— Объясни хоть, за что ты со мной так? – безжизненным голосом спросила Оксана.
— Опять эти женские заморочки! – воскликнул Глеб. – Нормально я с тобой! Ты даже этого не заслуживаешь!
— Глеб, если у тебя другая появилась, ты скажи! Я даже обижаться не буду. Я просто понять хочу, почему ты со мной так себя ведешь.
— Никого у меня не появилось! – огрызнулся Глеб. – А тебе вот только настроение мне после работы испортить!
А так-то у меня проблем нет! Я домой прихожу, покоя жду и этого, умиротворения! А тут начинается!
— Ну, хоть признайся, что ты меня не любишь! — произнесла Оксана совершенно убитым голосом. — Это хоть что-то объяснит.
— Оксана, что ты заладила опять про любовь? – Глеб всплеснул руками. – Любовь, она вообще разная бывает. И одна в другую перерастает!
Было у нас время, когда была стр.асть! Была такая любовь, когда мы сидели, взявшись за руки.
А сейчас у нас любовь, когда мы просто рядом друг с другом. И нам, если ты не знала, должно быть хорошо вместе!
— Но нам – не так, — произнесла Оксана.
— Да потому что ты вечно ныть начинаешь! Видите ли, я тебе внимания не уделяю! – Глеб зло глянул на жену.
На глазах выступили слезы:
— Глеб, за что ты так со мной?
— Это я с тобой еще нормально! – заявил он. – Ты ценить должна, что в такое тяжелое время, когда все разводятся, я с тобой живу!
Потому что у нас семья, ребенок! А если ты перестанешь ныть и всякими глупостями заниматься, так еще и счастье будет!
— Не верю я уже не в какое счастье, — обреченно произнесла Оксана. – Глеб, я же вижу, что я тебе противна. Ты только страдаешь со мной. Кричишь все время на меня.
Не могу я быть такой, чтобы ты был счастлив. Может, отпустишь меня? А ты найдешь ту, с которой будешь счастлив.
— Не дождешься! – крикнул он. – Ты – моя жена! У нас ребенок! Я не собираюсь жить с клеймом неудачника, который семью не сохранил!
Оксана подняла на мужа совершенно другой взгляд. И в этом взгляде было понимание.
Она, наконец-то, поняла, что им двигало последние два года, когда он превратил ее жизнь в а.д. Но понимание ни в коей мере не оправдывало Глеба.
***
Перспективы у семейного союза Глеба с Оксаной были более чем радужные. Он был старше ее на восемь лет, а значит, должен был своей опытностью и рассудительностью компенсировать порывистость и взбалмошность молодой девушки.
Их отношения строились не только на любви, но и на уважении девушки к своему избраннику.
— Мама, он как что-то рассказывает, заслушаться можно! – восхищенно говорила Оксана матери. – Прямо чувствуется, что он умный!
— Глядишь и тебя, пи.гали.цу этакую, чему-нибудь научит! – улыбалась Нина Семеновна. – Но ты все равно не забывай, что он всего лишь мужик! И не надо из него идола делать!
— Мама, такие глупости говоришь! – рассмеялась Оксана. – Какой же он идол? Я его люблю, а он любит меня! И у нас будет самая замечательная семья на свете!
— Вот об этом я и говорю! – произнесла женщина. – Восторги всегда хороши, когда они на холодной голове, а не в горячем сердце!
— Вообще непонятно, — зажмурилась Оксана.
— Головой думай, а не сердцем!
Оксана поблагодарила маму, но задумываться над ее словами не стала. Нина Семеновна за свою жизнь была четырежды замужем и каждый раз мужей прогоняла.
Да и вообще была обижена на мужчин. А Оксана не хотела обиду матери тащить в свою молодую семью.
Хорошая и счастливая жизнь, которой наслаждались Глеб с Оксаной, оборвалась в один миг. Нет, они не ссорились, не ругались, не делили сферы влияния или деньги. Просто у них родилась дочь.
— Наташа, его как подменили, — растерянно говорила Оксана соседке. – Он меня из роддома забрал, а дома, понимаешь, ну, совершенно другой человек.
— Может, пока ты в больнице была, он замену нашел? У мужиков это бывает, когда в одном месте зудеть начинает, у них с верностью проблемы начинаются. А тебе же еще и нельзя пока. Может, с этого?
— Не знаю, — пожала плечами Оксана. – Он как-то и до, фанатом этого дела не был…
— Слушай, а ведь его перемена может быть связана с тем, что ты теперь не просто его жена и любимая женщина, а потому, что ты — мать! Это, знаешь, накладывает!
