— Мариш, ты представляешь, кто мне сегодня позвонил? — Виктор сбросил тяжелые ботинки в прихожей и прошел на кухню, где жена раскладывала продукты из пакетов.
Марина, невысокая женщина с короткой стрижкой и живыми карими глазами, обернулась к мужу: — И кто же?
— Твоя сестра, — Виктор внимательно наблюдал за реакцией жены. — Ольга.
Марина застыла с пакетом молока в руках. Сестра. Пятнадцать лет прошло с их последнего разговора. Пятнадцать долгих лет, наполненных обидой и горечью.
— Что ей нужно? — голос Марины звучал глухо.
— Да я не стал разговаривать, сказал, что тебя нет дома. Но она просила передать, что очень хочет с тобой поговорить. Номер телефона оставила.
Виктор, высокий мужчина с широкими плечами и легкой сединой на висках, присел за кухонный стол. Его открытое лицо с правильными чертами выражало беспокойство: — Может, что-то случилось? Все-таки сестра…
— Сестра? — Марина горько усмехнулась. — Была сестрой, пока не взяла у меня все сбережения на лечение мамы. Обещала вернуть через месяц. А потом купила себе шубу и сделала ремонт в квартире. Сказала — денег нет, извини, потом отдам.
— Ну, это было давно…
— Дело не в деньгах, Вить. Дело в том, как она поступила. Мама тогда действительно болела, я все понимаю. Но использовать это как предлог… — Марина покачала головой. — А потом еще и маме наговорила, что я жадная, что родной сестре помочь не хочу. Представляешь?
Виктор задумчиво побарабанил пальцами по столу. За двадцать лет совместной жизни он редко видел жену такой взволнованной. История с сестрой была той раной, которая никак не хотела заживать.
— Ладно, давай номер, — неожиданно сказала Марина. — Все-таки надо узнать, что ей нужно.
Виктор протянул листок бумаги: — Только не принимай все близко к сердцу, хорошо?
Марина кивнула и взяла телефон. Гудки показались бесконечно долгими.
— Алло? — раздался в трубке знакомый голос. Такой родной и такой чужой одновременно.
— Это Марина. Ты звонила?
— Мариночка! — голос Ольги дрогнул. — Как я рада тебя слышать! Как ты?
— Нормально. Ты что-то хотела?
— Да… — Ольга помолчала. — Можно я к тебе приеду? Поговорить надо. С детьми. Ненадолго, на пару дней.
Марина почувствовала, как напряглись плечи: — С детьми? А что случилось?
— При встрече расскажу, хорошо? Это не телефонный разговор.
Марина посмотрела на мужа. Тот пожал плечами — решать тебе.
— Ладно, приезжай. Записывай адрес.
Положив трубку, Марина села рядом с мужем: — Знаешь, что-то мне неспокойно. Не похоже на Ольгу — вот так просто взять и позвонить после стольких лет.
— Разберемся, — Виктор обнял жену за плечи. — Я через два дня в рейс уезжаю, на неделю. Может, оно и к лучшему — спокойно поговорите.
Марина кивнула, но тревога не отпускала. Она помнила сестру — красивую, яркую, уверенную в себе. Помнила, как та всегда умела добиваться своего, как легко находила подход к людям. И как легко могла использовать их в своих интересах…
Ольга приехала через два дня. Марина как раз собиралась на работу, когда в дверь позвонили. На пороге стояла сестра — все такая же эффектная, несмотря на усталый вид. Тёмные волосы собраны в небрежный пучок, большие зеленые глаза смотрят настороженно. За её спиной переминались с ноги на ногу дети.
— Здравствуй, — Ольга попыталась улыбнуться. — Вот, приехали…
Марина смотрела на чемоданы — их было четыре. Больших. И у каждого ребенка за спиной рюкзак.
— Проходите, — она посторонилась, пропуская гостей. — Только… разве ты не говорила про пару дней?
— Да-да, конечно, — Ольга засуетилась, подталкивая детей в прихожую. — Миша, Катя, поздоровайтесь с тетей.
