— За именинника! — провозгласил кто-то из гостей, и звон бокалов вновь разлетелся по комнате.
Голоса и приглушенный смех доносились из гостиной. Геннадий Петрович Кузнецов, успешный предприниматель и глава строительной компании, праздновал свое 45-летие в кругу семьи и друзей. Его жена, Элеонора, ослепительная в своем новом платье, порхала между гостями, разливая шампанское и одаривая всех своей лучезарной улыбкой.
Мужчина обвел взглядом собравшихся. Вот его старый друг Михаил, вот партнеры по бизнесу, вот соседи… И, конечно, Зинаида Робертовна — теща, восседающая в кресле с видом королевы на троне.
— Ну что, зятек, — с легкой насмешкой в голосе произнесла она, когда Геннадий проходил мимо, — не жалеешь, что женился на моей дочурке?
— Что вы, — улыбнулся Геннадий, — каждый день благодарю судьбу за такое счастье.
Зинаида Робертовна хмыкнула, но промолчала. Она никогда особо не жаловала зятя, считая его недостойным своей утонченной дочери. Но сегодня даже она была в хорошем настроении — возможно, благодаря дорогому коньяку, который Геннадий специально купил для нее.
Вечер шел своим чередом. Гости веселились, Элеонора блистала, Геннадий принимал поздравления. Никто и подумать не мог, что совсем скоро эта идиллическая картина семейного счастья разлетится вдребезги, как тот самый хрустальный бокал, который выскользнул из рук подвыпившего гостя.
А пока Геннадий наслаждался своим праздником, не подозревая, что совсем скоро ему предстоит услышать фразу, которая перевернет всю его жизнь.
Геннадий Петрович Кузнецов всегда считал себя счастливчиком. В свои сорок пять он имел все, о чем только можно мечтать: успешный бизнес, уютный дом и красавицу-жену. Правда, детей у них с Элеонорой не было — по обоюдному решению, как они всегда говорили знакомым. На самом деле это было желание Элеоноры, но Геннадий, безумно любивший жену, согласился и с этим.
Его строительная бригада славилась на весь город качеством работы и честностью. «Если берется Кузнецов — будет как новенькое», — говорили люди. И это была чистая правда. Геннадий вкладывал душу в каждый проект, будь то мелкий ремонт или строительство коттеджа с нуля.
Элеонора, в отличие от мужа, не работала. Ее основным занятием было создание уюта в их просторной квартире и посещение салонов красоты. Геннадий не возражал — он считал, что его молодая жена достойна самого лучшего.
— Эля, я сегодня пораньше. Может, в ресторан сходим? — Геннадий вошел в квартиру, на ходу снимая пальто.
Элеонора выпорхнула из кухни, поправляя идеально уложенные волосы.
— А ты уже пришел? – запинаясь на ходу спросила она, не понимая, слышал ли их разговор муж. – Я не ждала тебя так рано. У меня тут мама в гостях, — она чмокнула мужа в щеку, и он уловил легкий запах вина.
— А, ну здравствуйте, Зинаида Робертовна! — Геннадий заглянул на кухню, где теща, поджав губы, смотрела в окно.
— Здравствуй-здравствуй, — сухо ответила она, не поворачивая головы.
Геннадий привык к прохладному отношению тещи. Она никогда особо не жаловала зятя, считая его недостойным своей дочери. Но сегодня в ее голосе слышалась какая-то особенная неприязнь.
— Что-то случилось? — спросил Геннадий, переводя взгляд с тещи на жену.
Элеонора нервно теребила край блузки:
— Понимаешь, у мамы беда. Ее квартиру затопили соседи сверху. Там теперь…
— Кошмар там просто! — перебила Зинаида Робертовна. — Обои отклеились, потолок в разводах. Я уж не говорю про паркет — его, наверное, придется полностью менять. Весь вздулся! Вся моя французская елочка коту под хвост!
Геннадий нахмурился, но тут же его лицо просветлело:
— Да не вопрос! Сделаем ремонт, Зинаида Робертовна. Деньги есть, а вы нам не чужой человек. Как не помочь?
Теща наконец-то повернулась к нему, в ее глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся чем-то похожим на расчетливый интерес.
