— Эти деньги ты должна отдать мне!
Этим восклицанием свекровь Светлана Борисовна буквально припечатала Марию к стенке. Она, ошарашенная, смотрела на женщину, не понимая, что нужно сказать.
Как же до всего этого докатилось?
Маша за свои двадцать пять лет встречалась со многими парнями, несколько раз получала предложение руки и сердца, но её отношения с мужской половиной населения так и не складывались. Её подруги уже успешно вышли замуж, родили детей, а она всё ждала своего суженого.
— Машка, — окликнула её подруга Нина, с которой они собирались раз в неделю у неё в гостях. — Ты так до самой смерти прождёшь. За тобой столько парней бегает. Может, молоденького себе возьмёшь?
Нина судила по себе. Она сидела, как пингвин, на диване и поглаживала внушительно округлившийся живот. Около года назад она вышла замуж за Никиту, что был младше её на три года. Но в их отношениях этого совсем не ощущалось. Уже спустя полгода после свадьбы Нина ошарашила новостью: она беременна тройней. И сейчас она аккуратно поглаживала свой живот, с усмешкой глядя на подругу, у которой отношения совсем не клеились.
— Да не то чтобы я против молодых, — пожевала губу Маша. — Просто не везёт мне с ними и всё. То хамить начнёт после полугода отношений, то оскорблять будет. А то и вовсе замахнётся. Хотя в самом начале обещают горы золотые и жизнь счастливую. Слушай, Нин, мне и одной хорошо. Не вижу я себя ещё женой и матерью.
— Ты не пробовала просто. Вот как найдёшь того самого — вмиг всё переменится.
— А если не переменится?
— Значит, в жизни у тебя из мужчин будут только коты.
— Ну, спасибо, подруга, успокоила, — возмущённо ответила Мария, но тут же рассмеялась. Она прекрасно знала, что Нина говорит это несерьёзно.
Шли месяцы, а Маше и вправду было лучше одной. Когда она перестала заниматься поисками возлюбленного, мир обрёл новые краски. Она стала чаще гулять наедине с собой, устраивала день так, как ей удобно.
Но один случай в кафе изменил её жизнь. Однажды вечером она сидела в своём любимом кафе и ждала заказ. Тем временем её пальцы неспешно клацали по клавишам ноутбука — Маша устроилась на удалённую работу. Так требовалось меньше времени и затрат на дорогу. Да и работать можно было в любое удобное время.
— Вот, пожалуйста, — официант принёс ей заказ. Каково же было её удивление, когда вместо двух кусочков торта «Красный бархат» на её тарелке оказался совершенно другой десерт.
— Прошу прощения, вы не тот заказ принесли! — попыталась она окликнуть официанта, который уже ушёл в глубину зала. Одновременно с её голосом раздался мужской, с такой же интонацией и фразой, совсем неподалёку.
Обернувшись, Маша увидела за соседним столиком рыжего мужчину. А на его тарелке расположились два кусочка торта, который заказала девушка. Мария рассмеялась и приподняла свою тарелку.
— Не ваш ли заказ?
Мужчина перевёл взгляд на девушку и тоже рассмеялся.
— Как раз мой. А этот ваш?
— Да.
Так и завязался их разговор. Они уселись за один столик, поменялись заказами. Мужчину звали Алексей. Маша, на самом деле, редко в своей жизни видела рыжих, особенно натуральных. И сейчас ей подвернулась такая удача.
— И что же такая красивая девушка здесь делает одна? Или ты ожидала своего возлюбленного? — несколько бестактно спросил Алексей, но Маша ничуть не смутилась такому вопросу. Она любила прямолинейных людей, и этот собеседник как раз подходил по этому параметру.
— Не ждала. У меня его нет.
— Вот как. Удивительно, в самом деле. Я ожидал, что сейчас сюда приедет какая-нибудь дорогая машина, в кафе зайдёт высокий мужчина и хорошенько врежет мне за то, что я с его девушкой или женой общаюсь.
Маша рассмеялась.
— Как хорошо, что это не так, да? — шутливо продолжила она.
— И это значит, что я могу продолжить с тобой общаться.
Так они общались до самого закрытия заведения, а потом обменялись номерами. Впервые Маша почувствовала тех самых «бабочек в животе», о которых ей рассказывала Нина, когда познакомилась с Никитой.
Точно, Нина! Её нужно обрадовать.
