Павел Сергеевич не любил зеркала. Он не считал себя суеверным человеком, но в последнее время стал замечать, что отражение показывает ему какого-то другого мужчину — осунувшегося, с потухшим взглядом и опущенными плечами. «Сорок два — не возраст», — говорил он себе каждое утро, поправляя узел галстука. Но зеркало настойчиво демонстрировало предательские морщины вокруг глаз и седину на висках.
— Паш, ну ты скоро там? — Вера стояла в дверях ванной, нетерпеливо постукивая носком туфли по плитке. — Опоздаем же!
— Иду-иду, — Павел в последний раз окинул взглядом своё отражение и поморщился.
Вечер обещал быть тягостным. Ежегодный корпоратив фирмы «Меридиан», где Павел проработал последние пятнадцать лет, никогда не был для него праздником. Скорее, повинностью. Но в этот раз всё было особенно невыносимо. Три дня назад его вызвал к себе Георгий Иванович, генеральный директор, и без обиняков сообщил:
— Компания оптимизирует расходы, Павел Сергеевич. Мы вынуждены сократить ваш отдел.
— Весь отдел? — Павел тогда ещё не понял, к чему клонит начальник.
— Нет. Только руководящую должность. То есть вас, — Георгий Иванович развёл руками. — Антон справится и один. Он молодой, перспективный.
Антон. Двадцатисемилетний выскочка, которого Павел сам же и взял в отдел три года назад. Обучил всему. А теперь этот самый Антон сидит в его кресле.
— Паш, ну что ты копаешься? — Вера заглянула в ванную снова. — Такси уже приехало.
— Может, не поедем? — Павел посмотрел на жену с надеждой. — Скажем, что заболели?
— Ты что? — Вера покачала головой. — Все будут. И потом, ты же понимаешь, что нужно держать лицо. Особенно сейчас.
Держать лицо. Вот уже пятнадцать лет совместной жизни Вера учила его «держать лицо». Знакомые завидовали Павлу — красивая жена, ухоженная, всегда с укладкой и маникюром. Правильная. Вера знала, как и что нужно делать в любой ситуации. Знала, что модно, а что нет. Знала, с кем нужно общаться и кого избегать. Знала всё. Иногда Павлу казалось, что Вера — не живой человек, а какой-то механизм, запрограммированный на идеальное соответствие общественным стандартам.
— Ты прав, — неожиданно согласилась Вера, и Павел удивлённо поднял брови. — Тебе нужно держать лицо, но мне необязательно туда ехать. В конце концов, у меня завтра презентация новой коллекции. Поезжай один, я лучше поработаю.
Павел хотел возразить, но передумал. Вера зарабатывала больше него уже несколько лет. Её небольшое ателье по пошиву эксклюзивных вещей постепенно превратилось в модный бренд. Она действительно талантлива, и Павел это признавал. Но иногда ему казалось, что Вера стыдится его — менеджера среднего звена с весьма посредственными карьерными перспективами. А теперь ещё и безработного.
— Хорошо, — кивнул Павел. — Я недолго.
В зале ресторана «Эдельвейс» было шумно и многолюдно. Павел неловко топтался у входа, не зная, куда себя деть. Раньше он всегда сидел за столом руководства, но сейчас…
— Паша! Паша, иди к нам! — Лидия Михайловна, главный бухгалтер, махала ему рукой с дальнего стола. Павел с благодарностью двинулся в её сторону. Лидия Михайловна была одной из немногих, кто искренне сочувствовал ему после увольнения.
— А где Верочка? — спросила Лидия Михайловна, когда Павел присел рядом.
— Работает, — коротко ответил он. — Завтра презентация.
— А, ну да, я видела рекламу в инстаграме, — кивнула Лидия Михайловна. — Молодец она у тебя, далеко пойдёт.
Павел натянуто улыбнулся. Он чувствовал себя здесь чужим. Официанты сновали между столами, разнося коктейли и закуски. На сцене уже разместились музыканты, настраивая инструменты. А за столом руководства сидел Антон — в новом костюме, с уверенной улыбкой победителя. Рядом с ним — Георгий Иванович и остальные начальники отделов. Там, где раньше сидел Павел.
— Ты как? — Лидия Михайловна участливо коснулась его руки. — Нашёл что-нибудь?
— Пока нет, — Павел покачал головой. — Но я разослал резюме. Должны ответить на следующей неделе.