— Ну что ж, если ты настаиваешь… — протянула она.
— Конечно! — Геннадий был в своей стихии. — Завтра же отправлю ребят осмотреть фронт работ. А знаете что? Давайте сделаем ремонт во всей квартире! После смерти Бориса Андреевича там ведь ничего не менялось, верно?
Элеонора расплылась в улыбке и погладила мужа по плечу:
— Генчик, ты самый лучший! Правда, мам?
Зинаида Робертовна натянуто улыбнулась:
— Да, дочка. Твой муж… очень щедрый человек.
Ремонт в квартире тещи начался через неделю. Геннадий лично контролировал каждый этап работ, выбирал материалы, консультировался с дизайнером. Он хотел, чтобы все было идеально.
— Гена, может, не стоит так усердствовать? — как-то спросила Элеонора, когда муж в очередной раз задержался допоздна на объекте.
— Почему же? — удивился он. — Твоя мама заслуживает лучшего. К тому же, мне нравится этим заниматься.
Элеонора странно посмотрела на мужа, но промолчала.
Шли недели. Квартира Зинаиды Робертовны преображалась на глазах. Новая планировка, современная техника, дизайнерская мебель — Геннадий не скупился.
— Ну вот, осталось совсем чуть-чуть, — сказал он однажды вечером, вернувшись домой. — Еще неделька, и можно будет праздновать новоселье.
Он направился в спальню, но остановился, услышав приглушенные голоса из кухни. Дверь была приоткрыта, и Геннадий невольно прислушался.
— Мама, ты с ума сошла? Как ты можешь такое говорить? — возмущенный шепот Элеоноры эхом отразился от стен кухни.
— Эля, послушай мать! Я все-таки жизнь понюхала поболе твоего-то. О твоем благополучии беспокоюсь, — без умолку трещала Зинаида Робертовна, поправляя седую прядь, выбившуюся из-под кокетливой заколки. — Сколько можно жить с этим… этим трудоголиком? Ты молодая, красивая, а он только и знает, что на работе своей пропадать с утра до вечера.
— Мам, но…
— Никаких «но», — отрезала Зинаида Робертовна. — Подожди, доделает муж ремонт в моей квартире, потом разведешься. А там, глядишь, и квартирку эту тебе отпишу. Будет где начать новую жизнь.
Элеонора нервно теребила кружевную салфетку, лежащую на столе. В ее глазах читалась смесь сомнения и странного, пугающего интереса.
— Ты правда думаешь, что так будет лучше? — спросила она после долгой паузы.
— Конечно. Мать плохого не посоветует, — Зинаида Робертовна ласково погладила дочь по руке. — А теперь давай-ка чайку попьем. И не забудь достать те пирожные, что Гена вчера принес. Хоть на что-то этот увалень сгодился.
Они не знали, что за дверью кухни, прислонившись к стене и сжав кулаки так, что побелели костяшки, стоял Геннадий. Его лицо, обычно добродушное и улыбчивое, сейчас напоминало застывшую маску, под которой клокотала буря эмоций.
Геннадий почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он прислонился к стене, пытаясь осмыслить услышанное. Его любимая жена и теща, которой он делал такой шикарный ремонт, обсуждали, как лучше его бросить и оставить ни с чем.
Первым порывом было ворваться на кухню и устроить скандал. Но годы в бизнесе научили Геннадия держать себя в руках. Он глубоко вздохнул и тихо прошел в спальню.
Лежа в темноте, Геннадий обдумывал ситуацию. Он вспомнил, как познакомился с Элеонорой восемь лет назад. Она была официанткой в кафе, куда он часто заходил пообедать. Яркая, веселая девушка сразу покорила его сердце. Ради нее он был готов на все — и вот как она отплатила за его любовь и заботу.
А теща? Зинаида Робертовна никогда не скрывала своего пренебрежительного отношения к зятю. «Работяга», «деревенщина» — такие эпитеты он не раз слышал за спиной. Но сносил все молча, ради любимой жены.
И вот теперь эти две женщины решили его использовать и выбросить, как ненужную вещь.
