Надежда медленно помешивала чай, вслушиваясь в звуки из гостиной. Оттуда доносились приглушенные голоса сына и его новоиспеченной жены. Женщина поморщилась. С появлением Кристины в доме наступил настоящий хаос.
— А можно не разбрасывать свои вещи по всей квартире? — раздраженный голос невестки ворвался на кухню вместе с ней самой.
Надежда подняла взгляд от чашки.
— Доброе утро, Кристина.
— Надежда Викторовна, я серьезно! — Кристина скрестила руки на груди. — Ваши тапочки в прихожей, халат в ванной, книги на диване…
— В моем доме, — Надежда сделала ударение на слове «моем», — я буду класть вещи туда, куда мне удобно.
Кристина закатила глаза.
— Теперь это наш общий дом. Ваш сын женился, помните?
На кухню вошел Дмитрий, растрепанный и сонный.
— Вы опять? — он потер глаза. — Мам, Кристина, давайте хоть утро начнем без ссор.
Надежда поджала губы.
— Спроси свою жену, кто начал.
— Дима, я просто прошу элементарного уважения, — Кристина подошла к мужу. — Нельзя жить в квартире втроем и делать вид, будто остальных не существует.
Дмитрий обнял жену за плечи.
— Мам, может, правда стоит быть внимательнее? Кристина наводит порядок…
— Порядок? — Надежда резко поставила чашку. — Она переставила всю мебель! Выбросила сервиз, который нам с отцом на свадьбу дарили!
— Он был треснутый! — парировала Кристина.
— Он был памятный! — Надежда повысила голос.
Дмитрий устало вздохнул.
— Хватит. Обе. Мам, давай признаем, что кое-где действительно был хлам…
Надежда замерла, не веря своим ушам.
— Хлам? Ты называешь хламом вещи, с которыми ты вырос?
Кристина победно улыбнулась.
— Дима, я собираюсь в магазин, — она чмокнула мужа в щеку. — Нужно купить новые шторы в гостиную.
Когда Кристина вышла, Надежда вскочила с места.
— Новые шторы? Я вышивала те шторы два года!
— Мам, они выцвели и…
— И ничего! Это моя квартира, Дима! — Надежда стукнула по столу. — Я тридцать пять лет тут живу!
Дмитрий потер переносицу.
— Знаешь, мы с Кристиной говорили об этом… Может, тебе стоит подумать о размене? Ты могла бы купить что-то поменьше, а мы бы…
— Что?! — глаза Надежды расширились. — Ты предлагаешь мне съехать из собственной квартиры?
— Не съехать, а разменять… — начал оправдываться Дмитрий.
— Ради твоей жены, которую я знаю два месяца?
— Полгода, мам, — Дмитрий вздохнул. — Вы с Кристиной не ладите. Это очевидно.
Надежда скрестила руки на груди.
— Потому что она хочет выжить меня отсюда!
— Никто никого не выживает, — Дмитрий покачал головой. — Просто тесновато втроем.
— Тесновато? В трехкомнатной квартире?
— Мам, Кристина просто пытается создать уют…
— Уют? — Надежда горько усмехнулась. — Она вчера сказала мне, что я должна «ограничить перемещения по квартире»!
Дмитрий нахмурился.
— Что? Не может быть.
— Она заявила, что мне лучше сидеть в спальне! В моей спальне, Дима!
— Я поговорю с ней, — Дмитрий потер лоб. — Но и ты должна идти на уступки.
Надежда покачала головой.
— Я отказываюсь быть пленницей в своем доме.
Вечером ситуация накалилась. Кристина пригласила подруг на чай. Они громко обсуждали последние новости в гостиной.
— А эта старая мебель когда-нибудь отправится на помойку? — донеслось до Надежды.
— Скоро, — ответила Кристина. — Дима обещал, что бабушкин диван уедет в следующие выходные.
— Бабушкин диван? — прошептала Надежда, сжимая кулаки.
Она решительно направилась в гостиную. Кристина и три ее подруги замолчали.
— Надежда Викторовна, — Кристина натянуто улыбнулась, — мы вас не побеспокоили?