Дети несмело кивнули. Миша, худощавый двенадцатилетний мальчик, был копией матери — те же зеленые глаза, те же черты лица. А восьмилетняя Катя больше походила на отца: светловолосая, с россыпью веснушек на носу.
— Я сейчас на работу опаздываю, — Марина взглянула на часы. — Вот ключи, располагайтесь. Поговорим вечером, хорошо?
Весь день она не могла сосредоточиться. Что-то было не так, она чувствовала это каждой клеточкой тела. Эти чемоданы… Слишком много вещей для пары дней.
Вечером, вернувшись домой, Марина застала детей перед телевизором. Они уже переоделись в домашнюю одежду и явно чувствовали себя вполне комфортно.
— А где мама? — спросила Марина.
— В магазин пошла, — ответил Миша, не отрывая глаз от экрана.
Марина прошла на кухню. На столе лежал конверт с надписью «Квартплата». Открыла — внутри деньги и записка: «Мариночка, это за коммуналку. Спасибо, что приютила нас. Целую, Оля.»
Приютила? На пару дней или… Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
Ольга вернулась через полчаса с полными пакетами продуктов: — Я подумала, раз уж мы у тебя гостим…
— Оля, нам надо поговорить, — Марина кивнула в сторону балкона. — Сейчас.
На балконе было прохладно. Сестры стояли, опершись на перила, как в детстве, когда делились секретами.
— Что происходит? — прямо спросила Марина. — Почему столько вещей? И что значит «приютила»?
Ольга достала сигарету: — Можно? — и, не дожидаясь ответа, закурила. — Знаешь, я всегда завидовала тебе. Ты такая правильная, все у тебя по полочкам. Муж-работяга, квартира, стабильная работа…
— Оля, не уходи от вопроса.
— А у меня все наперекосяк. Андрей… — она глубоко затянулась. — Три месяца назад он просто собрал вещи и ушел. Сказал, что устал, что ему нужно время подумать. Переехал к матери.
— И что?
— А то, что он перестал платить ипотеку. Совсем. Я пыталась сама — не потянула. Потом начали звонить. А потом…
— Что потом?
— Я сдала квартиру. Семье с маленьким ребенком. На полгода вперед.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног: — Что значит сдала? А вы где жить собираетесь?
— Мариночка, сестренка, — Ольга повернулась к ней, глаза блестели от слез. — Мне больше не к кому обратиться. Я найду работу, сниму квартиру, но нужно время… Буквально пара месяцев.
— Пара месяцев?! — Марина повысила голос. — Ты с ума сошла? А Виктор? Ты о нем подумала?
— Виктор добрый, он поймет…
— Ничего он не поймет! И я не понимаю! Почему ты не сказала сразу? Почему не предупредила?
— Потому что ты бы не согласилась, — просто ответила Ольга. — А мне деваться некуда. Я же знаю, что ты не выгонишь детей на улицу.
Марина смотрела на сестру и не узнавала её. Где та уверенная в себе красавица, которая всегда знала, чего хочет? Перед ней стояла загнанная в угол женщина, готовая на все, чтобы защитить своих детей. И использующая для этого любые средства.
— Что с тобой случилось, Оля? — тихо спросила Марина. — Когда ты стала такой?
— Когда поняла, что никому нельзя верить, — Ольга горько усмехнулась. — Даже собственному мужу.
В этот момент в прихожей раздался звук открывающейся двери. Виктор вернулся на день раньше.
— Марин, ты дома? — раздался голос Виктора из прихожей.
Сестры переглянулись. Ольга затушила сигарету и прошептала: — Только не говори ему сразу про полгода, ладно? Я сама все объясню.
Марина молча покачала головой и вышла с балкона. В прихожей Виктор уже разглядел чужие ботинки и детскую обувь.
— У нас гости? — он вопросительно посмотрел на жену.
— Да, Витя. Ольга приехала. С детьми, — Марина старалась говорить спокойно.
— Надолго? — в голосе мужа появились настороженные нотки.
— На пару дней, — быстро ответила вышедшая следом Ольга. — Здравствуй, Виктор.
Он кивнул, окидывая взглядом прихожую. Глаза остановились на чемоданах.
