Я всегда полагала, что на жену у мужа могут быть какие угодно обиды — разлюбил, другую нашёл, ещё что-нибудь, — но ребёнок для него всегда должен находиться на первом месте. Ведь ребёнок — это ответственность. Однако мой муж наглядно продемонстрировал мне, что я ошибалась. И ведь даже обид на меня у него никаких не было — просто брат-бездельник для него оказался важнее.
Мы с Тёмой жили… нормально. Как все: бывали ссоры, бывали светлые моменты. За два года брака мы успели насмотреться друг на друга с разных сторон, понять, чего можно ожидать и сделать выводы. Поэтому, когда речь зашла о детях — Тёме очень хотелось наследника, — я сомневалась недолго. Зарабатывал Тёма нормально — не золотые горы, но на жизнь нам вполне хватало, значит, и ребёнка потянем. На квартиру — съём либо ежемесячные взносы — мы не тратились, так как жили в доставшейся мне от бабушки двушке. Даже начали немного откладывать, чтобы купить потом на эти деньги предметы первой необходимости: пелёнки, одежду, коляску.
Выйдя в отпуск по уходу за ребёнком, я занялась бытом: поначалу обхаживала только мужа, а там и ребёночек подоспел. На свет появился чудесный малыш, которого мы назвали Владиком. Днями и ночами я проводила время с ним, пока Тёма работал, отдыхал, отсыпался.
Деньги, которые мы отложили, куда-то испарились. Я поначалу решила, что Тёма всю сумму потратил на нас с Владиком, но совершенно случайно узнала, что на врачей, на одежду и на коляску ушла всего половина отложенных денег. Остальное он отдал своему старшему брату, Антону.
— У них сейчас сложная ситуация, — сказал Тёма, когда я закатила скандал. — Не психуй.
— Да как это не психуй? — злилась я. — Я эти деньги своим трудом заработала, отложила на нашего с тобой ребёночка, а ты их брату своему подарил?!
— У него трое детей, Насть, — ответил Тёма. — Представляешь, что это такое? А на работе его сократили, так что кормить всю эту ораву ему теперь нечем. Вот найдёт работу и сам нам поможет.
Услышав эти обещания, я сразу успокоилась.
— Ты прости меня, что вспылила, — проговорила я, качая Владика на руках. — Я очень устаю с сыном. И коляска, которую ты купил, сломалась.
— Я починю, — ответил Тёма.
Я рассчитывала на большее — на покупку новой и на предложение посидеть с малышом, пока я немного посплю. Но Тёма моих намёков не понял. Полвечера он просидел с этой коляской и всё-таки её починил, но катать её теперь было тяжело — колёсико постоянно заедало.
Для восстановления врач помимо витаминов прописал мне определённые виды продуктов для борьбы с анемией: красное мясо, красную рыбу, гранаты. Зная о том, что денег из-за помощи Антону у нас в обрез, я ничего не требовала, но когда Тёма получил зарплату, попросила:
— Зайди в магазин после работы, купи мне немного красной рыбки.
— Не на что, — ответил Тёма. — В другой раз.
— Да как это — не на что? — удивилась я. — Раньше ты себе постоянно её брал. Ты же только вчера зарплату получил.
— Так я половину Антону отдал, — сообщил Тёма. — Я же говорил, у него сейчас трудности с работой.
От усталости и обиды я расплакалась — прямо с Владиком на руках. Весь день думала об этой несчастной красной рыбе: как съем хотя бы кусочек, и жизнь покажется ярче. А меня снова оставили с носом.
— Так, давай без истерик, — велел Тёма. — Проживёшь без рыбы. Там дети голодать начнут, если я не помогу.
— А как же я? — сквозь слёзы спросила я.
— А ты не голодаешь, не выдумывай. Всё, иди суп мне погрей.
Ну я и пошла греть ему суп — а куда деваться?
Теперь это была моя новая жизнь. Вскоре о красной рыбке я даже думать перестала, не то, что заикаться о ней вслух — денег на Владика бы выпросить. И деньги приходилось именно выпрашивать. Просто сказать «мне нужно то-то» было недостаточно — Тёма вечно отнекивался от покупок, рассказывая байки про нуждающегося брата. Я так сильно нервничала и накручивала себя, что дошла до совсем уж странных подозрений. Решила, что Тёма себе другую женщину завёл и тратит все деньги на неё, поэтому на меня и на Владика у него ничего не остаётся.
Чтобы убедиться в своей правоте, я позвонила жене Антона, Ане. Сам Антон правду бы не сказал — из солидарности.
— Уже несколько месяцев жить не на что, — принялась жаловаться Аня. — Я не знаю, что делать.
— А что же Антон работу не ищет? — спросила я.
