Марина смотрела на Людмилу Сергеевну и чувствовала, как внутри все сжимается в тугой узел. Двадцать лет — двадцать долгих лет она выслушивала колкости, терпела пренебрежительные взгляды и снисходительные улыбки. Но сейчас, в чужом городе, в квартире, пропитанной запахом старых обоев и чужих духов, она почувствовала себя особенно беззащитной.
— Людмила Сергеевна, я приехала как гостья, а не как обслуживающий персонал, — Марина попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и неестественной.
Свекровь поджала губы, отчего морщинки возле рта стали еще глубже, и прищурилась.
— А кем ты еще можешь быть? Поварихой ты была, поварихой и осталась. Хотя бы сейчас принеси пользу. Пока Андрюша отдыхает, ты займешься делом.
Марина вспомнила, как двадцать лет назад впервые переступила порог этой квартиры. Молодая, влюбленная, с дипломом кулинарного училища и грандиозными планами. «Я стану шеф-поваром, открою свой ресторан», — с жаром рассказывала она тогда. Людмила Сергеевна смотрела на нее с той же снисходительной улыбкой, что и сейчас: «Поварихи шеф-поварами не становятся».
— Я не собираюсь разрабатывать праздничное меню, — твердо сказала Марина, чувствуя, как подкатывает раздражение.
— А тебя никто и не просит, — Людмила Сергеевна взяла со стола папку. — Вот, я уже составила меню. Салат с креветками, жюльен, утка с яблоками, тирамису. Все, что любят мои подруги. И, конечно, закуски.
Марина посмотрела на список и почувствовала, как к горлу подступает ком. Такое меню требовало двух дней подготовки, а не одного вечера.
— Людмила Сергеевна, это невозможно. Я не привезла с собой ни формы, ни инструментов…
— У меня есть все необходимое, — перебила свекровь. — Я специально купила продукты. Не спорь со мной. Если не хочешь расстраивать Андрея, лучше просто делай, что я говорю. Он так радовался поездке, говорил, что мы наконец-то наладим отношения. Ты же не хочешь все испортить?
Марина почувствовала, как гнев сменяется усталостью. Двадцать лет проходили по одному и тому же сценарию. Свекровь выбирала момент, когда мужа нет рядом, и начинала свою игру. Она знала, что Марина не станет жаловаться, не захочет создавать конфликт. Семья была для нее святыней, которую нельзя разрушать мелкими дрязгами.
— Хорошо, — сдалась Марина. — Но мне нужна помощь. Одна я не справлюсь.
— Я не собираюсь пачкать руки на кухне, — фыркнула Людмила Сергеевна. — У меня маникюр.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив Марину наедине со списком блюд и гудящей головной болью.
Кухня у свекрови была маленькой, но чистой. Все кастрюли аккуратно развешаны по стенам, специи расставлены по алфавиту, банки с крупами подписаны каллиграфическим почерком. «Идеальная кухня человека, который на ней не готовит», — подумала Марина, завязывая фартук.
Она достала из холодильника креветки, начала их чистить, мысленно перебирая варианты. Можно было устроить скандал, можно было позвонить мужу и поставить его перед выбором, можно было просто уйти. Но что-то подсказывало ей, что это не решит проблему, а только усугубит ее.
— Ты уже начала? — Андрей появился в дверях кухни с сонным видом. — Мама сказала, что ты вызвалась помочь с ужином.
Марина на мгновение застыла, не зная, что ответить. Неужели свекровь так ловко все перевернула?
— Да, решила приготовить что-нибудь особенное, — она улыбнулась, стараясь, чтобы голос звучал естественно.
— Ты всегда так, — Андрей подошел и обнял ее сзади. — Стараешься для всех, даже если не просят. Мама говорит, что это синдром отличницы. Ты не обязана это делать, знаешь?
Марина почувствовала, как внутри что-то сжимается. Свекровь уже успела создать свою версию происходящего.
— Я знаю, — она повернулась к мужу. — Но раз уж мы здесь, хочу, чтобы все прошло хорошо.
— Нужна помощь? — Андрей заглянул в холодильник.
