— Максимушка, ты единственный, кто может мне помочь, — Арина Алексеевна положила ладонь на плечо сына и вздохнула с выражением мученицы. — Мне нужно всего пятьдесят тысяч на ремонт. Плитка в ванной отваливается, того и гляди, соседей затопим.
Виктория, сидевшая напротив за столом в кухне свекрови, с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Они с мужем только полчаса назад переступили порог квартиры Арины Алексеевны, а та уже переходила к главной цели их «семейного воскресного обеда».
— Конечно, мам, — Максим без раздумий достал телефон и открыл приложение банка. — Сейчас переведу.
Вика следила за его движениями с тяжелым чувством. Опять то же самое. Будто по одному и тому же сценарию.
— Ах, сынок, настоящий мужчина! — Арина Алексеевна расплылась в улыбке, когда телефон Максима пискнул, подтверждая перевод. — Вот за это я тебя и люблю. Всегда знаю, что ты не оставишь мать в беде.
Она поставила перед ними чашки с растворимым кофе — самым дешевым, какой только можно было найти в супермаркете. Вика посмотрела на бурую жидкость и вспомнила, как неделю назад встретила свекровь в торговом центре с пакетами из дорогих бутиков и свежим маникюром.
Тихий голос Максима вывел её из задумчивости.
— Мам, мы с Викой думаем отпуск взять в следующем месяце. В Таиланд хотим.
Арина Алексеевна подняла брови и прижала ладонь к груди.
— В Таиланд? Сынок, ты в своём уме? Сейчас такое время, нужно экономить. Я вот на Бали летаю — там всё гораздо дешевле.
Вика чуть не поперхнулась кофе. Бали дешевле Таиланда? В каком параллельном мире?
— Но мы давно планировали, — начал было Максим.
— И куда девать деньги будете? — перебила свекровь. — На еду экзотическую? На эти их массажи? Вика, ты бы последила за семейным бюджетом. Молодая семья должна копить, а не тратить.
Вика почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Арина Алексеевна, мы с Максимом оба работаем и откладываем на квартиру. Но имеем право и на отдых.
Свекровь поджала губы и перевела взгляд на сына, полностью игнорируя слова невестки.
— Максим, я тебя не так воспитывала. Что за расточительность?
И Вика увидела, как муж сдулся на глазах, словно из него выпустили весь воздух. Он опустил взгляд и пробормотал:
— Мы ещё подумаем, мам.
По дороге домой в такси Виктория не выдержала.
— Макс, почему ты всегда так поддаёшься? Это же наша жизнь, наши деньги.
Максим смотрел в окно, избегая её взгляда.
— Ты не понимаешь. Она моя мать. Она столько для меня сделала.
— Я всё понимаю. Но она работает заместителем директора, сдаёт квартиру, ездит на новой машине. И при этом берёт у тебя деньги каждый месяц.
— Ей тяжело одной, — отрезал Максим. — Давай закроем эту тему.
Вика закрыла. В тот раз. И в следующий. И через раз. Пока не поняла, что каждый раз закрывая тему, она закрывает глаза на проблему, которая становится всё больше.
***
Виктория стояла у окна их съёмной квартиры и наблюдала, как Максим паркует машину у подъезда. Вернее, не их машину, а такси. Автомобиль, который они планировали купить месяц назад, так и остался мечтой. Деньги, отложенные на первый взнос, утекли к свекрови на «неотложный ремонт крыши на даче».
Когда муж вошёл в квартиру, Вика встретила его с натянутой улыбкой.
— Привет. Как день прошёл?
— Нормально, — Максим выглядел уставшим и каким-то потухшим. — Есть что-нибудь поесть?
За ужином они молчали. Вика чувствовала, что нужно что-то сказать, но каждый раз, когда она пыталась заговорить о финансах или свекрови, разговор заканчивался ссорой.
— Люба приглашает нас на день рождения в субботу, — наконец произнесла она, выбрав нейтральную тему.
