— Федя, ты помнишь, что твои родители сегодня приезжают? — Ангелина расставляла тарелки на столе в просторной кухне их нового загородного дома.
— Конечно помню! Отец звонил три раза с утра, спрашивал, как к нам добраться, — Фёдор прибивал последнюю полку в гостиной. — Они, наверное, уже в пути.
Ангелина улыбнулась, оглядывая свежевыкрашенные стены. Этот небольшой загородный дом стал результатом трех лет экономии, подработок и отказа от отпусков. Каждый уголок был наполнен их мечтами и планами.
— Надеюсь, им понравится, — она поправила скатерть. — Я так волнуюсь, ведь это наше первое семейное торжество в собственном доме!
Звук подъезжающей машины прервал их разговор. Фёдор выглянул в окно.
— Приехали! — он бросил молоток и поспешил во двор.
Ангелина глубоко вздохнула и пошла встречать свекровь и свёкра. Они виделись не так часто — родители Фёдора жили в городе, в двух часах езды, и наведывались только по праздникам.
Дмитрий Игнатьевич, грузный мужчина с громким голосом, первым вышел из машины.
— Вот они, наши хозяева! — он крепко обнял сына и похлопал его по спине. — Показывай свои владения!
Мария Романовна, элегантная женщина с идеальной укладкой, критическим взглядом окинула фасад дома.
— Маленький какой, — она натянуто улыбнулась, целуя Ангелину в щеку. — Но чистенько.
Фёдор с гордостью показывал родителям каждый уголок их нового дома. Ангелина шла следом, наблюдая за реакцией свекрови.
— А здесь у нас будет кабинет, — Фёдор открыл дверь в небольшую светлую комнату.
— Кабинет? — Мария Романовна удивленно приподняла брови. — Зачем вам кабинет? Лучше сделайте гостевую спальню.
— Мама, мне нужно место для работы, — мягко возразил Фёдор. — Я часто беру проекты на дом.
— Ну, когда мы будем приезжать, тебе придется поработать в другом месте, — она засмеялась, словно пошутила.
Дмитрий Игнатьевич тем временем обошел дом снаружи и вернулся с сияющими глазами.
— Это же настоящая фазенда! Будем приезжать на все выходные, — заявил свёкор, возвращаясь в дом. — Сколько тут места для отдыха! А вон там, возле яблони, поставим беседку. Будем шашлыки жарить с друзьями!
Ангелина замерла. Она посмотрела на Фёдора, ожидая его реакции, но тот лишь улыбался, явно довольный энтузиазмом отца.
— Папа, мы еще не планировали беседку, — осторожно сказал он. — Сначала хотим обустроить дом.
— А чего тут планировать? Я всё организую! — Дмитрий Игнатьевич хлопнул сына по плечу. — У меня есть знакомый плотник, сделает за копейки.
За праздничным обедом родители Фёдора говорили без умолку. Они делились планами по обустройству «дачи», как они уже окрестили дом Ангелины и Фёдора, совершенно не интересуясь мнением хозяев.
— В эту комнату поставим нашу старую мебель из спальни, — Мария Романовна указала вилкой в сторону коридора. — Мы как раз хотим обновить интерьер в квартире.
— Но это кабинет Феди, — напомнила Ангелина.
— Ой, какие глупости! — отмахнулась свекровь. — Федя может работать и на кухне. А нам нужно где-то спать.
Вечером, когда родители Фёдора уехали, оставив после себя гору немытой посуды и твердое намерение вернуться в следующие выходные, Ангелина решилась на разговор.
— Федя, ты заметил, что твои родители уже распределили наши комнаты? — она присела на край дивана.
— Ну да, они просто хотят помогать нам, — Фёдор выключил телевизор и повернулся к жене. — Им приятно быть частью нашей жизни.
— Я понимаю, но этот дом — наш. Мы копили на него три года. Каждую копейку откладывали.
— Но родители дали нам деньги на первый взнос, — напомнил Фёдор.
— Пять процентов от стоимости дома, Федя. Пять! А говорят так, будто купили нам этот дом.
Фёдор вздохнул и обнял жену.
— Ты слишком остро реагируешь. Они просто хотят быть рядом. Что плохого, если они иногда будут приезжать?
Ангелина поняла, что сейчас бесполезно спорить. Она только надеялась, что «иногда» не превратится во «всегда».
