— Стас, или ты отправляешь её в какую-нибудь школу за границу, или я окажусь в психушке! — поставила Соня ультиматум мужу.
— Нет, — отрезал он. — Моя дочь будет расти у меня на глазах. А ты могла бы приложить немного больше усилий, чтобы подружиться с ней!
Как же просила, требовала, умоляла её мать не связываться с разведённым Станиславом, у которого была 12-летняя дочь, жившая, правда, с матерью.
— Сонечка, тебе же всего 23 года! Зачем тебе этот 32-летний мужик с прицепом?!
Ты найдёшь себе ровесника, родишь с ним своего ребёнка! — восклицала Мария Леонидовна.
— Мама, я люблю его, а он меня! Причём здесь вообще бывшая жена и дочь?! — яростно возражала Соня. — И мы родим нашего общего ребёнка! В чём проблема?!
— Не знаешь ты жизни, дочь, — мать сокрушённо качала головой. — Даже если жена бывшая, то дочь-то бывшей не станет! И связан он с ними будет навсегда.
— Не говори ерунды! Миллионы людей разводятся и создают новые семьи! И ничего! — переспорить в этом вопросе Соню было невозможно.
А проблемы начались, как только они со Стасом подали заявление в загс.
Пока они просто встречались и проводили какое-то время с дочерью мужчины, Кристиной, всё было хорошо.
Девочка относилась к новой подруге отца нормально, Соне казалось, что они даже подружились.
Но о предстоящей свадьбе Кристина сообщила матери, и та как будто взбесилась.
— Ты никогда больше не увидишь свою дочь! — кричала Людмила Стасу по телефону.
— Я вашу внучку увезу, и она даже имени вашего не вспомнит! — угрожала она бывшей свекрови, доведя её до сердечного приступа.
— Ты ещё пожалеешь, что увела у меня мужа! — звонила Люда Соне. — Отстань от него!
Вообще, супруги развелись за два года до знакомства Сони со Станиславом, но Людмила об этом благополучно забыла.
Или просто не теряла надежды вернуть его, а теперь поняла, что этого не произойдёт никогда.
Поведение Люды, конечно, не помешало им пожениться, но теперь общаться с Кристиной стало сложнее.
Девочка, видимо науськанная матерью, будучи у них в гостях, капризничала и устраивала истерики по каждому поводу.
Особенно её злило, что отец купил дом в коттеджном посёлке — они−то с матерью жили всего лишь в трёхкомнатной квартире в элитном доме, которую им оставил Стас.
— Этот дом купил мой папа — значит, он и мой тоже! — крикнула Кристина Соне. — А ты тут никто!
— Ошибаешься! — Соне надоели капризы падчерицы. — Этот дом принадлежит нам с твоим отцом пополам. Это ты здесь никто! Хочешь, документы покажу?
Кристина залилась слезами и передала их разговор отцу. Тогда Стас и Соня впервые поссорились.
— Как ты могла такое сказать ребёнку? — возмущался муж.
— Да она меня достала уже! — не признавала своей вины, хотя и чувствовала её, Соня. — Сколько можно надо мной издеваться?!
— Она — моя дочь, и ею и останется. Пожалуйста, попробуй найти с ней общий язык. Раньше же у тебя получалось, — сбавил тон Стас. — Пожалуйста.
— Я постараюсь, — с мужем ссориться Соне совсем не хотелось.
Но почему-то сделать это ей не удавалось, а через год Людмила вдруг решила, что ей нужно устраивать свою личную жизнь, и Кристина в образ молодой красивой женщины никак не вписывается.
— Ты же хотел, чтобы я от вас отстала? — с сарказмом спросила она у Стаса. — Пожалуйста! Я даже имена ваши забуду, только Кристина останется с тобой.
— Ты куда-то собралась? — удивился Стас. — Девочке вообще-то мать нужна.
— Да, я уезжаю к тёплому морю с любимым человеком. А у тебя же есть законная жена — вот пусть она и будет матерью Кристине!
Никто долго не мог в это поверить, но Людмила действительно уехала, сдав Кристину с рук на руки бывшему мужу, не обращая внимания на слёзы девочки.
И жизнь Сони превратилась в настоящий ад.
Не сосчитать, сколько раз падчерица швыряла тарелки с едой: «Ты не умеешь готовить!», сколько раз портила одежду мачехи и выбрасывала её косметику: «Что это за …?! Что, мой папочка на хорошую косметику тебе денег не даёт, да?!»
Школу Кристина прогуливала, и её чуть не исключили — решить этот вопрос удалось только за кругленькую сумму.
А в четырнадцать лет она не пустила мачеху домой — просто захлопнула перед её носом дверь и закрылась изнутри, заявив, что у неё вечеринка и всяким… (непечатное слово) здесь не место.