Геннадий почувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Но вместе с гневом пришло и другое чувство — азарт. Он всегда любил сложные задачи, а сейчас перед ним стояла, пожалуй, самая сложная задача в его жизни.
— Ну что ж, — подумал Геннадий, — хотите поиграть? Давайте поиграем. Только по моим правилам.
Следующие несколько дней Геннадий вел себя как ни в чем не бывало. Он все так же уходил рано утром и возвращался поздно вечером, рассказывал жене о ходе ремонта и даже советовался по поводу выбора обоев для спальни тещи.
— Знаешь, Эль, — сказал он как-то за ужином, — я тут подумал… А не взять ли нам кредит?
Элеонора удивленно подняла брови:
— Кредит? Зачем? У нас же вроде все есть.
Геннадий загадочно улыбнулся:
— Ну как зачем? Жизнь-то одна, надо брать от нее все. Вот, например, можно квартиру купить. Или дом за городом — ты же всегда мечтала о собственном садике.
— Но, Ген… — Элеонора выглядела растерянной. — Ты же всегда говорил, что кредиты — это кабала.
— А, брось! — махнул рукой Геннадий. — Я тут с ребятами пообщался, они рассказали, какие сейчас выгодные условия в банках. Грех не воспользоваться.
Элеонора молчала, явно не зная, что сказать. А Геннадий как ни в чем не бывало продолжал:
— Да и вообще, я тут подумал — может, бизнес расширить? Знаешь, взять кредит побольше, купить технику новую, людей набрать. А что? Глядишь, через годик-другой миллионером стану!
— А ты уверен? — в голосе Элеоноры слышалось беспокойство. — Это же такой риск…
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! — подмигнул ей муж. — Не волнуйся, я все просчитал. Завтра же пойду в банк, узнаю условия.
Этой ночью Элеонора долго не могла уснуть. А Геннадий, притворяясь спящим, мысленно усмехался. Первая часть его плана была запущена.
Ремонт в квартире Зинаиды Робертовны подходил к концу. Геннадий лично проверял каждую мелочь, добиваясь идеального результата. Теща не могла нарадоваться — ее квартира превратилась в настоящие хоромы.
— Ну что, Зинаида Робертовна, довольны? — спросил Геннадий, осматривая сверкающую новым керамогранитом ванную комнату.
— Ох, Геннадий, — довольно оглядываясь сияла как начищенный самовар теща, — даже не знаю, как тебя благодарить! Это просто сказка, а не ремонт.
— Ну что вы, — скромно ответил зять, — для родных людей ничего не жалко.
Зинаида Робертовна слегка поморщилась при слове «родных», но быстро взяла себя в руки:
— Да-да, конечно. Ты очень… щедр.
Геннадий сделал вид, что не заметил этой заминки.
— Кстати, Зинаида Робертовна, я тут подумал… Может, вам квартиру-то эту продать?
Теща аж поперхнулась:
— Что? Продать? С чего это вдруг?
— Ну как же, — рассудительно начал Геннадий, — смотрите сами. Квартира теперь — конфетка. После такого ремонта цена ее вдвое выросла, не меньше. Продадите — купите себе домик за городом. Воздух чистый, природа… А на остаток можно и путешествовать начать, мир посмотреть.
Зинаида Робертовна недоверчиво посмотрела на зятя:
— А с чего это ты вдруг так обо мне заботишься?
Геннадий пожал плечами:
— Ну как же, вы же мать моей любимой жены. Мне важно, чтобы вам было хорошо.
В глазах тещи мелькнуло что-то похожее на раскаяние, но оно быстро сменилось привычным холодком:
— Нет уж, спасибо. Я к своей квартире привыкла. Да и внукам останется… когда-нибудь.
Геннадий едва сдержал усмешку. Как он и предполагал, жадность взяла верх над здравым смыслом.
— Ну, как знаете, — легко согласился он. — Предложение остается в силе. Вдруг передумаете.
Вечером того же дня Геннадий вернулся домой позже обычного. Элеонора встретила его в прихожей, нервно теребя край фартука:
— Геночка, ты где был? Я волновалась…
— Прости, милая, — улыбнулся он, целуя жену в щеку. — Дела задержали. Зато у меня для тебя сюрприз!