— Чемоданы-то зачем? На пару дней столько не берут.
— Витя… — начала было Марина.
— Нет, погоди, — он поднял руку. — Я хочу услышать от твоей сестры. Ольга, что происходит?
Ольга теребила край кофты: — Понимаешь, так получилось…
— Как получилось? — Виктор прошел на кухню, остальные потянулись за ним. — Давай начистоту. Ты же не просто так объявилась после пятнадцати лет молчания?
В кухне стало тесно. Дети выглянули из комнаты, почувствовав напряжение взрослых.
— Мама? — позвала Катя. — Что-то случилось?
— Нет, солнышко, все хорошо. Идите смотрите мультики, — Ольга натянуто улыбнулась.
Виктор сел за стол, положив крупные руки перед собой: — Я жду.
— Андрей ушел от нас, — начала Ольга. — Три месяца назад…
— И ты решила заявиться к нам? — перебил Виктор. — Почему сразу не сказала? Почему не предупредила?
— Витя, дай ей договорить, — вмешалась Марина.
— А что договаривать? — он повысил голос. — Я же вижу — чемоданы, вещи… Это не на пару дней. Признайся, Ольга, ты же пожить у нас собралась?
В коридоре послышались шаги — дети снова подошли к кухне.
— Миша, Катя, идите в комнату, — попросила Марина.
— Нет уж, пусть останутся, — Виктор встал. — Пусть слышат. Я хочу понять, как их мать могла приехать в чужой дом, даже не спросив разрешения? Как можно было сначала заявиться, а потом ставить перед фактом?
— А куда мне было идти? — вдруг громко сказала Ольга. — Куда? У меня дети! Ты это понимаешь?
— А ты понимаешь, что это наш дом? Что нужно было хотя бы спросить? — Виктор устало опустился на стул. После недельного рейса он мечтал об отдыхе, а тут такое. — Я только из кабины выбрался, даже душ принять не успел.
— Витя, пожалуйста… — Марина попыталась взять мужа за руку.
— Нет, Марин, — он отстранился. — Я же вижу, что происходит. Она явилась сюда и думает, что может просто так взять и поселиться. А мне завтра снова в рейс, между прочим.
— Мама, — всхлипнула Катя, — они нас выгонят?
— Катенька, никто никого не выгонит, — Марина шагнула к племяннице, но Виктор остановил её:
— Нет, Марина. Хватит. Я не позволю твоей сестре снова использовать тебя. Сначала она приезжает якобы на пару дней, потом окажется, что ей негде жить… И что дальше?
Ольга побледнела: — Ты не можешь…
— Могу, — отрезал Виктор. — Это мой дом. И я говорю…
— Я говорю, что с меня хватит, — Виктор обвел взглядом всех присутствующих. — Ольга, ты ведь квартиру сдала, да?
В кухне повисла тяжелая тишина. Катя прижалась к брату, а тот обнял сестру за плечи, словно пытаясь защитить.
— Да, сдала, — Ольга вскинула подбородок. — На полгода вперед. Чтобы расплатиться с долгами. А что мне оставалось делать?
— На полгода?! — Виктор резко повернулся к жене. — Марина, ты знала?
— Я только что узнала, — тихо ответила та. — На балконе…
— Замечательно, — он горько усмехнулся. — То есть ты, Ольга, все спланировала? Сначала сдать квартиру, потом приехать якобы на пару дней…
— Я не планировала! — Ольга повысила голос. — Думаешь, мне легко было решиться? Думаешь, я хотела вот так появиться? Но у меня не было выбора!
— Выбор есть всегда, — жестко ответил Виктор. — Можно было позвонить заранее, обсудить. Можно было честно сказать о ситуации. Но нет, ты выбрала по-своему — поставить перед фактом.
Миша вдруг шагнул вперед: — Не кричите на маму! Она старается как лучше!
— Миша, не надо, — Ольга попыталась оттянуть сына назад.
— Нет, пусть говорит, — Виктор посмотрел на мальчика. — Пусть объяснит, почему его мама решила, что можно вот так просто заявиться в чужой дом?
