Мать в ответ на это замечание только фыркнула. И следующий месяц действительно ни она сама, ни Марина на пороге дома Светланы и Андрея не появлялись.
А супруги, в свою очередь, не делали никаких попыток «помириться» с обидевшимися на них родственниками.
— Света, нам с тобой нужно серьезно поговорить, — раздался в трубке серьезный голос матери.
Светлана вздохнула и наморщила лоб. Сейчас в ее планы разговоры с кем-либо не входили.
У нее, в конце концов, куча планов на выходные, которые надо успеть реализовать. И двое пятилетних детей на руках. И муж, которому, между прочим, тоже нужны внимание, любовь и забота.
Но если действительно что-то срочное и важное…
— Могу к тебе зайти через полчаса, — вздохнула она.
— Добро. И будь любезна не опаздывать.
Света хотела было огрызнуться, напомнив, что она-то как раз никогда не опаздывала, но подумала и решила, что начинать выходной день с выяснения отношений будет не самым лучшим решением.
Мать, судя по всему, была совершенно иного мнения. Потому что стоило Свете зайти в родительскую квартиру, как на нее посыпались претензии.
Верней, претензия была одна, но высказана была столь пространно и таким тоном, как будто ей на Страшном Суде обвинения зачитывали.
Причем как минимум во всех смертных грехах и по два раза.
— Светлана, я, конечно, понимаю, что у каждого родителя свои методы воспитания ребенка.
Но смею тебе заметить, я никогда не поощряла явный фаворитизм в сторону одного родственника и принижение в глазах детей или детьми же второго.
И я разочарована, что ты придерживаешься иных методов воспитания.
Марина уже три дня в себя прийти не может после того, что твои близняшки сказанули на своем дне рождения.
Светлана с трудом подавила нервный смешок. Потому что ситуация, на самом деле, не стоила выеденного яйца.
Марина прицепилась к Мише и Аленке с вопросом, кого они любят больше всех, кроме родителей.
Пятилетки дружно завопили:
— Тетю Вику!
Собственно, именно это и было причиной расстройства Марины. Она, видимо, ожидала услышать свое имя, да только дети у Светы врать не умели.
И Викторию действительно любили больше, чем обеих бабушек и вторую тетку, вместе взятых. Да и как ее было не любить?
Нет, поначалу отношения у Вики с детьми не ладились. Дело было, когда близнецов только-только принесли из роддома.
Марина, обожающая младенцев до безумия, не спускала их с рук при каждом визите.
И даже готова была поселиться на постоянной основе у сестры и ее мужа, лишь бы нянчить «таких славных деток».
А вот Вика подошла к ним только один раз – когда знакомилась с новыми членами семьи.
Тогда еще школьница, она притащила в подарок новорожденным несколько бутылочек, чтобы не идти с пустыми руками.
Бутылочки эти, кстати, Свете впоследствии очень даже пригодились. Но вот соблюдением церемониала все тогда и ограничилось.
Вика просто посмотрела на детей, сказала, какие они хорошенькие, но даже не попросила взять их на руки или не попыталась «поагукать», как это делали другие визитеры.
Света тогда, помнится, расстроилась. Возникало ощущение, что тетке абсолютно неинтересны родные племянники. И этот статус-кво сохранялся на протяжении последующих трех лет.
Один раз, помнится, Вику каким-то образом уговорили взять на руки маленького Мишу, так тот дернул ее за волосы так, что девушка аж взвизгнула.
А потом передала ребенка матери и сказала что-то «ну уж нет, это вот мне совсем неинтересно».
Каковым же было удивление Светланы, когда буквально после трехлетнего юбилея отношение Вики к ее близнецам кардинально переменилось.
Если раньше она их обходила по широкой дуге, стараясь лишний раз даже в одной комнате с ними не находиться, то сейчас…
Книжку почитать – Вика. Мультик посмотреть – Вика. Что-то объяснить – Вика. Погулять сходить – и то Вика была первая на очереди, кто согласен возиться с малышней на детской площадке.
