Оля всю неделю жила предвкушением. Выходные! Наконец-то можно будет сбежать из душного города на любимую дачу. Всего-то двадцать километров, но это целая другая жизнь. Там, в окружении сосновой рощи, царит тишина и покой, настоящий рай для души. Оля уже представляла, как они с Василием будут пить чай на веранде, слушая пение птиц и вдыхая смолистый аромат сосен.
Она уже распланировала все до мелочей: в субботу утром – поездка на рынок за свежими овощами и фруктами, потом – шашлык на мангале, а вечером – долгие разговоры у камина. В воскресенье – неспешная прогулка по лесу в поисках грибов и ягод, а после – чтение любимой книги в гамаке, подвешенном между двумя старыми яблонями.
Но реальность, как это часто бывает, внесла свои коррективы. В пятницу вечером Василий, вернувшись с работы, выглядел измученным.
— Оль, прости, дорогая, но на выходных никак не получится на дачу. Срочный проект, нужно доделать. Босс сказал, что без этого никак, – виновато пробормотал он, избегая ее взгляда.
Оля почувствовала, как внутри все похолодело. Все ее радужные планы, все предвкушение, все мечты о тишине и покое рухнули в одно мгновение. Она молча кивнула, стараясь скрыть разочарование. — Ничего страшного, Вась. Работа есть работа, – сказала она, хотя в горле стоял ком.
Но внутри бушевала буря. Как же так? Она так ждала этих выходных! Неужели опять придется провести их в душной квартире, слушая шум машин и телевизор? Неужели опять придется отложить встречу с природой, с тишиной, с самой собой?
Оля понимала, что злиться на Василия бессмысленно. Он не виноват, что так сложились обстоятельства. Но обида все равно грызла ее изнутри. Она чувствовала себя обманутой, лишенной чего-то очень важного и ценного.
И тогда в ее голове созрел план. Она решительно посмотрела на Василия и сказала, — Знаешь что, Вась? А я все равно поеду! Одна. Мне просто необходимо вырваться из города. Ты работай, а я отдохну за нас обоих. Завтра утром уеду, а в воскресенье вечером вернусь.
Василий удивленно поднял брови. — Одна? Оль, ты уверена? Может, лучше останешься со мной? Мне будет скучно без тебя.
— Нет, Вась. Мне нужно. Мне просто необходимо побыть одной, подышать свежим воздухом, послушать тишину. Я буду скучать по тебе, но я знаю, что мне это пойдет на пользу. И тебе тоже, кстати. Ты сможешь спокойно поработать, не отвлекаясь на меня, – ответила Оля, чувствуя, как к ней возвращается уверенность и решимость.
Она знала, что это будет не совсем то, что она планировала. Но это все равно лучше, чем ничего. Она поедет на дачу одна. И она обязательно найдет способ насладиться этими выходными, несмотря ни на что. Она заслужила это.
Василий, немного поколебавшись, все же согласился. Он понимал, как сильно Оля нуждается в этой поездке. И, честно говоря, перспектива поработать в тишине и сосредоточенности тоже его привлекала. — Хорошо, Оль. Как скажешь. Только будь осторожна. И звони мне почаще, ладно? – попросил он, обнимая ее.
Поездка на дачу
Ранним утром Оля, предвкушая тихий день вдали от городской суеты, села в машину и завела мотор. Дача манила ароматом свежей клубники, из которой она мечтала приготовить густой, прохладный молочный коктейль – идеальное спасение от летнего зноя.
Но что-то внутри подсказывало, что идиллия под угрозой. Еще издалека, подъезжая к участку, Оля заметила знакомую машину. Сердце предательски ёкнуло. «Только не это,» – пронеслось в голове, словно предчувствие беды.
Припарковавшись у калитки, Оля с ужасом узнала знакомый седан свекрови и свекра.
— Что они тут забыли? — невольно вырвалось у нее. — Васька ничего не говорил о гостях!
Руки задрожали. Весь её тщательно выстроенный план – блаженное уединение, неспешный сбор урожая, тихий вечер на веранде – растворялся на глазах, как дым. Вместо этого маячила перспектива незваного визита и, возможно, совсем не тихих посиделок.