— Потому что мы все потеряли! — выкрикнул Миша. — Папа ушел, денег нет, квартиры нет! А вы… вы же родственники! Разве нельзя помочь?
Марина закрыла лицо руками: — Господи, что же делать…
— Я скажу, что делать, — Виктор говорил спокойно, но в этом спокойствии чувствовалась сталь. — Ольга, у тебя есть деньги от сдачи квартиры. Бери детей, чемоданы под мышку и вперед в гостиницу. Мы вас в гости не звали.
— Витя! — воскликнула Марина.
— Что «Витя»? — он развел руками. — А как иначе? Пусть живут у нас полгода? Год? Пока не наладится? А если не наладится? Марина, очнись! Она опять делает то же самое — использует тебя. Тогда — история с деньгами на лечение матери, теперь — жилищный вопрос.
— Ты не понимаешь! — Ольга шагнула к нему. — Тогда были другие обстоятельства! Я все объясню…
— Нет уж, давай я объясню, — перебил Виктор. — Ты взяла у сестры деньги на лечение матери. Купила шубу и сделала ремонт. Когда Марина попросила вернуть — начала юлить. А потом и вовсе обвинила её в жадности. Я правильно помню?
— Это было пятнадцать лет назад!
— А что изменилось? — он покачал головой. — Те же манипуляции, то же давление на жалость. Только теперь ты еще и детей используешь.
Катя разрыдалась: — Мама, поехали отсюда! Не надо нам их помощи!
— Тихо, маленькая, — Ольга обняла дочь. — Все будет хорошо.
— Нет, не будет, — твердо сказал Виктор. — Потому что вы сейчас соберете вещи и уйдете. Я не шучу.
Марина схватила мужа за руку: — Подожди, давай хотя бы обсудим…
— Нет, Марин. Я вижу, как ты переживаешь. Как разрываешься между чувством долга и здравым смыслом. Но кто-то должен принять решение.
Он повернулся к Ольге: — У тебя есть деньги от сдачи квартиры. Хватит на первое время. Сними жилье, устройся на работу. Живи как все нормальные люди — своим трудом, а не за счет родственников.
Ольга прижала к себе всхлипывающую Катю и посмотрела на сестру: — Значит, вот так? Выгоняешь родную кровь?
— Я не выгоняю, — тихо ответила Марина. — Но Виктор прав. Нужно было сначала поговорить, обсудить…
— Да что тут обсуждать? — Ольга вдруг расправила плечи. — Миша, Катя, собирайте вещи.
— Мам, куда мы пойдем? — Миша смотрел на мать потерянным взглядом.
— Найдем куда. Мы справимся, — она вздернула подбородок. — Без чужой помощи.
Виктор хмыкнул: — Без чужой помощи? А что ты делаешь последние пятнадцать лет? То деньги одалживаешь без возврата, то на шею пытаешься сесть…
— Замолчи! — вдруг крикнула Марина. — Все замолчите!
Все удивленно уставились на неё. Марина, всегда спокойная и рассудительная, стояла, сжав кулаки: — Сядьте. Все. Я хочу рассказать одну историю.
— Марин, не надо… — начала было Ольга.
— Надо, — отрезала Марина. — Дети, вы тоже послушайте. Присядьте.
Все молча расселись вокруг стола. Катя продолжала всхлипывать, уткнувшись в плечо брата.
— Пятнадцать лет назад, — начала Марина, — когда Оля взяла у меня деньги на лечение мамы, я была уверена, что она купила шубу и сделала ремонт. Так мне сказали «добрые люди». А я поверила. И возненавидела сестру.
Ольга вскинула голову: — Что?
— Да, Оля. Я думала, ты такая бессовестная, что потратила деньги на себя, когда мама болела. А потом… — Марина сделала глубокий вдох. — Потом я случайно узнала правду. От маминой соседки. Через десять лет.
— Какую правду? — спросил Виктор.
— Оля действительно потратила деньги на лечение. Все до копейки. Мама лежала в больнице два месяца. Но когда вышла, запретила рассказывать мне правду. Сказала — пусть Марина думает, что я потратила на себя. Так будет лучше.
— Но почему? — Виктор растерянно смотрел на жену.