А вот у Марины, Светиной сестры, интерес к детям основательно так поутих. Верней даже – поутих он у детей к ней.
Потому что кроме Марины, которая наряжала их в симпатичные одежки и делала фотографии, при этом требуя сидеть тихо, у них теперь была тетя Вика. Которая с радостью возглавляла любой кипиш, позволяла кричать и бегать, сколько влезет, и сама в свои восемнадцать лет, по сути, была еще ребенком.
— Как интересно ты устроилась, — подначила Марина как-то Викторию при свете. – Мишенька, Аленка, а вы знаете, что ваша тетя Вика к вам маленьким даже не подходила ни разу?
— А чего мне подходить к ним? Младенцы – это неинтересно, вот когда им года по три – с ними уже и потусить можно, и побегать-попрыгать, и научить чему прикольному, — тут же отозвалась Вика.
— Она же не мама, она не обязана с нами возиться, — пожал тогда плечами маленький Мишка.
Эту фразу, «не обязана», они тоже узнали от Вики. Знали, что обязаны они, прежде всего, слушаться родителей.
Но если не будут слушаться тетю Вику, когда она с ними гуляет – она больше не будет брать их с собой.
А с ней интересно, поэтому лучше слушаться. А вот с тетей Мариной неинтересно, поэтому даже если она откажется с ними играть – ничего страшного не произойдет, поэтому можно и не слушаться, и не подходить к ней.
Это их, кстати, уже не Вика научила. Сами к этой идее пришли. За что Марина еще раз обиделась на Викторию, ну и на Светлану заодно.
Света же всегда руководствовалась больше логикой, чем вот этим вот «как бы кого-то не обидеть».
Да, раньше Вике дети не были нужны. Ну так она им не мать, не обязана им ничем. Хочет – занимается, не хочет – все равно не заставить.
Зато последние два года каждое воскресенье девчонка торчит у них. Пару раз в месяц с подработки покупает племяшам раскраски или какие-нибудь недорогие игрушки, Аленку вон читать научила, а Мишку – на роликовых коньках кататься.
А Света и Андрей могут спокойно один день в неделю потратить на себя, зная, что дети в надежных руках, что им интересно и весело с «тетей Викой», и что в результате они еще и чему полезному от нее научатся.
С Аленкой вот, недавно, они печеньки пекли. А с Мишей собирали поделку из спичек в детский садик, еще и место какое-то получили в конкурсе.
Да только Марина не хотела мириться с появлением Вики в жизни малышей. И свое поведение и отношение к детям менять не хотела.
Хотя стоило бы – Миша и Аленка подросли, поменяли интересы, начали кое-где и свои границы отстаивать, и попытки манипуляции проявлять.
Вика вот с этим справлялась как-то, разруливала все конфликты. А Марина не умела. Да и не пыталась научиться.
Вот зачем вообще у детей спрашивать, кого они больше любят? На что ты рассчитываешь? Что они тебе наврут, чтобы тебя не обидеть?
Так пятилетки, которым и пять вот только-только исполнилось, еще могут и не уметь подобного.
Что они будут помнить, как ты их, годовалых, подмывала и укачивала? Так разве кто из детей помнит ранние месяцы и годы своей жизни?
Все эти доводы Светлана и выкладывала сейчас своей матери, пытаясь объяснить ей одну простую вещь: никто против Марины, Вики или кого-то еще детей в их семье не настраивает.
Просто так сложились обстоятельства, что Вика с близнецами легко находит общий язык, возможно – из-за того, что сама в свои двадцать сейчас недалеко от детей ушла по менталитету и увлечениям.
А вот Марина могла с ними справляться только когда это были две «агукающие» куклы в пеленках. А вот с подвижными карапузами, у которых есть свои интересы, свое мнение и свои характеры, ей уже не совладать.
— Ты вот знаешь, что мне твоя Вика сказала недавно? Я ее спросила, когда она за своими-то детьми пойдет, а она знаешь что ответила?
