Приключения «мушкетёров» вне камер были не менее увлекательными, чем сюжет самого фильма. За пять месяцев абсолютно вся съёмочная группа стала одной большой семьей. Было много веселья, пьянок, легкодоступных женщин, радостных и пугающих моментов.
Неудивительно, что ныне живущие актёры, которые работали над созданием картины «Д’Артаньян и три мушкетёра», по сей день говорят, что съёмки в этом фильме — это самый лучший период их жизни. О том, что происходило вне камер, мы и расскажем.
Талантливый режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич с большой радостью взялся за съёмки фильма «Д’артаньян и три мушкетёра» по заказу Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию. Картина должна была стать масштабной.
Заранее для её съёмок определили локации, подготовили декорации и костюмы, купили более двадцати лошадей и целую конюшню к ним в придачу. Юнгвальд-Хилькевич думал, что раз над картиной на самом начальном этапе проделали такую огромную работу, значит и бюджет будет большим. Но не тут-то было. Как выяснилось, бюджет был сильно ограничен.
Чтобы снять действительно что-то хорошее, режиссер был вынужден потратить деньги на съёмки из собственного кармана. Отказаться было нельзя, когда он узнал о бюджете. Все бумаги были уже подписаны, работа должна была начаться в ближайшие недели. По собственной глупости Юнгвальд-Хилькевич не прочитал, что он подписывает, так как был уверен, что деньги выделят внушительные.
Хорошо, что у режиссера было множество друзей среди знаменитых актёров. Сняться в фильме в итоге согласились такие знаменитости, как: Маргарита Терехова, Михаил Боярский, Вениамин Смехов, Валентин Смирнитский, Олег Табаков, Ирина Алфёрова, Лев Дуров, Владимир Балон и многие другие. Все эти актёры были не особо знакомы друг с другом, но они быстро стали дружной «семьей».
Все вышеперечисленные актёры пользовались большой популярностью и гонорары, как правило, получали немаленькие, но в фильме «Д’Артаньян и три мушкетёра» готовы были сниматься хоть бесплатно. Однако из-за маленьких гонораров появились первые проблемы. Дело в том, что каждое утро актёры проходили уроки верховой езды.
Некоторые артисты (в особенности женщины) всегда приходили вовремя, всё внимательно слушали, старались по максимуму понять, что им говорят наставники, а вот главные герои фильма, сами мушкетёры, на такие занятия приходили изредка, предпочитая вместо этого собраться в каком-нибудь питейном заведении и пообщаться.
Они не скрывая говорили, что им лень проходить уроки верховой езды, и часто в унисон повторяли обиженному на них режиссеру: «Имей совесть! Мы итак за копейки работаем!». Тогда, на стартовом этапе съёмок, Юнгвальд-Хилькевич начал позиционировать съёмки фильма, как «полностью свободные». Об этом он неоднократно говорил в своих интервью.
Там же он раскрывал, что значит эта «полная свобода». «Актёры имеют право делать, что угодно в свое свободное время. Они могут импровизировать перед камерами, дорабатывать сценарий и предлагать свои идеи. Единственное и самое важное правило — приходить трезвым на съёмки» — говорил режиссер.
И все с этим правилом были согласны. На съёмках все действительно вели себя ответственно (хоть и был исключения), но после съёмочного дня начинался хаос.
Основная часть съёмок проходила в портовом городе Одессе, богатом ресторанами, барами и прочими развлекательными заведениями. Михаил Боярский, играющий роль Д’Артаньяна, был главным инициатором актёрских пьянок.
Он мог заставить пить даже полностью непьющих, как это было, например, с актёром Александром Трофимовым, который раньше никогда в жизни не прикасался к спиртному, а на съёмках впервые напился, да так, что перестал соображать, кто перед ним стоит. Что самое интересное, у актёрского состава было крайне мало денег, но зато у них был безграничный доступ к вину.
Всё благодаря владельцу винного магазина, который был грузином по национальности. Он узнал, что рядом с его магазином проходят съёмки фильма, и отдал Боярскому ключ от склада с вином, сказав: «Берите, что угодно, и когда угодно».
Сам Боярский пообещал, что не будет злоупотреблять гостеприимством этого мужчины, но уже на следующий день разлил вино по канистрам с кранчиками и поставил их прямо в гостинице, где жили актёры. Все, кроме Ирины Алфёровой и Олега Табакова, напивались почти каждый день.
Бывало, что они пили до самого утра, а потом приходили на съёмки, не поспав, как следует. Склад с вином опустел за считанные дни. Владелец винного магазина, который сам же и отдал ключи Боярскому, сильно разозлился, но подобрел, когда ему в знак благодарности дали эпизодическую роль в фильме.
В пьяном угаре артисты любили гулять по городу. Примечательно, что «мушкетёры» всегда ходили в своих костюмах из фильма. В них они посещали рестораны и в них же спали. Когда кто-то осмеливался посмеяться над их видом — обязательно начиналась драка.
Вениамин Смехов рассказывал: «Миша Боярский как-то пошутил, что мы должны гордиться нашими костюмами и носить их с честью. Шутка переросла в наш локальный закон. Мы отстаивали честь мушкетёрских костюмов, будто бы это были высшие государственные награды». В подобные драки лезла даже актриса Маргарита Терехова, которая очень прочно влилась в мужскую компанию.