— Сюрприз? — Элеонора напряглась. — Какой?
Геннадий торжественно достал из кармана пачку бумаг:
— Вот! Кредит оформил. Большой, на развитие бизнеса. Завтра начну технику новую закупать, людей нанимать. Через год, глядишь, олигархом стану!
Лицо Элеоноры побледнело:
— Кредит? Но… ты же говорил, что только узнаешь условия…
— А чего тянуть? — беззаботно ответил муж. — Условия отличные, я все просчитал. Правда, пришлось квартиру в залог отдать, но это ерунда. Главное — перспективы!
— Квартиру? В залог? — Элеонора схватилась за сердце. — Гена, ты с ума сошел? А если что-то пойдет не так?
Геннадий обнял жену за плечи:
— Лёлечка, ну ты чего? Все будет хорошо. Я же для нас стараюсь. Вот увидишь, скоро заживем как короли!
Элеонора молчала, явно пытаясь осмыслить услышанное. А Геннадий мысленно поставил галочку — вторая часть плана тоже сработала.
Следующие несколько недель прошли как в тумане. Геннадий с головой ушел в «развитие бизнеса». Он действительно купил новую технику и нанял дополнительных рабочих. Но вместо того, чтобы брать больше заказов, он начал снижать цены и брать «социальные» объекты — детские сады, школы, больницы.
— Гена, но это же невыгодно! — воскликнула Элеонора, когда узнала об очередном таком контракте.
-Зато какой пиар! — отмахнулся муж. — Социальная ответственность бизнеса, все дела. Вот увидишь, скоро у нас отбоя от клиентов не будет.
Но клиентов почему-то не прибавлялось. Зато росли долги по кредиту. Элеонора все чаще заставала мужа за изучением банковских выписок и напряженными телефонными разговорами. А еще она заметила, что Геннадий стал чаще выпивать. Раньше он позволял себе бокал вина по выходным, а теперь каждый вечер заканчивался бутылкой чего покрепче.
— Милый, может, тебе к врачу сходить? — осторожно спросила Элеонора однажды вечером, когда Геннадий, пошатываясь, вернулся домой.
— Зачем? — хмыкнул он. — Чтобы он сказал, что я тону в долгах и заливаю горе? Я и так это знаю.
Элеонора в ужасе смотрела на мужа. Куда делся тот уверенный в себе, всегда собранный Геннадий, которого она знала столько лет? А Геннадий, глядя на растерянное лицо жены, мысленно усмехался. Все шло по плану.
— Мама, я больше не могу, — всхлипывала Элеонора в телефонную трубку. — Он совсем с катушек съехал. Вчера пришел опять навеселе, кричал, что мы скоро на улице окажемся. Я его таким никогда не видела.
Зинаида Робертовна молчала, переваривая услышанное.
— А я тебе что говорила? — наконец произнесла она. — Говорила же — не мужик он, а так, недоразумение. И что теперь делать будешь?
Элеонора шмыгнула носом:
— Не знаю, мам. Страшно как-то… А вдруг он правда все деньги спустил? Куда я пойду?
— Как куда? – верещала в трубку Зинаида Робертовна. — Ко мне, конечно! Квартира-то большая, места всем хватит. Да и ремонт он нам шикарный сделал, спасибо ему за это.
— Ой, мам, — в голосе Элеоноры послышалось облегчение, — правда можно к тебе?
— Конечно, доченька. Ты только это… поторопись. А то неровен час, правда без копейки останешься.
Элеонора, вздохнув, положила трубку. Она не заметила, как в коридоре мелькнула тень — Геннадий, подслушавший весь разговор, бесшумно скрылся в своем кабинете.
Развязка наступила неожиданно.
Был обычный субботний вечер. Геннадий, как всегда в последнее время, сидел в кресле с бутылкой виски. Элеонора нервно протирала и без того чистые тарелки на кухне. В квартире царила гнетущая тишина. Внезапно в дверь позвонили. На пороге стояла Зинаида Робертовна.
— Ну что, алкаш, допился? — с порога начала она, глядя на зятя. — А мы, между прочим, не нанимались тебя содержать. Эля, собирай вещи. Хватит уже этого цирка.