Это была ложь. Он не разослал ни одного резюме. Просто не мог заставить себя. Каждый раз, открывая ноутбук, Павел чувствовал такую апатию, что руки опускались. Вера не знала об этом. Он уходил по утрам, якобы на собеседования, а сам бродил по городу или сидел в кафе, тупо глядя в одну точку.
— Внимание, дамы и господа! — раздался голос ведущего со сцены. — Мы начинаем наш праздничный вечер! И первое слово предоставляется генеральному директору компании «Меридиан» — Георгию Ивановичу Степанову!
Зал зааплодировал. Георгий Иванович поднялся на сцену, прокашлялся и начал говорить о достижениях компании за прошедший год. Павел не слушал. Он наблюдал за своими бывшими подчинёнными — они сидели за отдельным столом и периодически бросали в его сторону смущённые взгляды. Все, кроме Антона. Тот был слишком занят, изображая важность.
— А теперь я хочу объявить о важных кадровых изменениях, — голос Георгия Ивановича вернул Павла к реальности. — Как вы знаете, наш отдел маркетинга ждёт реорганизация. И руководить обновлённым отделом будет Антон Витальевич Климов!
Новый громкий всплеск аплодисментов. Антон поднялся со своего места и, сияя улыбкой, направился к сцене.
— Я также хочу поблагодарить Павла Сергеевича Игнатьева за его многолетний труд на благо компании, — добавил Георгий Иванович, и его взгляд на мгновение пересёкся с взглядом Павла. — Он внёс огромный вклад в становление нашего маркетингового направления.
Жалкие, пустые слова. Павел почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он сидел, вцепившись в салфетку, и мечтал только об одном — исчезнуть, раствориться, не быть здесь.
— Ну, и что ты будешь делать? — Лидия Михайловна тяжело вздохнула. — В нашем возрасте уже непросто новую работу найти.
— В нашем возрасте, — эхом повторил Павел. — Мне сорок два, Лидия Михайловна.
— А мне пятьдесят девять, — она грустно улыбнулась. — И знаешь, я тоже под сокращение попадаю. Через месяц.
Павел удивлённо посмотрел на неё:
— Но вы же… Вы же незаменимы!
— Никто не незаменим, Паша, — она покачала головой. — Пришла молодая девочка из «большой четвёрки», с блестящим английским и тремя дипломами. Георгий Иванович от неё в восторге.
Вечер становился всё более невыносимым. Павел допил свой виски и решил, что с него хватит. Он извинился перед Лидией Михайловной и направился к выходу. Но у самых дверей его окликнули:
— Уже уходишь, Паша?
Павел обернулся. Перед ним стоял Антон — раскрасневшийся от выпитого шампанского, с бабочкой, сбившейся набок.
— Да, мне пора, — сухо ответил Павел.
— Слушай, я хотел сказать… — Антон замялся. — Ну, в общем, без обид, ладно? Бизнес есть бизнес.
Павел смотрел на своего бывшего подчинённого и думал о том, сколько всего он мог бы сейчас сказать. О предательстве. О неблагодарности. О том, как он выбивал для Антона премии и защищал перед руководством, когда тот проваливал проекты. Но вместо этого Павел просто кивнул:
— Без обид, Антон. Удачи.
И вышел на улицу.
Ночной город встретил его прохладой и мелким дождём. Павел поднял воротник пальто и побрёл по улице, не разбирая дороги. Возвращаться домой не хотелось. Там Вера будет сидеть за ноутбуком, готовясь к завтрашней презентации, и вряд ли найдёт время выслушать его.
Павел свернул к набережной. Река блестела в свете фонарей, и на её поверхности плясали отражения городских огней. Это место всегда успокаивало его. Ещё в студенческие годы, когда жизнь казалась бесконечной чередой возможностей, Павел приходил сюда мечтать. Сейчас мечтать было не о чем.
— Закурить не найдётся?
Павел вздрогнул. Рядом с ним на парапете сидела женщина. В полумраке он не сразу разглядел её лицо — только силуэт на фоне реки.
— Я не курю, — ответил Павел.
— Жаль, — женщина спрыгнула с парапета и встала рядом. — А выглядишь как человек, которому срочно нужна сигарета.
Теперь Павел мог её рассмотреть. Невысокая, в потёртой кожаной куртке, с короткой стрижкой. Лет сорок, может, чуть больше. Простое лицо с крупными чертами. Ничего особенного.
— Настолько паршиво выгляжу? — усмехнулся Павел.
