На днях я прочитала фрагмент из книги «Канатоходка» нашей знаменитой советской актрисы Натальи Владимировны Варлей. Привожу его ниже с некоторыми сокращениями:
Лгут те, кто пишет или говорит о «серой, бедной жизни в советское время»!
В свободные дни, часы, минуты – мы не отдыхали, а бегали по театрам, выставкам, музеям, просиживали в читальных залах, не пропускали новые программы в цирке и кинопремьеры…
Мы сорвались с занятий и всем курсом поехали в кинотеатр «Мир», рядом с цирком на Цветном… Красивый и нежный фильм о несостоявшейся любви с щемящей музыкой Мишеля Леграна…
Но какое это имело значение, если с галёрки мы смотрели, например, спектакль «Королевского Шекспировского театра» с Лоуренсом Оливье в главной роли?!. Мы впитывали в себя как губки всё, что успевали увидеть и услышать. Мы пропадали в музее имени Пушкина и в Третьяковке.
Мы ходили в забитый до отказа зал Политехнического музея, где читали свои стихи молодые Окуджава, Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Петя Вегин, Инна Кашежева, Римма Казакова… Можно было прийти ночью к памятнику Маяковскому, где эти поэты – а с ними и малоизвестные, и самодеятельные, – часто до утра читали свои стихи…
Неправда и то, что «было нечего носить»! Да, не было куч шмотья. Мало того, было неприлично «страдать вещизмом» – это считалось мещанством. Но если нужно было красиво одеться – был бы вкус! Прекрасные ткани страна производила – не только на экспорт. В ателье-люкс шили недорого и хорошо. Кроме того, можно было всегда купить понравившуюся готовую модель…
Когда я уже снялась в «Кавказской пленнице» и начала ездить с этой картиной и с «Вием» по всему миру, меня одевала прекрасный художник-модельер Лидия Алексеевна из ателье на улице Герцена. И она наряжала меня в такие красивые и необычные туалеты и из таких качественных тканей, что, увидев, как я одета – на сцене, на приёмах, на пресс-конференциях, – журналисты обязательно спрашивали, у кого я одеваюсь…
Зато помню, как я, пятнадцатилетняя, иду по Арбату в кулинарию ресторана «Прага», чтобы купить что-то из необыкновенно вкусных и совсем недорогих полуфабрикатов, а на мне – белое платье в мелкий нежный цветочек с плиссированной юбкой. И все на меня оглядываются. А это платье мы с мамой купили в «Детском мире»…
…А телевидение всё продолжает бубнить – как ужасно жилось в «совке»: и есть было нечего, и носить нечего, и читать нечего, и смотреть нечего… …На днях в одном из ток-шоу ведущая, изображающая из себя простушку, кривляясь и коверкая слова (простушка же!), на голубом глазу рассказывала, как она мыла голову хозяйственным мылом: «Нечем же было! Шампуней никаких не было!»…
Ну, тут уж только руками остаётся развести… Хотя кто знает, может, хозяйственным полезнее…
Прочитала я это всё и испытала некоторое недоумение. Человек как будто с другой планеты, в другом СССРе жил. Полезла в Википедию. Так и есть. У Натальи Владимировны был свой СССР, другой.
Дело в том, что Наталья Варлей была дочерью крупного чиновника. Её отец Владимир Викторович Варлей работал на серьезных должностях в Мурманском арктическом пароходстве. В 1952-1954 гг. он — начальник штаба морских операций западного района Арктики Главсевморпути, в 1954-1955 гг. — зам. начальника Мурманского арктического пароходства, в 1955-1957 годах работал председателем Мурманского горисполкома. Так что, простите, Наталья Владимировна, при всём уважении к Вам, Вашему возрасту и Вашим заслугам, но у вас, дочери председателя Мурманского горисполкома, вряд ли есть соответствующее представление о том, какая жизнь в СССР была у простого народа. Вы от этого самого народа еще дальше, чем декабристы. Вы этот простой народ в лучшем случае видели со сцены на своих творческих вечерах. Вы не стояли в очередях за колбасой и молоком, не знаете, что такое номерки на ладонях, не ездили в Москву за продуктами — по той простой причине, что Вы жили в этой самой Москве с конца пятидесятых.