— Потому что она знала — если я узнаю правду, то буду мучиться от чувства вины. Ведь это я тогда не поверила сестре. Я не дала ей объясниться. Я просто вычеркнула её из своей жизни.
В кухне повисла тишина. Было слышно только тяжелое дыхание Ольги.
— А шуба? — тихо спросил Миша. — Ремонт?
— Шубу ей подарил Андрей — на день рождения. А ремонт… — Марина горько усмехнулась. — Ремонт они сделали в кредит. Который до сих пор выплачивают.
Виктор медленно провел рукой по лицу: — Почему ты молчала?
— Потому что было стыдно, — просто ответила Марина. — И больно. Пятнадцать лет ненавидеть сестру за то, чего она не делала… А потом уже не знала, как все исправить.
Ольга сидела, опустив голову. По её щекам текли слезы.
— Мам, — Катя дернула мать за рукав. — Почему ты не рассказала тете правду? Тогда, давно?
— Потому что я гордая была, — Ольга вытерла слезы. — Думала — не буду оправдываться. Не верит — её право. А потом… потом уже поздно было.
Виктор встал, прошелся по кухне. Остановился у окна: — Значит, все эти годы…
— Да, — кивнула Марина. — Все эти годы мы жили с обидой друг на друга. Я — потому что поверила слухам. Оля — потому что я ей не поверила. А мама… мама просто хотела нас защитить. По-своему.
Виктор медленно опустился на стул: — И что теперь?
Марина посмотрела на сестру: — Теперь, Оля, твоя очередь быть честной. Расскажи, что случилось с Андреем. По-настоящему.
Ольга обвела взглядом всех сидящих за столом, задержалась на детях: — Миша, Катя, идите в комнату.
— Нет, мам, — твердо сказал Миша. — Мы должны знать правду. Хватит нас оберегать.
Ольга вздохнула: — Хорошо. Андрей… Он не просто ушел. Он проигрался. В карты, в онлайн-казино — я не знаю точно. Все началось, когда его понизили в должности. Он стал приходить поздно, говорил — подрабатывает. А потом…
Она сделала паузу, сжала руки: — Потом начали приходить письма из банка. Оказалось, он набрал кредитов. Много. Я узнала случайно — пришло уведомление на почту. Когда спросила его — он сорвался. Наговорил всякого… А на следующий день собрал вещи и ушел к матери.
— И много? — тихо спросила Марина.
— Три миллиона, — Ольга говорила еле слышно. — Плюс ипотека. Плюс тот старый кредит за ремонт. Я пыталась договориться с банками, просила реструктуризацию. Но без Андрея, без его подписи — ничего не выходит. А он трубку не берет. Только сообщения шлет — что ему нужно время, что он все исправит…
Миша вскочил со стула: — Вот почему ты плакала по ночам! А нам говорила — все хорошо, папа скоро вернется!
— Миша, сынок…
— Не называй меня так! — он сжал кулаки. — Ты нам врала! Все время врала!
— Я хотела вас защитить, — Ольга протянула руку к сыну, но он отшатнулся.
— Как бабушка защищала вас с тетей Мариной? — вдруг спросила Катя. — И что, помогло?
В кухне повисла тяжелая тишина. Виктор встал, подошел к окну: — Значит, квартиру ты сдала, чтобы закрыть часть долгов?
— Да, — Ольга опустила голову. — Там хорошая семья, с маленьким ребенком. Заплатили вперед за полгода. Я думала, этого хватит, чтобы…
— Чтобы что? — перебил Виктор. — Чтобы мы приютили вас на полгода? И что потом?
— Витя, — Марина положила руку мужу на плечо. — Давай подумаем…
— О чем тут думать? — он резко повернулся. — Да, история с деньгами прояснилась. Да, мне жаль, что все так вышло. Но это не значит, что можно вот так…
— Я найду работу, — перебила Ольга. — У меня есть варианты. Просто нужно время…
— Время? — Виктор усмехнулся. — А жить где? У нас? В двухкомнатной квартире впятером?
— Трехкомнатной, — тихо поправила Марина.
