— Да, она вообще обнаглела! – начали доноситься реплики из толпы.
— Совести у нее нет! На чужом горе наживаться решила! Да еще и как решила!
— По миру хочет нас пустить! До нитки обобрать!
— Дом ей спалить надо, чтоб наперед знала!
— Люся, там к тебе люди пришли! – возбужденный Борис тряс супругу за плечо.
— Я прием не веду, — сонно ответила Людмила.
— Люсь, они дом поджигать собираются!
— Вызови полицию и пожарных, — ответила Люда, — и дай мне, в конце концов, выспаться!
— Люсь, полицию они уже сами вызвали! Максима я в дом не пустил, пусть своими погонами людей сдерживает, — проговорил Борис, продолжая трясти супругу, — а тебе бы выйти к ним!
— Боря, если бы ты знал, как они мне все надоели! – проворчала Люда, садясь на кровати. – Честное слово, хоть снимайся с места и в далекие края!
— Люсенька, так я же не против, хоть завтра поехали! – закивал Борис. – Нам бы до этого завтра дожить! За воротами толпа! Они ж наш дом проутюжат так, что нас вовек не найдут!
— Дел у людей нет, — ворчала Люда, одеваясь. – Ни стыда, ни совести, ни дел, ни забот! Мне б так жить!
— Люсь, ты бы их успокоила, а то жить вообще не получится!
— Ладно, не кричи, — отмахнулась она от мужа, — ничего они нам не сделают! Ладно, пойду разбираться, а ты принеси мне кофе и покрепче!
— Гражданка! – участковый Максим встретил Люду у калитки, оттеснив людей на шаг назад. – Это что еще за самоуправство? – он указал на лист ватмана на воротах.
— Мои ворота, что хочу, то и вешаю! – с вызовом заявила Люда.
— Простите, но это прейскурант, — заявил полицейский, — а на это нужны основания! Вы предприниматель или самозанятая?
— Судя по мнению товарищей, — она кивнула на толпу, — я тут самая не занятая!
— И, простите, что за форма перечня услуг? – продолжал спрашивать участковый, поглядывая в планшет.
— Исключительно по фактам! – Люда изобразила невинность на лице. – Согласно спросу!
— И последний вопрос, — произнес участковый Максим, закрывая планшет: — Что это у вас за цены такие? Вы с количеством нолей не переборщили?
— Да, она вообще обнаглела! – начали доноситься реплики из толпы. – Совести у нее нет! На чужом горе наживаться решила! Да еще и как решила! По миру хочет нас пустить! До нитки обобрать! Дом ей спалить надо, чтоб наперед знала!
— Граждане, — участковый повернулся к толпе, — за противоправные призывы к самосуду буду штрафовать! А теперь попрошу тишины до выяснения!
— А вот и выясни, Максим, где она свою совесть потеряла? – крикнула Вера Михайловна.
Некоторая фамильярность в отношении служителя правопорядка была обусловлена тем, что он был местным. Да и все в пяти ближайших деревнях, если покопаться, были родней. Кто по седьмому колену, кто – по десятому. А поскольку пять деревень стояли особнячком, то все друг дружку знали. Потому панибратства не чурались.
Бывало, что кто-то уезжал: на учебу, за длинным рублем или счастьем личным. А потом, как-то само собой выходило, возвращались. Больно места тут были хорошие!
— Гражданка! – со всей доступной суровостью насел Максим на Люду. – Объясните данный факт, что вызвал такое народное возмущение! – указал он папкой на лист ватмана.
— Что ж, — Люда перешла на деловой тон, — пройдемте!
Тут Борис принес большую чашку дымящегося кофе.
— Бур..жуйка! – донеслось из толпы. – С полицией разговаривает и кофею глотает! Это неуважение к званию и должности! Могла бы и всем кофею предложить! С петухов тут стоим, не евши, не пивши!
— Тихо ты, а то сейчас еще строчку допишет!
— А что, ей сложно, что ли? Иль кофею для честного народа жалко?
Двадцать пять лет назад поехала Людмила в город за дипломом, а вернулась через пять с мужем. Конечно, остаться в городе возможность была, но ей самой, да и молодому Борису, хотелось быть ближе к природе.
А до города всего семь километров. Так что работали молодые в городе, а жили себе спокойно в деревне.
А история эта и не случилась бы, если бы Людмилу не повысили на работе.
— Боря, я даже не знаю, что делать, — растерянно говорила Люда мужу. – Повышение и зарплата – это хорошие новости, а вот разъездной характер работы – не очень.
— А транспорт тебе не дадут? – наивно спросил Борис.
