— Ты опять переставила мою любимую вазу? — Марина задумчиво провела пальцем по пыльному следу на комоде.
— Милая, я даже не прикасался к твоим вещам, — Андрей привычно поцеловал жену в щеку, торопливо собирая документы в портфель. — У тебя просто профессиональная деформация — вечно замечаешь то, чего нет.
— Да? А эти отпечатки на стекле? Смотри — четкие следы пальцев, — она подошла к старинному серванту, служившему выставочным образцом её работ.
— Марин, ну сколько можно? Может, это ты сама вчера протирала и забыла?
— Нет, я всегда работаю в перчатках, ты же знаешь. И вообще, в последнее время что-то странное творится — то шкатулка не там стоит, то ящики по-другому задвинуты…
— Тебе нужно больше отдыхать, — Андрей нежно обнял жену за плечи. — Ты целыми днями возишься со своей мебелью, вот и мерещится всякое.
— Может быть, — неуверенно протянула Марина, разглядывая собственное отражение в начищенной до блеска дверце комода. — Но знаешь, что самое удивительное? Вчера я специально оставила пылинки на углу столика — хотела проверить свою теорию. А сегодня они лежат совсем по-другому, будто кто-то протирал…
— Паранойя, — рассмеялся муж, застегивая пиджак. — Слушай, я сегодня задержусь — важная встреча с инвесторами. Не жди меня к ужину.
— Опять? — Марина нахмурилась. — Третий раз за неделю…
— Работа, милая. Ты же знаешь — этот проект очень важен для меня.
Когда за мужем закрылась дверь, Марина еще раз внимательно осмотрела мастерскую. За три года она превратила обычную квартиру в настоящую творческую студию — каждый угол здесь дышал историей и красотой. Антикварная мебель была её страстью — она могла часами колдовать над потускневшим лаком, возвращая к жизни старинные комоды и серванты.
Но в последние месяцы что-то изменилось. Она всё чаще ловила себя на ощущении чужого присутствия, будто кто-то невидимый хозяйничал в её пространстве. Вещи словно жили своей жизнью — переползали с места на место, оставляли загадочные следы…
— Так, хватит, — решительно тряхнула головой Марина. — Нужно работать.
Она надела любимый рабочий фартук, натянула тонкие перчатки и склонилась над очередным «пациентом» — изящным туалетным столиком середины XIX века. Но сосредоточиться не получалось — мысли упрямо возвращались к странностям последних недель.
— Андрей врет, — пробормотала Марина, аккуратно счищая старый лак с поверхности столика. — Или я действительно схожу с ума…
Она достала телефон и открыла галерею — здесь хранились фотографии всех её работ. Каждый предмет мебели она снимала до реставрации и после, документируя все этапы. Внезапно внимание привлек незнакомый снимок — кто-то фотографировал крупным планом резьбу на дверце старинного буфета. Марина точно помнила, что не делала такого кадра.
Встревоженная находкой, она начала просматривать все папки — и обнаружила еще несколько странных фотографий. На них были засняты детали её работ, причем с особым вниманием к технике реставрации. Руки задрожали — значит, она не сошла с ума, в квартире действительно кто-то бывает!
Первым порывом было позвонить мужу, но что-то остановило. Марина медленно опустилась в кресло, пытаясь собраться с мыслями. Если в квартиру приходят посторонние, они должны как-то попадать внутрь. Ключи есть только у неё и Андрея…
— Господи, неужели он… — прошептала она, но тут же отбросила эту мысль. — Нет, нужно во всем разобраться.
Следующие два часа она потратила на то, чтобы заказать и установить миниатюрные камеры наблюдения. Специалист оказался понимающим и не задавал лишних вопросов. К вечеру в квартире появились три незаметных «глаза» — один в прихожей, второй в мастерской и третий в гостиной.
Андрей вернулся за полночь. От него пахло дорогим коньяком и женскими духами.
— Важная встреча? — спросила Марина, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
— Да, пришлось обсудить детали с потенциальными партнерами, — он устало потер виски. — Прости, что так поздно.
— Ничего, — она улыбнулась. — Я всё равно работала. Знаешь, сегодня заканчиваю столик для той дамы из Павловска. Помнишь, я рассказывала?
— А, да-да, — рассеянно отозвался муж, но в глазах мелькнуло что-то странное. — Тот самый, с перламутровыми вставками?
— Нет, это был другой заказ, — медленно произнесла Марина. — Тот давно готов.
Андрей смешался, но быстро взял себя в руки:
— Прости, дорогая, я совсем замотался с этим проектом. Пойду в душ и спать.
Марина долго лежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию мужа. В голове крутились обрывки мыслей, подозрений, догадок. Утром она первым делом проверила камеры — и замерла от неожиданности. В десять часов, когда она была на встрече с заказчиком, в квартиру вошли трое — пожилая супружеская пара и элегантная женщина лет пятидесяти.
Они не таились и не спешили — уверенно прошли в мастерскую, где незнакомка начала внимательно осматривать и фотографировать мебель. Особый интерес у неё вызвал секретер, над которым Марина работала последний месяц. Пожилая женщина что-то негромко объясняла, показывая на детали резьбы.
