Режиссёр Самсон Самсонов создал много отличных фильмов, при том, что все они разные по ощущениям – то есть автор каждый раз создавал новую реальность. Экранизация чеховской «Попрыгуньи» (1955) – это его первая киноработа и, перефразируя пословицу, первый блин вышел не комом.
Более того, Самсонову удалось прочувствовать дух произведения – это не банальное переложение рассказа на киноязык. Есть экранизации, где книга отдельно, а фильм – отдельно. Тут всё идеально, хотя, имеются сценарные расхождения с текстом.
Допустим, в рассказе началом является свадьба Дымова и Оленьки, а в ленте они давно женаты, и доктор приходит к себе домой, заставая компанию художников, писателей и музыкантов. Да и возраст у героев фильма совсем другой – несколько старше того, что в первоисточнике.
Так, Ольге по книге 22 года… Но вернёмся к фабуле. Экранизация, как правило, хорошо «выстреливает», если она каким-то образом откликается на запросы дня. Что касается Ольги Дымовой, то подобные жёны встречались в 1950-х – они жили за_мужем (а не просто замужем!) за серьёзными специалистами…
Пользовались их кошельками, но считали, что «где-то» есть настоящая, красивая жизнь. Обычно такие тётки бывали помешаны на театре, музыке, поэзии, но все это было поверхностным. Могли часами говорить о каком-нибудь артисте, даже влюбиться в него. А что муж? Работает над чем-то там. Скучно.
Какой-нибудь главный инженер некоего завода, что-то там производящего. Или, как у Антона Чехова – медик, не лишь практикующий, но и занимающийся наукой. «Попрыгунья» Самсона Самсонова попала в точку. Кроме того, Ольга воплощала самый ненавистный Чехову типаж – пошлая женщина.
Сейчас эту дефиницию применяют совершенно неправильно, путая с «похабностью». С чеховской, литературно-художественной точки зрения, пошлость – это, прежде всего, низведение высокого до низкого, расхожего, обывательского.
Это и есть Оля Дымова, которая, якобы, любит всё изящное и творческое. На деле же она – типичный нарцисс — ей важны лишь аплодисменты и возгласы одобрения. Этого легко добиться, имея премиленькую внешность и окружая себя кавалерами.
О, мужчины всегда снисходительны к слабостям хорошеньких дилетанток! Оля средненько, но вполне сносно музицирует; плоховато, но старательно рисует этюды; бегает на все театральные премьеры и мечтает о чём-то эдаком, как в романах.
Целиковская невероятно точно изображает Ольгу – все эти ужимки, вскрики, прыжки. И вот судьба её сводит с таким же нарциссом – живописцем Рябовским (Владимир Дружников), который любит себя в искусстве, а не искусство в себе. Да, он талантлив, но как личность …во всём равен Дымовой.
Пустой фанфарон, ищущий славы и острых ощущений. Меж Ольгой и художником завязываются отношения, но Рябовский довольно скоро начинает тяготиться шумной, выспренне болтающей дамочкой. Для Дымовой это трагедия. Для Рябовского – очередная надоевшая фемина.
А что же врач, её муж (Сергей Бондарчук)? Он трудится, не покладая рук. Оленька то сбегает с Рябовским за Волгу, то возвращается, как побитая собака. Сознаёт ли Дымов? Да и …нет. Он старается не показывать вида – он близоруко воспринимает жену, как маленькое чудо – она же так прелестна!
Да и наука полностью завладевает им… А Оля всё мечется, всё прибегает в мастерскую Рябовского, где уже совсем другая женщина. И вот момент истины – Дымов умирает, заразившись дифтеритом. Что ж Ольга? Глупая мадам наконец-то понимает, что ничего уж не вернуть.
Она жила рядом с титаном мысли, не замечая этого. Однако надолго ли эта скорбь? Такие Оленьки поплачут пару дней и – снова на поиски приключений. Опять будет искать бурю любви да половодье чувств. Хотя, Дымовой надо бы подумать о насущном — на какие средства ей жить-то?
