— Ты что, совсем с ума сошла? Продать дачу в Крыму? Это же золотая жила! — Виктор смотрел на жену так, будто она предложила выбросить миллион рублей в окно.
Ирина вздохнула. Сколько раз они уже обсуждали эту тему? Дача досталась ей от бабушки три месяца назад, а проблем принесла на три года вперёд.
— Золотая жила? Да я там как проклятая вкалываю! Постельное меняю, уборку делаю, продукты закупаю. А эти… отдыхающие… — она поморщилась, — то им вода холодная, то соседи громкие, то до моря далеко.
— Так научись брать деньги нормальные! Бабушка твоя как-то справлялась.
— Бабушка была другой. Она могла послать человека так, что тот ещё и спасибо говорил.
Телефон Виктора зазвонил. Он глянул на экран и нахмурился.
— Мама звонит. Уже третий раз за утро.
Ирина отвернулась к окну. Только Антонины Павловны сейчас не хватало.
— Витя, сыночек! — голос свекрови из динамика был слышен на всю кухню. — У меня давление подскочило! 180 на 100! Я умираю тут одна, а вы…
— Мама, мы вчера у тебя были. Ты таблетки пила?
— Какие таблетки? Мне нужен уход! Я старая больная женщина! А вы с этой… с женой своей по курортам разъезжаете!
Ирина закатила глаза. Поездка на дачу, чтобы принять новых жильцов и убраться после предыдущих — это, конечно, курорт. Высший класс отдыха.
— Мама, я на работе. Перезвоню.
Виктор сбросил вызов и виновато посмотрел на жену.
— Ира, может, правда к нам её возьмём? Хотя бы на время?
— Чтобы она меня со свету сжила? Нет уж, спасибо.
Дача встретила Ирину запахом моря и пылью. Открыв окна, она принялась за уборку. Через час подъехали новые постояльцы — семья из Москвы с двумя детьми.
— А где кондиционер? — спросила женщина, оглядывая комнату. — В объявлении было написано «все удобства».
— Есть вентилятор, — Ирина указала на полку. — И до моря всего пятнадцать минут.
— Пятнадцать?! — возмутился мужчина. — Нам говорили — пять!
— Если бежать, то можно и за пять, — пробормотала Ирина.
— Мы так не договаривались. Либо скидка, либо ищите других жильцов.
Ирина сдалась. Какая уж тут золотая жила.
— Ты представляешь, они ещё и скидку потребовали! — жаловалась она мужу по телефону. — Я еле в ноль выхожу с этой дачей.
— Ира, ты просто мягкая слишком. Надо жёстче быть.
— Легко сказать. Ладно, завтра вернусь, разберёмся.
Но вернуться не получилось. Звонок от Виктора раздался в шесть утра.
— Ира, маме плохо. Скорая приезжала. Говорят, нужен постоянный уход.
— И?
— Я думаю, ей лучше пожить с нами. Временно.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается.
— Вить, у нас двушка. Где она будет?
— В гостиной. Ненадолго же.
— Ненадолго — это сколько?
— Ну… пока не поправится.
Ирина знала, что это значит. Антонина Павловна «поправлялась» уже лет десять, используя каждый приступ давления как повод для манипуляций.
— А может, ей сиделку нанять?
— Ты что! Мама чужих в доме не потерпит. Да и денег у нас таких нет.
— Зато есть на содержание дачи, которая только в минус работает, — съязвила Ирина.
— Вот именно! Может, продадим её наконец?
— Нет! Это память о бабушке. И вообще… я сама разберусь.
Когда Ирина вернулась домой, Антонина Павловна уже восседала на диване в гостиной, окружённая подушками и пледами.
— Явилась, — прокомментировала свекровь. — На курорте нагулялась?
— Здравствуйте, Антонина Павловна. Как ваше самочувствие?
— Какое самочувствие у старухи может быть? Еле дышу. А ты всё по морям-океанам.
— Я работала.
— Работала она! Комнатушки сдавать — это теперь работа называется? Вот я всю жизнь на заводе…
Ирина молча прошла на кухню. Виктор виновато улыбнулся.
— Мам, ты чай будешь? — крикнул он в комнату.
— Буду! Только чтоб не как в прошлый раз. Твоя жена заварку жалеет.
Ирина сжала кулаки.
— Вить, нам надо поговорить.
— Потом, ладно? Маме плохо.
— А мне хорошо, да? Я на этой даче как белка в колесе, а теперь ещё и дома отдохнуть не могу!
— Ирочка, это же моя мать! Что я должен был сделать?
— Хотя бы со мной посоветоваться, прежде чем решать!
Из комнаты донеслось:
— Витя! Ты где с этим чаем? У меня таблетки пить пора!
Через неделю Ирина сбежала на дачу. Просто собрала вещи и уехала, оставив записку: «Поехала решать вопросы с арендаторами. Вернусь через пару дней».
Море встретило её штормом. Небо затянули тучи. Идеальная погода под настроение.
Телефон зазвонил, когда она раскладывала вещи.
— Ты когда вернёшься? — голос Виктора звучал устало.
— Не знаю. Мне нужно время подумать.
— О чём тут думать? Мама болеет, ей нужна помощь.
— А мне нужно личное пространство! Которого у меня теперь нет ни дома, ни здесь!
— Что значит «ни здесь»?
— А то и значит! Эти постояльцы меня достали! Вчера звонили, жаловались, что в душе напор слабый. Представляешь? Им напор не тот!
— Так может, правда продадим дачу? Решим сразу две проблемы: и денег на сиделку хватит, и тебе не придётся мучиться.
— Нет! Это единственное место, где я могу побыть одна!
