— Нет уж будь добр мне объяснить — может быть я что-то не понимаю? С какой стати я должна продать квартиру, чтобы понравиться твоей маме? — заявила Света мужу, швырнув на стол смартфон с открытым сообщением от свекрови.
Андрей вздохнул. Его костюм, идеально выглаженный утром, к вечеру выглядел так, будто в нём переночевала стая бродячих кошек. Тёмные круги под глазами и нервный тик в уголке рта выдавали бессонные ночи, проведённые между двумя жерновами — женой и матерью.
— Света, давай без драмы. Мама просто волнуется за нас. Этот район… ну, не самый благополучный.
— Не самый благополучный? — Света презрительно фыркнула. — Твоя мамочка видела этот район только из окна своего «Мерседеса», когда проезжала мимо по пути в свой загородный дворец. Я здесь выросла, понимаешь? В-ы-р-о-с-л-а. Каждый кирпич знаю, каждую трещину на асфальте.
Двухкомнатная квартира на окраине города, доставшаяся Свете от бабушки, была её единственным наследством и крепостью. Облупленные стены подъезда, вечно сломанный лифт и компания пенсионеров на лавочке у входа — всё это было её миром, который Людмила Аркадьевна, мать Андрея, называла не иначе как «клоповником».
Андрей провёл рукой по редеющим волосам и попытался найти компромисс:
— Милая, можно же просто сдать эту квартиру и использовать деньги как первый взнос за что-то в центре. Мама готова помочь с остальной суммой…
— Конечно! — глаза Светы сверкнули опасным блеском. — И тогда мы будем до конца жизни должны твоей матери, которая каждое семейное торжество будет напоминать, что без неё мы бы жили в «этом ужасном месте». Нет уж, спасибо!
Андрей опустился на диван, купленный ещё при советской власти. Пружины жалобно скрипнули, как бы поддерживая хозяйку квартиры.
Их брак напоминал хождение по минному полю. Четыре года совместной жизни, и каждый день — новый подводный камень. На поверхности всё выглядело пристойно: он — успешный менеджер в крупной компании, она — специалист по связям с общественностью в небольшом рекламном агентстве. Но под этим благополучным фасадом скрывались разные представления о жизни, разные ценности и, главное, Людмила Аркадьевна — воплощение всех свекровей мира.
Первая встреча Светы с будущей свекровью произошла в ресторане «Метрополь». Людмила Аркадьевна выбрала место сама — дорогое, с претензией на аристократизм.
— Андрюшенька говорил, что вы… креативная, — произнесла она, окидывая взглядом Светино платье, купленное специально для этого случая. — Это сейчас модно? Такие… яркие цвета?
— Это авторская работа, — солгала Света, чувствуя, как краснеет от стыда за свой наряд с распродажи в торговом центре.
— Очаровательно, — улыбка Людмилы Аркадьевны не затронула глаз. — И чем же вы занимаетесь, дорогая?
— Я PR-менеджер в агентстве «Импульс». Мы работаем с крупными брендами, — второй раз соврала Света. Агентство было крошечным, а «крупные бренды» ограничивались местной сетью аптек и производителем кормов для животных.
— И вы, наверное, мечтаете о собственном агентстве? — продолжала свекровь, аккуратно отрезая кусочек стейка.
— Возможно, в будущем, — уклончиво ответила Света.
— Будущее нужно планировать, — назидательно заметила Людмила Аркадьевна. — Мой покойный муж, царствие ему небесное, всегда говорил: «Люда, жизнь — это шахматная партия. Каждый ход должен быть просчитан минимум на пять ходов вперёд».
Андрей, сидевший между двумя женщинами, нервно улыбался и пытался разрядить атмосферу шутками, которые звучали неуместно и натянуто.
После той встречи Света решила, что больше никогда не будет стараться понравиться этой женщине. Она будет собой — со всеми своими недостатками и достоинствами.