— Хорошо, — кивнул Максим. — Надо будет подарок купить.
— Я уже присмотрела книгу, которую она хотела.
Муж снова кивнул, но было видно, что мыслями он где-то далеко. Вика вздохнула. Раньше между ними не было этой стены молчания.
В субботу они отправились на день рождения к Любе, давней подруге Вики. Сначала вечер шёл неплохо — они общались с другими гостями, ели праздничный ужин, смеялись над шутками. Но всё изменилось, когда Вика случайно услышала разговор в соседней комнате.
— …на Мальдивы собирается, представляешь? — говорила Анжела, общая знакомая, не замечая, что Вика стоит в дверях. — Арина мне все уши прожужжала своим новым туром. Говорит, заслужила после всех трудов.
— А эти серьги, которые она на прошлой неделе купила? — подхватила другая женщина. — Стоят как половина моей зарплаты!
Вика замерла. Мальдивы? Новые серьги? А ведь всего две недели назад свекровь взяла у Максима солидную сумму на «срочный ремонт протекающей крыши на даче».
Она вернулась к столу как в тумане. Максим заметил её состояние.
— Что случилось?
— Поговорим дома, — тихо ответила Вика.
В такси она молчала, собираясь с мыслями. Когда они вошли в квартиру, она решила действовать напрямик.
— Макс, твоя мама едет на Мальдивы.
Он посмотрел на неё с непониманием.
— Что? Откуда ты взяла?
— Анжела рассказала. И про новые дорогие серьги тоже. А две недели назад она взяла у тебя деньги на «протекающую крышу».
Максим нахмурился.
— Ты что-то путаешь. Может, Анжела о ком-то другом говорила.
— Максим, я всё слышала своими ушами. Она хвасталась новым туром на Мальдивы. После того как взяла у тебя деньги на крышу!
— И что с того? — вдруг резко спросил он. — Может, она отложила на поездку давно. Может, крышу решила позже починить.
Вика не верила своим ушам.
— Ты серьёзно? Она обманывает тебя, выманивает деньги, а ты защищаешь её?
— Не смей так говорить о моей матери! — Максим повысил голос. — Ты не понимаешь наших отношений!
— Каких отношений, Макс? Где одна сторона постоянно берёт, а другая даёт? Это не отношения, это эксплуатация!
Он схватил куртку и направился к двери.
— Я не буду это слушать.
Дверь хлопнула, и Вика осталась одна. Она опустилась на диван и закрыла лицо руками. Что происходит с их семьёй? Почему Максим не видит очевидного?
На следующий день Максим вернулся домой, но они почти не разговаривали. Вика решила дать ему время остыть, а затем попробовать ещё раз, уже спокойнее. Но через три дня ситуация повторилась — Арина Алексеевна позвонила сыну с просьбой «помочь материально, совсем немного».
Вика сидела рядом, когда Максим разговаривал с матерью, и видела, как он соглашается, даже не спрашивая, на что нужны деньги. Когда он закончил разговор, она не выдержала.
— Ты даже не спросил, зачем ей деньги на этот раз.
Максим вздохнул.
— Вика, давай не начинай. Это моя мать. Если ей нужны деньги, значит, нужны.
— А наши нужды? Мы третий год снимаем квартиру, хотя могли бы уже взять ипотеку, если бы ты не отдавал все свободные деньги ей.
— Это мои деньги, — огрызнулся он. — Я сам решу, куда их тратить.
— Но мы же семья! Мы должны решать вместе!
— Моя мать — тоже семья. И она была в моей жизни задолго до тебя.
Эти слова ударили Вику под дых. Она почувствовала, как внутри что-то надломилось.
— Значит, вот как ты видишь наш брак? Я где-то на втором плане после твоей матери?
Максим не ответил, и это молчание было красноречивее любых слов.
В следующие выходные они снова оказались в гостях у Арины Алексеевны. Вика заметила новые серьги в ушах свекрови — крупные, с драгоценными камнями. Точно такие, о которых говорила Анжела.