— Как человек, у которого отобрали любимую игрушку, — она пожала плечами. — Что случилось? Жена выгнала?
— С чего вы взяли?
— Костюм помятый, галстук в кармане, взгляд потерянный, — она говорила с лёгкой хрипотцой в голосе. — И время первый час ночи. Классический набор выгнанного мужа.
— Меня не выгоняли, — Павел почему-то почувствовал необходимость оправдаться. — Просто… не хочу домой.
— Значит, работа, — кивнула женщина, словно разгадала сложную загадку. — У меня глаз намётанный. Я в социальной службе работаю. Приходится разбираться в людях.
— И что же вы во мне разглядели? — с вызовом спросил Павел.
— Человека, который потерял себя, — просто ответила она.
Павел хотел огрызнуться, сказать что-то резкое, но вместо этого вдруг почувствовал, как глаза защипало от непрошеных слёз. Он отвернулся, пытаясь скрыть эту внезапную слабость.
— Меня Ирина зовут, — женщина протянула руку. — А тебя?
— Павел.
— Что ж, Павел, — она кивнула в сторону круглосуточного кафе на углу. — Пойдём выпьем кофе? Или чего покрепче. Судя по всему, тебе не помешает.
И Павел, сам не понимая почему, согласился.
Кафе было почти пустым. За дальним столиком дремал пожилой таксист, а у окна сидела парочка студентов, увлечённо шептавшихся о чём-то своём. Павел и Ирина устроились в углу.
— Два двойных эспрессо, — заказала Ирина. — И коньяк. У вас же есть коньяк?
— Есть, — кивнула сонная официантка.
— Вы всегда такая… решительная? — спросил Павел, когда официантка отошла.
— Не «выкай» мне, — поморщилась Ирина. — Мне сорок пять, а не восемьдесят. И да, я всегда такая. Жизнь научила.
— И чему же она тебя научила? — Павел сам не заметил, как перешёл на «ты».
— Что если чего-то хочешь — бери и делай, — Ирина пожала плечами. — Никто за тебя твою жизнь не проживёт.
Официантка принесла кофе и коньяк. Ирина разлила алкоголь по рюмкам и подняла свою:
— За новые начинания!
— У меня нет новых начинаний, — мрачно ответил Павел, но рюмку всё же поднял.
— Будут, — уверенно сказала Ирина и выпила залпом.
Коньяк обжёг горло, и Павел закашлялся. Ирина усмехнулась:
— Не привык к такому?
— Обычно я пью виски, — Павел почувствовал, как алкоголь разливается по телу тёплой волной. — И в более… презентабельных местах.
— Ой, ну прости, что не в «Ритце», — Ирина картинно развела руками. — Но здесь тоже неплохо кормят. Будешь что-нибудь?
— Нет, спасибо, — Павел покачал головой, но его желудок предательски заурчал.
— Два чизбургера и картошку, — крикнула Ирина официантке, даже не открывая меню. — Не спорь, по тебе видно, что ты голодный.
Павел хотел возразить, но понял, что она права. Он действительно ничего не ел на корпоративе, слишком занятый своими переживаниями.
— Так что случилось? — спросила Ирина, отпивая кофе. — Только не говори, что ничего. В час ночи на набережной нормальные люди не гуляют просто так.
И Павел неожиданно для себя начал рассказывать. О работе, которую потерял. О Вере, которая, кажется, отдалилась от него за последние годы. О чувстве ненужности и пустоты, которое преследовало его в последнее время.
— Понимаешь, я как будто иду по тонкому льду, — говорил Павел, размахивая руками. — И в любой момент этот лёд может треснуть. И я провалюсь.
— А что будет, если провалишься? — спросила Ирина.
Павел задумался.
— Не знаю. Наверное, утону.
— Или, может, наконец-то научишься плавать, — Ирина пожала плечами. — Знаешь, Паша, в жизни каждого человека наступает момент, когда всё рушится. И это не конец. Это возможность начать заново.
— Легко тебе говорить, — Павел поморщился. — Тебе-то что терять?
Он тут же пожалел о своих словах, но Ирина не обиделась.
— Ошибаешься, — она улыбнулась, но глаза остались серьёзными. — Мне было что терять. Муж, квартира в центре, машина, престижная работа в рекламном агентстве. Всё это у меня было семь лет назад.
— И что случилось?
— Рак груди, — просто ответила Ирина. — Третья стадия. Когда обнаружили, муж ещё держался рядом. А потом, когда начались химиотерапия, операции, и я превратилась в лысую развалину, он не выдержал. Сказал, что любит, но не может смотреть, как я угасаю. Встретил другую. Молодую, здоровую.