— Знаешь, я сегодня звонила в агентство недвижимости, — нарушила тишину Света, глядя в потолок. — Узнавала, сколько стоит моя квартира.
Андрей вскинул голову, в его глазах мелькнула надежда.
— И что они сказали?
— Сказали, что с учётом всех минусов этого «клоповника», как выражается твоя мать, я могу выручить достаточно, чтобы купить однушку в новом районе. Без её помощи.
— Свет, ты правда…
— Нет! — резко оборвала его Света. — Я не продам квартиру. Я просто хотела знать, сколько стоит моя независимость. Теперь я знаю.
Андрей опустил плечи. Их конфликт зашёл слишком далеко. Пора было сделать выбор.
— Ты моя жена, — твёрдо сказал он. — И я выбираю тебя. Мама… она поймёт. Со временем.
Света горько усмехнулась:
— Ты так говоришь каждый раз. А потом мы идём к ней на воскресный обед, и она начинает: «Андрюшенька, ты похудел. Она тебя не кормит?» или «Андрюшенька, твои рубашки плохо выглажены. Я могу порекомендовать хорошую домработницу».
— На этот раз всё будет по-другому, — пообещал Андрей. — Я поговорю с ней.
Он действительно поговорил. На следующий день Андрей заехал к матери после работы.
Людмила Аркадьевна жила в просторной квартире в элитном жилом комплексе. Интерьер напоминал музей — антикварная мебель, картины в тяжёлых рамах, хрусталь и фарфор в стеклянных шкафах.
— Андрюшенька! — воскликнула она, обнимая сына. — Проходи, я как раз заварила твой любимый чай.
Людмила Аркадьевна в свои шестьдесят выглядела на пятьдесят. Безупречная укладка, дорогой макияж и одежда известных брендов создавали образ успешной бизнес-леди, хотя она уже давно не работала, живя на дивиденды от вложений, сделанных её покойным мужем.
— Мама, нам нужно серьёзно поговорить, — начал Андрей, отказавшись от чая.
— Что-то случилось? — в голосе Людмилы Аркадьевны появились тревожные нотки.
— Света не продаст свою квартиру, — отрезал Андрей. — И я её поддерживаю. Это её наследство, её память о бабушке.
Людмила Аркадьевна поджала губы:
— Андрей, ты же умный мальчик. Эта квартира — пережиток прошлого. Вы могли бы жить гораздо лучше. Я готова помочь…
— Нам не нужна твоя помощь, — твёрдо сказал Андрей. — Мы справимся сами.
Людмила Аркадьевна изменилась в лице:
— Она настраивает тебя против родной матери! Я всегда знала, что эта девушка не пара тебе. Ты мог бы жениться на Верочке Селезнёвой — умница, красавица, из хорошей семьи…
— Мама, — прервал её Андрей, — я люблю Свету. Она моя жена. И если тебе это не нравится… придётся смириться.
Он вышел из квартиры матери с чувством, будто сбросил тяжёлый рюкзак с плеч. Впервые за долгое время он сделал выбор, не пытаясь угодить всем.
— Ты правда это сказал? — недоверчиво спросила Света, когда Андрей рассказал ей о разговоре с матерью.
— Правда, — кивнул он. — И знаешь, мне стало легче. Будто я наконец-то вырос.
Света улыбнулась и поцеловала мужа:
— Я горжусь тобой.
Но идиллия продлилась недолго. Через неделю раздался звонок.
— Андрюшенька, — голос Людмилы Аркадьевны звучал слабо и надломлено. — Мне нехорошо. Ты не мог бы приехать?
Андрей рванул к матери, даже не переодевшись из домашней одежды. Света осталась дома, предчувствуя, что это очередная манипуляция.
Когда через три часа муж вернулся, его лицо было мрачнее тучи:
— У мамы гипертонический криз. Врач сказал, что это на нервной почве.
— И конечно, виновата я, — горько усмехнулась Света.
— Она так не говорила, — неуверенно возразил Андрей.
