Кто, как не Михаил Самуэлевич Паниковский делает «Золотой теленок» Ильи Ильфа и Евгения Петрова таким печальным. Не знаю почему, но меня всегда трогало описание неустроенной одинокой старости. И пусть сам человек виноват в том, что и притулиться ему некуда, пусть заслужил это своей весьма недобродетельной жизнью, все равно, есть в этом что-то очень грустное.
Вот и Паниковский: ничего он не создал, ничего не приобрел, зарабатывал, обманывая честных людей, угла себе не обеспечил, потомства не оставил, доброй памяти — тоже.
В романе Паниковский — человек давно опустившийся и жалкий:
«Склонясь немного набок, двигался немолодой уже гражданин. Твердая соломенная шляпа с рубчатыми краями боком сидела на его голове. Брюки были настолько коротки, что обнажали белые завязки кальсон. Под усами гражданина […] пылал золотой зуб.»*
«У Паниковского оказалось морщинистое лицо со множеством старческих мелочей: мешочков, пульсирующих жилок, клубничных румянцев.»*
«Прижимая шляпу к сальному пиджаку, он остановился перед столом и долго шевелил толстыми губами.»*
Остап Бендер дает ему самую верную характеристику: «просто вздорный старик»*. И, все-таки, невозможно не испытывать к нему жалости. Лишь по той причине, что для него все кончено.
Авторы оставили будущее товарищу Бендеру — он еще может переквалифицироваться в управдомы, оставили они его и Балаганову, и Козлевичу, и даже девяностолетнему зицпредседателю Фунту. Только у Паниковского — плита и краткая эпитафия. Все.
1. «Золотой телёнок», 1968 год: Михаил Самуэлевич Паниковский — Зиновий Гердт
Что ж, по традиции начнем мы обзор с самого раннего по дате выпуска фильма или, если быть точнее, с бесподобного Зиновия Гердта. Внешность у него соответствует описанию данному в книге. И я почему-то всегда была уверена, что к нему вполне применимо слово «старичок», пусть бодренький (или бодрящийся), но старичок.
Между тем, а пришлось проверить это дважды — с первого раза как-то не слишком верилось, в 1968 году, то есть на момент выхода фильма, актеру было 52 года. Стоит ли говорить, что этим фактом я была удивлена больше всего?
Швейцеровский Паниковский мне нравится тем, что в нем нет обреченной тоскливости. Он скандален, мелочен, лицемерен, словом, как человек имеет массу недостатков, но как у персонажа у него есть один неоспоримый плюс — до самого конца Михаил Самуэлевич скорее забавен.
Глядя на него, слушая его истории, нельзя назвать его «униженным», «несчастным», «ничтожным», да и вообще применить любой подобный эпитет. Ну не хочу я расстраиваться, когда смотрю комический фильм. И здесь жизненный путь Паниковского подан так, что даже в самой трагической сцене пусть и грустно, но не настолько, чтобы упало настроение.
*
2. «Золотой телёнок», 1973 год: Винце Памлинь (Михаил Самуэлевич Паниковский) — Ласло Банхиди
На сей раз перед нами Паниковский венгерского разлива. Настолько венгерского, что и зовут его здесь Винце Памлинь. Впрочем, нельзя сказать, чтобы смена имени повлияла на его внешность — все-таки этот фильм по сюжету очень близок к книге. Итак, перед нами весьма пожилой человек, который выглядит на добрый десяток лет (как не больше) старше того, что был представлен нам Гердтом.
Не могу сказать, что его наряд соответствует описанному в произведении — поношенный, но явно бывший некогда приличным костюм делает его похожим на опустившегося джентльмена, насмешкой судьбы занявшегося бродяжничеством. Пожалуй, я бы даже сказала, что есть в нем что-то такое, английское, отдающее Вудхаузом, но никак не гердтовским одесским колоритом.
Паниковский здесь — не мошенник и прохиндей, скорее чудак. Достаточно безобидный, имеющий свои странности, позволяющий себе поворчать. Он тих, уравновешен, тактичен, даже интеллигентен. Порой забавен — без грубости и пошлости.
Винце (он же Михаил Самуэлевич), в отличие от идущих к нему в комплекте Оскара Бендера и Бейло Баранго (Шуры Балаганова), не вызывает неприятия. Однако я не могу сказать, что такая интерпретация книжного Паниковского может быть принята теми, кто читал «Золотого теленка».
*
3. «Мечты идиота» (по роману «Золотой теленок»), 1993 год: Михаил Самуэлевич Паниковский — Станислав Любшин
Второго спокойного Паниковского, наделенного и некоторой интеллигентностью, и чудаковатостью, можно встретить в фильме начала 90-х годов. Впрочем, иногда этот Михаил Самуэлевич изменяет себе, и мы видим странные истерические вспышки. Несмотря на резкую смену настроений, этот персонаж все же вызывает жалость. Особенно на фоне сопровождающей его компании.
Что до внешности — вряд ли можно упустить этот момент, уж больно выдается герой на фоне других киноверсий Паниковских, то я не уверена, что Ильф и Петров так представляли своего героя. Хотя бы потому, что и стариком-то его не назовешь.
*
4. «Золотой телёнок», 2006 год: Михаил Самуэлевич Паниковский — Леонид Окунев
Самый «свеженький» Паниковский был явлен зрителям в 2006 году. В том же, в котором актер, исполнивший его роль, отпраздновал свои 57. Так что он может быть назван не только свежим, но и достаточно молодым (напомню, Гердту было 52, Любшину — 60).
Впрочем, грим был хорош, а потому «юность» персонажа остается незаметной. Режиссер, подбирая актера, явно вдохновлялась швейцеровским опытом, потому и пыталась найти кого-то по типажу напоминающего Гердта: маленький, живенький и т.д., и т.п. Проблема, правда, оказалась в том, что типаж — не значит Гердт. Оттого, возможно, этот Паниковский выглядит почти пародией — нелепой и несмешной.
Пожалуй, нельзя не отметить, что персонаж здесь крайне неприятен: характер у него откровенно мерзопакостный и раздражающий, манеры — вкрадчивые. С тем, что он жалок и ничтожен, даже не поспоришь. В общем, когда он скончался, я не нашла в себе ни капли сочувствия к его печальной участи.
*
Итак, конечно, фильм 60-х годов и Зиновий Гердт. Грустно сознавать, что с тех пор по книге так и не сняли ничего лучше — не потому, что я имею что-то против этой киноверсии, а потому, что прошло уже больше 50 лет, индустрия кино, казалось бы, должна была развиться до небывалых высот…но, увы.
Закончили тем, что сняли пародию на Гердта. Даже венгерский вариант, Винце Памлинь, смотрится более приемлемым, даже симпатичным, ведь у него, при всех его недостатках, есть своя индивидуальность, а это — уже немало.