— Мама и папа? — Марина узнала родителей мужа, которых видела всего пару раз за три года брака. Они жили в другом городе и редко приезжали к сыну. — Но кто эта женщина?
Запись показала, что визитеры провели в квартире больше часа. Они открывали ящики, изучали инструменты, фотографировали образцы лаков и красок. А потом также спокойно ушли, оставив всё «почти как было» — теперь Марина понимала причину этих микроскопических изменений в расположении предметов.
Она достала ноутбук и открыла браузер. Потратив час на поиски, нашла то, что искала — фотография той самой элегантной незнакомки на сайте антикварного салона «Наследие». Вера Дмитриевна Савельева, владелица сети магазинов антиквариата и реставрационных мастерских.
— Вот оно что, — прошептала Марина. — Теперь понятно…
Её маленькая мастерская в последнее время получала всё больше заказов — состоятельные клиенты передавали контакты друг другу, многие отказывались от услуг крупных салонов в пользу работы с ней. Особенно после того случая с комодом маркизы — Марина сумела отреставрировать его так, что даже эксперты не смогли отличить новые детали от оригинальных.
К вечеру она разработала план. Для начала нужно было проверить еще одну догадку…
— Андрей, милый, — промурлыкала она, когда муж вернулся с работы. — У меня для тебя сюрприз.
— Да? — он настороженно посмотрел на жену.
— Помнишь, ты говорил, что тебе нужны деньги для проекта? Я тут подумала — может, продадим мой старый секретер? Тот, который я реставрировала для выставки. Вера Дмитриевна из «Наследия» давно на него заглядывается…
Андрей побледнел и пролил кофе на рубашку:
— Ты… ты знакома с Верой Дмитриевной?
— Нет, — Марина спокойно промокнула салфеткой пятно на скатерти. — Но ты, похоже, знаком. И твои родители тоже.
Андрей тяжело опустился на стул, избегая смотреть жене в глаза. В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов — первой самостоятельной работы Марины.
— Я всё могу объяснить, — наконец произнес он.
— Неужели? — Марина присела напротив. — Тогда объясни, почему твои родители вместе с этой женщиной шарятся по моей мастерской? Почему ты врал мне? И главное — зачем им мои секреты реставрации?
— Я должен ей деньги, — глухо ответил Андрей. — Много денег. Тот проект, о котором я говорил… Это была афера. Я поверил не тем людям, вложился в сомнительную схему и потерял всё. А деньги были заемные — у Веры Дмитриевны.
Марина молчала, ожидая продолжения.
— Когда она узнала, что я женат на реставраторе, предложила сделку — она простит долг, если получит доступ к твоим технологиям. Её мастера не могут добиться такого качества, клиенты уходят…
— И ты согласился? — тихо спросила Марина.
— А что мне оставалось? — он наконец поднял глаза. — Я был в отчаянии. Родители предложили помощь — мама ведь когда-то тоже занималась реставрацией, она смогла бы оценить твои методы…
— Подожди, — Марина подняла руку. — Твоя мама реставратор?
— Была. Двадцать лет назад у неё была своя мастерская. Но пришла Вера со своей сетью салонов, переманила всех клиентов, а потом подставила маму с поддельным антиквариатом. Репутация была уничтожена.
Марина встала и подошла к окну. За стеклом моросил унылый осенний дождь, размывая очертания домов.
— И вместо того, чтобы рассказать мне правду, ты пустил в мой дом чужих людей. Позволил им копаться в моих вещах, красть мои наработки…
— Я хотел защитить тебя! — воскликнул Андрей. — Думал, если Вера получит что хотела, она оставит нас в покое.
— Защитить? — Марина резко обернулась. — Ты предал меня. Предал всё, что для меня важно.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Вера Дмитриевна собственной персоной — безупречный макияж, дорогой костюм, снисходительная улыбка.
— Добрый вечер, — она шагнула в прихожую, не дожидаясь приглашения. — О, вижу, у вас серьезный разговор? Как кстати.
— Что вам нужно? — холодно спросила Марина.
— Деловое предложение, дорогая, — Вера устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. — Я наслышана о вашем таланте. И готова предложить место главного реставратора в моей сети. Достойная зарплата, полное оснащение, база клиентов…
— А взамен?
— Ваши методы станут собственностью компании. Ну и долг вашего мужа мы спишем, разумеется.
Марина молчала, разглядывая женщину напротив. Сколько таких мастерских она поглотила? Сколько судеб сломала?
— Знаете, — наконец произнесла она. — Я тут подумала о том комоде маркизы…
— О, это была потрясающая работа! — оживилась Вера. — Именно такой уровень мне нужен.
— Да, особенно тот секрет с патиной, верно? Когда старое дерево выглядит так естественно…
— Именно! — в глазах Веры мелькнул хищный огонек. — Вы ведь поделитесь технологией?
— Конечно, — улыбнулась Марина. — Прямо сейчас покажу. Андрей, будь добр, принеси мой телефон из спальни.