Во время обеда Арина Алексеевна как обычно начала жаловаться на тяжёлую жизнь.
— Коммунальные платежи растут, на работе задерживают премии. Совсем тяжко приходится, — вздыхала она, накладывая себе салат из дешёвых овощей, хотя Вика заметила в холодильнике свекрови упаковку дорогого сыра и красную икру.
— Может, тебе помочь, мам? — тут же отреагировал Максим.
— Ах, сынок, ты такой заботливый, — расцвела Арина Алексеевна. — Но я не хочу тебя обременять… Хотя если настаиваешь…
Вика не выдержала:
— Арина Алексеевна, а как там крыша на даче? Починили уже?
Свекровь на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Да, представляешь, оказалось, что можно было обойтись малыми средствами. Мастер нашёл более дешёвый вариант ремонта.
— Как удачно, — улыбнулась Вика. — А что с поездкой на Мальдивы? Уже купили тур?
В комнате повисла тишина. Арина Алексеевна побледнела, затем покраснела. Максим переводил недоумённый взгляд с матери на жену.
— Какие Мальдивы? О чём ты говоришь? — голос свекрови дрогнул.
— О тех самых, о которых вы рассказывали Анжеле на прошлой неделе, — спокойно ответила Вика. — И серьги красивые. Новые?
Арина Алексеевна машинально коснулась мочки уха, где блестели те самые серьги, и бросила испуганный взгляд на сына.
— Максим, твоя жена меня оскорбляет в моём же доме! — воскликнула она, переходя в наступление. — Я не обязана отчитываться о своих расходах!
— Мам, — неуверенно начал Максим, — но ты правда собираешься на Мальдивы?
— Какая разница, куда я собираюсь?! — свекровь повысила голос. — Я всю жизнь на тебя положила! Ты мне обязан!
— Обязан отдавать все свободные деньги? — не сдержалась Вика. — Куда вы деваете деньги Максима, если у вас есть на дорогие поездки и украшения?
— Не твоё дело! — выкрикнула Арина Алексеевна. — Максим, скажи своей жене, чтобы не вмешивалась в наши отношения!
Вика посмотрела на мужа, ожидая, что он хоть сейчас прозреет и встанет на её сторону. Но Максим сказал то, чего она боялась больше всего:
— Вика, не надо так с мамой. Ты не понимаешь. Мама много для меня сделала. Если ей нужны деньги — значит так надо.
В машине они молчали. Вика ощущала, как между ними растёт пропасть. Когда они приехали домой, Максим наконец заговорил:
— Зачем ты устроила эту сцену?
— Сцену? — Вика не верила своим ушам. — Я просто задала вопросы, на которые ты сам должен был давно получить ответы!
— Ты не имеешь права допрашивать мою мать!
— А она имеет право манипулировать тобой? Выманивать деньги? Лгать?
Максим покраснел от гнева.
— Не смей так говорить! Она моя мать!
— А я твоя жена! Или уже нет?
Он отвёл взгляд, и этот жест сказал Вике больше, чем любые слова.
Прошла неделя. Они с Максимом жили как соседи — спали в разных комнатах, почти не разговаривали. Вика чувствовала, что их брак трещит по швам, но не знала, что делать. Как достучаться до человека, который не хочет слышать?
В среду позвонил Павел, их общий друг, работавший риелтором.
— Вика, привет! Слушай, хотел у тебя спросить — Арина Алексеевна упоминала вам с Максимом, что покупает вторую квартиру?
Вика почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что?..
— Ну да, я помогаю ей с документами. Хорошую двушку нашли, для сдачи. Она сказала, что вы все в курсе, что это вроде как семейный проект…
После этого разговора Вика приняла решение. Она составила таблицу всех сумм, которые Максим отдал матери за последний год. Получилось почти 900 тысяч рублей — как раз хватило бы на первоначальный взнос за их собственную квартиру.