— Вроде ищет, — ответила Аня. — Но вот именно что «вроде». Говорит, что Тёма хорошую сумму ему даёт, так что можно не торопиться. Ты скажи своему, чтобы перестал Антону деньги давать. Ему спасибо, конечно, что нам хоть есть на что продукты купить, но Антон же так вообще шевелиться не начнёт. А я не хочу жить от подачки до подачки.
Разговор с Антоновой женой заставил меня крепко призадуматься. С одной стороны, я убедилась в том, что Тёма говорит правду насчёт своего брата — тот действительно остался без работы, ему нечем кормить трёх маленьких детей и жену. А с другой, раз уж даже Аня жалуется на Антона… у меня ведь тоже ребёнок маленький. Вдруг Антон так и будет сиднем сидеть, пока Тёма ему деньги ежемесячно отчисляет? А я тогда на что жить буду? А сына кормить и одевать?
Я попыталась поговорить с Тёмой, но он вместо того, чтобы меня выслушать, закатил грандиозный скандал.
— Ты зачем Аньке за моей спиной звонишь и вынюхиваешь?! — принялся он орать. — Я тебя содержу, так что сиди и помалкивай!
— Тогда денег давай на микроволновку, — заявила я, — раз содержишь меня, благодетель ты мой.
— На какую ещё микроволновку? — не понял Тёма.
— На ту, в которой еду греют. Она уже месяц как сломанная стоит, я тебе об этом говорила.
— Это не предмет первой необходимости. В сковородке обед погреешь, не обломишься.
Греть еду в сковородке, пока в детской заливается плачем ребёнок, было сложно. Не выдержав, я пожаловалась маме, и на следующий же день отец заехал в гости — с новой микроволновкой.
— Что ж ты за мужик, если жене микроволновку купить не можешь, — с презрением сказал отец, глядя на моего мужа.
Отец у меня был человеком простым и прямолинейным. И любил меня очень. Но после визита он ушёл обратно домой, к маме, а я осталась со своим мужем один на один. Грянул очередной скандал, в котором меня назвали и ябедой, и предательницей, и бог весть кем ещё. Прям я спала и видела, как бы выставить мужа в дурном свете перед моими родными.
Но человек так устроен, что привыкает ко всему — даже к плохому. И я как-то незаметно для себя свыклась, хотя ещё каких-то полгода назад мне и в страшном сне не могло присниться, что Тёма денег мне на шоколадку пожалеет.
Время шло, ничего не менялось. Я перестала заходить в магазины, чтобы лишний раз не расстраиваться. Сказала Тёме, что буду готовить только из тех продуктов, которые он сам купит. Не купит соль — будет еда без соли. Денег на то, чтобы быстренько сбегать в магазин и купить, у меня нет.
Это принесло свои плоды: на меня перестали сыпаться упрёки за скудную пищу. А то раньше Тёма любил поразглагольствовать на эту тему.
— Куда, — говорил, — деньги все подевала? Я тебе аж две тысячи дал, почему есть нечего?
Уж не знаю, сколько он тратил в продуктовых, но, по крайней мере, теперь в доме всегда был сыр, периодически даже колбаса появлялась.
Денег на себя и на Владика я по-прежнему не получала. Кое-что покупала моя мама и привозила. Мне было безумно стыдно принимать её подарки. Случалось, после маминых визитов я садилась на кухню и давала волю слезам. Тёму это раздражало — он терпеть не мог женских слёз.
— Почему одежду твоему сыну покупает моя мама? — спрашивала я бессильно. — Ты совсем своего собственного ребёнка не любишь?
— Не городи чепухи, — отвечал он. — Просто неоткуда мне столько денег на две семьи взять.
— У тебя одна семья — наша. У той семьи свой кормилец есть, который сел тебе на шею и ножки свесил. А ты и рад ему потакать.
— Не смей так со мной разговаривать!
— А то что? Худшее со мной уже случилось — я нищая полуголодная оборванка с младенцем на руках. Хуже ты мне уже не сделаешь.
Психанув, Тёма оставлял меня одну, а сам уходил спать. Я же сидела и жалела себя, не понимая, почему именно я должна была оказаться в этой ситуации, а не кто-нибудь другой. Почему мой муж отдаёт все свои деньги в другую семью, а не ему их дают.
«Раз уж так, — зло думала я, утирая слёзы, — шёл бы в ту семью жить, нянчил бы тех детей, а не меня упрашивал наследника подарить».
И тут у нас сломалась самая нужная вещь в доме — холодильник. Я моментально позвонила Тёме на работу с требованием вызвать мастера или, если холодильник ремонту не подлежит, купить новый.