— Алло, Машенька? — тут же ответила подруга. — Ты извини, времени у меня не так много, еду на маникюр. Что-то случилось у тебя?
— Да нет. Я просто звоню тебе сказать, что с таким красивым парнем познакомилась!
— Ох! — в трубке раздался скрип тормозов. — Ух, чуть не врезалась. Купят права, а потом ездить нормально не умеют. Так, парень, говоришь? Красивый? Чую, скоро фиолетовый снег пойдёт.
— Нина!
— А что? Чтобы ты мне сразу позвонила с историей о том, что с парнем познакомилась, это как он тебя заинтересовать должен. Давай, рассказывай, как вы познакомились.
Маша рассказала.
— Ой, как романтично! — восхитилась подруга. — Прямо как в каком-нибудь сериале! Где заказы главной героини и её будущего мужа путают, а потом они знакомятся. Он ещё и рыжий? Ох, представляю, какие у вас будут очаровательные рыжие карапузы! А я буду крестной? Правда?
— Нина! — остановила её Маша, смеясь. — Мы только обменялись телефонами, ничего больше не было. А ты уже в крестные метишь.
— Ну да! Место надо бронировать заранее.
— А вдруг ничего не выйдет?
— Машка, я отсюда чую, что ты уже влюбилась в него. А я, между прочим, нахожусь на другом конце города! И уж точно знаю, что говорю. Поэтому давай, нос не вешай и хватай быка за рога, пока такой мужчина не ушёл от тебя к другой. И рассказывай мне обо всём!
Время шло. Алексей и Мария всё чаще прогуливались вечерами после его работы. Он заезжал за ней на недорогой машине, а потом возил по магазинам. Порой даже покупал ей вещи, не обращая внимания на ценник, и делал дорогие подарки.
Они быстро поженились и съехались. Маша не успела и глазом моргнуть, как у неё появилась та самая семья, о которой она мечтала: небольшая уютная квартира, заботливый муж и возможность заниматься чем угодно.
— Ну вот! — воскликнула Нина после очередного вечернего разговора у себя дома. — А я говорила, что вы в итоге будете вместе. А ты мне что? «Нина, у нас ничего серьёзного не будет», «Нина, он во мне видит только подругу, у нас ничего не сложится, я привыкла быть одна». А подруга сразу всё видит! Ты и расцвела вон как.
Вот только, как бы всё гладко ни было в жизни Маши, на её пути встала одна проблема — мать Лёши, Светлана Борисовна. С того момента, как они съехались, свекровь почему-то невзлюбила Марию. Всё ей было не так: лежало не на тех местах и не в таком порядке. Убиралась Маша неправильно, готовила не то, что нужно.
— Маш, это что, голубцы? — спросила Светлана Борисовна, заглядывая через плечо девушки в кастрюлю.
— Ну да. А что?
— Так Лёша у меня такое не ест. Или ты себе одна всё готовишь? А Лёша что хочет, то пусть сам и ест?
— Нет, что вы. Лёше очень нравятся голубцы, он их часто на ужин просит. Я бы не стала готовить того, что он не любит.
— Я уж его получше знаю!
И это был не единственный разговор в таком ключе. Однажды Маша услышала разговор матери с Лёшей.
— Лёш, ну ты понимаешь, что пора уже внуками обзаводиться. Часики у неё тикают, понимаешь? Она уже немолодая, вдруг не выносит. А ты в итоге без детей останешься, без наследников. А я без внуков останусь. Даша ещё нескоро замуж выйдет, ей сейчас выучиться главное. Может, ты себе помоложе найдёшь?
— Мам, брось! Я не собираюсь с ней разводиться, я её люблю. И тебе пора принять мой выбор. Мы задумаемся с Машей о детях только тогда, когда посчитаем это нужным. Не цепляйся к ней и её возрасту. Она прекрасная жена и, думаю, будет замечательной матерью.
После этого разговора Светлана Борисовна вроде бы успокоилась и больше не доставала Машу ненужными замечаниями.
Время шло, прошло не меньше десяти лет. У Маши и Лёши появились дети — старшая дочь Рита и младший сын Ваня. Пара стала зарабатывать гораздо больше, чтобы содержать семью.
И с этого момента свекровь снова дала о себе знать. Она часто приходила в гости не только для того, чтобы посидеть с внуками. Светлана Борисовна периодически просила денег. Обычно это были небольшие суммы, которые пара могла спокойно вычесть из бюджета, чтобы помочь родному человеку.