Надежды Ангелины не оправдались. С каждым визитом родители Фёдора чувствовали себя в их доме всё более комфортно. Они приезжали без предупреждения, оставались на всё выходные, а иногда и на несколько дней.
Мария Романовна преображала пространство по своему вкусу: передвигала мебель, расставляла повсюду свои статуэтки, постоянно указывала на недостатки в хозяйстве Ангелины.
— Дорогая, ты неправильно складываешь полотенца, — говорила она, перекладывая вещи в шкафу. — И почему у тебя так много специй? Это лишние траты.
Дмитрий Игнатьевич приступил к реализации своих планов по благоустройству участка. Без спроса он срубил две старые яблони, чтобы освободить место для будущей беседки.
— Эти деревья только тень создавали, — объяснил он удивленной Ангелине. — А здесь будет зона барбекю!
Однажды субботним утром Ангелина проснулась от шума во дворе. Выглянув в окно, она обнаружила группу незнакомых людей, разгружающих какие-то материалы.
— Федя, у нас во дворе чужие люди! — она разбудила мужа.
Сонный Фёдор выглянул в окно и пожал плечами.
— А, это папины друзья. Он говорил, что они приедут помочь с беседкой.
— И ты не посчитал нужным предупредить меня? — Ангелина почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Я забыл, — виновато сказал Фёдор. — Давай спустимся поздороваться?
Во дворе их встретил радостный Дмитрий Игнатьевич в окружении четырех мужчин.
— А вот и хозяева проснулись! — он рассмеялся. — Знакомьтесь, это мои друзья по рыбалке. Будем строить вам беседку!
— Здравствуйте, — натянуто улыбнулась Ангелина. — А вы нас не предупредили…
— О чем предупреждать? — удивился свёкор. — Мы же для вас стараемся. К вечеру уже каркас поставим!
Весь день двор был заполнен шумом — стучали молотки, визжала пила, громко смеялись мужчины, распивая пиво, которое в огромных количествах привез Дмитрий Игнатьевич.
К забору подошла соседка, Нина Владимировна, пожилая женщина, жившая в поселке уже много лет.
— Девушка, нельзя ли потише? — вежливо попросила она. — У нас тут обычно тихо по выходным.
Ангелина начала извиняться, но Дмитрий Игнатьевич тут же подошел к забору.
— А что такого? Мы работаем, строим. Днем можно шуметь до десяти вечера, это по закону! — он развел руками.
— Да, но у нас в поселке свои правила, — терпеливо объяснила соседка. — Мы договорились не шуметь в выходные после обеда.
— Это наш участок, что хотим, то и делаем! — отрезал свёкор и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Нина Владимировна качнула головой и медленно пошла к своему дому. Ангелина почувствовала, как краска стыда заливает ее лицо.
Вечером, когда строители уехали, оставив после себя груду мусора и недостроенный каркас беседки, Ангелина попыталась поговорить с мужем.
— Федя, так нельзя. Твой отец настроил против нас соседей.
— Папа просто не любит, когда ему указывают, — пожал плечами Фёдор, не отрываясь от телефона. — Завтра они закончат, и все успокоятся.
— Дело не только в соседях. Твои родители ведут себя так, будто это их дом. Они командуют, решают, что строить, куда ставить мебель…
— Они хотят как лучше, — Фёдор наконец поднял взгляд. — Им важно участвовать в нашей жизни.
— Участвовать — да. Но не руководить ею! — Ангелина почувствовала, что повышает голос, и заставила себя говорить спокойнее. — Это наш дом, Федя. Мы его купили. Мы решаем, что в нем будет.
— Ты говоришь так, будто мои родители враги какие-то, — нахмурился Фёдор. — А они просто заботятся о нас.
— Нет, они заботятся о своем комфорте, — Ангелина встала и пошла на кухню, понимая, что муж просто не хочет ее слышать.
Следующие выходные принесли новые сюрпризы. В субботу утром Ангелина проснулась от звонка в дверь. На пороге стояли Мария Романовна и Дмитрий Игнатьевич с огромными сумками. А за ними — еще три пары, которых Ангелина смутно помнила по каким-то семейным праздникам.