— Слышать ничего не хочу, — заявила я, — с твоей зарплатой ты можешь себе позволить такую покупку. Мне продукты теперь хранить не в чем.
Мастера Тёма так и не вызвал — ему же платить придётся. Зато привёз холодильник. Я в первую секунду обрадовалась — неужели он решился потратить на нас хоть какие-то деньги? Но потом поняла, что в квартиру он затаскивал не новую вещь, а допотопный «Зил».
— Это с маминой дачи, — гордо сообщил он.
— Он же шуметь на всю квартиру будет, — ошарашенно проговорила я. — В чём проблема хотя бы мастера вызвать? Может, наш холодильник ещё долго прослужил бы.
— Ты видела цены на ремонтные услуги? — огрызнулся Тёма. — Скажи «спасибо» за то, что хотя бы такой холодильник есть. Некоторые и этого не имеют.
— А брату ты, небось, новый бы купил, — пробормотала я, но Тёма притворился, что не расслышал.
Холодильник действительно страшно шумел — я по ночам совсем перестала спать. Не выдержав, я в очередной раз нажаловалась маме, и спустя неделю они с отцом привезли нам новый.
— Милая, — сказала мама, пока отец возился с установкой. — Это не дело. Когда ты планируешь на работу выйти?
— Да я бы хоть сейчас вышла. — Я вздохнула. — Но Владика ни на секунду оставить не получается.
— Ты бы удалённо попробовала, — ответила мама. — У Светы, подруги моей, дочка на удалёнке сидит. А у тебя ж профессия такая — необязательно по офисам разъезжать. Тяжко на тебя смотреть, солнце моё.
— Мы бы тебе денег дали, — добавил отец, — но уж прости, не хотим кормить этого… — он выругался. — Сам пусть себе на хлеб зарабатывает. Но если вещи тебе или Владу нужны будут — говори, не стесняйся.
Я со слезами на глазах кинулась их обнимать. Хоть они и были рады мне помочь, просить я всё равно стеснялась, поэтому решила последовать маминому совету. К счастью, мне быстро удалось найти работу в сфере графического дизайна. Сложно было — Владик неусидчивый и жадный до внимания ребёночек, — но я твёрдо вознамерилась слезть с родительской шеи.
Как оказалось, навыки я не растеряла и стала хорошо зарабатывать. На свою первую зарплату я забежала в кондитерскую и одна съела целых три пирожных, едва не лопаясь от накатившего счастья. В тот же день я купила маме с папой большой торт и завезла его.
Тёме понравилось то, что я теперь работала. Времени на домашние дела с работой и ребёнком у меня совсем не оставалось, но он хотя бы этим меня не попрекал. Только всё ходил, выспрашивал, сколько ж я теперь получаю. Сдавшись, я назвала ему сумму — и зря.
— Раз ты вышла на работу, то будешь помогать моей родне деньгами — Заявил муж
— Содержать взрослого мужика с кучей детей? — скептически спросила я. — Нет. Не заставишь. Он мне никто, и дети его мне никто. Пусть идёт работать.
— Ты совсем оборзела — про моего брата так говорить? — вскипел Тёма. — Я — твой муж, если ты об этом ещё не забыла, и моя семья — твоя семья. Так что зарплату свою теперь будешь мне переводить, а я уже распределю финансы — какую-то часть его семье, что-то — маме, ей тоже надо помочь…
— А сыну твоему что — фигу с маслом? — парировала я.
— Да что ты всё заладила со своим сыном!
Тут я не выдержала и стала на него орать. С каких это пор Владик стал только моим сыном? Я, что ли, одна его создала, без Тёминого участия? Кто вообще ребёнка-то просил? Почему я теперь должна нищенствовать, пока он играет в благодетеля и упивается ролью спасителя для чужой семьи?
Высказав всё это, и не услышав в ответ ничего внятного — только сплошные оскорбления и обвинения, — я поняла, что больше так жить не хочу. Боялась, что останусь одна с ребёнком и без работы — но ничего, нашла же источник дохода. Значит, не пропаду. И родители мне всегда помогут.
— Я ухожу от тебя, — сказала я Тёме. — И ребёнка забираю. Будешь предъявлять права — докажу в суде, что ты на родного сына денег жалел, а всё другим людям отдавал. Иди содержи ту семью, можешь даже жениться на Ане и усыновить её детей. Только нас с Владиком оставь в покое. Хлебнули мы с тобой горя, хватит.
Мы ещё долго ругались — половину ночи не спали, выясняли отношения. Под утро Тёма всё-таки собрал вещи и ушёл, даже не поцеловав напоследок Владика. Ну и ладно. Что угодно лучше, чем жизнь с мужем, который ни во что не ставит не только меня, но и ребёнка.