Когда Максим вернулся с работы, она молча положила перед ним распечатку.
— Что это? — нахмурился он.
— Твои «подарки» маме за последний год. Почти миллион рублей, Макс. Миллион, который мог пойти на нашу квартиру.
Он пробежал глазами по цифрам, и Вика увидела, как меняется выражение его лица.
— Не может быть… Не так много…
— Вот даты и суммы. Ты можешь проверить по своим банковским выпискам.
Она сделала глубокий вдох.
— И ещё. Павел звонил сегодня. Твоя мама покупает вторую квартиру. Для сдачи.
Максим смотрел на неё с недоверием.
— Это какая-то ошибка.
— Позвони Павлу и спроси сам. Позвони своей маме. Прямо сейчас.
Он колебался, но потом всё же достал телефон и набрал номер матери. Вика включила громкую связь.
— Максимушка, сынок! — голос Арины Алексеевны звучал мёдом.
— Мам, мне нужно тебя спросить. Это правда, что ты покупаешь квартиру?
Пауза.
— Кто тебе сказал? — голос свекрови изменился.
— Значит, правда, — констатировал Максим.
— А что такого? Я думаю о будущем! О твоём будущем тоже!
— На какие деньги, мам? Ты же говорила, что еле сводишь концы с концами. Что крыша течёт, что на лечение не хватает…
— А, так это твоя жена тебя настраивает против родной матери? — Арина Алексеевна перешла в наступление. — Она всегда меня ненавидела!
— Мам, при чём тут Вика? Я просто хочу понять…
— Нечего тут понимать! Я твоя мать! Я тебя растила! Ты мне обязан помогать!
— Но зачем было говорить, что деньги на лечение, если они на квартиру?
— Не указывай мне, как жить! — закричала Арина Алексеевна. — Если бы не эта твоя, ты бы никогда не посмел так со мной разговаривать!
И связь оборвалась — свекровь бросила трубку.
Максим сидел, глядя в одну точку. Вика ждала, что он скажет, но он молчал.
— Макс, — наконец произнесла она. — Ты видишь теперь?
Он поднял на неё глаза, и она увидела в них странную смесь боли и растерянности.
— Она моя мать, Вика. Она вырастила меня одна. Я не могу…
— Не можешь что? Перестать быть её банкоматом?
— Ты не понимаешь, — Максим покачал головой. — Она всегда говорила: «Что хочет мама, то хочет бог». С самого детства. Если я не делал, как она хочет, значит, я плохой сын, я её не люблю.
Вика почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Макс, это манипуляция. Самая настоящая. Она использует твою любовь и чувство долга.
— Может быть, — тихо сказал он. — Но я не могу её бросить. Она моя мать.
— А я? Кто я?
Он не ответил, и это молчание было красноречивее любых слов.
Через месяц Вика подала на развод. Это было самое тяжёлое решение в её жизни, но она понимала, что иначе нельзя. Нельзя быть третьей в браке, где на первом месте всегда будет свекровь.
Когда она сообщила Максиму о своём решении, он сначала не поверил.
— Ты не можешь так поступить. Мы же столько вместе прошли.
— Именно поэтому я и ухожу сейчас, — ответила Вика. — Потому что вижу, что ничего не изменится. Три года я надеялась, что ты увидишь, как твоя мать тобой манипулирует. Что поймёшь, где настоящая семья, а где — эксплуатация чувства вины.
— Я могу измениться, — без убеждения сказал Максим.
— Правда? Когда твоя мать в следующий раз попросит денег — ты откажешь?
Его молчание было ответом.
В день, когда они подписывали документы на развод, Арина Алексеевна позвонила Вике.
— Я всегда знала, что ты ему не пара, — сказала она с торжеством в голосе. — Он всегда выберет мать. Никакая жена не может быть важнее.
— Поздравляю, вы выиграли, — спокойно ответила Вика. — Только теперь у вас есть только сын, а у него нет семьи. Надеюсь, вам этого достаточно.