— Доброе утро, соня! — Мария Романовна протиснулась в дом. — Мы приехали закончить с беседкой и заодно устроить новоселье по-настоящему! Это тетя Клава с дядей Колей и Зинаида Петровна с мужем. А это наши соседи по лестничной клетке, Сидоровы.
Ангелина растерянно смотрела на незнакомцев, заполнивших их маленькую прихожую.
— А вы не могли предупредить? — тихо спросила она свекровь, пока гости разувались.
— Ой, да какие предупреждения между своими! — Мария Романовна похлопала ее по плечу. — Ты лучше скажи, еда у тебя есть для гостей? Я привезла окорочка, но этого мало.
Весь день дом гудел от разговоров, смеха и музыки. Во дворе мужчины заканчивали беседку и жарили шашлыки, женщины хозяйничали на кухне, отодвинув Ангелину в сторону.
— Ты не так режешь, дай я, — Зинаида Петровна забрала у Ангелины нож. — Молодежь сейчас готовить не умеет.
К вечеру приехали еще какие-то люди — друзья Дмитрия Игнатьевича по работе с женами. Маленький дом был забит до отказа.
Федор, к удивлению Ангелины, расцвел в этой атмосфере. Он смеялся, рассказывал истории, помогал отцу с беседкой. Когда Ангелина попыталась отозвать его в сторону, он только отмахнулся:
— Давай потом, сейчас все веселятся!
Около семи вечера в дверь снова позвонили. На пороге стоял Павел Степанович, сосед справа, с очень недовольным выражением лица.
— Вы не могли бы потише? — напряженно спросил он. — У нас ребенок спит.
— Какие проблемы? — тут же появился Дмитрий Игнатьевич. — Еще и восьми нет!
— У нас в поселке не принято шуметь по вечерам, — терпеливо объяснил сосед. — Дети, пожилые люди…
— Нет такого закона, который запрещает людям отдыхать! — свёкор уже начал заводиться. — Мы музыку не на полную включили, танцев нет. Что еще надо?
— Дмитрий Игнатьевич, — Ангелина попыталась вмешаться. — Давайте действительно сделаем потише. Мы же с соседями жить будем…
— Ты что, на чужой стороне? — свёкор недобро глянул на невестку. — Тебя свои не устраивают?
Ангелина почувствовала, как краснеет. Павел Степанович покачал головой и ушел, но через полчаса приехала машина председателя дачного товарищества.
К концу вечера отношения с соседями были окончательно испорчены, а Ангелина чувствовала себя чужой в собственном доме.
Гости разъехались только в воскресенье вечером, оставив после себя гору грязной посуды, пятна на диване и недостроенную беседку во дворе.
— Приедем на следующих выходных, закончим, — бодро сказал Дмитрий Игнатьевич, обнимая сына. — И еще я подумал — дерево возле забора надо спилить, оно тень дает слишком большую.
— Но это дерево наполовину на участке Корнеевых, — осторожно заметила Ангелина.
— Ерунда! Ветки на нашу сторону свисают, значит, можно пилить, — отрезал свёкор и, погрузив сумки в багажник, уехал вместе с женой.
Так началась новая жизнь Ангелины и Фёдора. Каждые выходные превращались в испытание — родители приезжали с друзьями, родственниками, соседями. Они занимали весь дом, готовили на кухне, спали в кабинете Фёдора, перестроенном в «гостевую спальню».
Однажды Ангелина вернулась с работы пораньше и обнаружила в доме Марию Романовну с двумя незнакомыми женщинами.
— А вот и хозяйка! — воскликнула свекровь. — Познакомься, это мои подруги по фитнесу. Я им наш дачный дом показываю.
— Наш дом? — переспросила Ангелина, чувствуя, как внутри всё кипит.
— Ну да, семейный, — улыбнулась Мария Романовна. — Мы же помогали вам с покупкой.
Вечером Ангелина снова попыталась поговорить с мужем.
— Федя, так больше не может продолжаться. Твоя мама приводит в наш дом незнакомых людей, когда нас нет. Это нормально, по-твоему?
— У мамы есть ключ на всякий случай, — пожал плечами Фёдор. — Что такого? Она гордится нашим домом, хочет показать подругам.
— Она называет его СВОИМ домом! — Ангелина повысила голос. — Федя, очнись! Твои родители полностью захватили нашу жизнь!