Но одна ситуация перевернула всё с ног на голову. Однажды свекровь пришла в тот день, когда Лёша ещё был в командировке.
— Слушай, Машенька, — мягко начала женщина, отправляя внука спать, — у вас не найдётся немного денег? Мне просто очень нужно.
— Да, конечно, — без раздумий согласилась Мария. Она никогда не отказывала себе в помощи свекрови, как бы та раньше к ней ни относилась. — Какая вам нужна сумма?
— Шестьдесят тысяч.
У Маши поднялись брови от удивления.
— Простите, Светлана Борисовна, но мы не можем вам выделить такую сумму, как бы ни хотели.
— Как это не можете?
— У нас есть свои траты, да и бюджет расписан. Мы порой откладываем какую-то сумму на чёрный день или чтобы вам помочь.
— Ну, значит, выдели мне деньги как раз из этого остатка.
— Я правда не могу вам отдать столько.
— Ты должна их отдать мне! — уже возмутилась свекровь, повысив тон. Она в упор смотрела на жену своего сына. И по одному взгляду женщины становилось ясно — отступать она не собиралась.
Маша, всё ещё шокированная, чуть покачала головой, приходя в себя. С этим надо что-то делать, пока дети не прибежали на возмущения бабушки. Тон девушки стал холодным и отчуждённым.
— Во-первых, Светлана Борисовна, не повышайте тон, дети давно спят. Во-вторых, я действительно не могу отдать вам эти деньги. И я никому ничего не должна. Мы не для того их копим, чтобы так просто всё кому-то отдать.
Женщина, подобно птице, распушилась, нахохлилась, готовая возмутиться с новой силой.
— Не кому-то, а мне! Имей уважение к старшим! Я, между прочим, мать твоего мужа, а не какая-то чужая тётка с улицы, — почти выплюнула она. От прежней интеллигентной свекрови не осталось и следа. Сейчас её глаза полыхали гневом.
Светлана Борисовна высокомерно смотрела на Марию, словно её статус матери Лёши делал её автоматически правой во всём.
Маша, выслушивая всё это, невольно усмехнулась. И что, что она мать её мужа? Это не даёт ей права забирать деньги из семьи, особенно той, где уже есть дети, которым эти деньги куда нужнее.
— Знаете, а сейчас вы ведёте себя как раз наоборот, словно чужая. Другая бабушка всё поняла бы и не стала просить таких больших денег у семьи с детьми. Знаете, если я сейчас Лёше позвоню и расскажу, что вы мне предъявляете, я уверена, что он будет на моей стороне.
Злость Светланы Борисовны разгорелась с новой силой. Она поднялась из-за стола, чтобы возвыситься над Машей, которую она до сих пор считала не лучшей парой для своего ненаглядного сына.
— Лёша — мой сын! Он знает, что старших нужно уважать и помогать им во всём! Он никогда не откажет своей матери в помощи! Это только ваша семейная черта — жадность! А у нас такого нет! А ты сейчас пытаешься моего Лёшу против меня настроить!
Маша задохнулась от возмущения, сжав руки в кулаки так, что ногти впились в кожу. Она знала, что кричать нельзя. Значит, надо преподнести информацию по-другому.
— Я ещё раз говорю, — прошипела Маша, — сбавьте тон. Сейчас на ваши крики Ваня проснётся. И вот он точно обо всём расскажет Лёше. И если, как вы говорите, он меня слушать не будет, то сына уж точно услышит. И не смейте так говорить о моей семье! Мы каждый раз вам помогаем, когда вы обращаетесь. Не жалеем денег. Но почему-то вы идёте не к своей дочери, а к нам. А у нас, между прочим, дети! И они требуют куда больше средств, чем вы думаете.
Светлана Борисовна почти села обратно от напора аргументов. Её взгляд метался в поисках оправдания, и, найдя его, она вспыхнула с новой силой:
— А ты Дашиных-то денег не считай! Она у нас работает много, ей на себя тратиться надо! Она как замуж выйдет, если за собой не будет следить?! К тому же у неё день рождения скоро! Она в дорогом ресторане праздновать будет, ей деньги нужнее! Я как к ней пойду с такими просьбами?
Эти слова окончательно вывели Машу из себя. Её губы сжались в тонкую линию, а ногти сильнее впились в кожу рук.