Что не хочет своих детей заводить. В ближайшие лет пять – так уж точно. Что ей интересно только раз в неделю с твоими повозиться, потому что так они ей не надоедают.
Подумай только, что она говорит, никого не стесняясь. Что дети – и надоедают!
— Мам, вот только не начинай, — Света вздохнула и закатила глаза.
Потому что она сама, как мать, причем очень сильно любящая своих детей, не понаслышке знала: дети еще как могут надоедать.
Особенно когда они целыми днями ходят за тобой, и даже при попытке уединиться в кабинке задумчивости под дверью постоянно кричат и стучат, буквально сводя тебя с ума.
На самом деле, она была очень благодарна Виктории за то, что та сейчас забирает племянников на все воскресенье, давая ей отдохнуть.
— Да что не начинай! Вот увидишь, она что-нибудь да отчебучит.
— Мам, ну прекрати! Ну что она отчебучит? Да, ей интересно с ними стало, когда подросли. Ну так и мне хорошо, что она ими занимается раз в неделю, и детям с ней здорово, да и самой Вике это, судя по всему, в радость.
Что я, по-твоему, должна сделать?
— Должна объяснить, что у них есть две тети и любить обеих надо одинаково!
Твоя Вика хороша. Как надо было пеленки-распашонки стирать и ночами сидеть с ними, пока зубы резались – так ее не было!
А потом взяла – и появилась, тетя-праздник! А вы и рады! Как вот объясняли детям, кто она такая? И как дружить их с ней заставили, если она для них чужой теткой, фактически, была?
— А никак не заставляли, мам. Она сама к ним подошла, заговорила, уже через полчаса они за ней бегали. Она просто умеет поладить с детьми такого возраста – и не надо никого ни к чему принуждать.
Ты вот что мне предлагаешь сейчас? Взять – и детей заставить сидеть с теткой, которая им неинтересна совсем?!
Так может это Марине пора не хныкать в углу, как маленькая девочка, а вспомнить, что вообще-то она – взрослый человек и сама должна связь с детьми налаживать, если они вообще ей нужны.
Вика почему-то никогда не бегала ко мне с требованиями заставить малышей с ней дружить или увлекаться тем, что ей нравится – сама подход искала. И нашла.
И как-то ограничивать ее в общении с племянниками, да и навязывать своим детям общество Марины, я не собираюсь.
— Вот что же вы за родители такие, против родной тетки детей настраиваете! Не приду тогда к вам больше. Раз Марина не ко двору, то и я, видимо, не нужна.
— Отлично. Я тогда вот на примере этой твоей фразы объясню детям, что такое попытки манипуляции и почему так делать – некрасиво.
Столь нелюбимая тобой Вика, кстати, никогда не пыталась выкинуть ничего подобного.
Мать в ответ на это замечание только фыркнула. И следующий месяц действительно ни она сама, ни Марина на пороге дома Светланы и Андрея не появлялись.
А супруги, в свою очередь, не делали никаких попыток «помириться» с обидевшимися на них родственниками.
Миша и Алена, кстати, ни о тетке, ни о бабушке со стороны матери не спрашивали.
Как, впрочем, не интересовались и бабушкой со стороны отца – та тоже редко навещала родных и не выказывала никакого интереса к маленьким внукам.
Зато в их жизни была «тетя Вика», которую они ждали каждое воскресенье ровно в восемь утра.
— Ты наша самая любимая тетя, — доверчиво сообщили как-то дети девушке при маме.
Вика в ответ на это лишь пожала плечами. Она не стремилась быть «самой любимой» или еще что-то в этом роде.
Ей просто нравилось играть с этими двумя детьми. Каждое воскресенье, почти целый день. И детям с ней нравилось.
Да и родители были рады посвятить целый день себе. А уж все эти драмы, раздуваемые мамой Светы и ее сестрой…
И без них неплохо живется. В конце концов, в жизни полно реальных проблем, незачем на всяких мелочах зацикливаться.