— Не преувеличивай, — Фёдор отвернулся к телевизору. — Они просто часто приезжают.
— Они не просто приезжают! Они командуют, решают, что нам делать с нашим домом, нашим участком, нашей жизнью!
Федор вздохнул и впервые посмотрел на жену внимательно.
— Хорошо, я поговорю с ними. Но не жди, что они перестанут приезжать. Они моя семья.
— А я кто? — тихо спросила Ангелина.
Фёдор не ответил.
Утром раздался звонок — Дмитрий Игнатьевич сообщал, что они с друзьями едут пилить дерево возле забора.
— Папа, может, не надо? — осторожно спросил Фёдор. — Соседи будут против.
— А мы их спрашивать не будем! — бодро ответил свёкор. — Быстро спилим и увезем. Они и не заметят.
К обеду во двор въехала машина с Дмитрием Игнатьевичем и двумя его друзьями. Они быстро выгрузили бензопилу и приступили к делу.
Звук пилы привлек внимание Павла Степановича. Он выбежал из дома и подошел к забору.
— Что вы делаете? Это дерево на границе участков, его нельзя пилить без согласования!
— Оно тень дает! Наше право! — крикнул Дмитрий Игнатьевич, не останавливая пилу.
— Я вызову участкового! — сосед достал телефон.
Ангелина и Фёдор выбежали во двор.
— Папа, остановись! — Фёдор подбежал к отцу. — Сосед прав, дерево общее!
— Ты на чьей стороне? — свёкор выключил пилу и сердито посмотрел на сына. — Я для вас стараюсь, а вы!
— Дмитрий Игнатьевич, — спокойно сказала Ангелина. — Это наш дом. Мы решаем, что здесь пилить, а что нет.
— Ах, вот как? — свёкор побагровел. — Мы вам помогали, деньги давали, а теперь мы чужие?
— Вы дали пять процентов от стоимости дома, — твердо сказала Ангелина. — Это не дает вам право распоряжаться им.
— Федя, ты слышишь, как твоя жена с нами разговаривает? — свёкор повернулся к сыну.
Фёдор молчал, переводя взгляд с отца на жену.
— Мы уезжаем, — резко сказал Дмитрий Игнатьевич. — И можете забыть о нашей помощи!
Он швырнул пилу на землю и пошел к машине. Друзья растерянно последовали за ним.
Вечером Мария Романовна позвонила Фёдору и долго кричала в трубку. Ангелина слышала отдельные фразы: «неблагодарные», «всё для вас делали», «эта твоя», «настроила против родителей».
После разговора Фёдор был мрачнее тучи.
— Довольна? — спросил он жену. — Теперь родители со мной не разговаривают.
— Они просто привыкли, что всегда получают то, что хотят, — тихо сказала Ангелина. — Им нужно время, чтобы понять, что этот дом — наш, а не их дача для отдыха.
Через неделю тишины Фёдор не выдержал и поехал к родителям мириться. Вернулся он поздно, с виноватым видом.
— Они очень обижены, — сказал он, входя в дом. — Считают, что ты настроила меня против них.
— И что ты им ответил? — Ангелина готовилась к худшему.
— Сказал, что мы их любим и ждем в гости… но по предварительной договоренности.
Ангелина удивленно посмотрела на мужа.
— Правда? И как они отреагировали?
— Не очень хорошо, — Фёдор сел за стол. — Мама плакала, папа говорил, что я предал семью. Но я стоял на своем.
Ангелина обняла мужа.
— Спасибо, Федя. Я знаю, как тебе тяжело.
— Я понял кое-что важное, — он посмотрел ей в глаза. — Этот дом — символ нашей с тобой самостоятельности. Мы сами его заработали, сами выбрали, сами обустраиваем. И только мы решаем, кто и когда может в нем находиться.
В следующие выходные родители не приехали. И в следующие тоже. Они звонили Фёдору, но разговор всегда сводился к упрекам в адрес Ангелины, которая «разрушила семью».
Тем временем Ангелина и Фёдор постепенно налаживали отношения с соседями. Они извинились перед Павлом Степановичем за инцидент с деревом и пригласили его семью на чай. Познакомились и с другими жителями поселка.
— Мы думали, вы такие шумные и беспокойные, — призналась Нина Владимировна за чаем. — А оказалось, что это ваши гости.