— Что накладывает? – переспросила Оксана.
— Ну, образ матери! Мадонна с цветком! Божественное продолжение рода! – Наташа улыбнулась. – С ребенком он как?
— Вот и тут проблема! – Оксана поджала губы. – Глеб на меня внимания не обращает, потому что все время с дочкой.
Даже когда она спит, он просто сидит рядом! Сидит и смотрит! А меня, когда я в комнату вхожу, гонит, мол, не мешай!
— Редкий мужик! – одобрительно проговорила Наташа. – Их обычно к ребенку не загонишь! Я пока своего не выгнала, так у.грозами к ребенку гнала! А ведь родной, не нагулянный!
А ему по барабану! Говорил, что с этой личинкой делать? Получил пару раз для острастки, а теперь только алиментами с сыном и общается! А ты, если Глеб у тебя такой, ты держись за него!
— Я-то держусь, — произнесла Оксана, — только Глеб меня не замечает почти. А если смотрит, знаешь, холодно на душе становится.
— Телогрейку надень, если тебе холодно! – произнесла Наташа, покачивая головой. – У него сейчас просто точка важности сместилась!
Он отцом стал! О потомстве заботится! Нормально у вас все будет, если ты его отталкивать не будешь! Хорошая семья у вас будет!
Хорошо было Наташе говорить: «Жди, терпи и не отталкивай!» Она-то любому мужику рада была, тем более такому, как Глеб.
Своего она выгнала не за то, что тот к ребенку подходить не хотел, а потому что пил безбожно и саму Наташу поколачивал периодически.
Глеб себе такого не позволял, потому в глазах Наташи и был идеальным, а всю эту мишуру про отцовство и материнства, она просто из зависти придумала.
Только отношения Глеба к Оксане становилось все холоднее и отчужденнее. И слышала Оксана в свой адрес исключительно укоры, указания и приказы.
Особенно они были резкими, когда дело касалось маленькой Риточки.
— Что за мать нам попалась? – говорил Глеб, когда возился с дочкой. – Ни постельку постелить нормально не может, ни простыночки выгладить! Ох, уж эта мама! Лишний раз памперс поменять не может! Все маникюр бережет!
Ребенок ничего не понимал, а вот Оксана прекрасно понимала.
— Мамочка наша растолстела, порядок в доме наводить ей трудно стало! – продолжал наговаривать Глеб. – Под кроваткой пыль, на окошках грязь! Какая у нас неповоротливая мамочка!
Пусть Глеб и сюсюкал с дочкой, а упреки сыпались, как из рога изобилия. А еще хуже стало, когда Глеб начал все это выговаривать без дочки на руках и совсем другим тоном:
— Оксана, я понимаю, что ты в декрете и дел у тебя выше крыши, но можно же за собой хоть как-то следить?
— Глеб, так времени нет совершенно! – оправдывалась Оксана. – А на все салоны красоты и процедуры деньги нужны!
— Я тебе не про салоны говорю, а про банальный уход за собой! Мне не надо, чтобы меня дома фотомодель встречала! Просто милая женщина меня устроит.
А на тебя без слез и взглянуть нельзя! Хорошо еще, что у тебя муж нормальный, другой бы выгнал к такой-то матери! Иди и причешись! И халат этот позорный сними!
Кое в чем претензии Глеба были обоснованы. Да, Оксана после родов набрала. Но это совершенно нормальное явление. Как пришло, так при желании, замечательно уходит.
А что касательно внешнего вида, так Оксана первые полтора года после рождения дочки имела самые элементарные желания: выспаться, поесть и принять ванну.
Но постоянные замечания мужа буквально давили в Оксане, как женщину, так и человека.
И самое грустное было в том, что Глеб не прекращал давить на супругу даже тогда, когда они гуляли вместе с ребенком на улице. Даже в кафе он мог устроить ей разнос по всем правилам гл.ум.ления над человеком:
— Куда тебе еще одно пирожное? На тебе скоро этот балахон, что ты платьем называешь, треснет! Лучше принеси Риточке водички!
Только попроси не из холодильника, а теплой! Тебе же безразлично здоровье дочери! Если бы не я, так ребенок бы с больничного не вылезал!
И не раз было так, что Оксана из кафе выходила в слезах, понукаемая мужем. Так еще и на выходе Глеб ей говорил:
— Иди сзади метрах в трех! Нам стыдно, что у нас мама такая рева-корова!
А потом он стал оставлять ее в кафе:
— Успокоишься, тогда домой придешь! Я не хочу, чтобы Риточка видела зареванную мать!