Ольга, с дрожащими пальцами, набрала номер мужа. Ярость клокотала в ней, едва сдерживаясь за тонкой пленкой вежливости.
— Вася, ты знал, что твоя мама с папой сейчас на нашей даче? — её голос звенел, как натянутая струна.
— Кто?! — спросонья пробормотал Вася.
— Твоя мать и отец. Ты мне ничего не хочешь объяснить?
— Оля, я ничего не знаю! — в голосе мужа прорезалась паника. — Я сам в шоке. Маме ключи давал прошлой осенью, когда она картошку забирала, но она вернула… Видимо, сделала дубликаты.
Ольга глубоко вздохнула, пытаясь унять бушующие внутри эмоции. Она так ждала этих выходных, возможности побыть наедине с собой, в тишине и покое
— И что мне делать? Я же планировала побыть одна…
— Я выезжаю, — выпалил Василий, явно осознавая всю серьезность ситуации.
Ольга прикрыла глаза, чувствуя, как усталость наваливается на нее неподъемным грузом. «Выезжает он,» — пронеслось в голове с саркастичной усмешкой. Как будто его приезд мгновенно решит проблему. Ей-то что делать сейчас? Сидеть и ждать, пока он разберется со своими родителями? А как же ее планы, ее долгожданный отдых?
Она огляделась. Дача, которую они с таким трудом обустраивали, казалась сейчас чужой и враждебной. Солнце, пробивающееся сквозь листву деревьев, больше не радовало. Даже запах свежескошенной травы, который обычно так успокаивал, казался каким-то навязчивым и раздражающим.
Ольга решительно выдохнула. Нет, она не позволит им испортить ей выходные. Она не будет сидеть сложа руки и ждать, пока Вася приедет и все уладит. Она сама разберется с этой ситуацией.
Собрав волю в кулак, она направилась к дому. Нужно было придумать, как тактично, но твердо объяснить свекрови и свекру, что их визит крайне нежелателен. Она понимала, что это будет непросто. Родители Василия всегда отличались своевольным характером и привычкой поступать по-своему. Но она не собиралась отступать. Это ее дом, ее отдых, и она имеет право на личное пространство.
Ольга едва успела толкнуть калитку, как на крыльце возникла Тамара Михайловна. Высокая, статная женщина, чьи формы говорили о любви к жизни и хорошей кухне.
— Здравствуйте, — сдержанно произнесла Ольга, крепче сжимая в руке ключи. — Не ожидала вас тут увидеть.
— Ой, да что ты такая напряжённая! — Тамара Михайловна развела руками, словно удивляясь реакции Ольги. — Ты же сама говорила, что летом надо будет выбраться на шашлыки. Вот мы и подумали — сегодня самый подходящий момент!
— Об этом нужно предупреждать заранее. Вася, например, сегодня занят, — с досадой произнесла Ольга.
Из покосившейся двери домика, словно на звук ее голоса, вышел Леонид Вадимович, свекор Ольги. — Оля, да ладно тебе! Семья же! Какие могут быть церемонии между родными людьми? — махнул он рукой, словно отмахиваясь от ее слов.
Ольга вздохнула. Пять лет замужества за Василием, а она так и не смогла свыкнуться с этой бесцеремонностью его родни. С их непоколебимой уверенностью, что все вокруг — общее: пространство, вещи, даже личные границы. И это «семейное» вторжение, казалось, никогда не закончится.
— Я покопалась у тебя в морозилке, нашла мяса. Я его разморозила и замариновала. Леонид Вадимович сейчас вон уже костёр разводит, — выпалила свекровь, словно сообщала о чем-то совершенно обыденном. — А ещё нашла запакованную новую скатерку у тебя, расстелила её, как раз отличный повод.
В глазах Ольги потемнело. Скатерть… та самая, которую она берегла как зеницу ока. Купленная специально к юбилею, дорогая, из тончайшего льна с вышивкой ручной работы. Она мечтала расстелить её в день своего рождения, создать особую атмосферу праздника. А мясо?