— Побеспокоили? Нет, — Надежда прищурилась. — Я слышала, вы обсуждаете мою мебель.
Кристина покраснела.
— Мы просто говорили…
— О том, как выбросить мои вещи?
Подруги Кристины переглянулись.
— Может, нам лучше уйти? — тихо предложила одна.
— Нет-нет, — Кристина замахала руками. — Все в порядке!
— В порядке? — Надежда подошла ближе. — Ты обсуждаешь с подругами, как избавиться от моих вещей, и это в порядке?
Подруги поспешно стали собираться.
— Мы лучше пойдем, Кристин, — сказала вторая. — Созвонимся.
Когда за подругами закрылась дверь, Кристина повернулась к Надежде.
— Вы специально! — воскликнула она. — Специально опозорили меня перед друзьями!
— Я? — Надежда усмехнулась. — Ты планируешь выбросить мою мебель!
— Не я, а мы! Дима тоже хочет современную обстановку!
— Дима хочет? Или ты хочешь?
Надежда не помнила, когда между ней и сыном пролегла такая пропасть. Еще недавно Дима был ее опорой. Теперь он смотрел на мать чужими глазами.
— Собрание клана продолжается? — Дмитрий вошел в гостиную, где спорили Надежда и Кристина.
— Дима, твоя мама просто невыносима! — Кристина подбежала к мужу. — Она подслушивает наши разговоры!
Дмитрий нахмурился и обнял жену.
— Мам, ты серьезно? — он посмотрел на Надежду с укором.
Надежда задохнулась от возмущения.
— Подслушиваю? Они на весь дом кричали о том, как выбросят мою мебель!
— Нашу мебель, — поправил Дмитрий. — У меня тоже есть доля в этой квартире.
Надежда замерла.
— Доля? Десять процентов!
— Неважно сколько! — Дмитрий повысил голос. — Это и мой дом тоже!
Надежда покачала головой, не узнавая сына.
— С каких пор ты так со мной разговариваешь?
Кристина выступила вперед, вздернув подбородок.
— Надежда Викторовна, я больше не могу так жить! — ее голос дрожал. — Мы с Димой хотим детей!
— При чем здесь дети? — удивилась Надежда.
— При том, что я не хочу растить ребенка под вашим постоянным присмотром! — выпалила Кристина. — Не хочу, чтобы вы указывали, как мне воспитывать моего ребенка!
Надежда отступила на шаг, пораженная внезапным напором.
— Я еще ничего не указывала…
— Но будете! — перебила Кристина. — Как указываете во всем остальном!
Дмитрий положил руку на плечо жены.
— Кристина права, мам. Нам нужно пространство.
Надежда перевела взгляд с Кристины на сына.
— Пространство? В трехкомнатной квартире?
— Ты не понимаешь! — Дмитрий сделал шаг к матери. — Мы хотим жить самостоятельно!
Кристина утерла невидимую слезу.
— Мы не можем даже поговорить без вашего вмешательства…
Надежда нервно рассмеялась.
— Вмешательства? В моем собственном доме?
Дмитрий резко взмахнул рукой.
— Хватит цепляться за это! Мы живем тут втроем!
— Недолго, — процедила Кристина себе под нос.
— Что ты сказала? — Надежда сощурила глаза.
Кристина вздернула подбородок.
— Я сказала, что я не собираюсь вечно жить со свекровью!
Надежда уперла руки в бока.
— Замечательно! Вот и съезжайте!
Дмитрий вдруг взорвался.
— Нет, это ты съедешь!
— Что? — Надежда отшатнулась.
— Нас двое, а ты одна! Ты уже свое пожила, тебе много не нужно. И вообще, ты здесь на «птичьих правах», так что собирайся и уходи! — выпалил Дмитрий.
В комнате повисла гробовая тишина. Надежда смотрела на сына широко раскрытыми глазами.
— На птичьих правах? — ее голос упал до шепота. — В квартире, которую я покупала на свои деньги?
Дмитрий упрямо сжал губы.