За ними хвостами ходили поклонники и поклонницы. Они готовили для артистов всякие вкусности, общались с ними, гуляя по ночной Одессе, и со стороны наблюдали, как они снимаются в фильме. Из раза в раз актёры (даже женатые) тратили деньги на женщин. Их собственные деньги стремительно заканчивались. Дошло до того, что они не могли даже сходить все вместе в дешевый ресторан.
И чем меньше становилось денег, тем душевнее была атмосфера в их большой компании, потому что вместо громких гулянок они в свободное время начали собираться у костра (если съёмки проходили в лесной местности), либо же толпой оставались на съёмочной площадке и там же ночевали.
Помните песню «Пора-пора-порадуемся»? Официально считается, что музыку к этому известному хиту из фильма про мушкетёров придумал композитор Максим Дунаевский, а слова — поэт Юрий Ряшенцев. Отчасти это так, но важно отметить, что большую часть текста этой песни придумали люди из съёмочной группы — не только актёры, но и операторы, гримёры, каскадеры.
Вот этот фрагмент: «Пора-пора-порадуемся», зародился совершенно случайно. После тяжелого съёмочного дня, актёр Владимир Балон сказал: «Пора расходиться. Сил не осталось», а энергичный и бодрый Михаил Боярский подошёл к нему и, подтанцовывая с доброй улыбкой, подхватил: «Пора-пора-порадуемся, что пивком побалуемся!».
Все посмеялись, а вскоре Максим Дунаевский доработал фразу и добавил в итоговую версию песни о мушкетёрах. У них был очень сплоченный коллектив. Они придумали вместе и многие другие песни, а также на ходу придумывали новые сцены для фильма.
Как Вы, наверняка, уже поняли, Михаил Боярский был главным зачинщиком всего, что происходило вне рабочего времени. Однажды он решил сводить всех в ресторан и для этого выполнил очень сложный трюк с падением с большой высоты в стог сена, под которым скрывалась гора картона.
Каскадёрам платили отдельно за каждый выполненный трюк минимум 56 рублей, и Боярский решил, что он вполне сможет выполнить трюк сам. Прыгнул, приземлился в сено и исчез. Вся съёмочная группа перепугалась за него и ринулась его искать в сене, но вскоре он вылез сам и сходу попросил свои деньги у Юнгвальд-Хилькевича.
Режиссер всё честно выплатил, а потом на кого-то отвлекся на несколько минут. Вдруг он слышит громкий хлопок за своей спиной. Все вокруг стоят с удивленными лицами. Из того же стога сена вновь появляется Михаил Боярский со словами:
«Я спросить забыл… А деньги за один и тот же трюк выплачивают?». Конечно, за второй прыжок ему ничего не заплатили, но зато все посмеялись, а в конце дня Боярский, как и планировал, сводил съёмочную группу в ресторан.
Деньги заканчивались не только у артистов, но и у режиссера Юнгвальда-Хилькевича. Директор фильма Михаил Бялый сократил бюджет ещё сильнее и переселил всех актёров из хорошей гостиницы в гостиницу «Колхозная», в которой было полным-полно тараканов, окна были разбитые, а кровати, мягко говоря, были в плохом состоянии. Никто там спать не собирался — слишком уж плохие условия.
В итоге всей толпой они пришли в другую гостиницу — в люксовый двухкомнатный номер Юнгвальда-Хилькевича и его жены Татьяны Черновой, который оплачивала Одесская киностудия. Режиссер вспоминал: «Это надо было видеть. Терехова спала на моей кровати. Остальные разложились на полу, диванах и стульях. Невозможно было и шага сделать. Все были грязные с ног до головы.
Черт его знает, где они лазали в тот день». Впоследствии они вместе добились, чтобы им выдали целый этаж в престижной гостинице «Куряж». Обстановка стала ещё более дружеской.
Актёры и остальные участники съёмочной группы ходили из комнаты в комнату, пели песни, выпивали, готовили поесть, рассказывали анекдоты и пародировали известных личностей. Но жизнь в гостинице «Куряж» принесла новые проблемы.
Дело в том, что в каждом номере гостиницы находились прослушивающие устройства. Актёры часто пародировали влиятельных личностей, в том числе и политиков, а также ругались на недостатки Советского Союза. В итоге к ним нагрянули чекисты, которые на протяжении недели вызывали их на допросы.
Вся эта ситуация могла бы закончиться плачевно, если бы Юнгвальд-Хилькевич не нашел правильные слова: «Ну, вы же знаете, актёры — они, как обезьяны. Всегда кривляются, что-то изображают. Это ведь не значит, что они — враги народа. Они просто без этого не могут». С тех пор актёры начали вести себя более тихо. Никто их больше не донимал допросами.
А вскоре съёмки подошли к концу и появилась очередная проблема — фильм не вышел в прокат. Причина этому — судебные разбирательства Юнгвальда-Хилькевича с автором сценария Марком Розовским, который был крайне недоволен тем, что актёры импровизировали на съёмках, и тем самым изменили сценарий до неузнаваемости.
К судебным разборкам присоединился ещё и поэт Юрий Ряшенцев, который пришёл в ярость, когда узнал, что текст его песни «Миледи» изменили почти полностью (текст для песни переписал Вениамин Смехов, использовав стихотворения собственного сочинения).
На протяжении года кинокартина «Д’Артаньян и три мушкетера» пылилась в киностудии без дела, но потом Георгий Юнгвальд-Хилькевич выиграл суд, и фильм, наконец, вышел в прокат, побив рекорды по просмотрам в семидесятые годы. О том, что происходило за камерами на съёмках, можно было бы снять отдельный комедийный фильм, который, наверняка, тоже бы получил большую популярность.