— Стас, или ты отправляешь её в какую-нибудь школу за границу, или я окажусь в психушке! — поставила Соня ультиматум мужу.
— Нет, — отрезал он. — Моя дочь будет расти у меня на глазах. А ты могла бы приложить немного больше усилий, чтобы подружиться с ней!
Соня на мгновение потеряла дар речи — больше усилий?! Да она только и делает, что пытается угодить этой невыносимой девчонке, уговаривает её, даже голос редко повышает!
— Стас, — уставшим голосом произнесла она, — у меня больше нет сил. Да в конце концов, я своего ребёнка хочу! Мне мои нервы ещё потребуются!
— Боюсь, что это придётся отложить, по крайней мере, до совершеннолетия Кристины.
Потом вернёмся к этому вопросу, — вдруг заявил Стас. — И, пожалуйста, обеспечь дома нормальную обстановку. У меня новый проект — мне нужно отдыхать.
Соня была в полной растерянности. Они же вроде вместе мечтали о совместном ребёнке? Годы-то идут!
И она тоже работает — пусть и зарабатывает в разы меньше мужа — ей отдыхать не надо?!
Она даже пожаловаться никому не могла. Мать бы сказала: «Я же говорила!» и снова бы завела песню про развод.
Приятельницы бы покрутили у виска: «С жиру бесишься, дорогая!».
Психолог, возможно, помог бы… Но Кристина категорически отказалась даже выходить к нему (специалиста позвали домой), и заставить её никто не мог.
Сжав зубы, Соня ждала совершеннолетия падчерицы в надежде, что она уедет учиться в другой город, и в доме можно будет спокойно дышать. И родить ребёнка.
Но и тут пошло всё не по плану. Стас категорически отказался отпускать дочь в другой город — да она и сама не рвалась, — и Кристина поступила в местный вуз.
Зато муж, наконец, хоть и не слишком охотно, согласился, что Соне пора рожать.
Беременность далась ей очень нелегко — всё-таки не девочка уже, а ещё и Кристина нервы мотала.
Правда, падчерица съехала, когда на свет появилась её сестра Алиса.
— Я хочу жить отдельно, — требовательно заявила она отцу. — У меня же есть квартира.
Та «трёшка», где они жили с матерью, уже была продана. Людмила, давно забывшая про дочь, приехала только, чтобы продать квартиру и поделить деньги.
На свою часть, плюс папа добавил, Кристина и купила «однушку». Она продолжала тянуть деньги с отца, но в доме у них появлялась редко.
Соня выдохнула — наконец-то жизнь наладилась.
Она всю себя посвятила Алисе, не обращая внимания на то, что Стас к младшей дочери как-то равнодушен.
— Избалуешь ты её — потом наплачешься, — сказал однажды муж, увидев, как Соня сюсюкает с пятилетней Алисой, а та швыряет в неё игрушку.
— Кто бы говорил, — не оборачиваясь, бросила Соня.
После 12 лет брака их отношения оставляли желать лучшего.
Стас пропадал на работе, Соня занималась теперь уже одним ребёнком.
Бывало, они за сутки перебрасывались всего лишь парой слов, но про развод ни один из них не заикался.
Алиса пошла в школу, и у Сони прибавилось хлопот. Девочка учиться отказывалась, капризничала, мать не слушалась.
Приходилось приглашать репетиторов и чуть ли не на коленях просить дочь вести себя хорошо.
Возможно, помог бы вовремя применённый ремень, но поднять руку на собственного ребёнка?! Соня такого и представить не могла.
Кристина приходила к ним гораздо реже. Молча наблюдала за поведением сестры и короткими фразами отвечала на вопросы — не выступала, ничего не просила и, тем более, не требовала, но с мачехой разговаривала холодно.
Соня старалась не обращать на это внимания — визиты падчерицы обычно продолжались недолго, можно потерпеть.
Алиса училась на втором курсе института, Кристина давно уехала в другой город, вышла замуж и растила сына, которого, кстати, Соня ни разу не видела.
Она и Кристину-то видела последний раз пять лет назад на похоронах Стаса, который погиб в авиакатастрофе.
Тогда мачеха и падчерица даже обнялись, но после перезванивались три раза в год — на новогодние праздники и дни рождения друг друга.
И вот теперь едва не умерла сама Соня — в её машину врезалась потерявшая управление «Газель» с уснувшим за рулём водителем.
Множественные переломы, месяц в больнице, и потом ещё несколько месяцев домашнего лечения и реабилитация.
А дома возникли проблемы — полностью сама себя обслуживать Соня пока не могла.
Возможности нанять сиделку тоже не было — после смерти Стаса им пришлось значительно сократить расходы, но деньги всё равно таяли.
Но у неё же, слава богу, есть Алиса!
— Ма, ты меня, конечно, извини, — поморщилась любимая дочь, в очередной раз, помогая матери принять душ, — но это как-то всё не моё…
— Ты о чём? — удивилась Соня.