— Неважно! — он стукнул ладонью по столу. — Важно то, что нельзя вот так сваливаться людям на голову! Даже если эти люди — родственники!
Катя снова заплакала. Миша обнял сестру, в его глазах стояли слезы злости и обиды: — Знаете что? Мы сами уйдем. Не нужна нам ваша помощь!
— Подождите, — вдруг сказала Марина. — У меня есть предложение.
Все повернулись к Марине. Она стояла у холодильника, теребя pendant на шее — старую привычку, проявлявшуюся в минуты волнения.
— Давайте поступим так, — она говорила медленно, тщательно подбирая слова. — У нас есть дача. Помнишь, Оля? Та, что от родителей осталась.
— Старый домик в садоводстве? — Ольга недоуменно посмотрела на сестру. — Но там же…
— Я не это имел в виду, — перебил Виктор. — Никто не останется жить у нас. Детей забирайте, чемоданы под мышку и вперед в гостиницу. Мы вас в гости не звали.
В комнате повисла тяжелая тишина. Катя снова начала всхлипывать.
— Витя прав, — вдруг сказала Марина. — Но я помогу найти недорогую гостиницу. И немного денег дам, на первое время.
— Спасибо, — тихо ответила Ольга. — Я найду работу, сниму жилье. Справимся как-нибудь.
Виктор покачал головой: — И что дальше? Будут жить на даче, а потом что?
— А потом… — Марина глубоко вздохнула. — Я договорюсь с Людмилой Петровной, нашей заведующей. У нас в бухгалтерии есть свободная ставка. Оля, ты же по образованию экономист?
Ольга кивнула, её глаза расширились от удивления: — Да, но я столько лет не работала по специальности…
— Ничего, научишься. Зарплата, конечно, не огромная, но на первое время хватит. А там видно будет.
— Марин, — Виктор потер переносицу, — ты сейчас предлагаешь по сути решить все проблемы твоей сестры? А она сама не может?
— Может, — вдруг твердо сказала Ольга. — Я могу сама. Но… — она запнулась, — если вы правда поможете с жильем и работой, я… я всё верну. Клянусь.
— Как в прошлый раз? — скептически хмыкнул Виктор.
— Нет, — Ольга выпрямилась. — В этот раз всё будет по-другому. Я научилась на своих ошибках. И детям нужно показать, что проблемы можно решать, а не бегать от них, как… — она не договорила, но все поняли, что она имела в виду Андрея.
Катя, молчавшая всё это время, вдруг спросила: — А там, на даче, можно будет завести кошку?
Этот детский вопрос неожиданно разрядил обстановку. Марина улыбнулась: — Конечно, можно. И огород есть, можно грядки сажать.
— Нет уж, — Ольга покачала головой, — никаких грядок. Лучше я буду на двух работах, чем копаться в земле.
— Значит, решено? — Марина посмотрела на мужа. — Витя?
Виктор долго молчал, глядя в окно. Потом повернулся: — Ладно. Но у меня есть условия.
— Во-первых, — Виктор обвел взглядом всех собравшихся, — никакого нытья и жалоб на судьбу. Решили действовать — значит действуем.
Он повернулся к Ольге: — Во-вторых, ты устраиваешься на работу. Не через месяц, не через неделю — а в ближайшие дни. Если не получится в бухгалтерию — значит пойдешь куда возьмут. Хоть продавцом, хоть уборщицей.
Ольга молча кивнула. В её зеленых глазах появился давно забытый блеск — тот самый, что был в молодости, когда она была готова горы свернуть.
— В-третьих, — продолжил Виктор, — мы составим график выплат. Сколько ты должна банкам?
— Три миллиона четыреста тысяч, — тихо ответила Ольга. — Это без ипотеки.
— Так, — Виктор достал телефон, начал что-то считать. — Деньги от сдачи квартиры куда пошли?
— Закрыла самый срочный кредит. Остались еще два… и ипотека.
— Ясно. Значит так: составляем план. Сколько можешь платить в месяц?
Ольга растерянно посмотрела на Марину: — Я… я не знаю. Это зависит от зарплаты…
— Двадцать тысяч, — вдруг сказал Миша.