Павел потрясённо молчал.
— Я потеряла всё, — продолжила Ирина. — Работу — потому что не могла полноценно функционировать. Квартиру — потому что она была оформлена на мужа. Друзей — потому что никому не нужна подруга, которая постоянно болеет и ноет. Осталась только мама, но она сама еле ходила. Умерла, не дождавшись моего выздоровления.
— Прости, я не знал, — пробормотал Павел.
— Откуда тебе знать? — Ирина махнула рукой. — Но знаешь, что самое интересное? Когда я поняла, что мне больше нечего терять, появилась свобода. Я впервые в жизни могла делать то, что хочу, а не то, что от меня ожидают. И я начала заново. Устроилась в социальную службу — помогать другим. Сняла маленькую квартирку. Завела кота. Путешествую автостопом, когда есть возможность.
Официантка принесла чизбургеры и картошку. Павел с удивлением обнаружил, что умирает от голода, и набросился на еду.
— И ты… счастлива? — спросил он с набитым ртом.
— А ты как думаешь? — Ирина откусила кусок чизбургера и с наслаждением прожевала. — Я жива, Паша. После всего, что со мной случилось, я жива. И это уже счастье.
Они ели в уютном молчании. Павел думал о словах Ирины. О её жизни, которая сломалась и собралась заново — совсем другая, но всё же жизнь. И о своей — такой правильной, предсказуемой и… пустой.
— Знаешь, я ведь женился на Вере не по любви, — вдруг сказал Павел. — Точнее, не только по любви. Она была идеальным вариантом. Красивая, умная, из хорошей семьи. Мама была в восторге.
— А ты?
— А я… — Павел задумался. — Я тоже был в восторге. Поначалу. А потом… Потом мы просто стали жить параллельно. Вера занята своей карьерой, я — своей. Общие ужины, постель по расписанию, совместный отпуск раз в год. Даже детей не завели — всё откладывали на потом. А теперь, кажется, уже и не хотим.
— И что ты собираешься делать? — спросила Ирина.
— Не знаю, — честно ответил Павел. — Наверное, искать новую работу. Держать лицо, как говорит Вера.
— А чего ты хочешь на самом деле?
Павел открыл рот, чтобы ответить… и понял, что не знает. Он так долго жил по чужим ожиданиям, что забыл о своих собственных желаниях.
— Я… я не знаю, — признался он.
— Вот с этого и нужно начинать, — Ирина допила кофе и посмотрела на часы. — О, уже три ночи. Мне пора, утром на работу.
— Ты сейчас домой? — спросил Павел. — Может, вызвать такси?
— Не надо, — Ирина покачала головой. — Я живу в двух кварталах отсюда. Пройдусь пешком.
Они расплатились (Ирина настояла на том, чтобы разделить счёт) и вышли на улицу. Дождь прекратился, но воздух был влажным и свежим.
— Спасибо тебе, — сказал Павел. — За разговор. За… всё.
— Не за что, — Ирина улыбнулась. — Иногда нужно просто выговориться незнакомому человеку. Это помогает увидеть ситуацию со стороны.
Она протянула ему руку, и Павел пожал её. Маленькую, но сильную ладонь.
— Ты ведь не социальный работник, да? — вдруг спросил он. — Ты говоришь, как психолог.
— Была психологом. До болезни, — Ирина подмигнула. — Но это не значит, что я тебя анализировала. Просто… слушала.
Они стояли на перекрёстке, и нужно было прощаться. Но Павел медлил.
— Мы… увидимся ещё?
— Зачем? — прямо спросила Ирина.
— Не знаю, — растерялся Павел. — Может, кофе выпить?
— У тебя есть жена для совместных кофе, — Ирина покачала головой. — И, Паша, я не твой запасной аэродром. Не та женщина, с которой ты будешь изменять жене, чтобы почувствовать себя живым. Разберись сначала со своей жизнью.
— Я не это имел в виду! — возмутился Павел.
— Именно это, — Ирина была непреклонна. — Но я не сержусь. Это нормальная реакция человека, который чувствует себя потерянным. Искать опору где-то ещё. Но тебе нужно найти опору в себе, Паша. А для этого нужно сначала понять, чего ты хочешь на самом деле.
Она развернулась и пошла по улице, не оглядываясь. Павел смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. И только тогда понял, что не спросил ни фамилии, ни телефона, ни адреса. Ничего, что могло бы помочь найти её снова.
