Фильм начинается с того, что Сергей Сергеевич Паратов гордо въезжает на арабском скакуне на борт теплохода. В кадре мы видим набережную Костромы в районе улицы 1 Мая и вместе с ней — электрические провода.
И фонарные столбы. А ведь доподлинно известно, что Владимир Ильич начал электрификацию всей страны спустя только почти полвека.
Любопытно, что «реквизитные» фонари тоже установили.
Сцена с лошадью стоила съемочной группе большого труда. Никита Михалков был отличным наездником (вспомните его роль в «Собаке Баскервилей»). А вот конь очень волновался, особенно проходя на палубу по узкому мостику. В конце лошарик даже не выдержал и ринулся обратно на пристань в толпу зевак. Чтобы несколько облегчить задачу как Никите Сергеевичу, так и животному (чтобы лошадь не скользила), на пристань насыпали опилок. Но это детали съемочного процесса, а если вернуться к сюжету — откуда же взялись опилки на пристани?!
За пару минут до того нам показывают панораму Волжской набережной города Ярославля. В кадре хорошо узнаваема церковь Николы Надеина. Вот только дом на переднем плане выстроен в 1937 году в стиле сталинский ампир и уж никак не мог присутствовать во время действия «Жестокого романса».
Еще одно здание (Волжская набережная, 9), в котором даже и с далекого расстояния невооруженным взглядом угадывается вторая половина XX века. Строение сооружено в 1980 году.
Идем далее. Правильно я понимаю, что Ольга с князем отплывали на Ласточке?
Однако, уже в следующем эпизоде Сергею Сергеичу сообщают, что мол «ваша Ласточка причаливает». Я так и не понял — причаливает или только что отчалила?
А кстати говоря, вы уверены, что князь выбросил букет, который Паратов подарил Ольге?
Потому что вот они, цветы — на месте.
Когда Лариса собирается на свидание к Паратову, совершенно очевидно, что до захода солнца остается минут 30 — 40.
Пока доехать до Ласточки, пока поплавать, пока обогнать «Святую Ольгу» — делов на несколько часов, не меньше. Но в следующем кадре мы уже видим пасмурную погоду, а закат явно затянулся.
Гляди ты! Снова посветлело.
Могу только предположить, что Лариска согрешила с Паратовым еще тогда, во время речной прогулке на катере. Смотрите, как высоко находится солнце относительно того момента, когда Лариса только отправлялась на романтическую встречу. Нет сомнений, на экране уже следующий день.
Вот и новый закат над Волгой.
И снова электрические лампочки.
Урбанистический пейзаж вполне к месту — в те годы в России полным ходом шла индустриализация, в ходе которой вырастали новые промышленные магнаты. Но советский подъемный кран внушает серьезные сомнения.
Первый в России асфальтовый завод был основан инженером Иваном Федоровичем Буттацем в 1872 году. До этого асфальтирование производилось выборочно, и в основном в Петербурге и Москве. Действие пьесы «Бесприданница» происходит в середине 1870-х годов. Город Бряхимов еще явно был не заасфальтирован, но в фильме асфальт уложен уже практически повсюду.
Вот и еще.
Задумывая жестоко унизить несчастного благородного Карандышева, Паратов кладет на перила желто-красное яблочко.
Но пока герои пререкались, злополучный фрукт кто-то успел подменить. Теперь он красный целиком. Кстати говоря, это же «яблоко раздора»! Гениальные аллегории всё-таки у Эльдара Рязанова.
А вот дальше грубейший прокол. Последний день в жизни Ларисы — явно весенний. Ну может начало лета. Кстати говоря, откуда взялись спелые яблочки? Из Турции привезли? Ну да ладно.
Тогда почему же на пристани и за окнами «Ласточки» столь странные весенне-осенние пейзажи с голыми деревьями?
Это точно лето? Кстати, в кадр снова попали электропровода.
В заключение скажу, что статья написана исключительно с целью разобраться «как снимали кино». Лично я считаю «Жестокий романс» лучшим фильмом Эльдара Рязанова, а еще ставлю его на второе место среди самых выдающихся советских кинокартин всех времен. Между «Иваном Васильевичем» и «Джентльменами удачи».