Все удивленно повернулись к нему.
— Что? — мальчик упрямо выставил подбородок, так похожий в этот момент на мать. — Я могу помогать. После школы буду разносить рекламу или в супермаркете подрабатывать. Мне уже двенадцать.
— Нет, — твердо сказала Ольга. — Никаких подработок. Твоя задача — учиться.
— Но мам!
— Миша прав, — неожиданно поддержал племянника Виктор. — Не насчет работы, конечно. Но насчет ответственности. Вы все должны понимать: это не просто переезд на дачу. Это новая жизнь. И правила будут новые.
Он посмотрел на часы: — Уже поздно. Сегодня переночуете здесь, а завтра с утра едем смотреть дачу. И еще…
Виктор достал из кармана ключи: — Я съезжу к теще Андрея. Пусть знает, где искать сына, когда припечет. А припечет обязательно — рано или поздно банки его достанут.
— Не надо, — Ольга покачала головой. — Не унижайся.
— Это не унижение, — отрезал Виктор. — Это ответственность. Он отец, хочет или нет. И пусть не думает, что может просто так взять и исчезнуть.
Марина тронула мужа за рукав: — Витя, может не сегодня? Поздно уже…
— Сегодня, — он был непреклонен. — Иначе завтра начнутся отговорки: то дача, то работа… — Виктор направился в прихожую, но у двери обернулся: — И еще одно условие: никакого вранья. Ни мне, ни Марине, ни детям. Хватит уже семейных тайн на несколько поколений вперед.
Когда входная дверь захлопнулась, Катя робко спросила: — А папа? Он правда больше не вернется?
Ольга опустилась на колени перед дочерью: — Знаешь, иногда взрослые совершают ошибки. Большие ошибки. Папа запутался, но это не значит…
— Что он нас бросил? — перебил Миша. — Именно это и значит! Перестань его оправдывать!
Внезапно раздался звук клаксона с улицы. Марина выглянула в окно: — Это Витя. Кажется, он передумал ехать один.
Ольга поднялась: — Я с ним.
— Нет, — Марина уже накидывала куртку. — Я поеду. Вы оставайтесь с детьми.
Через полтора часа Виктор и Марина вернулись. По их лицам было понятно — разговор состоялся непростой.
— Нашли? — тихо спросила Ольга.
— Андрей там. И его мать, — Виктор говорил отрывисто. — Завтра придет. Я объяснил ситуацию. Теперь его проблемы становятся проблемами его матери — она поручитель по кредитам.
Следующим утром Андрей действительно появился. Осунувшийся, небритый, в помятой куртке. Он стоял в прихожей, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше.
— Проходи, — сухо сказала Ольга. — Дети в комнате.
— Я… — он запнулся. — Я не знаю, что сказать.
— А ты не говори, — вмешался Виктор. — Ты слушай. Сейчас мы все вместе сядем и составим график платежей. Ты берешь на себя ипотеку — полностью. И половину остальных кредитов.
— Но я не могу…
— Можешь, — отрезал Виктор. — И будешь. Иначе следующий разговор будет уже в суде. И поверь, твоей матери это не понравится.
Через полгода Ольга действительно встала на ноги. Устроилась на две работы — днем в офисе, вечером удаленно. Сняла небольшую квартиру. Миша и Катя пошли в новую школу.
Андрей постепенно выходил из депрессии. Начал работать таксистом — не та работа, о которой мечтал, но лучше, чем ничего. Пытался наладить отношения с детьми, но пока получалось не очень.
Марина иногда навещала сестру. Однажды вечером, сидя на кухне в маленькой съемной квартире, Ольга сказала: — Знаешь, я ведь тогда правда хотела как лучше. Думала — приеду, во всем признаюсь, попрошу помощи…
— А получилось как всегда, — усмехнулась Марина. — Но, может, оно и к лучшему? Иногда нужно дойти до края, чтобы начать все заново.
— Да, — кивнула Ольга. — Только больше никаких секретов, ладно?
Сестры помолчали, глядя на закат. Пятнадцать лет недоверия и обид остались позади. Впереди была новая жизнь — непростая, но честная.
