Серое ноябрьское утро медленно заползало в окна квартиры. Ольга стояла у плиты, механически помешивая кашу для сына – последнее время все делалось именно так, механически. После смерти Саши прошло уже полгода, но боль потери не утихала, просто стала глуше, привычнее.
Звонок в дверь раздался неожиданно. На пороге стояла свекровь, Галина Петровна – статная, подтянутая женщина с идеально уложенными седыми волосами. Она всегда выглядела так, словно собиралась на важное мероприятие.
– Здравствуй, Оленька, – голос свекрови звучал непривычно официально. – Нам нужно поговорить.
Что-то в её тоне заставило Ольгу насторожиться. За двадцать лет семейной жизни она научилась улавливать эти едва заметные нотки, предвещающие неприятности.
– Проходите, Галина Петровна, – Ольга отступила в сторону. – Димка еще спит, так что можем спокойно поговорить на кухне.
Свекровь прошла внутрь, каблуки её туфель отбивали четкий ритм по паркету. Села за стол, положила перед собой большую кожаную сумку. Ольга помнила эту сумку – подарок Саши на прошлый день рождения матери.
– Чаю? – привычно предложила Ольга, хотя внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
– Нет, – Галина Петровна достала из сумки плотный конверт. – Присядь, разговор серьезный.
Ольга опустилась на стул. Утреннее солнце, пробивающееся сквозь тюль, падало на стол между ними, высвечивая пылинки в воздухе.
– А ты разве не знала, что эта квартира не только твоя? – неожиданно заявила свекровь, и эти слова упали между ними как камень в тихий пруд.
Ольга почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Что значит «не только моя»? – голос предательски дрогнул. – Саша всегда говорил…
– Саша много чего говорил, – перебила Галина Петровна, выкладывая на стол документы. – А вот что он делал – это другой вопрос. Смотри.
Пальцы Ольги дрожали, когда она брала бумаги. Строчки прыгали перед глазами, но суть она уловила сразу: половина квартиры принадлежала Виктору, двоюродному брату мужа. Тому самому Виктору, который когда-то помогал Саше начинать бизнес.
– Этого не может быть, – прошептала Ольга. – Саша бы сказал мне…
– Видимо, не счел нужным, – в голосе свекрови звучала странная смесь сочувствия и торжества. – А теперь Виктор хочет получить свою законную долю.
В этот момент сверху послышался топот детских ног – проснулся Димка. Ольга вздрогнула, словно очнувшись от кошмара.
– Мам, ты где? – раздался звонкий голос сына.
– Я на кухне, милый! – крикнула Ольга, пытаясь придать голосу беззаботность. – Сейчас завтрак будет готов!
Галина Петровна поднялась.
– Подумай хорошенько, Оля. Виктор человек разумный, с ним можно договориться. Но право на его стороне, – она направилась к выходу, но у двери обернулась: – И да, он приедет завтра обсудить ситуацию.
Ночь прошла без сна. Ольга перебирала в памяти каждый разговор с мужем о квартире, каждое его слово. Как же так? Почему он не сказал? Может, собирался, да не успел? В голове крутились обрывки воспоминаний: вот они въезжают в эту квартиру – солнечную, просторную, на седьмом этаже.
Саша тогда радовался как ребенок: «Смотри, какой вид! А балкон какой!» Они строили планы, выбирали мебель, спорили о цвете обоев… Неужели уже тогда он знал, что половина квартиры не их?
Виктор приехал ровно в два часа дня – точный, как всегда. Ольга помнила его другим: веселым, шумным, с вечной сигаретой в зубах. Теперь перед ней стоял солидный мужчина в дорогом костюме, с аккуратно подстриженной бородкой.
– Здравствуй, Оля, – он шагнул в прихожую, окутав её запахом дорогого парфюма. – Галина Петровна уже ввела тебя в курс дела?
Ольга молча кивнула, проводя его на кухню. Димку она отправила к подруге – незачем ему слышать этот разговор.