Вы жили в другом мире. Из окна номенклатурного дома тяжело рассмотреть, как жили простые люди — 99% населения СССР. Простые рабочие и колхозники. Покупать продукты в просто кулинарии было дорого и считалось шикованием, а уж в кулинарии от ресторана купить что-нибудь… Ну как Вам сказать. Я помню только один случай, когда моя мама с её зарплатой в 170 рублей позволила себе купить в кулинарии от местного провинциального ресторана какие-то котлеты — просто попробовать, потому что магазинные котлеты на половину состояли из хлеба. Сколько они стоили, я не помню, мяса в них, вроде, было чуть побольше, но никакой фантастики. А уж кулинария ресторана «Прага», боюсь, была доступна весьма ограниченному кругу лиц.
А знаете, какие слова поразили меня больше всего? «Неправда и то, что «было нечего носить»! В ателье-люкс шили недорого и хорошо. Кроме того, можно было всегда купить понравившуюся готовую модель… Меня одевала прекрасный художник-модельер Лидия Алексеевна из ателье на улице Герцена». Я очень надеюсь, что сказали Вы это, просто не подумав. В противном случае Ваши слова выглядят издёвкой. В ателье-люкс шили недорого и хорошо? А у многих ли граждан СССР была возможность заказывать одежду в ателье-люкс или у личного модельера? Пошив платья в самом простом ателье, не люкс, а том, которых было натыкано чуть ли не у каждого столба, обходился от 11 до 25 рублей в зависимости от фасона и количества сложных деталей, и это считалось дорого. Многие за всю жизнь не сшили ни одного платья в ателье. А уж сколько стоил пошив платья у персонального модельера — даже не могу и предположить. Думаю, что на него ушла бы вся месячная зарплата какой-нибудь учительницы или инженера.
Что касается выставок и театров, то простым советским людям, отпахавшим 8 часов на работе, настоявшимся в очереди за продуктами, напрыгавшимся по кухне, по ванной и с детьми, в массе было как-то не до высокого искусства — хватило бы сил кино после программы «Время» посмотреть. Им просто было некогда засиживаться в библиотеках и бегать по ночам к памятнику Маяковскому, да и с памятниками поэту революции в провинциальных городах был напряг. В театры и на выставки ходили те, кому это было интересно — малюсенький процент так называемой творческой интеллигенции, к которой относитесь и Вы, и Ваше окружение. Остальным это просто было не нужно. Детей могли свозить в театр раз в год от школы классом, да и театры-то не в каждом городе были, а цирки так вообще только в городах-миллионниках имелись. И кстати говоря, те, кому это интересно, и сейчас ходят по выставкам и премьерам. Третьяковка полна, в музеи очереди. Просто таких людей всегда было гораздо меньше.
Ну а насчет хозяйственного мыла — да, мыли им голову. Потому что культура мытья волос шампунями начала зарождаться только в 70-х, и нашим бабушкам, всю жизнь мывшим голову с хозяйственным мылом, казалось, что шампунь это какая-то ерунда: «Шампунью разве волосы промоешь?» Поэтому еще до 80-х мыли голову хозяйственным мылом, а шампунь это так, баловство, «шобы пахло». Шампуней не то что не было, они были, но мало и плохие. Гонялись за «Селеной», за «Болгарской розой», хорошим считался «Желтковый». И натурального в них было очень мало — ураганные цвета и запахи получали путём химических добавок. И их еще и купить надо было. У нас знакомая работала в галантерейной лавочке на рынке, так вот она бабушке по секрету сообщала, когда «Селену» завезут. Мы к открытию бежали в лавочку и брали сразу по три-четыре флакона, потому что следующий завоз мог быть через полгода.
Так что, уважаемая Наталья Владимировна, говоря о прекрасной жизни в «самой лучшей стране», говорите «у меня», а не «у нас». Это будет честно и правильно.