Она специально купила его заранее, получив зарплату, чтобы потом, в суете подготовки к торжеству, не пришлось тратить сразу большую сумму. Все было продумано, спланировано, и вот теперь…
Ольга чувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Как можно было так бесцеремонно хозяйничать в чужом доме, распоряжаться вещами, предназначенными для особого случая? «Отличный повод», — прозвучало в голове эхом. Но для кого отличный? Явно не для нее.
— Что за вид у тебя, Оль? — поинтересовалась Тамара Михайловна, энергично нарезая овощи для окрошки. — Я же твое любимое блюдо делаю! Правда, вместо колбасы – куриная грудка. Так даже лучше!
Ольга тяжело вздохнула. Проблема заключалась вовсе не в курице, хотя она и не была ее фаворитом. Дело было в самой окрошке. Она просто не переносила это блюдо. Но свекровь была уверена, что невестка притворяется и скромничает, когда отказывается от «самой вкусной окрошки в мире».
— Тамара Михайловна, — произнесла Ольга, стараясь сохранять спокойствие, — я не люблю окрошку и никогда ее не ела.
— Глупости! — отмахнулась свекровь. — Все едят окрошку. Вот Васенька с детства за обе щеки уплетал!
Ольга закатила глаза.
В этот момент зазвонил телефон у Ольги. На экране высветилось имя Вася.
— Я в пробке застрял, — виновато сообщил муж. — Буду ещё не скоро. Как там у вас?
— Нормально, — отрезала Оля, стараясь скрыть раздражение.
— Не переживай, всё будет хорошо, — Василий, уловив в её голосе что-то неладное, попытался подбодрить.
Ольга надеялась, что Вася действительно сможет что-то уладить. Потому что сейчас ей казалось, что она вот-вот взорвется от напряжения и желания сбежать куда-нибудь подальше от этой окрошечной вакханалии.
Тамара Михайловна вовсю хозяйничала на кухне. Звонко перебирая посуду, она вдруг воскликнула:
— Ой, глянь, какие тарелки я тут откопала! Ну красота же! И стоит у тебя всё это добро по шкафам, пылится без дела!
Ольга, стараясь сдержать раздражение, процедила:
— Это не пылится, это хранится для особых случаев.
Тамара Михайловна заливисто рассмеялась, расставляя найденные тарелки на столе:
— Ну так сейчас и есть особый случай!
Тамара Михайловна, не замечая (или делая вид, что не замечает) недовольства невестки, продолжала накрывать на стол. Она достала из холодильника майонез, открыла банку соленых огурцов и принялась энергично резать колбасу прямо на разделочной доске, не потрудившись даже ее помыть.
Ольга наблюдала за этим хаосом с нарастающим раздражением. Она чувствовала, как внутри нее закипает тихий гнев. Ей хотелось выхватить из рук свекрови нож и самой все сделать, как надо. Но она сдержалась. Она знала, что любое ее слово сейчас будет воспринято в штыки и обернется грандиозным скандалом.
— Оля! У Вас такая уютная спальня, мы со свекром там расположились, ты же не против? — прозвучал голос Тамары Михайловны, словно это было самым обыденным делом.
— В спальне? В нашей с Васей спальне? — переспросила Ольга, не веря своим ушам.
— Ну да, — беззаботно кивнула Тамара Михайловна. — Там кровать большая, нам удобно. А ты уж как-нибудь в гостевой переночуешь.
Вот значит как. Они расположились в доме так, будто это их собственность. А Оля теперь должна ютиться где придётся. В её собственном доме. В груди у нее закипала волна возмущения.
Приезд Василия
Наконец-то, после двух часов тряски в машине, Вася добрался до дачи. Выскочив из автомобиля, он тут же бросился к матери.
— Мама! — радостно воскликнул Вася, целуя Тамару Михайловну в щеку. — Что же вы не предупредили, что приедете? Мы бы хоть подготовились!
Тамара Михайловна отмахнулась от его слов, заливаясь смехом.
— Да чего тут готовиться-то? Семья же! Какие тут церемонии!
Василий нахмурился, пытаясь сохранить спокойствие в голосе.
— Конечно, мама, но теперь у меня своя семья, своя собственная квартира, своя дача! Это наше с Ольгой пространство, а вы здесь гости! Мы же, когда приезжаем к вам, всегда предупреждаем заранее!