— Ага, догонят и еще дадут! – ответила Люда. – Права-то у меня есть, практики только не хватает. Я подумала, может, сможем чуть ужаться и машину купим?
— А машина – это хорошо! – Борис довольно улыбнулся. – Не всю же жизнь по автобусам скакать!
Машину взяли не новую, но вместительную с хорошей проходимостью.
Израсходовав четыре бака бензина, Люда восстановила свой водительский навык.
А закрепила его уже в рабочем порядке, ибо носилась по району, проверяя торговые точки родной конторы.
Правду люди говорят: не делай добра – не будет зла!
Злой Люда не была, потому доброты душевной не чуралась.
— Вера Михайловна, куда вы в такую рань? – спросила Люда, притормозив у бредущей с сумками и авоськами вдоль дороги пожилой соседки.
— Так на трассу, — отозвалась старушка. – Урожай сняла, продать надо. На пенсию сильно не пошикуешь!
— Давайте подвезу вас до трассы, мне все равно по дороге, — предложила Люда.
— А и давай! – старушка улыбнулась. – Обойду конкуренток на полкруга – быстрее расторгуюсь!
Ехать было минут десять, но Вера Михайловна была и тому рада, не свои же ноги по дороге бить!
А Вечером, когда Люда обратно ехала, Вера Михайловна ее тормознула:
— Ты меня сюда завезла, — с улыбкой сказала она, — вот и доставь обратно! Тебе ж все равно мимо моего дома ехать.
— А вы что, — спросила Люда, — так весь день тут и простояли?
— Что ты! – отмахнулась старушка. – Распродалась, да домой сходила за второй партией!
Высаживая старушку у ее дома, Люда пожелала хорошей торговли и поехала к себе. Пусть работа и разъездная, а все равно уставала, как черт знает, кто.
А утром Вера Михайловна с клунками в три раза больше самой старушки, уже паслась у Людиных ворот.
— Подвезешь? Тебе же по дороге! – широко улыбаясь золотом и фарфором, проговорила старушка.
Грузить в машину и выгружать на трассе пришлось Люде.
— Я ж к твоему дому за пять рейсов только и принесла, — квохтала Вера Михайловна, бегая вокруг. – Тебе ж не сложно, а мне лишняя прибыль!
Люда на работу выезжала в семь утра: «Во сколько же этот торговый элемент соблаговолил подняться, чтобы меня так загрузить?» — подумала Люда.
— Ты ж меня вечером забери! – напомнила Вера Михайловна. – Если торговля не пойдет, так я это вовек не донесу.
— Я не знаю, в какое время возвращаться буду, — проговорила Люда, еле разгибая спину.
— А ты не задерживайся! Тебе что, трудно, что ли?
Довод уб.ил. Люда села в машину и поехала.
Рабочая неделя у Люды была ненормированная. Каталась исключительно по надобности. Бывало так, что среди недели могли три выходных выпасть.
Досматривала она предпоследний сон, а будить ее начал настойчивый стук в ворота:
— Людка, зараза такая! Просыпайся! На работу опоздаешь! Да и место мое прикормленное займут! – Вера Михайловна требовала доставки.
Люда выглянула в калитку:
— Баба Вера, я сегодня выходная, так что, вы сами!
— Здрасьте-пожалуйста! – воскликнула старушка. – Она выходная, а у меня торговля простаивает! Давай глазки продирай, завези меня на точку, а потом досыпай, сколько тебе влезет! Давай! Одна нога тут, вторая тоже тут!
От такой наглости Люда впала в ступор, но понукания ретивой старушки таки вынудили загрузить ее ящики с корзинками и завезти на место. И только дома Люда осознала наглость происшедшего.
И не одна она отличилась на ниве эксплуатации Людиной доброты.
— Люська, Христом Богом прошу, завези меня в Ждановку! – барабанил в ворота Аркадий Петрович, местный фельдшер. – Там человек помирает, а мне туда на велосипеде не добраться! Дожди, что им, дорогу размыли!
— Скорую пусть вызывают! – ответила Люда.
— Не доживет человек до скорой! На тебя одна надежда! – он вытер потное лицо обрывком марли. – Тебе что, трудно, что ли?
Ради спасения жизни, завезла Люда Аркадия Петровича по адресу. Правда, сама чуть не завязла в грязи.
Наслушалась благодарностей, да и уехала. Так и следующий случай не заставил себя ждать.
Полночь уже минула, самый сон, а Люду поднимает криком фельдшер:
— Спасать надо! Поехали!
Люда согласилась, но в этот раз Аркадий Петрович попросил его дождаться. И вправду, вышел через пять минут.