– Слушай, давай без лишних эмоций, – Виктор сел за стол, достал какие-то бумаги. – Я понимаю твое положение. Но закон есть закон. Половина квартиры моя.
– Почему именно сейчас? – Ольга старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Прошло столько лет…
– А что мне было делать раньше? – он пожал плечами. – Саша был мой брат, я ему доверял. Мы договорились: я вкладываю деньги в квартиру, он ведет бизнес. Но теперь его нет, дела идут неважно, а это, – он обвел рукой кухню, – мой актив. Я хочу его вернуть.
– Вернуть? – Ольга почувствовала, как к горлу подступает ком. – А мы с Димкой? Нам куда?
– Есть варианты, – Виктор достал калькулятор. – Можешь выкупить мою долю. Или продадим квартиру, разделим деньги – купишь себе что поменьше.
Что поменьше. Эти слова ударили под дых. Перед глазами встала детская Димки с огромным окном, его рисунки на стенах, полки с книгами…
– Сколько ты хочешь? – голос звучал глухо, словно издалека.
Виктор назвал сумму. У Ольги потемнело в глазах – таких денег у неё не было и быть не могло.
– Даю тебе месяц на размышление, – он поднялся. – Потом подаю в суд. Ничего личного, просто бизнес.
Просто бизнес. Саша тоже часто так говорил. Ольга проводила Виктора до двери. Когда замок щелкнул, она прислонилась к стене и медленно сползла на пол. Впервые за полгода ей хотелось не плакать, а кричать от бессильной ярости.
Телефон в кармане завибрировал – звонила лучшая подруга, Татьяна.
– Алло, – голос предательски дрожал.
– Оль, ты чего такая? Что случилось?
И Ольга, глотая слезы, начала рассказывать. А Татьяна, выслушав, решительно заявила:
– Так, завтра же идем к моему знакомому юристу. Бесплатная консультация. Хватит сидеть и жалеть себя – будем воевать!
Юридическая консультация располагалась в старом особняке в центре города. Пока они с Татьяной поднимались по скрипучей лестнице, Ольга несколько раз порывалась повернуть назад. Но подруга крепко держала её за локоть:
– Даже не думай! Михаил Андреевич – зубр в жилищных делах. Если кто и поможет, то только он.
Михаил Андреевич оказался совсем не похож на представительного адвоката из телесериалов. Небольшого роста, с живыми карими глазами и взъерошенными волосами, он больше напоминал учителя. Но стоило ему заговорить, как Ольга поняла – перед ней профессионал.
– Так-так, – он внимательно изучал документы, принесенные Ольгой. – Интересная ситуация. Говорите, муж никогда не упоминал о доле Виктора в квартире?
– Никогда, – Ольга теребила ремешок сумки. – Я была уверена, что квартира полностью наша.
– А какие-нибудь документы о передаче денег сохранились? Расписки, договоры?
– Нет… То есть, я не знаю. Все бумаги были у Саши в кабинете.
– Вот что, – юрист откинулся на спинку кресла. – Нам нужно поднять все документы по квартире. Когда она была куплена? В каком году?
– В 2008-м, – Ольга вспомнила тот год: кризис, все вокруг паниковали, а они с Сашей решились на покупку.
– Прекрасно, – Михаил Андреевич что-то быстро записал. – Значит, так. Первое: нужны все документы из регистрационной палаты за этот период. Второе: выписки со счетов вашего мужа – посмотрим движение денег. Третье… – он замолчал, внимательно глядя на Ольгу. – Вы готовы бороться? Это будет непросто.
– А у меня есть выбор? – горько усмехнулась она. – Это наш дом. Димкин дом.
– Тогда работаем, – он протянул ей визитку. – Завтра с утра начинаем собирать документы.
Следующие две недели превратились в водоворот беготни по инстанциям. Ольга бесконечно благодарила небеса за Татьяну – та взяла на себя заботу о Димке, пока мать носилась по городу. Архивы, выписки, справки… Каждый вечер Ольга падала без сил, но утром вставала и снова шла – в очередной архив, к очередному нотариусу.
