«Напрошусь к Алене в горничные – с некоторых пор она это очень любит»…
Помните эту цитату из советской комедии Константина Бромберга «Чародеи» 1982 г.?
Сотрудницы, которые были в подчинении у Саниной, имели вполне человеческие имена: Катя и Вера. Но начальница, судя по всему, помыкала ими в хвост и в гриву немало. Сделав выговор одной из них, она строго говорила: мол, вытри слезы, вечером понадобитесь мне обе – в отношении не только «провинившейся», но и ее подруги.
Заметьте: дело происходило в эпоху развитого социализма. И сотрудники НИИЧАВО НУИНУ вовсю демонстрировали как социалистические принципы, так и энтузиазм хорошего такого юношества, которое нацелено на общечеловеческие ценности, в том числе энтузиазм, работу и добрые отношения со всеми.
Катя с Верой были точно такими, как Алена, сотрудницами Института. Просто на других должностях. Но Санина уж точно не имела в своем наборе трудовых прав и обязанностей право помыкать ими.
А уж делать девчонок служанками у себя дома – это вообще для тех времен было неслыханно.
Причем даже уже до того, как Алену заколдовали, убрав из ее сердца «весну и всё такое прочее», она к подчиненным относилась свысока.
Да, она говорила, вроде бы, женственно, очаровательно. Но в ее голосе и манерах было больше снисходительности, чем искренней доброты. Ни о каком общении на одном (!) уровне с подчиненными речи не шло.
Даже песню «Должна быть в женщине какая-то загадка» она исполняла не как милая Аленушка, но как поучающая Алена Игоревна – когда девчонки попросили ее поделиться: и как это ей удается быть такой бесподобной?
Алена, что называется, поплыла от комплиментов и поделилась – так, как обычно старшекурсники поучают абитуриентов, которые еще жизни не знают.
Между прочим, в этом плане Алене Игоревне весьма подходил Аполлон Сатанеев с его барским: «Девочки, ну что же вы встали, милочки? Несите, несите!»
Ой, не зря, не зря начальник Вани хихикал над ним: «Невеста – и уже ведьма?..»
В фильме, конечно, при этом обыгрывался момент Алениной ставки в Институте. Однако вспомните, как сама Алена, будучи заколдованной, риторически вопрошала Сатанеева: «Вы считаете меня ведьмой… не по должности, а по сути?»
Как видите, у нее изначально даже должность так и называлась – «ведьма». Не «магистр чародейства», каким был ее друг, он же подчиненный Витя Ковров.
Да-да, магистр – не должность, а академическая/ученая степень, квалификация. Однако в случае с Аленой ни о какой степени не упоминалось. Она в сюжете представала просто начальницей.
Всё сказанное позволяет сделать как минимум два необычных, но верных вывода, о которых мало кто из зрителей задумывается.
1. «Форме сегодня придается большое… содержание»
Конституция СССР, Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, а также другие законы Советского Союза и всех его республик однозначно утверждали всеобщее равенство без какой бы то ни было «эксплуатации человека человеком».
Однако по факту в отдельных советских домах слуги были, в первую очередь домработницы.
Например, в одной только Москве начала 1930-х гг., если верить статистике, официально числилось около 1,5 млн человек обслуживающего персонала. Причем персонал был с разными функциями – от нянечек до поварих и от дровоколов до горничных, вот как Аленины подчиненные.
Кстати, слуг показывали и в других советских фильмах.
Допустим, любимая публикой СССР актриса Любовь Орлова сыграла служанку в советской комедии Григория Александрова «Веселые ребята» 1934 г. Если помните, она там в чужом доме пыль протирала…
И она же у того же режиссера в комедии «Весна» 1947 г., так сказать, пошла на повышение – воплотилась в советскую ученую, у которой была домашней прислугой героиня, сыгранная Фаиной Раневской.
А другой ученый – профессор Преображенский в «Собачьем сердце», экранизированном Владимиром Бортко в 1988 г., – имел в услужении аж двоих домработниц.
Причем доходило до того, что таких слуг использовали не от случая к случаю, а ежедневно и порой еженочно, даже отводили им специальные комнатки для проживания под крышей хозяев.
Скептики могут увериться в этом, посетив, допустим, музей-квартиру Галины Улановой в московской сталинской высотке на Котельнической набережной. В этой квартире вы можете своими глазами увидеть сразу при входе из подъезда каморку «без окон, без дверей» для прислуги известной советской балерины.
2. «…пока я тебя не резвеяла по ветру»
Любопытно, что подчиненные Саниной попались просто идеальные.
А, может, не просто попались, но она сама лично их таких подбирала – под себя? Так нередко делают начальники отделов, чтобы потом им самим было комфортнее работать. Набирая персонал, они останавливаются на бесконфликтных, не стремящихся к карьерному росту (чтоб дорогу не перебежали) и т. п.
К примеру, в «Чародеях» показали, как Катя с Верой получили нагоняй. Причем не конструктивный разговор и даже не выговор, но эмоциональное нервное пропесочивание с криками и унижениями; не заслуженный нагоняй, а прямо-таки истерику ни с того ни с сего.
Однако и после этого девушки философски старались себя утешить: «Ну что ж, меня ругают – значит, я существую». Конвисиари, понимаешь ли, эрго сум.
Кстати, доставалось от Алены и остальным – сотрудникам не ее лаборатории, а других отделений, стоявшим ниже нее самой по должности. Так, секретарь Шемаханской подошла к Саниной с какой-то фразой (причем весьма дружеской) да получила от нее отповедь.
И ведь девушка не стала конфликтовать с самой Аленой или жаловаться начальству повыше. Хотя она, будучи помощницей директора Института, вполне могла бы «накапать» на зарвавшуюся начальницу лаборатории.
Нет. Девушка-то как раз оказалась интеллигентной и человечной. Единственное, что позволила себе «облаянная» секретарь, – это на вопрос другого коллеги «Алена Игоревна у себя?» ответить (кстати, остроумно): «У себя. Только, кажется, не в себе».
В целом можно сделать вывод, что Алена еще до кражи весны из ее сердца была «той еще штучкой», а чары Киры просто позволили ей актуализировать негативные черты, которые Санина старалась раньше скрывать. Вплоть до «эксплуатации человека человеком».
П. с. Дорогие читатели, делитесь: а как вы оцениваете Алену?