— Ещё как достаточно! — фыркнула свекровь. — Он мой сын!
— Он взрослый мужчина, Арина Алексеевна. Но вы сделали всё, чтобы он остался маминым мальчиком. Интересно, как долго он будет вам нужен, когда закончатся его деньги?
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа.
Вика переехала в другой район Москвы, сняла маленькую квартиру. Было тяжело начинать всё заново, но она чувствовала странное облегчение, словно сбросила с плеч тяжёлый груз.
Через полгода после развода она случайно встретила Павла в кафе.
— Вика! Давно тебя не видел! Как ты?
Они разговорились. Павел рассказал, что помогает Арине Алексеевне с документами на третью квартиру.
— Представляешь, она уговорила Максима взять кредит! Говорит, это для его будущего, но квартира оформляется на неё. Какая-то странная схема…
Вика грустно покачала головой.
— А Максим? Как он?
— Честно говоря, неважно выглядит. Осунулся, какой-то потерянный. Мне кажется, он начинает понимать, что происходит, но не может противостоять матери. Она его полностью контролирует.
Виктория думала об этом разговоре весь вечер. Ей было жаль Максима — несмотря ни на что, она всё ещё заботилась о нём. Но она понимала, что не могла его спасти. Нельзя помочь человеку, который не хочет помощи.
Через год после развода Максим позвонил ей сам.
— Вика… Можно с тобой встретиться?
Они договорились увидеться в нейтральном месте — в парке, на скамейке у пруда. Когда Вика пришла, она едва узнала бывшего мужа. Он сильно похудел, под глазами залегли тени, в волосах появилась ранняя седина.
— Ты была права, — сказал он без предисловий. — Насчёт мамы. Насчёт всего.
Вика молча слушала.
— Я взял кредит на квартиру, как она хотела. Потом ещё один — на ремонт. А теперь она хочет, чтобы я продал нашу… мою квартиру и переехал к ней. Говорит, так экономнее будет.
— И что ты собираешься делать? — тихо спросила Вика.
— Не знаю, — он покачал головой. — Я пытался с ней поговорить, но она сразу начинает плакать, говорить, что я неблагодарный сын, что она всю жизнь мне отдала… И я не могу. Просто не могу ей отказать.
Вика вздохнула. Ничего не изменилось.
— Зачем ты хотел меня видеть, Максим?
Он посмотрел на неё с отчаянием в глазах.
— Я не знаю. Наверное, хотел извиниться. Сказать, что ты была права. Что я всё испортил.
— Не только ты. Твоя мать приложила к этому много усилий.
— Да, но решения принимал я, — он грустно улыбнулся. — Или не принимал, если точнее.
Они помолчали, глядя на воду.
— Я скучаю по тебе, — наконец сказал Максим. — По нам. По тому, как было хорошо, когда мы только начинали.
— Я тоже иногда вспоминаю, — призналась Вика. — Но мы не можем вернуться назад.
— Я понимаю, — кивнул он. — Просто хотел, чтобы ты знала — я осознаю свои ошибки. Жаль, что слишком поздно.
Когда они прощались, Максим спросил:
— Ты… у тебя кто-то есть?
Вика покачала головой.
— Пока нет. А у тебя?
— Только мама, только мама ,— горько усмехнулся он.
Виктория смотрела вслед уходящему Максиму и думала о том, как одно слепое материнское чувство — не любовь даже, а собственничество — может разрушить жизни. И о том, что иногда самая большая смелость — это найти силы уйти оттуда, где тебя не ценят.
Она развернулась и пошла в противоположную сторону, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать. Впереди была новая жизнь — без манипуляций, без постоянного чувства, что ты на втором месте. Жизнь, в которой она сама решает, что для неё важно.
А Максим… что ж, он сделал свой выбор. И, возможно, когда-нибудь найдёт в себе силы сделать другой. Более правильный. Для себя.