— Нам очень неловко за тот случай, — искренне сказала Ангелина.
— Ничего, соседи познаются в конфликтах, — улыбнулась пожилая женщина. — Главное, что сейчас мы нашли общий язык.
Прошло почти два месяца без визитов свекрови и свёкра. Фёдор периодически звонил родителям, но отношения оставались напряженными.
Однажды в воскресенье, когда Ангелина и Фёдор завтракали на веранде, к дому подъехала знакомая машина. Дмитрий Игнатьевич и Мария Романовна вошли во двор без предупреждения, как в прежние времена.
— Здравствуйте, дети! — как ни в чем не бывало поздоровался свёкор. — Решили проведать, как вы тут.
Фёдор растерянно посмотрел на жену, но Ангелина спокойно встала и пошла навстречу гостям.
— Добрый день! Какой сюрприз. Вы бы предупредили, мы бы подготовились.
— А чего предупреждать? — удивилась Мария Романовна. — Мы ненадолго, посмотреть, как вы тут.
Они прошли в дом, критически осматривая каждый уголок.
— А где наша статуэтка? — вдруг спросила свекровь, указывая на пустое место на полке.
— Мы немного переставили вещи, — ответила Ангелина. — Хотите чаю?
— Нет, мы ненадолго, — Мария Романовна заглянула в спальню. — О, вы поменяли кровать!
— Да, купили новую, — Фёдор наконец обрел дар речи. — Родители, давайте присядем и поговорим?
Они устроились в гостиной. Воцарилось неловкое молчание.
— Как ваши дела? — спросил Фёдор.
— Нормально, — буркнул Дмитрий Игнатьевич. — А у вас, видимо, всё отлично. Беседку, смотрю, достроили без нас.
— Да, наняли мастера, — кивнул Фёдор. — Нам очень не хватало вас эти два месяца.
— Неужели? — свёкор хмыкнул. — А нам показалось, что вы только рады были от нас избавиться.
— Папа, не начинай, — Фёдор вздохнул. — Мы просто хотели установить некоторые правила.
— Правила? — возмутилась Мария Романовна. — С каких пор дети устанавливают правила для родителей?
— С тех пор, как у детей появился свой дом, — спокойно ответила Ангелина. — Мы всегда рады видеть вас здесь. Но по договоренности, а не внезапно. И без толпы гостей, которых мы даже не знаем.
— То есть теперь мы должны спрашивать разрешения, чтобы навестить собственного сына? — свёкор повысил голос.
— Не разрешения, а просто предупреждать заранее, — Фёдор старался говорить мягко. — Это нормально, пап.
— Знаю я, чьи это идеи, — Мария Романовна сердито посмотрела на Ангелину. — Раньше ты не был таким, сынок.
— Мама, это наше общее решение, — твердо сказал Фёдор. — Мы хотим наладить отношения, но на других условиях.
Родители переглянулись. Было видно, что они не ожидали такой твердости от сына.
— Что ж, раз мы теперь чужие люди, будем соблюдать ваши правила, — наконец произнес Дмитрий Игнатьевич. — Но не ждите от нас помощи. Пойдем, Маша, нам здесь не рады.
— Папа, ты всё неправильно понял, — Фёдор тоже встал. — Мы вам рады, просто хотим…
— Нет, всё мы правильно поняли, — перебила его Мария Романовна, беря сумку. — Родители нужны, пока деньги дают и помогают. А как только всё своё появилось — так сразу правила, договоренности. Пошли, Дима!
Они направились к выходу. У двери свекровь обернулась и с горечью посмотрела на Ангелину:
— А ведь мы тебя как родную дочь приняли. Думали, ты понимаешь, что значит настоящая семья…
Дверь за ними захлопнулась. Фёдор сел на диван и обхватил голову руками.
— Не переживай, — Ангелина села рядом и положила руку ему на плечо. — Они остынут и поймут.
— Не уверен, — Фёдор вздохнул. — Ты не знаешь моих родителей. Они могут годами обиду держать.
В следующую неделю телефон Фёдора молчал — родители не звонили. Когда он сам набрал их номер, отец ответил сухо, что всё в порядке, но разговаривать им не о чем.
Через две недели Фёдору позвонила его двоюродная сестра Вероника.