А потом случилось неожиданное. В старой папке с документами, которую она в сотый раз перебирала, нашлась тонкая тетрадка – ежедневник Саши за 2008 год. И там, под датой 15 марта, она увидела запись: «Встреча с Виктором. Обсудили квартиру. Деньги берет в долг под расписку. Пока только устно договорились – он не хочет светиться из-за развода.»
– Это меняет всё, – глаза Михаила Андреевича загорелись, когда она показала ему находку. – Если он давал деньги в долг, а не как взнос за долю… И главное – никаких официальных документов о продаже доли нет. А прошло уже пятнадцать лет!
– И что это значит? – Ольга боялась поверить в надежду.
– Это значит, – юрист улыбнулся, – что у нас появился шанс. Серьезный шанс.
В тесном зале судебных заседаний время, казалось, остановилось. Ольга сидела, выпрямив спину, до боли сжимая пальцы на коленях. Каждый раз, когда её взгляд случайно скользил влево, где устроились Виктор, его адвокат и Галина Петровна, к горлу подступала тошнота.
Судья – женщина с аккуратно собранными в пучок волосами и удивительно проницательными глазами на усталом лице – что-то помечала в бумагах, а у Ольги от волнения все расплывалось перед глазами.
Когда слово взяла адвокат Виктора – молодая женщина в безупречном кремовом костюме, – Ольга почувствовала, как заледенели руки. Красивым, хорошо поставленным голосом та рассказывала о «неоспоримых правах наследника» и «законной доле в недвижимости», умело жонглируя юридическими терминами.
Её слова падали в тишину зала тяжело и весомо, и с каждой минутой Ольга все острее ощущала, как тает её надежда.
– Прошу суд обратить внимание, – вдруг раздался твердый голос Михаила Андреевича. Он поднялся, одергивая пиджак, и в его интонации Ольга уловила что-то новое – уверенность, почти торжество. – Что истец не предоставил ни единого документа, подтверждающего факт покупки доли квартиры…
Он достал прозрачную папку с документами:
– У меня есть доказательства того, что деньги, переданные Виктором Николаевичем покойному Александру Сергеевичу, были не платой за долю квартиры, а обычным займом. Вот выписки со счетов того периода, где четко видно…
– Протестую! – вскочил адвокат Виктора. – Это голословные утверждения!
– Протест отклоняется, – спокойно произнесла судья. – Продолжайте, Михаил Андреевич.
Ольга увидела, как побледнел Виктор, когда Михаил Андреевич достал ту самую тетрадку – ежедневник Саши.
– А вот и запись от пятнадцатого марта двухтысячи восьмого года, – четко произнес юрист. – Цитирую: «Встреча с Виктором. Обсудили квартиру. Деньги берет в долг под расписку…»
– Это ложь! – Виктор вскочил со своего места. – Там была другая договоренность! Саша обещал…
– Тишина в зале! – судья постучала молоточком. – Виктор Николаевич, сядьте. Продолжаем слушание.
Дальше все происходило как в тумане. Михаил Андреевич говорил о сроках исковой давности, о том, что за пятнадцать лет Виктор ни разу не предъявил своих прав на квартиру, о том, что нет ни одного документа, подтверждающего куплю-продажу доли…
– Встать, суд идет! – эти слова прозвучали неожиданно.
Судья говорила долго, зачитывая какие-то статьи и параграфы. Ольга почти не слышала – она смотрела на свои руки, крепко сжатые на коленях, и молилась. И только когда Михаил Андреевич крепко сжал её плечо, она поняла – они победили.
– В удовлетворении исковых требований – отказать полностью…
Виктор выскочил из зала, громко хлопнув дверью. Галина Петровна медленно поднялась со своего места и впервые за все заседание посмотрела Ольге в глаза. В её взгляде читалось что-то похожее на уважение.
