Я люблю некрасивых положительных персонажей, ведь актеру нужно, несмотря на несовершенства внешности, изобразить красоту души. А здесь у нас герой не просто некрасивый — уродливый, и задача становится ещё сложнее, оттого и интереснее, как с ней справились актеры различных экранизаций.
Но сначала, как всегда, посмотрим, как Квазимодо изобразил сам автор романа. В книге горбун из Нотр-Дама описывается как «неподвижное, коренастое подобие циклопа», «разбитый и неудачно спаянный великан»:
«<…> он весь представлял собой гримасу. Громадная голова, поросшая рыжей щетиной; огромный горб между лопаток, и другой, уравновешивающий его, — на груди; бедра настолько вывихнутые, что ноги его могли сходиться только в коленях, странным образом напоминая спереди два серпа с соединенными рукоятками; широкие ступни, чудовищные руки.
И, несмотря на это уродство, во всей его фигуре было какое-то грозное выражение силы, проворства и отваги, — необычайное исключение из того общего правила, которое требует, чтобы сила, подобно красоте, проистекала из гармонии.»*
Из-за постоянного колокольного звона Квазимодо оглох, а голос его был больше похож на «хриплый и яростный собачий лай». Невежественные и жестокие сограждане презирали горбуна за его уродство и обзывали «противной обезьяной», » дьяволом во плоти», «подлой душой» и «наездником на помеле».
Квазимодо настолько привык видеть в свою сторону только ненависть или брезгливую снисходительность Фролло, что сострадание прекрасной Эсмеральды, которая даёт ему напиться из своей фляги, откликается в его сердце глубоким чувством.
И тогда этот сухой, воспаленный глаз увлажнился, и крупная слеза медленно покатилась по искаженному отчаянием безобразному лицу. Быть может, то была первая слеза, которую этот горемыка пролил в своей жизни.*
Он спасает девушку от виселицы и прячет в своей келье в соборе. Видя, что Эсмеральду пугает его страшное лицо, он старается не показываться ей на глаза, спит у входа в келью на каменном полу, охраняя ее сон. Квазимодо чужды любые проявления эгоизма или ревности, душа его чиста. Он готов на все ради своей возлюбленной, которая никогда не смогла бы принять его чувство, но не может ее спасти.
«Это все, что я любил» — восклицает Квазимодо, глядя на смерть Эсмеральды и тело убитого им его покровителя Фроло. Мы знаем, что в скором времени горбун пришел в склеп, где находилось тело Эсмеральды и, обняв любимую в последний раз, умер сам, о чем свидетельствовали их переплетённые скелеты.
Персонаж Квазимодо очень глубокий и интересный и за ним скрывается гораздо больше, чем сходство с уродливым монстром. Давайте же посмотрим, как его изображали на экране актеры на протяжении почти восьмидесяти лет.
В немой экранизации 1923 года Квазимодо сыграл известный «человек с тысячей лиц» Лон Чейни.
Образ, созданный великим «королем ужасов», быть может, сейчас в эпоху монтажа и компьютерной графики, и кажется нам слишком простым, но тогда это было истинным перевоплощением.
Для роли Чейни каждый день наносил себе грим, на который уходило полтора часа, также ему приходилось носить в качестве горба резиновую подушку весом 36 килограммов, резиновый костюм телесного цвета и корсет, а во рту крепилось специальное устройство для создания подобающих зубов.
И во всем этом облачении актер умудрялся делать непростые трюки, прыгая на колокола и поднимаясь по верёвке! Фильм сохранился до наших дней, его легко можно найти в общем доступе, и стоит просмотреть, хотя бы для того, чтобы изучить образ Квазимодо. В остальном же этот фильм, на мой взгляд, представляет мало художественной ценности, слишком уж изменилось кино за эти почти что 100 лет.
В легендарной постановке 1956 года пару Джине Лоллобриджиде составил актер Энтони Куинн.
Этот образ Квазимодо кажется мне, пожалуй, даже трогательным. «Страшный уродливый горбун» совсем не пугает, его хочется пожалеть. И Эсмеральда тоже опасается Квазимодо только в самом начале, потом же ее не смущает его безобразная внешность, которая, на мой взгляд, не такая уж и безобразная.
В книге Квазимодо сравнивался с великаном, возвышавшийся над толпой, которому разве что не под силу было порвать сдерживающие его на позорном столпе цепи. В фильме же Квазимодо обычного роста и комплекции, а горб даже не очень бросается в глаза. Но тем не менее, несмотря на мои придирки, актер в дуэте с Джиной Лоллобриджидой выглядел достойно.
В 1982 году в телевизионной ленте Алана Хьюма роль Квазимодо досталась сэру Энтони Хопкинсу.
Этот «Горбун из Нотр-Дама» уже гораздо страшнее и отвратительнее предыдущего. Но снова мне он кажется чересчур добрым и милым, даже в начале фильме, где по сюжету книги больше напоминал дикого разъяренного зверя.
И все же я признаю талант сэра Хопкинса, несмотря на грим, ему удалось сделать мимику Квазимодо очень живой и подвижной. Мы видим, что за уродливой личиной скрывается ранимый и, если так можно сказать, добродушный человек.
Мультфильм мы снова пропустим, перейдем сразу же к экранизации 1997 года, где в Квазимодо превратился актер Мэнди Патинкин.
И снова Квазимодо кажется мне не таким уродливым, как мог бы быть. Все я думаю, что вместе с жалостью и сочувствием к звонарь с Нотр-Дама, полюбившему прекрасную танцовщицу, мы должны при взгляде на него и чувствовать некоторое естественное отторжение. Здесь же и мы, зрители, и Сальма Хайек, играющая Эсмеральду, испытываем к несчастному горбуну лишь глубокое сострадание.
Эта интерпретация романа заканчивается тем, что Эсмеральду освобождают, а Квазимодо умирает от ножевой раны у нее на руках. Как я уже писала в статье со сравнениями Эсмеральд, такой явный «перекос» сюжета в сторону мелодрамы мешает мне воспринимать фильм как серьезную постановку романа.
Впрочем, последняя экранизация имеет с первоисточником ещё меньше общего. В фильме «Квазимодо» 1999 года главную роль играет Патрик Тимсит.
В этом современном переложении романа Гюго Квазимодо стал ещё симпатичнее, от уродства осталось лишь несколько горбинок на лице и небольшая сутулость. Сюжет здесь изменён практически полностью в угоду режиссера, поэтому сравнивать образы персонажей становится несколько затруднительно. Впрочем, очарование у этого Квазимодо есть определено.
Итак, подытоживая могу сказать, что самым решающим для меня фактором в пользу «самого лучшего» Квазимодо сыграл грим, поэтому для меня сэр Энтони Хопкинс занимает почетное первое место.