Домой Павел вернулся под утро. Вера спала, свернувшись калачиком на своей половине кровати. Павел тихо разделся и лёг рядом, стараясь не разбудить жену. Но Вера всё равно проснулась.
— Ты где был? — сонно спросила она. — Я волновалась.
— Извини, — Павел повернулся к ней. — Я гулял. Думал.
— Всю ночь? — Вера приподнялась на локте. — Паш, что происходит?
— Вер, — Павел глубоко вздохнул. — Я хочу с тобой поговорить. Серьёзно поговорить. Но не сейчас. Давай утром?
Вера внимательно посмотрела на него, словно пыталась прочитать что-то в его глазах, а потом кивнула:
— Хорошо. Утром. А сейчас давай спать, у меня через четыре часа презентация.
Она отвернулась и снова закрыла глаза. Павел лежал рядом, глядя в потолок, и думал о том, что скажет ей утром. О том, что больше не может так жить. Что хочет перемен. Что, возможно, им нужно расстаться. Или, наоборот, попытаться заново построить отношения — но уже настоящие, а не видимость благополучного брака.
Он не знал, как Вера отреагирует. Рассердится? Расплачется? Или, может быть, почувствует облегчение, потому что сама давно уже не счастлива рядом с ним?
За окном начинало светать. Новый день вступал в свои права. И Павел неожиданно понял, что не боится этого дня. Впервые за долгое время он чувствовал себя… живым. Как будто лёд под ногами уже треснул, и он провалился в ледяную воду. И теперь либо утонет, либо научится плавать.
Выбор был за ним.
Когда Павел проснулся, Веры уже не было дома. На кухонном столе лежала записка: «Уехала на презентацию. Вернусь вечером. Поговорим. Ты меня напугал. Целую, В.»
Павел сварил кофе и сел у окна. Весеннее солнце заливало комнату тёплым светом. За пятнадцать лет брака они с Верой обставили квартиру со вкусом — дорогая мебель, дизайнерские светильники, картины на стенах. Всё как в журналах по интерьеру. Красиво. Безлико.
На самом видном месте стояла их свадебная фотография — улыбающиеся, красивые, с надеждой в глазах. Павел взял рамку в руки и долго всматривался в своё молодое лицо. Кем был тот парень? О чём он мечтал? Куда всё это делось?
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Добрый день, Павел Сергеевич. Мы рассмотрели Ваше резюме и приглашаем на собеседование. Сегодня в 14:00. С уважением, HR-директор компании «Полюс»».
Павел нахмурился. Он не отправлял резюме в «Полюс». Это была крупная международная компания, о работе в которой он когда-то мечтал, но так и не решился попробовать. Слишком боялся отказа.
Второе сообщение пришло следом: «P.S. Лидия Михайловна очень рекомендовала Вас».
Павел улыбнулся. Лидия Михайловна. Конечно.
Он набрал номер Веры. Несколько гудков, и её голос — деловой, чуть раздражённый:
— Паш, я на презентации. Что-то срочное?
— Да, — твёрдо сказал Павел. — Я хочу, чтобы ты знала — я иду на собеседование. В «Полюс». И я возьму эту работу.
— В «Полюс»? — в голосе Веры проскользнуло удивление. — Но ты же говорил, что туда бесполезно…
— Я ошибался, — перебил её Павел. — Я много в чём ошибался, Вер. Вечером поговорим.
Он повесил трубку, не дожидаясь ответа. Потом открыл шкаф и достал свой лучший костюм. Тот самый, в котором когда-то пришёл на первое собеседование в «Меридиан». Пятнадцать лет назад.
Костюм всё ещё был ему впору. Павел подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. На этот раз он увидел не усталого мужчину с потухшим взглядом, а человека, который наконец-то проснулся после долгого сна.
«Лёд треснул», — подумал Павел. И это было хорошо.
— Честно говоря, я сомневался, что вы придёте, — HR-директор «Полюса», импозантный мужчина лет пятидесяти, внимательно разглядывал Павла. — Лидия Михайловна сказала, что вы… как бы это выразиться… в творческом кризисе.
— Так и есть, — кивнул Павел. — Вернее, был. Но кризис — это всегда возможность для роста, не так ли?
Директор улыбнулся:
— Мне нравится ваш настрой. Расскажите, почему вы хотите работать именно у нас?