Элеонора выглянула из кухни, растерянно глядя то на мать, то на мужа.
— Мам, ты чего? Мы же не договаривались…
— А чего тянуть? — отрезала Зинаида Робертовна. — Все равно этот… — она кивнула в сторону Геннадия, — скоро вас по миру пустит. Лучше уж сейчас уйти, пока хоть что-то осталось.
Геннадий медленно поднялся с кресла. Его качнуло, но он устоял на ногах.
— Так-так-так, — протянул он, и что-то в его голосе заставило обеих женщин насторожиться. — Значит, уходите? А может, это вы обе уйдете? Из моей квартиры?
— Чего? — Зинаида Робертовна аж поперхнулась от возмущения. — Да как ты смеешь…
— А вот так, — Геннадий вдруг выпрямился, и хмельной туман мгновенно слетел с его лица. — Думали, я не слышал ваших планов? Думали, проведете меня?
Он достал из кармана телефон и нажал на кнопку воспроизведения. Из динамика раздался голос Зинаиды Робертовны: «Подожди, доделает муж ремонт в моей квартире, потом разведешься».
Элеонора побледнела:
— Гена, ты… ты все слышал?
— Все, милая. От и до, — Геннадий грустно улыбнулся. — И про ремонт, и про развод, и про то, как вы меня использовать хотели.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Зинаида Робертовна. — Мы…
— Молчать! — рявкнул Геннадий так, что обе женщины вздрогнули. — Моя очередь говорить. Значит так. Элеонора, ты хотела развода — будет тебе развод. Только вот незадача — все наше имущество записано на меня. Да-да, и квартира, и машина, и счета в банке. А ты у нас нигде не работала, так что алиментов тебе не видать.
Элеонора в ужасе прижала руки ко рту.
— А вы, уважаемая теща, — Геннадий повернулся к Зинаиде Робертовне, — можете радоваться своему новому ремонту. Только вот незадача — помните договор, который вы подписали перед началом работ?
Там черным по белому написано, что в случае, если вы решите продать квартиру в течение пяти лет после ремонта, вы обязаны возместить мне полную стоимость работ. А это, на минуточку, почти столько же, сколько стоит сама квартира.
Зинаида Робертовна побагровела:
— Ты… ты все подстроил?
— Зачем же? — пожал плечами Геннадий. — Я просто предусмотрел возможные варианты развития событий. В бизнесе без этого никак.
Он повернулся к Элеоноре:
— И напоследок. Никакого кредита не было. И квартиру я в залог не отдавал. Это был просто спектакль, чтобы посмотреть на твою реакцию. И, знаешь, она меня не порадовала.
В комнате повисла гнетущая тишина. Элеонора и Зинаида Робертовна стояли, ошеломленные услышанным.
— А теперь, — Геннадий жестом фокусника вытащил из кармана связку ключей, — я попрошу вас обеих покинуть мою квартиру. Вещи можете забрать завтра, я великодушно дам вам на это пару часов.
— Но… куда мы пойдем? — пролепетала Элеонора.
Геннадий усмехнулся:
— А это уже не моя проблема. У вас же есть шикарная квартира с новым ремонтом, не так ли?
Он распахнул входную дверь:
— Прошу на выход. И не забудьте, Зинаида Робертовна, если надумаете продавать квартиру — я первый в очереди на возмещение расходов.
Когда за ошеломленными женщинами закрылась дверь, Геннадий тяжело опустился в кресло. Он чувствовал опустошение. Столько лет жизни, столько лет любви и заботы — все оказалось ложью.
Но где-то в глубине души теплилась надежда. Надежда на то, что теперь, когда все маски сброшены, он сможет начать жизнь заново. Без предательства, без лжи, без корыстных родственников.
Геннадий встал, подошел к окну и распахнул его настежь. Свежий ветер ворвался в комнату, унося с собой тяжелый запах алкоголя и душный аромат предательства. Геннадий глубоко вдохнул, чувствуя, как с каждым вдохом к нему возвращаются силы и уверенность в себе.