— То есть, по вашей логике, нам деньги не нужны, да? Мы ведь уже семья, вот, дети появились. Значит, уже и тратиться ни на что не надо, за внешним видом можно не следить? Я правильно понимаю?
— Я такого не говорила! — свекровь вновь встала из-за стола, подняв подбородок, будто стараясь возвыситься над Машей. — Я имела в виду, что вам уже не надо так много тратиться. У вас есть квартира, работа, дети одетые, чистые, ухоженные. И вы сами одеваетесь по последней моде. Так что могли бы и поделиться суммой, я ведь не чужая!
— Светлана Борисовна, вы прекрасно знаете, что квартира Лёше досталась от отца, а мы копим деньги для того, чтобы в будущем наши дети могли учиться в хороших учреждениях и ни в чём себе не отказывать. Мы тут не о себе и своей внешности заботимся, а о жизни Риты и Вани. Я не отдам вам ни копейки!
— Да пока ваши дети вырастут, вы уже сто раз накопить успеете! А мне сейчас нужно, и срочно!
— А что вам так внезапно понадобилось? Новая сумка? Шуба? Телефон дочери на день рождения? Почему мы ради ваших хотелок должны жертвовать благополучием наших детей?
— А тебе какое дело до этого?! Лёше, может быть, я и рассказала, но не тебе! Я тут не на допросе нахожусь! — свекровь уже почти кричала. — Мне срочно нужны деньги! И это всё, что тебе нужно знать! А уж куда я их потрачу — не твоё дело!
Маша глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Ещё немного, и она взорвётся. А если они продолжат кричать, Ваня точно проснётся, и тогда конфликта уже не избежать.
Разжав кулаки, девушка ответила сдержанным, но твёрдым голосом:
— Знаете, мне не интересно, куда вы хотите потратить эти деньги. Просто потому, что я вам ни копейки не отдам из наших накоплений! Уходите. Я не желаю вас сейчас видеть. Как Лёша из командировки вернётся, тогда и поговорим.
Через несколько дней Маша услышала звонок в дверь своей квартиры. Каково же было её удивление, когда на пороге оказалась их соседка — Жанна Николаевна. Женщина смотрела на неё с выражением осуждения и презрения.
— Доброе утро. Вам что-то понадобилось, Жанна Николаевна?
— Прямо-таки доброе! — возмутилась соседка с порога. — Вы бы лучше матери такие вопросы задавали! Бедная женщина голодает, а вы ей ни копейки не даёте!
Маша растерялась. На секунду ей даже стало стыдно: может, она зря вчера на Светлану Борисовну так накричала? Может, свекрови действительно нужна была помощь, а она её просто выставила за дверь?
— О ком это вы? — уточнила Мария, всё ещё сомневаясь. Вдруг Жанна Николаевна перепутала квартиру?
— О Светлане Борисовне, конечно! Ох, бедная… Она вчера ко мне приходила, под дверью долго плакала. Я её впустила, чаем напоила, накормила. Она-то мне всё и рассказала!
Маша застыла. Накатывающее волной раздражение с трудом удерживалось внутри. Она лишь молча кивнула, захлопнула дверь и направилась в гостиную, где Алексей читал книгу.
— Лёш, это какой-то кошмар! Ты представляешь, Светлана Борисовна соседям жалуется, что мы её из дома выгнали и денег ей совсем не даём. А она, бедная, теперь по подъездам ходит и у людей милостыню просит!
Алексей отложил книгу, снял очки и потер переносицу. В его взгляде появилась усталость.
— Прости, что? Кто это тебе такое сказал?
— Жанна Николаевна. Уверена, твоя мама уже успела всем соседям рассказать, что мы её гнобим и заставляем голодать.
Муж тяжело вздохнул.
— М-да, я не думал, что всё зайдёт так далеко. Маша, не загружай себе этим голову. Я с мамой поговорю.
— Надеюсь на тебя, Лёш.
По словам мужа, разговор состоялся, и Светлана Борисовна обещала больше не беспокоить ни Машу, ни соседей. Но вскоре случилось то, чего Мария совсем не ожидала.
Ваня сидел на кухне, раскрашивая картинки из садика, и вдруг спросил невзначай:
— Мама, а почему бабушка говорит, что ты плохая и жадная?
У Маши сердце ушло в пятки. Она на секунду застыла, а потом повернулась к сыну.
— Солнышко, как она это сказала?