— С постояльцами?
— Я больше не буду сдавать комнаты. Хватит.
В трубке повисла тишина.
— Вить, ты там?
— Да. Слушай, а может… может, маму на дачу отвезти? Воздух морской, для давления полезно.
Ирина чуть не выронила телефон.
— Ты с ума сошёл? Чтобы она и здесь мне жизни не давала?
— Но ты же сказала, что не будешь сдавать комнаты. Места полно.
— Виктор, нет! Это мой дом! Моё наследство! Моё личное пространство!
— А наша квартира — не твой дом?
Ирина не нашлась с ответом.
Утром её разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Виктор. С чемоданом. И Антониной Павловной под руку.
— Сюрприз! — натянуто улыбнулся он.
Ирина застыла в дверях.
— Что это?
— Мы решили тебя навестить, — Виктор затащил чемодан в прихожую. — Маме врач сказал, что морской воздух — лучшее лекарство.
— Да-да, — подхватила свекровь, бодро проходя в дом. — И давление нормализует, и нервы успокаивает. А то невестка моя совсем нервная стала.
Ирина молча смотрела, как они располагаются в её доме. В её убежище.
— Вить, можно тебя? — она кивнула на веранду.
Оказавшись наедине, она прошипела:
— Ты как мог? Без спроса! Я же сказала — нет!
— А что мне оставалось делать? Ты сбежала! Мама плачет! Я между двух огней!
— Так выбери уже кого-то одного! Меня или маму!
— Ира, это нечестно.
— Нечестно? А притащить её сюда — честно?
Их перепалку прервал звонок в дверь.
— Кто это? — удивился Виктор.
— Новые постояльцы, — обречённо ответила Ирина. — Я забыла отменить бронь.
Она открыла дверь. На пороге стояла молодая пара с ребёнком.
— Здравствуйте! Мы к вам на неделю. Комната готова?
— Видите ли… — начала Ирина, но её перебил голос свекрови:
— Конечно готова! Проходите! Только предоплата вперёд. И за ребёнка доплата.
Ирина обернулась. Антонина Павловна, минуту назад изображавшая умирающую, теперь стояла прямо, уперев руки в бока.
— Мама, — растерялся Виктор, — тебе же плохо…
— Помолчи, Витя. Я вижу, что невестка совсем не умеет дела вести. — Она повернулась к гостям. — Пять тысяч в сутки. За ребёнка — плюс тысяча. Предоплата за три дня. Если шуметь будете после десяти — выселю без возврата денег.
Молодые люди переглянулись.
— Но в объявлении было четыре…
— Было да сплыло. Сезон. Спрос. Берите или ищите в другом месте.
К удивлению Ирины, пара согласилась и полезла за деньгами.
Вечером они сидели на веранде втроём. Антонина Павловна пересчитывала деньги.
— Вот так надо работать, — наставительно произнесла она. — А ты, Ирка, тряпка. Тебя любой обведёт.
— Мама! — одёрнул её Виктор.
— А что мама? Правду говорю. Вон, за неделю можно тысяч сорок чистыми получить. А она ноет — продать, продать.
Ирина смотрела на свекровь с удивлением.
— Антонина Павловна, а как же ваше давление?
— А что давление? — отмахнулась та. — Морской воздух творит чудеса. Я уже почти здорова.
Виктор поперхнулся чаем.
— Так быстро?
— Конечно. И вообще, мне тут нравится. Может, я на всё лето останусь? Буду комнаты сдавать, пока вы работаете. А то Ирка не умеет, только деньги теряет.
Ирина и Виктор переглянулись.
— Мам, а как же квартира? — осторожно спросил Виктор.
— А что квартира? Постоит. Я же не насовсем сюда. Только на сезон.
Ирина вдруг рассмеялась.
— Знаете, Антонина Павловна, а ведь это отличная идея.
— Правда? — удивился Виктор.
— Конечно! Вы будете сдавать комнаты, следить за порядком, требовать предоплату. А мы с Витей будем приезжать в межсезонье, когда тут тихо и спокойно.
Свекровь прищурилась.
— А деньги?
— Половина ваша, половина наша. Всё честно.
— Треть ваша, две трети мои. Я же работать буду.
— Сорок на шестьдесят, — твёрдо сказала Ирина. — И никаких жалоб на здоровье до конца сезона.
Антонина Павловна задумалась, потом кивнула:
— По рукам, невестка.
Виктор смотрел на них с открытым ртом.
— Вы что, серьёзно?
— Абсолютно, — ответила Ирина. — Твоя мама получит дело и доход, я — свободу и часть прибыли, а ты — спокойствие. Все в выигрыше.
Антонина Павловна хмыкнула:
— А ты не такая уж и тряпка, как я думала. Торговаться умеешь.
— У хорошей свекрови учусь, — улыбнулась Ирина.
Через месяц Ирина сидела в их симферопольской квартире, наслаждаясь тишиной. Телефон пиликнул сообщением от свекрови:
«Выселила наглецов из третьей комнаты. Не платили вовремя. Уже нашла новых, берут на две недели. Деньги перевела на карту. Приезжайте в сентябре, когда эти все разъедутся«.
Ирина улыбнулась и отправила в ответ:
«Спасибо, Антонина Павловна. Как здоровье?»
«Отлично! Некогда болеть, когда дел по горло!»
Виктор заглянул ей через плечо:
— Не могу поверить, что это сработало.
— Я тоже, — призналась Ирина. — Но знаешь, иногда людям просто нужно дело. И чёткие границы.
— И немного хитрости, — подмигнул муж.
— И немного хитрости, — согласилась она.