— Нет, иди. Побудь с мамой, она ждет не дождется поговорить с тобой. А я справлюсь.
Когда муж ушел, Марина вытерла руки о фартук и глубоко вздохнула. Это была не просто готовка — это был вызов. И она собиралась его принять.
К вечеру квартира наполнилась ароматами. Утка в духовке источала запах яблок и трав, жюльен в кокотницах подрумянился до золотистой корочки, салаты украшали стол, созданные с той ювелирной точностью, которой Марина славилась в своем ресторане.
— Неужели это все ты? — Андрей с восхищением смотрел на стол. — Марина, это же настоящий ресторан!
Людмила Сергеевна поджала губы, но промолчала. Она была слишком занята, надевая жемчужное ожерелье — подарок сына на юбилей.
— Гости скоро будут, — сказала она. — Надеюсь, все не остынет.
Марина молча кивнула. Она чувствовала странное удовлетворение. Это было ее поле битвы, и здесь она была непобедима. Два десятилетия профессионального опыта сделали свое дело: каждое блюдо было идеальным, каждая деталь продумана.
Звонок в дверь прервал ее мысли. Первые гости.
— Людочка, как же у тебя вкусно пахнет! — воскликнула полная женщина в фиолетовом платье, переступая порог. — Ты что, сама все это приготовила?
— У меня невестка помогала, — небрежно бросила Людмила Сергеевна. — Она у нас повариха.
Марина почувствовала, как щеки заливает краска. Почти двадцать лет работы в ресторанном бизнесе, должность шеф-повара в престижном заведении — и все сводилось к слову «повариха», произнесенному с таким пренебрежением.
— Проходите, располагайтесь, — она улыбнулась гостям, стараясь не показать обиды.
Вечер начался. Гости — пять подруг свекрови, такие же чопорные и церемонные — расселись за столом, с восторгом рассматривая угощение.
— Боже, какая красота! — восхищалась женщина в синем костюме. — Это же настоящее произведение искусства!
— Ничего особенного, — отмахнулась Людмила Сергеевна. — Просто хорошо приготовленные блюда.
— А эти розочки из лосося! — не унималась другая гостья. — Такая подача, как в дорогом ресторане!
— Да наоборот, вы простите за вычурную подачу, — Людмила Сергеевна снова поджала губы. — У моей невестки с чувством стиля беда..
Марина молча наблюдала за этим спектаклем. Каждая похвала будто задевала свекровь за живое, заставляя ее все яростнее обесценивать работу невестки.
— Маришка, налей-ка нам еще вина, — скомандовала Людмила Сергеевна, когда бутылка опустела.
Марина встала и подошла к серванту, где стояла запасная бутылка.
— И унеси эти грязные тарелки, — продолжала свекровь, махнув рукой на стол. — А потом принеси горячее. Только побыстрее, а то все остынет.
— Людочка, ты так строга с невесткой, — засмеялась одна из подруг. — Прямо как с официанткой обращаешься.
— А кто же она ещё? — Людмила Сергеевна окинула Марину пренебрежительным взглядом. — Обслуживающий персонал, кухарка.
Марина замерла с бутылкой в руке. Глаза Андрея расширились, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.
— Маришка, что замерла? — повысила голос свекровь. — Разливай вино и следи, чтобы бокалы не пустели. И за посудой следи, мне не нужны грязные салфетки на столе.
Что-то щелкнуло внутри. Двадцать лет унижений, двадцать лет попыток угодить, заслужить одобрение, доказать свою ценность — и вот она стоит здесь, в чужом доме, с бутылкой вина в руке, слушая, как ее называют официанткой. Как будто это что-то постыдное. Как будто она не заслуживает уважения за свой труд.
Марина медленно поставила бутылку на стол. Развязала фартук. Сложила его аккуратно, расправила каждую складку, глядя в глаза свекрови.
— Знаете, Людмила Сергеевна, — произнесла она спокойно, но каждое слово звенело в тишине, — я работаю шеф-поваром в лучшем ресторане нашего города. У меня команда из пятнадцати человек и два месяца очереди на бронирование столиков. Для вас должно быть честью есть блюда из моих рук бесплатно.