— Она вчера Рите звонила. С ней разговаривала. А я всё подслушал, — виновато признался Ваня, опустив глаза. Он ожидал, что его будут ругать за подслушивание, но вместо этого Маша подозвала Риту.
— Мам, ну что опять? — нехотя зашла на кухню девочка, держа в руке телефон.
— Рит, ты разговаривала с бабушкой вчера? Что она тебе говорила?
— Да всякое. Сказала, что ты жадная и неблагодарная. Что папа должен помогать матери, а ты ему не даёшь. Ну и ещё всякая ерунда…
Мария едва сдержала слёзы обиды.
— Ладно, иди к себе в комнату.
Вечером она вновь подняла этот разговор с мужем.
— Лёш, ты говорил с матерью?
— Да, говорил. Объяснил ей всё. Она покивала и сказала, что поняла. А что?
— Ничего она не поняла! Она вчера Рите звонила и жаловалась на нас! Она настраивает наших детей против нас!
Алексей тяжело вздохнул, глядя на жену.
— Значит, придётся ещё раз поговорить.
В очередной раз после разговора казалось, что всё пошло на спад. Соседи больше не жаловались на Машу, дети привычно общались с мамой, а Светлана Борисовна как будто оставила их в покое.
Но наступил день рождения Даши. Семья была приглашена на торжество: дорогой ресторан, большой банкетный зал, официанты в белых рубашках, бокалы с шампанским… Всё выглядело роскошно и удивительно. Маша действительно расслабилась, даже забыв о конфликте со свекровью. С Дашей они быстро нашли общий язык, несмотря на напряжённые отношения с её матерью.
Однако Алексей, наблюдательный как всегда, заметил странное поведение своей матери. Она ходила от гостя к гостю, шептала что-то на ухо и, время от времени, бросала косые взгляды на Марию. Её лицо выражало явное недовольство, а тон шёпота становился всё громче.
Муж не выдержал. Он тихо подошёл к Светлане Борисовне и, наклонившись к её уху, спросил:
— Мам, почему ты всем рассказываешь, что мы тебе не помогаем?
Светлана Борисовна не собиралась говорить шёпотом:
— Потому что это правда! Вы мне ни копейки не даёте! А Машка твоя — змея самая настоящая, которую только поискать надо!
Эти слова прозвучали громко, и в зале сразу повисла тишина. Все гости разом обернулись на свекровь и её сына.
Алексей медленно выпрямился, его лицо стало суровым.
— Всё, мам, довольно. Ты перешла все границы дозволенного. Я думал, что ты изменишься, что мои слова убедят тебя остановиться. Но ты врала мне, уверяла, что всё понимаешь, а на деле продолжала плести козни. Сначала ты наговаривала соседям, потом настраивала против нас наших детей. А теперь устраиваешь сцену на дне рождения Даши. Это была последняя капля.
Он перевёл взгляд на собравшихся гостей и продолжил уже громче:
— Я не хочу больше тебя видеть. Отныне ни я, ни кто-либо из моей семьи не будут отвечать на твои звонки и просьбы. Мы не дадим тебе ни копейки. Ты сама разрушила эти отношения. Прощай.
Он повернулся к Марии, взял её за руку и повёл к выходу.
Светлана Борисовна осталась сидеть на месте, насупившись, её лицо выражало гнев и обиду. Гости, ошеломлённые неожиданным скандалом, переглядывались, но никто не осмелился сказать что-то в её защиту.
Как Алексей и обещал, все связи с матерью он разорвал. Детям объяснили, почему они больше не будут общаться с бабушкой. Несмотря на их юный возраст, Рита и Ваня всё поняли: они видели, как огорчалась их мама, и как тяжело было папе.
Светлана Борисовна осталась одна со своими мыслями и обидами. Даже Даша, которая всегда старалась сохранять нейтралитет, не выдержала. Она вскоре переехала в другой город, полностью прекратив контакт с матерью.
Светлана Борисовна, как и прежде, продолжала жаловаться всем, кто готов был её слушать. Она рассказывала о «змеиной жене», которая увела её сына, о «неблагодарных» внуках и о «чёрствых» соседях. Но с каждым годом круг её слушателей становился всё уже.
А Алексей и Мария старались забыть все неприятные моменты, произошедшие за эти месяцы и жить дальше счастливо. Теперь они понимали, что иногда разорвать отношения с кем-то из родственников — это единственный способ защитить самое ценное и важное.
