Вы помните, конечно же, одну из самых напряженных сцен в фильме Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя»: как Володя Шарапов и гoлoвopeзы из «Черной кошки» шли по подвалу.
Наш фронтовик вел себя достойно: был спокоен, смел, да еще и умудрялся играть роль Владимира Сидоренко. Но он не мог не понимать, что эта «прогулка» в подвале может стать последней в его жизни: вот-вот бандиты сообразят, что к чему…
Рисковал Володя в любом случае:
- если бы бандитов не схватили – они, убежав от сотрудников МУРа, поняли, откуда появилась засада, и первым делом порешили нашего старшего лейтенанта.
И даже если б за него по старому фронтовому товариществу вступился Сергей Левченко, это максимум отсрочило бы расправу на несколько минут, но «Черная кошка» все равно бы получила «мусорка на съедение»;
- если бы черно-кошковцы убежали от облавы, они могли или разобраться с Шараповым сугубо «из принципа» (со злости), или, отстреливаясь при отходе, задеть его случайной пулей.
Словом, при любом раскладе был риск.
И спасением для нашего юноши стал необычный прием, придуманный его другом Глебом Жегловым: фото любимой девушки на стене подвала. Когда Шарапов с «сопровождавшими его товарищами» шел в подвале, муровцы на несколько мгновений включили свет и Володя увидел снимок Вари Синичкиной.
Догадавшись, что за этим снимком – спасение, Шарапов, как только погас свет (опять-таки по «сценарию» Жеглова), тихо открыл спрятанную за снимком дверь, вошел в тайную комнату и заперся там.
И сколько бы потом черно-кошковцы ни кричали, сколько бы ни угрожали, дотянуться до исчезнувшего Сидоренко-Шарапова они уже не могли. Это было спасение!
Однако вот ведь досада-засада: Шарапов же мог и не сыграть всё так четко, как задумал Жеглов. Элементарно он мог бы:
1) подумать, что фото на стене – это совпадение;
2) растолковать предназначенный ему знак не так, как задумывал Жеглов. Допустим, решил бы, что друзья его просто подбадривают, – мол, держись, мы тут, мы тебя выручим;
3) не сообразить вообще, что это снимок именно его любимой девушки. Мало ли, просто случайное фото с похожей внешностью.
Как там было у Ильфа и Петрова про еще одну советскую особу: «У нее был тот спортивный вид, который за последние годы приобрели все красивые девушки». Заметьте: по иронии судьбы у героинь «Золотого теленка» и «Места встречи…» были похожие фамилии – Зося Синицкая и Варя Синичкина. Это к слову о том, что внешнее сходство не удивило бы;
4) в конце концов Шарапов мог просто при плохом освещении не увидеть портрета своей возлюбленной. Да, конечно, Глебушка постарался и дал особо сильное освещение, когда процессия в подвале оказалась в аккурат напротив двери с фотографиями. Но в дело с огромной вероятностью мог вступить Его Величество Случай:
- муровцы могли просто неверно понять, в какой момент перед дверью на нужном расстоянии оказался Шарапов. Камерами видеонаблюдения наши сотрудники следствия в то время, знаете ли, вооружены не были;
- находившегося на положении «засланного казачка» могли просто вести под руки, связанным, с завязанными глазами и проч.;
- Володя мог бы не разглядеть среди прочих портретов Варино лицо. Да-да, Глеб постарался этот снимок особенно акцентировать. Но учтите адреналин и прочие особенности ситуации, которые могли затуманить чувства любого, даже бывалого фронтовика;
- толкни Володю как раз рядом с дверью под локоть какой-нибудь Промокашка – и наш герой взгляд на дверь даже не поднял бы.
Итак, что выходит?
Как ни крути, а Глеб рисковал жизнью Володи, если можно так выразиться, в 2 аспектах:
1) как друга, причем любимого! Ведь Глеб даже у него в комнате поселился;
2) как коллеги, причем перспективного! Володя уже и тогда показывал, что может много помочь МУРу, а в дальнейшем, по другим книгам братьев Вайнеров, Шарапов стал генералом-полковником.
Добавим к тому, что даже при успешной поимке банды, но с тpyпом yбитoго бандитами Шарапова на руках Жеглов имел бы серьезные проблемы и для собственной работы и карьеры.
Так почему же тогда Жеглов пошел на такой риск? Тому было 2 основных причины:
1) время было такое, что многое оправдывало. Есть понятие «законы военного времени». Подобно ему можно условно выделить форматы «законы послевоенного времени» и «законы поимки ocoбo oпacных пpecтупников»;
2) такой риск в принципе был в характере Жеглова. Конечно, в фильме с Высоцким нам показали не просто отличного профи, но и прекрасного друга. А вот по книге братьев Вайнеров, начальник отдела борьбы с бандитизмом имел нрав крутой, нахрапистый, к людям же относился как к расходному материалу…
Вспомните, к примеру, как он не захотел извиняться перед напрасно схваченным Иваном Груздевым. Вместо него извинения доктору от лица МУРа принес другой человек.
Вот и выходит, что Жеглов Шараповым рисковал, причем намеренно и понимая все возможные последствия.
Да, безусловно, он очень хотел спасти любимого друга, отличного коллегу и просто замечательного человека – Шарапова. И придумал для этого целую, как бы сейчас сказали, креативную операцию с фотографией Вари. Но на риск пошел.
Однако Шарапов наверняка простил его, как и остальные. Ведь и время, как уже сказано, было такое, что всё оправдывало, и сам Володя был человеком понимающим, интеллигентным и гуманным. «Эра милосердия» – это очень во многом было именно про него. А вот про Жеглова ли?..
