Когда я смотрела этот фильм в отрочестве, мне казалось, что передо мной – экспериментальное действо, где актёры взаимодействуют с реальными пацанами, которые …не знают, что снимается кинолента. Особенно это заметно в начале, где ребятам задаются вопросы из серии: «Ты смог бы ударить человека?»
Тогда у нас не было понятия «реалити-шоу», но по ощущениям было именно что-то подобное. Мол, это настоящий летний лагерь для трудновоспитуемых юношей, и всё там взаправду. Потом возникало сомнение – нет, всё же это игровое пространство.
Это и есть Искусство – когда изображаемый мир представляется то выдумкой, то «взаправду». Перед нами фильм Динары Асановой «Пацаны» (1983) о воспитанниках спортивно-трудового лагеря для заблудших душ. Сценарий создал её постоянный соавтор Юрий Клепиков.
На главную роль Асанова пригласила Валерия Приёмыхова, чей талант она, по сути, раскрыла. В роли пацанов — …реальные пацаны, найденные по школам и ПТУ. Итак, пятнадцатилетнего Володю Киреева (а выглядит он куда как моложе) собираются посадить на два года, но дают ему отсрочку на один год.
К слову, при таком варианте, если осуждённый ведёт себя хорошо в течение этого года, его могут освободить от ответственности. Считается, что исправился и нет смысла наказывать. В зале суда – Павел Антонов, начальник спорт-труд-лагеря, который забирает Володю к себе на лето.
Мальчишка смотрит волчонком, но Антонов – это гуру для таких, как он. «Каждому пацану нужен мужик, которому он мог бы сказать ‘ты’», — убеждён педагог, и хорошо, если это отец, а если его нет или папаша такой, как у Киреева, то есть пьёт, дерётся, водит каких-то баб?
Собственно, в этом фильме очень много роскошных цитат о воспитании. У Павла нет педагогического образования, что подчёркивается, но есть дар от Бога, а есть отсутствие того дара, что мы и наблюдаем у заместителя Антонова – модного и красивого Олега Павловича (Евгений Никитин).
Этот презирает оступившихся ребят, считая, что их надо дрессировать и прессовать по полной. Да, их надо прессовать, но делать это так, как Антонов – последовательный продолжатель дела Антона Макаренко (тут прямо-таки игра слов – Антонов адепт Антона).
В Советском Союзе бытовала мысль, что из любого воришки и бродяги можно сделать человека разумного. В принципе, если нет мозговых нарушений, то да, можно. Но даже в тогдашней криминологии был тезис о том, что есть люди, не могущие жить в обществе и склонные к преступной деятельности. Они, увы, неисправимы.
…У Антонова всё получается, но бывают и срывы намеченной программы, ибо мальчики-то не подарок. Они всё равно взрывные, шебутные, многие – озлоблены и чуть что готовы затеять драку. А некоторые, как красавчик Зайцев, ещё и подлые. Но и с такими надо работать.
Антонов верит, что всё возможно. Он стал батей для огромного числа парней, лишённых простого счастья, и оттого озлобившихся. Он может орать — его всё равно любят, потому что он любит сам. Каждому даёт шанс. Каждого считает хорошим, потому что все мы рождаемся светлыми.
И в финале, когда Володя крадёт ракетницу, чтобы из неё застрелить своего отца-пoдонка, все пацаны дружно бегут спасать своего друга от непоправимого шага… В этот момент – слёзы. Потому что главное в том воспитании – доказать, что человек – человеку не волк.