Когда муж вышел, она наклонилась к Вере:
— Только есть один нюанс. Видите ли, тот комод — подделка. Искусная, не спорю, но подделка. И если об этом узнает маркиза…
Вера побледнела:
— Что вы хотите?
— Немногого. Вы забываете о долге Андрея и больше никогда не появляетесь в моей жизни. Иначе маркиза получит очень интересное письмо с фотографиями и экспертным заключением.
— Вы блефуете, — прошипела Вера.
— Проверим? — Марина достала из ящика стола папку с документами. — Экспертиза подлинности, сравнительный анализ древесины, заключение по лакокрасочному покрытию… Всё здесь.
Когда вернулся Андрей, Вера уже стояла в прихожей:
— Что ж, думаю, мы друг друга поняли. Не буду мешать вашему семейному разговору.
Дверь за ней закрылась. Марина повернулась к мужу:
— А теперь поговорим о нас…
— Значит, ты готов был отдать все мои секреты, наработки, годы труда — и ради чего? — Марина устало опустилась в кресло. — Чтобы покрыть свои долги?
Андрей нервно теребил галстук:
— Я не знал, что делать. Эта женщина… она как удав. Сначала предложила инвестиции в проект, потом выдала кредит под грабительские проценты, а когда я прогорел — начала давить. Угрожала не только мне, но и родителям.
— А они? Как могли пойти на это? — Марина встала и подошла к буфету, где хранились старые фотографии их свадьбы. На одной из них свекровь улыбалась, обнимая невестку. — Особенно твоя мама… Она же знает, что значит потерять дело всей жизни.
— Мама… — Андрей горько усмехнулся. — Знаешь, она ведь поначалу была против. Но потом Вера что-то сказала ей, какой-то разговор наедине — и мама изменилась. Стала помогать, объяснять, что и как фотографировать…
В комнате повисла тяжелая тишина. За окном сгущались сумерки, в старой люстре мягко мерцали лампы, отбрасывая причудливые тени на стены.
— Я должна поговорить с твоей мамой, — наконец сказала Марина. — Не по телефону. Пригласи их завтра на ужин.
— Ты уверена? — Андрей недоверчиво посмотрел на жену. — После всего…
— Уверена. И да, Андрей… Тот комод маркизы — он настоящий. Я просто блефовала с Верой.
На следующий вечер в их квартире снова звучали чужие голоса. Но теперь всё было по-другому — Марина сама встречала гостей, сама провожала их в гостиную. Свекровь выглядела постаревшей и виноватой.
— Лидия Павловна, — Марина разлила чай по чашкам. — Расскажите мне о вашей мастерской. Той, что была двадцать лет назад.
Свекровь вздрогнула, пролив немного чая на блюдце:
— Зачем ворошить прошлое? Всё давно быльем поросло…
— Нет, не поросло, — мягко возразила Марина. — Иначе вы бы не помогали Вере. Что она вам сказала? Чем убедила?
Лидия Павловна долго молчала, разглядывая узор на чашке. Потом тихо произнесла:
— Она предложила вернуть мне мастерскую. Сказала, что если я помогу получить твои секреты, она отдаст мне один из своих салонов. Тот самый, который когда-то был моим…
— И вы поверили? — Марина покачала головой. — После всего, что она сделала?
— Я… я просто очень устала жить с этой болью, — голос свекрови дрогнул. — Понимаешь, когда теряешь дело всей жизни, это как потерять часть души. Каждый день просыпаешься и думаешь — а что, если бы тогда всё сложилось иначе?
Марина встала и подошла к старинному комоду:
— Знаете, этот комод был моей первой серьезной работой. Я купила его на барахолке за копейки — он был в ужасном состоянии, трухлявый, облезлый. Все говорили — проще выбросить. Но я чувствовала — в нем есть душа.
Она провела рукой по полированной поверхности:
— Три месяца я по крупицам собирала информацию о таких комодах, искала правильные материалы, пробовала разные техники. И знаете что? Я бы с радостью поделилась этими знаниями. Если бы вы просто пришли и попросили.
В глазах Лидии Павловны блеснули слезы:
— Прости нас, девочка. Мы все поступили подло.
— Знаете что? — Марина улыбнулась. — У меня есть идея. Помните тот особняк на набережной? Который выставили на продажу?
Все недоуменно посмотрели на нее.
— Андрей, помнишь, я говорила, что откладываю деньги? Так вот, я присмотрела это здание для новой мастерской. Там хватит места для двух реставраторов…
— Ты предлагаешь… — свекровь задохнулась от волнения.
— Давайте начнем всё сначала, — просто сказала Марина. — Без обмана, без воровства чужих секретов. Просто две женщины, которые любят старую мебель и умеют возвращать ей жизнь.
Андрей молча встал и крепко обнял жену. В его глазах стояли слезы:
— Ты удивительная. Прости меня, я такой идиот…
— Да, ты идиот, — согласилась Марина. — Но ты мой идиот. И я дам тебе шанс исправиться.