Он обвел взглядом квартиру, которая еще вчера казалась уютным семейным гнездышком, а теперь выглядела чужой и холодной. Повсюду были разбросаны вещи Элеоноры — кремы, журналы, безделушки. Геннадий понял, что не может оставаться здесь ни минутой дольше.
Быстро собрав самое необходимое в небольшую сумку, он вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. На улице его встретил прохладный вечерний воздух и шум большого города. Геннадий глубоко вздохнул, чувствуя, как спадает тяжесть с его плеч.
Он достал телефон и набрал номер своего старого друга, Михаила.
— Миш, привет. Слушай, тут такое дело… Можно я у тебя пару дней перекантуюсь?
Прошел месяц. Геннадий сидел в уютном кафе и задумчиво помешивал кофе. За это время в его жизни произошло много изменений. Он подал на развод, выставил квартиру на продажу и полностью погрузился в работу. Его строительная фирма процветала, и он наконец-то мог сосредоточиться на ней, не отвлекаясь на семейные дрязги.
— Привет, можно присесть? — раздался вдруг знакомый голос.
Геннадий поднял глаза и увидел Элеонору. Она выглядела осунувшейся и уставшей, но в ее глазах читалось искреннее раскаяние.
— Присаживайся, — кивнул Геннадий, удивляясь собственному спокойствию.
Элеонора неловко опустилась на стул напротив.
— Гена, я… я хотела извиниться, — начала она, нервно теребя салфетку. — То, что мы с мамой сделали… это непростительно. Я понимаю, что уже ничего не исправить, но я хочу, чтобы ты знал — я искренне сожалею.
Геннадий молчал, внимательно изучая лицо женщины, которую когда-то любил больше жизни.
— Знаешь, — наконец произнес он, — я долго думал, что ответить, если ты придешь извиняться. Представлял, как буду кричать, обвинять, может даже злорадствовать. А сейчас смотрю на тебя и понимаю — мне просто все равно.
Элеонора вздрогнула, как будто ее прошибло током.
— Я не злюсь на тебя, — продолжил Геннадий. — Не испытываю ненависти или желания отомстить. Просто… ты стала для меня чужим человеком. И, знаешь, я даже благодарен тебе и твоей матери.
— Благодарен? — удивленно переспросила Элеонора.
— Да, — кивнул Геннадий. — Благодаря вам я понял, что жил не своей жизнью. Пытался соответствовать чужим ожиданиям, старался угодить всем вокруг. А теперь я свободен. Могу заниматься тем, что действительно люблю, не оглядываясь на чужое мнение.
Элеонора опустила глаза, не зная, что ответить.
— Кстати, как там Зинаида Робертовна? — спросил Геннадий, отпивая кофе. — Не надумала продавать квартиру?
— Нет, — покачала головой Элеонора. — Она… она сильно сдала за последнее время. Все переживает, что натворила. Да и я… мы обе поняли, как ошиблись.
Геннадий кивнул:
— Что ж, надеюсь, этот урок пойдет вам на пользу. А теперь, прости, мне пора. Дела ждут.
Он встал из-за стола, оставив деньги за кофе.
— Ген, — Элеонора подняла на него полные слез глаза, — скажи… у нас есть шанс все исправить?
Геннадий на мгновение задумался, глядя на женщину, которая когда-то была центром его вселенной. Потом покачал головой:
— Нет. Того, что было между нами, уже не вернуть. Но знаешь… я желаю тебе счастья. Правда. Надеюсь, ты найдешь свой путь в жизни.
С этими словами он развернулся и вышел из кафе. На улице его ждала новая жизнь — без лжи, без предательства, без необходимости постоянно кому-то что-то доказывать. Жизнь, в которой он наконец-то мог быть самим собой.
А в маленьком уютном кафе осталась Элеонора, с горечью осознавшая, что потеряла самое ценное, что у нее было — любовь настоящего мужчины. Но, может быть, этот горький урок поможет и ей стать лучше, научит ценить искренность и бескорыстие в отношениях.
Так закончилась эта история — история предательства и возрождения, потерь и обретений. История, которая началась с, казалось бы, безобидной фразы: «Подожди, доделает муж ремонт в моей квартире, потом разведешься», а закончилась полным переосмыслением жизненных ценностей для всех ее участников.