— У меня есть доля. По закону я имею право здесь жить. Мы молодые! Нам нужнее жилье! А ты уже на пенсии! Разве сможешь содержать такую квартиру? Мы скоро будем за все платить, тебя тянуть! Нет у нас таких денег!
— А я, значит, балласт? Забыл, у кого ты до сих пор деньги просишь?
Кристина обняла мужа за талию.
— Вы же можете снять что-то небольшое. Вам одной много не нужно.
Надежда дрожащей рукой вытерла слезы.
— Вон отсюда, — она указала на дверь. — Оба. Немедленно.
— Нет, — Дмитрий скрестил руки на груди. — Это и мой дом.
Надежда сжала кулаки.
— Хорошо. Твой дом — твои десять процентов. Я выкуплю их.
— Что? — Дмитрий растерялся.
— Я дам тебе деньги за твою долю. И ты уйдешь.
— Не смеши меня, — Дмитрий фыркнул. — Ты думаешь, я соглашусь?
Надежда горько усмехнулась.
— Тебя не спросят.
В тот же вечер Надежда позвонила своей лучшей подруге Софье.
— Софа, мне нужен хороший юрист, — голос Надежды дрожал. — Дима… сказал, что я здесь на птичьих правах.
Через неделю Надежда уже сидела в кабинете адвоката. Сергей Михайлович, плотный мужчина с проницательным взглядом, изучал документы.
— Ситуация абсолютно ясная, — он поправил очки. — Вы единоличная собственница большей части квартиры. Сын не может вас выселить.
— А я его? — Надежда подалась вперед.
Адвокат улыбнулся.
— Можете потребовать выкупить его долю. По рыночной стоимости.
— И он обязан согласиться?
— Суд чаще всего принимает сторону основного собственника. Особенно если есть конфликт.
Известие о судебном иске обрушилось на Дмитрия как гром среди ясного неба. Он ворвался в комнату матери в ярости.
— Ты подала на меня в суд?! — он размахивал повесткой. — Родная мать!
Надежда спокойно отложила книгу.
— Как ты сказал? На птичьих правах? Вот и посмотрим, у кого какие права в этой квартире.
— Это была просто фраза! — Дмитрий сжал кулаки. — Я не собирался тебя выгонять!
— Неужели? — Надежда приподняла бровь. — А твоя жена думает иначе. Уже и квартиру поменьше предлагала мне поискать. Забыл? А вот у меня память хорошая! Или ты думал, что я просто со всем соглашусь и молча уйду?
— Ты все не так поняла! — Дмитрий запустил руки в волосы.
В дверях появилась Кристина.
— Что вы наделали? — ее глаза метали молнии. — Вы разрушаете нашу семью!
Надежда медленно поднялась.
— Нет, дорогая. Это ты разрушила мою.
Суд встал на сторону Надежды. Дмитрию были выплачены деньги за его долю. В день, когда они подписывали последние документы, сын выглядел подавленным.
— Мам, я не думал, что все так обернется, — его голос дрогнул. — Может, еще не поздно все исправить?
Надежда посмотрела на сына долгим взглядом.
— Я вырастила тебя, Дима. Дала образование. Всю жизнь положила, чтобы ты стал достойным человеком.
— Мам…
— Свою роль я выполнила, — Надежда застегнула сумочку. — Теперь живи как знаешь. На свои деньги.
— Я же твой сын! — в глазах Дмитрия блеснули слезы.
— Сын никогда не скажет матери, что она должна уйти из собственного дома.
Дмитрий опустил голову.
— Это была всего лишь фраза…
— Фразы не возникают из ниоткуда, Дима. Они рождаются из мыслей.
У выхода из суда ждала Софья.
— Ну что, дело сделано? — она обняла подругу.
Надежда кивнула. Внутри поселилась странная легкость.
— Мне кажется, я только сейчас начала жить.
Вскоре Надежда и София грелись на солнце у моря. Подруги решили отпраздновать начало новой жизни.
— Ты все еще переживаешь? — спросила София.
Надежда покачала головой.
— Я тридцать лет посвятила сыну. А сейчас могу просто пожить для себя. Я больше никому ничего не должна.