— Ей и не нужно этого говорить. Достаточно жалобно посмотреть на тебя, и ты уже чувствуешь себя виноватым.
Андрей промолчал. Он снова оказался между двух огней.
Следующие месяцы превратились в настоящий ад. Людмила Аркадьевна регулярно «заболевала», требуя внимания сына. Света же всё больше отдалялась, погружаясь в работу.
Однажды, вернувшись домой раньше обычного, Андрей застал жену за странным занятием: она расклеивала по всей квартире цветные стикеры.
— Что ты делаешь? — удивлённо спросил он.
— Помечаю то, что принадлежит мне, а что тебе, — не оборачиваясь, ответила Света.
— Зачем?
— Затем, что я подаю на развод, — спокойно сказала она, наклеивая очередной стикер на кофемашину. — И хочу, чтобы раздел имущества прошёл без споров.
Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног:
— Света, ты не можешь просто так…
— Могу, — она наконец повернулась к нему. — Я устала, Андрей. Устала быть вечно второй после твоей матери. Устала от её постоянных манипуляций. Устала от твоей неспособности сделать выбор.
— Я выбрал тебя! — воскликнул он.
— На словах — да. А на деле ты по-прежнему бежишь к ней по первому зову, отменяешь наши планы, если она «плохо себя чувствует», и постоянно пытаешься угодить ей.
Андрей опустился на стул, обхватив голову руками:
— Что я должен сделать, чтобы ты поверила мне?
Света задумалась на мгновение:
— Давай уедем. Из этого города, из этой страны. Начнём всё сначала там, где нет твоей матери.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула Света. — У меня есть возможность перевестись в филиал нашего агентства в Барселоне. Море, солнце, новая жизнь.
— А как же моя работа? Моя карьера? — растерянно спросил Андрей.
— Вот видишь, — горько усмехнулась Света. — Я предлагаю решение нашей проблемы, а ты думаешь о себе. Иди к своей маме, Андрей. Она всегда будет на первом месте для тебя.
Она швырнула стопку стикеров на стол и ушла в спальню, громко хлопнув дверью.
Андрей не спал всю ночь. Он лежал на диване в гостиной, глядя в потолок и пытаясь понять, как его жизнь превратилась в такой бардак.
Утром, не сказав ни слова Свете, он поехал к матери.
— Андрюшенька, — удивилась Людмила Аркадьевна, открывая дверь. — Что-то случилось?
— Да, мама, — кивнул он. — Света хочет развода.
— О, — только и сказала Людмила Аркадьевна, но в её глазах мелькнуло странное выражение, похожее на удовлетворение. — Проходи, я сделаю тебе чай.
Андрей прошёл в гостиную и остановился перед фотографией отца на стене:
— Знаешь, мама, я всегда задавался вопросом, почему папа так много работал. Почему он предпочитал командировки семейным ужинам. Теперь я понимаю.
Людмила Аркадьевна застыла с чайником в руках:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты не оставляла ему выбора. Как не оставляешь его мне. Ты контролируешь, манипулируешь, душишь своей «любовью».
— Я просто хочу для тебя лучшего! — возмутилась Людмила Аркадьевна. — Разве это преступление?
— Нет, — покачал головой Андрей. — Но преступление — не уважать мой выбор. Я люблю Свету. И если ты действительно любишь меня, ты примешь это.
Людмила Аркадьевна поставила чайник на стол и опустилась в кресло:
— А если не приму?
— Тогда я всё равно выберу Свету, — твёрдо сказал Андрей. — И мы уедем туда, где тебя не будет рядом.
Разговор с матерью оказался тяжёлым, но необходимым. Андрей вернулся домой с ощущением, что наконец разрубил гордиев узел.
Света сидела на кухне, обхватив руками чашку с давно остывшим кофе:
— Ты к ней ездил?
— Да, — кивнул Андрей. — Сказал, что если она не примет тебя, то потеряет меня.