— Что у вас происходит? — без предисловий спросила она. — Тётя Маша всем родственникам рассказывает, что твоя жена запретила им приезжать в ваш дом.
— Что? — Фёдор даже сел от неожиданности. — Никто ничего не запрещал! Мы просто попросили предупреждать о приезде.
— Ну, в их версии вы их выгнали, обозвали нахлебниками и заявили, что они вам больше не нужны, — Вероника невесело усмехнулась. — И теперь вся родня обсуждает, какая Ангелина жадная и неблагодарная.
— Не может быть, — Фёдор покачал головой, хотя сестра и не могла этого видеть. — Они бы не стали…
— Ещё как стали, — перебила Вероника. — Дядя Дима звонил моему отцу и полчаса жаловался, как вы их предали после всего, что они для вас сделали.
Фёдор рассказал всё Ангелине, когда та вернулась с работы. Она приняла новость спокойнее, чем он ожидал.
— Я не удивлена, — сказала она, разбирая сумку с продуктами. — Это классическая манипуляция. Они не могут смириться с тем, что потеряли контроль, и пытаются надавить через родственников.
— Но что теперь делать? Вся моя семья думает, что мы… что ты…
— Давай пригласим Веронику с мужем в гости, — предложила Ангелина. — Расскажем им нашу версию. Если твои родственники адекватные люди, они поймут.
В следующие выходные приехала Вероника с мужем Антоном. Фёдор нервничал — он давно не видел сестру, и переживал, что она приедет с настроем их осудить. Но Вероника оказалась объективнее, чем он думал.
— Я сразу поняла, что тётя Маша преувеличивает, — сказала она, осматривая дом. — Красиво у вас! Вы молодцы, что сами всё сделали.
За ужином они рассказали всю историю — как родители Фёдора постепенно превратили их дом в собственную дачу, как приводили незнакомых людей, как испортили отношения с соседями.
— Тётя Маша всегда была, скажем так, властной, — заметила Вероника. — Но тут она превзошла саму себя.
— Проблема в том, что вы изначально не обозначили границы, — добавил Антон, муж Вероники. — А теперь, когда попытались это сделать, они восприняли это как личное оскорбление.
— Я знаю, что должен был сразу поддержать Ангелину, — признал Фёдор. — Но они мои родители, и я…
— И ты привык подчиняться, — закончила за него Вероника. — Мы все через это прошли.
На следующий день, перед отъездом, Вероника обняла брата:
— Я поговорю с остальными, объясню, как всё было на самом деле. Но не жди, что тётя Маша и дядя Дима изменят своё мнение. Они уже создали себе версию, в которой они жертвы, и будут в неё верить.
— Спасибо, — Фёдор был тронут поддержкой сестры. — Я так рад, что хоть кто-то из семьи понимает нас.
Прошло три месяца. Ангелина и Фёдор окончательно обустроили дом по своему вкусу. Завели традицию приглашать соседей на барбекю по воскресеньям. Отношения с Павлом Степановичем и Ниной Владимировной наладились настолько, что они стали дружить семьями.
— Никогда бы не подумала, что буду рада соседям больше, чем родственникам, — как-то сказала Ангелина, возвращаясь с очередного званого ужина у Корнеевых.
— Да, забавно получилось, — согласился Фёдор. — А с родителями всё равно грустно вышло.
После разговора с Вероникой часть родственников действительно изменила своё отношение к ситуации. Некоторые даже звонили Фёдору, выражая поддержку. Но сами родители оставались непреклонны. Мария Романовна звонила сыну раз в неделю, говорила исключительно о своём здоровье и никогда не спрашивала об Ангелине.
В один из осенних дней, когда золотые листья устилали дорожки их участка, к дому снова подъехала машина Дмитрия Игнатьевича. Родители вышли, осмотрелись и только потом постучали в дверь.
Ангелина открыла и удивлённо уставилась на нежданных гостей.
— Здравствуйте, — сказала она, стараясь скрыть волнение. — Федя на работе, будет через час.
— Мы подождем, — твёрдо сказал Дмитрий Игнатьевич. — Можно войти?
Они сели в гостиной. Свекровь оглядывалась, подмечая все изменения в интерьере, но молчала. Свёкор тоже не проронил ни слова. Ангелина предложила чай, но они отказались.
Когда приехал Фёдор, он застыл в дверях, увидев родителей.