И Павел рассказал. Не заготовленную речь о своём опыте и компетенциях, а правду — о том, как всегда мечтал работать в международной компании, открывать новые рынки, создавать что-то значимое. О том, как боялся рисковать и застрял в комфортной, но бесперспективной позиции. О том, как понял, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на страхи.
— Знаете, Павел Сергеевич, — директор откинулся в кресле, когда Павел закончил. — Обычно я не говорю этого на первом собеседовании, но вы приняты. Нам нужны люди, которые не боятся перемен. Когда сможете приступить?
— Через две недели, — ответил Павел. — Мне нужно… уладить некоторые дела.
— Договорились, — директор протянул руку. — Добро пожаловать в команду!
Вечером Павел сидел на кухне, когда услышал, как хлопнула входная дверь. Шаги Веры — лёгкие, уверенные — приближались.
— Привет, — она остановилась в дверях. — Как собеседование?
— Успешно, — Павел кивнул на бутылку вина и два бокала на столе. — Присядешь?
Вера помедлила, потом села напротив. Павел разлил вино и протянул ей бокал:
— За новые начинания.
— За новые начинания, — эхом повторила Вера и сделала глоток. — Паш, что происходит? Ты какой-то… другой.
— Я прежний, — Павел покачал головой. — Просто ты давно меня не видела. Как и я тебя.
— О чём ты хотел поговорить? — напряжённо спросила Вера.
Павел сделал глубокий вдох:
— О нас. О том, что мы живём как соседи, а не как муж и жена. О том, что я не хочу так больше.
Вера поставила бокал и скрестила руки на груди:
— Ты хочешь развестись?
— А ты? — Павел внимательно посмотрел ей в глаза.
Вера отвела взгляд:
— Я… не знаю. Раньше не задумывалась об этом. Было… удобно.
— Вот именно, — кивнул Павел. — Удобно. Комфортно. Безопасно. Но это не жизнь, Вер.
— И что ты предлагаешь? — в её голосе послышался вызов.
— Давай попробуем заново, — Павел подался вперёд. — Не как Павел и Вера Игнатьевы, образцовая семейная пара с безупречным фасадом. А как два живых человека, которые хотят быть счастливыми. Вместе или по отдельности — это нам предстоит выяснить.
Вера долго молчала, вертя в руках бокал. Потом тихо сказала:
— Знаешь, я ведь тоже ощущаю эту… пустоту. Просто заполняю её работой. Кажется, что если остановиться и задуматься — всё рухнет.
— Оно уже рухнуло, — мягко сказал Павел. — И это не конец света. Это шанс построить что-то настоящее.
— И с чего начнём? — В глазах Веры мелькнул огонёк интереса, которого Павел не видел уже много лет.
— С честности, — он протянул руку через стол. — Привет. Меня зовут Павел. Мне сорок два, я только что пережил кризис среднего возраста и получил работу своей мечты. А ещё я больше не боюсь жить.
Вера помедлила, а потом вложила свою ладонь в его:
— Привет, Павел. Меня зовут Вера. Мне тридцать девять, у меня успешный бизнес и пустота внутри. И я, кажется, только сейчас поняла, как сильно устала притворяться.
Они сидели на кухне до глубокой ночи. Говорили — действительно говорили — впервые за много лет. О страхах и надеждах. О разочарованиях и мечтах. О том, чего хотят на самом деле.
И где-то в середине этого разговора Павел понял, что лёд под ногами окончательно растаял. И это было не падение в бездну, как он боялся. Это было освобождение.
Через три месяца Павел стоял на том же месте набережной, где встретил Ирину. Его жизнь изменилась. Новая работа оказалась сложной, но увлекательной. Отношения с Верой… что ж, они работали над ними. Иногда получалось, иногда нет. Но это были настоящие отношения — без масок и фасадов.
— Закурить не найдётся?
Павел обернулся. Рядом стояла Ирина — в той же кожаной куртке, с той же короткой стрижкой. Только теперь волосы отрасли немного и вились на затылке.
— Я не курю, — улыбнулся Павел. — Но могу угостить кофе.
— Ты изменился, — Ирина внимательно посмотрела на него. — Выглядишь… живым.
— Я и чувствую себя живым, — кивнул Павел. — Спасибо тебе.
— За что? — удивилась Ирина. — Я просто говорила то, что думаю.
— За то, что показала мне, как ходить по тонкому льду, — Павел пожал плечами. — И не бояться, что он треснет.
— А если треснет?
— Научусь плавать…