И вот в один из таких моментов, после ухода Глеба с дочкой, к Оксане подсела молодая женщина.
— Какой неприятный мужчина! – произнесла она, протягивая салфетку.
— Это мой муж, — ответила Оксана осипшим голосом.
— А что, мужья не могут быть неприятными мужчинами? – спросила женщина с улыбкой. – Ваш отлично справляется!
— Вы не понимаете, у нас хорошая семья, просто сейчас период такой, — произнесла Оксана, вытирая слезы.
— Знаю я, как такой период называется! – произнесла женщина. – У.гне.тение женщины и возвышение мужчины за ее счет. Я слышала, что вам муж говорил, так вот, он не прав!
Я тут с компанией, так молодые люди, что со мной, хотели ему лицо подправить, но перед дочкой вашей не хотели папу бить.
— Что вы! – ужаснулась Оксана. – Не надо!
— Я думаю надо, — сказала женщина, — но мараться не будем. Я просто хотела вам сказать, что вы красивая молодая женщина, а то, как про вас супруг говорил – это просто унижение на пустом месте.
Мы можем сейчас выйти на улицу и спросить у сотни мужчин, считают ли они вас привлекательной! И я уверена, что подавляющее число начнут вам делать комплименты!
— Я замужем, — произнесла Оксана.
— Нет, вы не замужем, вы его кукла для морального битья, — женщина поднялась. – Простите, что я так вмешалась, сложно оставаться безучастной.
А вы подумайте, нужна ли вам такая семья, где супруг вас ни во что не ставит. Нет, вы меня можете не слушать, а еще обозвать полоумной, я не обижусь.
А вы просто подумайте!
Оксана просидела за столиком в кафе до закрытия. Много мыслей, много воспоминаний, много слез приходило на ум. Но по всему выходило, что Глеб ее давным-давно не любит. Дочку – да, а саму Оксану – нет.
В принципе, и такая семья имеет право на существование, если бы Глеб так не давил на Оксану. А вот спрашивается:
«За что? Что я такого сделала, что он меня так? Фигура ко мне уже возвращается. Дочка растет, времени становится больше. Я слежу за собой.
Вот и женщина сказала, что я красивая. За что меня так уничтожает мой собственный муж? Может, у него другая женщина, на фоне которой я – ничто?
Так пусть отпустит меня и уходит к ней! Я даже сопротивляться не буду!»
С этими мыслями она пришла на разговор к мужу.
***
— Глеб, нечего нам с тобой сохранять, — произнесла Оксана. – Нет у нас с тобой никакой семьи! Все, что я от тебя вижу, это упреки. А еще то, что ты меня унижаешь!
— Я тебя воспитывать пытаюсь! – крикнул он.
— Нет, ты меня подавляешь, чтобы на фоне меня выглядеть героем! Сильным и смелым отцом семейства!
Ты клейма испугался, что семью сохранить не смог, а если все вокруг узнают, как ты ее сохраняешь? Как ты меня до слез доводишь?
Какими словами ты меня обзываешь? Ты думаешь, что после этого тебя хоть кто-то уважать будет?
Глеб покраснел от ярости.
— Давай, на чистоту, — произнесла Оксана. – Ты спокойно мне даешь развод, а я никому ничего не буду говорить. А с дочерью ты сможешь видеться столько, сколько захочешь.
— Я столько для тебя сделал, а ты мне сейчас в лицо! Да у тебя совести нет! – прокричал Глеб.
— Не надо кричать, — все так же спокойно ответила Оксана. – Ты своим дутым авторитетом отобрал мою жизнь. А теперь я просто возвращаю ее себе обратно.
И хочу сказать, что ты почти меня сломал, почти полностью подчинил себе. Почти! А теперь я вижу, что сам ты мелок, и старания твои фальшивы.
Тебе до человека еще расти и расти! Такие, как ты, только и могут за чужой счет показывать свою никчемную значимость.
Оксана с дочкой вернулась к матери.
— Хорошо, дочка, что ты опомнилась вовремя, — сказала Нина Семеновна. – Видела я, как ты под его влияние попала, но ты бы меня слушать не стала. А сейчас ты и сама понимаешь, чего твой Глеб стоит.
— Ну да, — кивнула Оксана, — ты меня с самого начала предупреждала, что мужчины такие.
— А чтобы ты жизнь впустую не прожила, я тебе еще кое-что скажу. Не все мужчины такие. А твой Глеб тебе уроком стал, чтобы больше в такое не вляпаться!