Света недоверчиво посмотрела на мужа:
— И как она отреагировала?
— Плакала. Угрожала лишить наследства. Обвиняла тебя во всех грехах. А потом… притихла. Кажется, она впервые поняла, что может по-настоящему потерять сына.
Света отставила чашку:
— И что теперь?
— Теперь мы попробуем всё сначала, — Андрей сел рядом с женой. — Только на этот раз по-настоящему. Без оглядки на мою мать. Без попыток угодить всем.
— А как же Барселона? — спросила Света.
— Если ты правда этого хочешь — поедем. Я найду работу там. Или открою своё дело. Я просто хочу быть с тобой.
Света впервые за долгое время улыбнулась искренне:
— Знаешь, может, нам не обязательно уезжать так далеко. Достаточно будет установить чёткие границы с твоей матерью.
Через год после этих событий Света и Андрей всё ещё жили в той самой «бабушкиной» квартире. Только теперь она выглядела иначе: новый ремонт, современная мебель, светлые стены вместо старых обоев.
Людмила Аркадьевна изредка приходила в гости, держалась напряжённо, но корректно. Она всё ещё не одобряла выбор сына, но научилась держать своё мнение при себе.
Однажды, когда Андрей был в командировке, Света неожиданно встретила свекровь в супермаркете:
— Людмила Аркадьевна? Какая встреча.
— Здравствуй, Светлана, — сдержанно кивнула та. — Как поживаешь?
— Хорошо, спасибо, — Света заметила, что свекровь выглядит осунувшейся и постаревшей. — А вы?
— Бывало и лучше, — пожала плечами Людмила Аркадьевна. — В доме протечка, а управляющая компания не реагирует. Андрей в командировке, помочь некому…
Света помедлила секунду, а потом сказала:
— Я могу заехать посмотреть. У меня есть знакомый сантехник, который творит чудеса.
Людмила Аркадьевна удивлённо подняла брови:
— Ты? Но зачем тебе это?
— Затем, что вы — мать моего мужа, — просто ответила Света. — И если у нас не получается быть близкими, мы хотя бы можем быть цивилизованными.
В глазах Людмилы Аркадьевны мелькнуло что-то похожее на уважение:
— Спасибо, Светлана. Я ценю это.
Когда Андрей вернулся из командировки, его встретили две новости. Первая — Света беременна. Вторая — его жена и мать неожиданно нашли общий язык.
— Как это произошло? — недоумевал он, глядя, как Света и Людмила Аркадьевна обсуждают обустройство детской.
— Знаешь, мы просто решили, что у нас есть кое-что общее, — загадочно улыбнулась Света.
— И что же?
— Мы обе любим тебя. По-разному, но одинаково сильно. И мы обе хотим, чтобы ты был счастлив.
Людмила Аркадьевна, услышав эти слова, неожиданно кивнула:
— Твоя жена оказалась мудрее меня, Андрюша. Она не стала бороться со мной за твою любовь. Она просто показала, что любовь не заканчивается, когда делишься ею с кем-то ещё.
Андрей обнял обеих женщин, чувствуя, как наконец-то в его жизни наступает гармония:
— Знаете, я тут подумал… может, нам всё-таки переехать в квартиру побольше? С ребёнком здесь будет тесновато.
— С какой стати мы должны продавать квартиру? — улыбнулась Света. — Мы просто сделаем из неё уютное семейное гнёздышко.
— А если вам понадобится помощь с ремонтом… — начала Людмила Аркадьевна.
— Мы обязательно примем её, — закончила Света, к удивлению обоих. — Но только как подарок, а не как способ контроля.
Людмила Аркадьевна кивнула:
— Согласна. Я учусь, Светлана. Медленно, но учусь.
Так старая квартира на окраине города, которая когда-то чуть не разрушила их брак, стала символом новых отношений, основанных на уважении, любви и принятии. А Света и Андрей поняли, что иногда нужно пройти через кризис, чтобы построить по-настоящему крепкую семью.
