Олег Даль и Михаил Кокшенов — два абсолютно внешне непохожих артиста советского экрана, очень неплохо сочетались на контрастах своих физиогномических качеств. Визуально они были с разных планет. Их явно нашли в разных капустных огородах. Утончённый Даль, и простецкий Кокшенов. Именно из-за контраста типажности Владимир Мотыль и определил их на роли Жени Колышкина и Захара Косых в свою картину «Женя, Женечка и «катюша».
Впрочем простецкий Кокшенов был далеко непрост. Даже по своему происхождению. Он родился далеко не в глухой рязанской деревне, как думали многие, а в Москве. В Замоскворечье. Его отец был директором комбината, и был репрессирован на следующий год после его рождения. Мама вообще была дворянкой (и даже именьице у них имелось). Родилась в Либаве. Дед был морским офицером. Недаром Михаил Михайлович похоронен в фамильном некрополе Новодевичьего кладбища. Михаил Кокшенов получил образование инженера, но в итоге заскучал за кульманом, и пустился в мир искусства, получив на то благословение матери. Долго он пробирался к приличным ролям и известности. То что Кокшенов в кино играл разных недалёких идиотов это уже скорей стечение обстоятельств, ну и его внешность. Впрочем свою внешность он вскоре повернул с большой выгодой для себя. И во многом фильм Мотыля этому помог.
Б. Окуджава сразу расколол Кокшенова. Он сказал про него В. Мотылю: «Он хоть выглядит грубой деревенщиной, но это хорошо замаскированный интеллигент».
У Олега Даля всё было написано на его прекрасном лице: его предки и знаменитый Владимир Иванович Даль, который сильно проявлялся в Олеге Иваныче, лужайки имений и канделябры с веерами, и застёгнутый на золотые пуговицы девятнадцатый век. И много чего ещё. На пробы Олег пришёл в красном вельветовом пиджаке, внимательно слушал режиссёрский замысел и под конец ответил: «Роль неплохая. Если сойдемся в позициях, может быть, и соглашусь». Так ответил молодой артист у которого за плечами было всего несколько киноработ и весьма средненько складывающаяся карьера в «Современнике».
Владимир Мотыль всё же взял неопытных, молодых артистов на главные роли фильма, сумел отстоять их кандидатуры на худсовете. И Даль и Кокшенов стали сниматься неистово и окрылённо.
Правда почти сразу начались истории. Один раз на съёмках во время обеденного перерыва они решили выпить немного молодого молдавского вина, но увлеклись. К вечеру они уснули под мостом у реки, а проснулись от выстрелов многочисленных сигнальных ракет, светящихся в темноте. Оказывается молодые актёры куролесили уже сутки, за которые они никому не попались на глаза. Все думали, что с артистами произошла какая-то беда. Но их простили, и съёмки продолжились.
Второй лихой случай произошёл в гостинице Калининграда. Даль устроил скандал с дракой, за что был упечён на 15 суток. Каждый день под конвоем его привозили на съёмки. Но Владимир Мотыль радовался. За эти дни он снял много сцен с трезвым артистом.
А потом была гауптвахта. Олег Даль спрыгнул из машины на мостовую в центре Калининграда и бежал, стреляя из бутафорского автомата. Кокшенов с таким же автоматом бежал за ним, вопя: «Стой, сволочь, стой!». Прохожие — в ужасе. Кто-то падает на землю, кто-то прячется за деревья. Но тут появился настоящий военный патруль. Даль и Кокшенов бросают оружие на землю и поднимают руки, а начальник патруля немедленно начинает допрос. Дело в том, что оба артиста были одеты в советскую форму времен войны, и это, конечно, больше всего насторожило патрульных.
— Кто такие? — спрашивает начальник патруля, капитан третьего ранга.
— Морская кавалерия, товарищ майор! — козыряет Кокшенов.
— Железнодорожный флот! — в свою очередь объясняет Даль.
— Десять суток ареста, — объявляет им начальник караула.
Артистов отправили на настоящую гауптвахту. Съёмки остановились на сутки из-за такой шалости.
Фильм у Мотыля получился прекрасным. Правда им мало кто успел насладиться. Прокат был очень хорошим. 25 миллионов зрителей посмотрели фильм. А потом его запрятали на полку. Самый нежный и романтичный фильм о войне не понравился высокому киноначальству. Да и жалоб от ветеранов войны хватало.
Интересно, что Даль и Кокшенов уже играли вместе в фильме «Человек, который сомневается» в 1963 году. У Олега Даля в фильме была главная роль. Он потрясал своей восковой внешностью и бритой головой, чем-то похожей на голову шута из «Короля Лира», а Михаил Кокшенов играл роль крохотную — приятеля Бориса Дуленко (героя Даля), который открещивается от своего друга в кабинете следователя. Но актёры тогда даже не встретились на съёмочной площадке.
Потом ещё были две встречи артистов в кинокартинах. Сначала актёры снялись у того же В. Мотыля в эпохальном фильме «Звезда пленительного счастья». Олег Даль сыграл маленькую роль дежурного офицера в Петропавловке, где содержали декабристов, а Михаил Кокшенов сыграл обученного грамоте крепостного Никитку, который читает барыне Анненковой романы и тискает девок. Там встречи актёров в кадре не было.
А вот у Леонида Гайдая в экранизации зощенковской прозы в комедии «Не может быть» актёры встретились в кадре. Причем Леонид Йович не смотрел «Женю, Женечку и «катюшу», и о существовании М. Кокшенова не знал до этого. Он увидел его лицо в киоске «Союзпечати» когда гулял с собакой и покупал утреннюю газету. Благодаря плохой полиграфии лицо Кокшенова на открытке выглядело синим. Гайдай отметил, что такой алконавт вполне бы подошёл для его будущего фильма. Он попросил разыскать этого актёра и пригласить на пробы.
Позже так вышло, что Даль и Кокшенов продолжили свои синематографические, экранные бега в комедии Гайдая. И фразу Кокшенова «Вот ты где мне попался, рыбий глаз!» многие помнят. И фразу Барыгина-Амурского, героя Даля «»Я не могу работать в такой нервной обстановке!»» тоже все помнят. Тандем старых приятелей проявился в комедии «Не может быть» в лучшем виде.
Могли актёры встретиться и в следующей картине Гайдая «Инкогнито из Петербурга». Кокшенов сыграл там Держиморду. Олегу Далю Л. Гайдай дал роль Хлестакова, но Олег почуяв своим нутром провал фильма снялся с роли и поехал играть преступника Косова к Е. Татарскому в «Золотую мину».
Больше актёры в кино не встречались. А вскоре Олег Даль умер подавившись таблеткой эуноктина в номере киевской гостиницы, приехав на пробы фильма «Яблоко на ладони». При этом изрядно мешая таблетки с алкоголем, и бесконечно призывая к себе смерть как избавление…
Михаил же Кокшенов ещё несколько десятилетий играл в кино, даже стал режиссёром. И в голодное и тяжёлое время девяностых снимая трёхкопеечные комедии, помогал своим коллегам, актёрам кинематографистам, хоть как-то сводить концы с концами.