Она положила фартук на стол перед свекровью.
— И знаете что? Я не официантка. Но даже если бы была — что в этом постыдного? Я уважаю труд каждого человека, который делает свою работу с достоинством. Чего не могу сказать о некоторых присутствующих.
Людмила Сергеевна застыла, не веря своим ушам. Ее щеки покрылись красными пятнами.
— Андрей, мы уходим, — Марина повернулась к мужу. — Если хочешь остаться — оставайся. Но я здесь больше не задержусь.
Комната погрузилась в звенящую тишину. Гости замерли с вилками в руках, не зная, куда деть глаза. Андрей медленно поднялся из-за стола.
— Мама, — сказал он тихо, — я думал, что за двадцать лет ты научишься уважать мою жену. Но ты даже не попыталась.
Он подошел к Марине и взял ее за руку.
— Поехали. Я видел по дороге гостиницу.
Они вышли из квартиры, оставив за спиной потрясенную свекровь и недоеденный праздничный ужин.
В гостиничном номере было тихо и спокойно. Марина сидела у окна, глядя на ночной город. Андрей подошел и сел рядом.
— Знаешь, — сказал он, — я горжусь тобой. Ты поступила достойно.
— Правда? — Марина повернулась к нему. — Ты не злишься, что я испортила юбилей твоей матери?
— Юбилей испортила она сама, — Андрей покачал головой. — Я все эти годы закрывал глаза на ее отношение к тебе. Думал, что время все исправит. Прости меня.
Марина положила голову ему на плечо.
— Я не жалею, что поехала. Может быть, теперь что-то изменится.
— Изменится, — Андрей поцеловал ее в висок. — Теперь я буду лучше защищать тебя. И не только от моей матери.
Марина улыбнулась. Она не знала, что будет дальше, но чувствовала странное облегчение. Как будто груз, который она носила все эти годы, наконец стал легче.
Пять лет прошло с того памятного юбилея. Марина стояла у плиты в своем ресторане, когда официантка принесла новость: «К вам посетительница. Говорит, что ваша свекровь».
Людмила Сергеевна сидела за столиком у окна. Она заметно постарела, осунулась, но по-прежнему держалась прямо, с той же врожденной гордостью.
— Здравствуй, — сказала она, когда Марина подошла. — Я услышала, что ты открыла свой ресторан. Решила посмотреть.
— Здравствуйте, — Марина присела напротив. — Хотите что-нибудь заказать?
Людмила Сергеевна помолчала, глядя в меню.
— Ты знаешь, я приехала не только поесть, — она отложила меню в сторону. — Игорь женится в следующем месяце. Мой внук. Твой сын.
— Я знаю, — Марина улыбнулась. — Мы готовим свадьбу.
— Они пригласили меня, — Людмила Сергеевна побарабанила пальцами по столу. — Я не была у вас… давно.
— Пять лет, — кивнула Марина. — С вашего юбилея.
— Да, — свекровь вздохнула. — Я много думала об этом. О том вечере.
Она выпрямилась и посмотрела Марине прямо в глаза.
— Я приехала сказать, что была неправа. Тогда и… все эти годы.
Марина удивленно подняла брови.
— Что заставило вас изменить мнение?
— Время, — Людмила Сергеевна пожала плечами. — Одиночество. И твой ресторан. Я читала о нем в журнале. «Один из лучших в стране», писали они.
Она снова взяла меню.
— Так что, шеф-повар, что вы порекомендуете попробовать?
Марина не сдержала улыбки.
— У нас отличная утка с яблоками, — сказала она. — Говорят, почти такая же вкусная, как у вас.
Людмила Сергеевна на мгновение замерла, а потом рассмеялась — впервые за все годы их знакомства.
— Тогда утку с яблоками, пожалуйста.
Марина кивнула и пошла на кухню, чувствуя на себе взгляд свекрови. Этот взгляд был другим — без прежней надменности, без презрения. В нем было что-то новое. Что-то похожее на уважение.