— Ну, Вася, ну что ты как маленький? Не обижайся. Я же любя. Просто соскучились с отцом, вот и сорвались. Думали, обрадуетесь.
Василий, хоть и чувствовал раздражение, не мог долго сердиться на мать. Он знал, что она просто хотела сделать приятное. Но все же, осадок остался. Он оглядел двор, замечая признаки недавнего вторжения: разбросанные инструменты, недопитый чай на столе, скомканное полотенце на шезлонге. Все это говорило о том, что мать чувствовала себя здесь как дома, не считаясь с его личным пространством.
Войдя в дом, он увидел Ольгу, которая с натянутой улыбкой наливала чай. В ее глазах читалось то же недовольство, что и у него. Он подошел к ней, обнял за плечи и тихо прошептал:
— Прости. Я поговорю с ней.
Ольга кивнула, стараясь скрыть раздражение за дежурной улыбкой.
Василий вздохнул. Он понимал обеих женщин и чувствовал себя между двух огней. Ему предстояло найти деликатный способ объяснить матери, что теперь у него своя жизнь, свои правила, и что даже самые близкие люди должны уважать личные границы. И сделать это так, чтобы не обидеть ее и не испортить отношения. Задача не из легких.
Василий отпустил Ольгу и, стараясь говорить как можно мягче, обратился к матери:
— Мам, я понимаю, Вы с отцом соскучилась. И я очень рад вас видеть. Правда. Но… понимаешь,у нас с Олей свои планы, свой распорядок. Когда Вы приезжаете без предупреждения, это немного… сбивает с толку.
Тамара Михайловна повернулась к сыну. В ее глазах уже не было и следа веселья.
— Что значит «сбивает с толку»? Мы вам с отцом мешаем, что ли? Я думала, ты обрадуешься.
— Да нет, мам, ты не мешаешь, — поспешил заверить ее Василий. — Просто… мы бы могли подготовиться, купить что-нибудь вкусненькое к твоему приезду. И вообще, просто знать заранее. Это же элементарная вежливость, правда?
Он видел, как лицо матери постепенно каменеет. Он знал, что задел ее. Но он должен был это сказать.
— Вежливость? Значит, я для тебя теперь чужой человек, требующий вежливости? — в голосе Тамары Михайловны прозвучала обида.
— Мам, ну что ты такое говоришь? Ты самый близкий мне человек! Но это не значит, что можно вот так просто вторгаться в чужое пространство. У Оли тоже есть свои чувства, свои планы.
Василий перевел взгляд на Ольгу, которая молча наблюдала за их разговором. Она слегка кивнула, подтверждая его слова.
Тамара Михайловна вздохнула и села за стол.
— Ладно, Вася, я поняла. Мы, наверное, действительно погорячилась. Просто… мы с отцом привыкли, что все общее. Забыли, что ты уже взрослый, у тебя своя семья.
В ее голосе звучала искренняя грусть. Василий почувствовал укол совести. Он подошел к матери и обнял ее.
— Мам, ну что ты сразу в слезы? Все нормально. Просто давай договоримся, что в следующий раз ты позвонишь заранее, хорошо?
Тамара Михайловна кивнула, вытирая глаза кончиком платка.
— Хорошо, Вася. Позвоню. Только ты не сердись на нас. М же любя.
Василий улыбнулся. Он знал, что этот разговор не решит всех проблем, но это был первый шаг к пониманию. Ему предстояло еще многому научиться: как быть хорошим сыном, хорошим мужем и хорошим хозяином своего дома. И как находить баланс между любовью к матери и уважением к личным границам своей семьи.
Он посмотрел на Ольгу, которая, казалось, немного расслабилась. Он подошел к ней и взял ее за руку.
— Пойдем, покажем маме сад. Она давно его не видела.
Ольга улыбнулась и кивнула. Они вышли из дома, оставив позади напряжение и недопонимание. Впереди был вечер, наполненный семейными разговорами, чаем и, возможно, новыми компромиссами. Василий надеялся, что они смогут найти общий язык и провести эти выходные в мире и согласии. Ведь, в конце концов, они все любили друг друга. Просто иногда любовь требовала немного больше понимания и уважения.