— Ну вот это всё — уход за больными, процедуры эти… — Алиса старательно отводила глаза. — Я пока у Кости поживу, окей?..
Соня промолчала. Только после отъезда дочери разрыдалась. Как же так?! Она считала, что у неё получилось вырастить добрую, любящую, заботливую девочку! Значит, она совсем не знала её?!
Она попыталась справиться со всем сама, но было не очень удобно, а часто — просто больно выполнять простые действия.
Соня уже начала думать, что продать, чтобы нанять всё-таки сиделку, когда раздался телефонный звонок.
— Сонь, а ты почему мне вчера не позвонила? — озабоченно спросила в трубке Кристина.
— Ох, прости, пожалуйста! Сама не знаю… — Соня пыталась оправдаться, но не сразу нашла слова.
Ни разу за последние пять лет она не забыла поздравить Кристину с днём рождения! И вдруг разрыдалась:
— Просто тут кое-что случилось…
Путаясь и стараясь унять слёзы, Соня всё рассказала.
— То есть, Алиска сбежала, и ты там одна? — подытожила падчерица. — Понятно. Ладно. Пока.
И сбросила звонок.
Соня прорыдала полночи, а потом провалилась в тяжёлый сон. Проснулась от того, что кто-то гремел чем-то на кухне.
Её ещё кто-то и обворовать пытается?!. Она кое-как доковыляла до кухни и увидела там…
Кристину, которая мыла посуду…
— Сонь, ты чего дверь-то не запираешь? — с упрёком произнесла падчерица.
— Да я… специально… Вдруг со мной что-то случится, а никто войти не сможет, — растерянно ответила Соня. — А ты что тут делаешь?!
— Здрасьте! Ты сама вчера сказала, что тебе помочь некому. Я полночи за рулём провела, а мне тут ещё и претензии выкатывают! — с нарочитой грубостью ответила Кристина.
Из глаз Сони снова, уже в который раз за сутки, полились слёзы.
— Слушай, заканчивай с рыданиями! — в том же тоне потребовала падчерица. — Тебе силы, что ли, девать некуда?!
Соня не могла в это поверить, но Кристина действительно осталась с ней, сообщив, что муж пока прекрасно справится с сыном и без неё. И, нет, разводиться с ней в результате не станет.
Она ловко купала мачеху, помогала ей переодеваться, готовила, стирала, убирала. В общем, была лучше всякой сиделки.
При этом они почти не общались. Соне просто было неловко от такой заботы, а ещё она боялась чем-то обидеть падчерицу.
Почему молчала Кристина, было неизвестно… Она заговорила, только когда через неделю неожиданно домой приехала Алиса.
— Мам, ты как? — мимоходом бросила дочь. — Я тут кое-какие вещи ещё возьму, — не дожидаясь ответа, добавила она.
— Конечно, — тихо сказала Соня.
— О! А ты что тут делаешь, систер?! — Алиса увидела выходившую из ванной с постиранным бельём Кристину.
Ответа не последовало.
— Кристина мне помогает, — объяснила Соня, с опаской глядя на родственниц.
— Помогает… — протянула Алиса. — А, может, она решила на дом тебя развести? А, Кристина?! Открой нам свою тайну!
— Дочь, прекрати!
— …ра ты! — спокойно произнесла Кристина. — Впрочем, я сама такой же когда-то была… Надеюсь, и ты одумаешься.
— А ты, значит, одумалась?! Внезапно?! — ещё больше разозлилась Алиса. — Да ты же мою мамочку терпеть не можешь! Или за десяток миллионов можно и потерпеть?!
— Не буду отрицать — я ненавидела твою мать, — Кристина говорила ровно, не глядя ни на кого. — Только оказалось, что лишь она меня любила.
Пыталась сделать из меня человека, заботилась.
Моим родителям было пофиг.
Сколько нервов я Соне потрепала — ничем ни измерить, ни сосчитать.
Соня с Алисой в изумлении слушали её молча.
— Жалко, что такое случилось, но я сейчас хоть как-то могу её отблагодарить… Прости меня, мам, — Кристина повернулась и посмотрела Соне прямо в глаза.
— Дочь… — Соня неловко шагнула к Кристине, чуть не упала, и та её поддержала.
Обе заплакали.
— Дурдом! — бросила Алиса, глядя на них, и пошла к двери. — На дом и не рассчитывай! Слышишь, систер?! — выходя на улицу, крикнула она.
Её никто не услышал.
Кристина жила с мачехой — теперь уже с мамой — до тех пор, пока Соня не смогла обходиться без посторонней помощи. Она познакомилась с мужем и сыном старшей дочери.
Теперь они часто ездят друг к другу в гости.
Алиса в этих семейных встречах участия не принимает, но Соня всё ещё надеется, что младшая дочь что-то поймёт…