— Что там? – спросила Люда, зевая.
— Занозу надо было из пальца вынуть, — отмахнулся Аркадий Петрович.
— И ради занозы ты меня среди ночи поднял? А до утра они бы не дожили? – возмутилась Люда.
— Мне пять тысяч посулили, если приеду сразу! А для меня это хорошие деньги! Тебе ж нетрудно помочь работнику здравоохранения?
— Не трудно, — сквозь зубы процедила Люда, — хорошо, что у меня выходной завтра, отосплюсь!
А не тут-то было!
Вера Михайловна заявилась в семь утра, чтобы ее на точку доставить, а к девяти прибыл фельдшер:
— Ты ж говорила, что у тебя выходной? Вот и покатай меня по району, мне надо прививки поставить!
— Аркадий Петрович, — жалобным тоном начала Люда.
— Давай, не капризничай! Я за здоровье отвечаю, а у тебя все равно выходной! Тебе что, трудно, что ли?
А вечером еще Вера Михайловна влезла в салон со своими клунками.
— Людка! – Егорыч, местный полуфермер преклонных годов. – Окажи транспортные услуги по старому знакомству! Мне куму надо поросят закинуть, а они из тачки сигают, что те зайцы!
— А они мне багажник не разнесут? – опасливо спросила Люда.
— Какой багажник? Что ты? – Егорыч махнул рукой. – Я с ними в салоне поеду! Придержу! А в багажник тоже есть чего положить! Поехали!
Ехать было недалеко. Пять километров до соседней деревни. Но за это время поросята в количестве четырех штук разве что по потолку не пробежались!
— Егорыч, … ! – восклицала Люда, осматривая развороченный салон. – Ты их держать обещал!
— Ну, не получилось, — он развел руки в стороны.
Поросят он уже сдал куму, потому был так волен в жестах.
— Да, тут порядок навести, десять минут работы, — сказал он. – Подмести, пропылесосить. Ерунда! Тебе ж несложно! Ты молодая! Багажник открывай!
Люда открыла багажник и отшатнулась.
— Не доехало, — скептически проговорил Егорыч.
— Чем ты думал, когда паковал навоз в полиэтиленовый пакет?! – вскричала Люда. – И вообще, на кой ты в багажник положил?
— Н-да, незадача вышла, — Егорыч почесал подбородок. – Значит, другим разом куму навоза привезу! Ты когда свободна?
Люда захлопнула багажник и поехала на мойку с химчисткой салона. А хотелось прямо сейчас положить Егорыча в багажник, когда там все было в … этом. И покатать по всем колдобинам сельских дорог.
Это были самые яркие случаи, а самых обычных: «Довези. Подвези! Забери! Подкинь!» от всех соседей ближних и дальних – вообще не счесть. И каждый сначала благодарил, а потом как-то с претензией:
— Тебе что, трудно, что ли?
Терпение Люды подошло к концу, потому она полночи ваяла плакат с расценками на услуги.
Этими историями она поделилась с участковым Максимом.
— Как я понимаю, транспортные услуги вы оказывать не собираетесь? – решил уточнить полицейский.
— Если по этим расценкам, то почему бы и нет, — улыбнулась Люда.
А на ватмане было черным маркером выведено:
Подвезти – пять тысяч.
Подбрось – пять тысяч.
Доставка Веры Михайловна с товаром на точку – двадцать тысяч.
Доставить обратно – двадцать пять.
Извоз фельдшера – пятьдесят тысяч.
Перевоз свиней – сто пятьдесят тысяч за штуку.
Транспортировка навоза – миллион!
Толпа замерла в ожидании вердикта представителя органов. Максим мялся и не знал, как реагировать.
— А вот скажи мне, Максим, — Люда допила кофе, — почему так? Если у меня возможность есть, так я прямо обязана всех возить? Если я помогла по доброте душевной, почему же сразу обязанной должна стать?
— А тебе что, трудно, что ли? – выкрикнули из толпы.
— Вот я про это! – кивнула Люда. – Это как в поговорке: «Достаточно протянуть руку помощи, а на шею они сами заберутся!»
— Мне все понятно! – прокричал Максим, перекрывая недовольный гомон толпы. – Состава преступления не обнаружено! Расходитесь граждане! – А когда улица перед домом опустела, спросил. – Люда, а вы меня до участка не подбросите?
— Пять тысяч, — ответила Люда, — или мне дописать?
— Спасибо, я так понял, — Максим козырнул и пошел по пыльной улице в сторону автобусной остановки.
И только ворчал по дороге:
— Что ей, трудно, что ли?