— Мама, папа? Что случилось?
— Ничего не случилось, — ответил Дмитрий Игнатьевич. — Приехали проведать сына.
— Как вы живёте тут без нас? — спросила Мария Романовна с нотками превосходства в голосе. — Справляетесь?
— Справляемся, — Фёдор посмотрел на жену, ища поддержки. — У нас всё хорошо.
— Вот и отлично, — кивнула свекровь. — А мы вот что подумали… Дмитрий Игнатьевич, расскажи.
Свёкор прокашлялся:
— Мы с вашей тётей Кларой собираемся на следующих выходных съездить на рыбалку на Волгу. И подумали — может, вы с нами? Места там красивые, рыбалка отличная.
— И никаких обид, — добавила Мария Романовна. — Мы же семья, в конце концов. Все ссорятся, но потом мирятся.
Фёдор посмотрел на Ангелину. Она чуть заметно кивнула.
— Спасибо за приглашение, — сказал он. — Но у нас уже есть планы на выходные. Мы обещали помочь Корнеевым с уборкой листьев на их участке, а вечером у нас традиционный ужин с соседями.
— Соседи важнее родителей? — Мария Романовна подняла брови.
— Нет, но договоренности важно соблюдать, — мягко ответил Фёдор. — Давайте в другой раз? И лучше планировать заранее, чтобы мы могли организовать своё время.
— Вот как, — протянул Дмитрий Игнатьевич. — Значит, соседи, уборка листьев…
— Не только это, — Ангелина решила взять слово. — Мы ценим ваше приглашение, правда. Но у нас своя жизнь, свои планы, свои отношения с окружающими. Мы хотим поддерживать связь с вами, но на условиях взаимного уважения.
— Взаимного уважения? — переспросила Мария Романовна с ноткой язвительности. — Это когда свекровь спрашивает разрешения увидеть собственного сына?
— Это когда все уважают право других людей на их собственное пространство, время и решения, — спокойно сказала Ангелина.
Свекровь и свёкор переглянулись.
— Ты видишь, Дима? — Мария Романовна повернулась к мужу. — Я же говорила. Не надо было приезжать. Они живут в своём мирке и не нуждаются в нас.
— Мама, это не так, — Фёдор сел рядом с ней. — Мы любим вас и хотим общаться. Просто по-другому, не как раньше.
— По-другому — это значит, когда вам удобно и на ваших условиях, — свёкор покачал головой. — Что ж, мы поняли. Пойдём, Маша.
Они встали и пошли к выходу. У двери Мария Романовна обернулась:
— Надеюсь, вы хоть на Новый год приедете к нам? Или тоже будете с соседями праздновать?
— Приедем, — твёрдо сказал Фёдор. — Я позвоню вам в декабре, и мы всё обсудим.
Когда дверь за родителями закрылась, Фёдор и Ангелина долго сидели молча.
— Ты в порядке? — наконец спросила Ангелина.
— Да, — неожиданно для неё Фёдор улыбнулся. — Впервые за долгое время я чувствую, что принял правильное решение. Я люблю своих родителей, но наша жизнь — здесь, в этом доме, который мы создали вместе.
Он взял Ангелину за руку и они вышли на веранду. Солнце окрашивало верхушки деревьев в золотисто-багряные цвета. Из соседнего дома доносились звуки музыки и смех детей.
— Слышишь? — Фёдор обнял жену за плечи. — Это звуки настоящего дома. Нашего дома.
Ангелина прижалась к мужу и улыбнулась. Она знала, что отношения с его родителями останутся непростыми. Они по-прежнему будут считать её виновницей всех бед, будут жаловаться родственникам, обижаться и манипулировать. Но это уже не имело такого значения, как раньше.
Потому что впервые с того момента, как Дмитрий Игнатьевич произнес фразу «Это же настоящая фазенда! Будем приезжать на все выходные», Ангелина и Фёдор почувствовали себя настоящими хозяевами своего дома. И своей жизни.
Наступила весна, а с ней и время перемен. Пока Ангелина сажает первые цветы на участке, а Фёдор планирует летнюю веранду, у соседского забора появляется новая семья. Молодая пара с ребёнком, кажется, только что купила соседний дом. Глядя на них, Ангелина улыбается – они напоминают их с Фёдором три года назад.
