— Ты доигралась! – воскликнула Ольга Викторовна. – Я забираю его назад!
— Не поняла, — растерялась Аня, когда свекровь вбежала в квартиру.
— Что тебе непонятно? – крикнула Ольга Викторовна. – Да худшей жены для Леши и придумать нельзя!
Ты же буквально убиваешь моего мальчика! Да, что, буквально, — она отмахнулась, — Физически уничтожаешь!
— Я? – удивление граничило с шоком. – Пальцем его не тронула!
— Не ври! – внедряясь в ультразвук, выдала Ольга Викторовна. – Только в этом году он в больницу лег в восьмой раз!
А сколько он обращался с травмами? Не сосчитать!
— А! И вы хотите сказать, что это я тут его бью? – с усмешкой спросила Аня.
— А больше некому! – въедливым голосом произнесла Ольга Викторовна.
— А ничего, что он больше меня, тяжелее меня и сильнее меня как минимум в два раза? Даже если я и буду его стукать, он от щекотки зайдется!
— Вот не надо мне рассказывать про слабых женщин! Я сама женщина! – погрозила пальцем Ольга Викторовна. – А у нас есть железный довод в виде сковородки и деревянный в виде скалки!
Любого мужика можно приструнить в мгновение ока!
— Спасибо за урок, приму к сведению, — кивнула Аня.
— Я тебе приму! Я тебе так приму, потом будешь только таблетки принимать! – снова вскричала Ольга Викторовна. – Ты и так всего моего сыночка переломала!
Он же до свадьбы всего пару раз пальчик на руке вывихнул, а как тебя в жены взял, так у него, то перелом, то растяжение, то ушиб, то гематома!
А уж царапин, порезов и синяков ни один звездочет не сосчитает!
— Ольга Викторовна, а скажите мне, как родная, вы своего сына до свадьбы дальше метра хоть отпускали от своей юбки?
Он же у вас к жизни был совершенно неприспособленным! Вот и расплачивается за вашу заботу!
— Что ты заставляешь делать моего сыночка? – взревела сиреной Ольга Викторовна.
— Я не заставляю, — ответила Аня. – Но я ему порекомендовала пересмотреть его роль в семье.
А он, «спасибо» что умным воспитали, принял верное решение. А за то, что руки не оттуда растут, я свое «спасибо» забираю назад!
— Ничего я не поняла! И понимать не хочу! – замахала руками Ольга Викторовна. – А то, что я поняла, так это то, что ты решила моего мальчика уничтожить!
А мать не может этого допустить! Я забираю Лешу обратно домой!
— Серьезно? – спросила с усмешкой Аня. – А сам Леша, что по этому поводу говорит?
— Ничего он не говорит! В больнице он!
– Опять?
— Вот и что ты за жена такая, что у тебя муж в больнице, а ты и не в курсе? – торжествуя, прокричала Ольга Викторовна. – Тем более, ему с тобой жить незачем!
Где его вещи? Я прямо сейчас начну все упаковывать!
Огромная удача сразу заполучить прекрасного мужа. Но слишком часто приходится иметь дело с тем, что есть. И не всегда, это самое, что есть, нормального качества.
Конечно, нехорошо так говорить о мужчинах, но, порою, и такое сравнение лестно.
Когда Аня вышла замуж за Лешу, она и предположить не могла, что он был настолько сильно любим своей мамой.
Он не умел делать ничего! Именно про таких, как Леша говорят, что они умрут у битком набитого холодильника, потому что не смогут подогреть или найти чистую тарелку.
Над анекдотом можно посмеяться, а Ане хотелось плакать!
— Почему я не согласилась пожить вместе до свадьбы? Корона с меня бы упала, что ли?
— Доченька, неприлично это, — качала головой ее мама.
— Мама, неприлично это было лет пятьдесят назад, да и то, для тех, кому не плевать! А сейчас люди десятилетиями живут без всяких росписей! И живут счастливо!
— И ты живи счастливо! – произнесла мама.
— Не могу! – с нажимом ответила Аня. – Не получается!
— Ты что, уже разлюбила Лешу? – удивилась мама. – Вы же только месяц, как женаты!
— Нет, мам, с любовью у нас проблем нет! У нас проблемы в быте! Правильно говорят, быт убивает любовь!
— Так быстро? – удивилась мама.
— Так страшно! – ответила Аня. – Мне так страшно, что Леша дома вообще ничего не может! И не умеет!
— Ну, помоги ему, подскажи! – предложила мама.
— Тут не подсказывать надо, а формировать представление о навыке с самого начала, как деток трехлеток учат!
А потом водить его рукой, чтобы сохранять мышечную память! Это тихий ужас! И тихий ненадолго, потому что я скоро орать буду от бессилия!
— Анечка, я понимаю, что ты к такому не привыкла, потому что наш папа все умеет, но мужчины очень часто дома занимаются только мужскими обязанностями!
Ремонт, перестановка мебели и все в том же духе, а хозяйская часть жизни – это только женщина!
— Мне такое не нравится! – заявила Аня. – Если бы я знала до свадьбы, вот даже не знаю, может, и свадьбы не было бы!
— Дочка, а ты бы поговорила с Лешей! Только спокойно и без криков. Вы же любите друг друга!
Я думаю, он поймет, что и ему дома надо что-то делать, кроме того, чтобы мужчиной числиться!
— Да, — кивнула Аня. – Надо будет поговорить! Сейчас немного обживемся, в квартире обустроимся, а потом, когда я все по уму сделаю, тогда и поговорю!
Молодым квартиру на свадьбу подарили. Большую, хорошую, в новом доме. Подарок замечательный, ничего не скажешь. Только квартира это была — бетонные стены и провода вместо розеток.
Дальше, мол, сами!
Вот Аня и взялась за приведение помещения в жилой вид. И тут ей советы были не нужны. Даже вредны, потому что она понимала, что хочет увидеть. И знала, что нужно сделать, чтобы было удобно и комфортно.
Еще не все закончили с обустройством, Аня ушла в декрет.
— Мы, считай, только на его зарплату живем! Куда ему еще быт осваивать? Он же приходит и падает! Посадила его как-то с сыном посидеть, так тот с ним на коврике отрубился!
— Может, вам ремонт пока прекратить? – спрашивала мама. – Потом, когда Миша подрастет, закончите.
— Мам, если по-хорошему, то там остались мелочи. Но, эти мелочи, почему-то, стоят дорого! Так что Леша пашет за всех!
— А ты на хозяйстве? – поинтересовалась мама.
— Я просто так подумала, что Леша не выдержит, если ему сейчас еще что-то делать придется! А я же его люблю!
Вот пойдет Миша в садик, я на работу выйду, как раз ремонт закончим…
Из всех ожиданий Ани реализовалось только одно: они, наконец-то, закончили ремонт.
С садом вышла засада. Ни в ближних, ни в дальних садах места не было. А возить через весь город – предприятие сомнительное. Уже начали подумывать, или бабушек на помощь звать, или няню нанимать.
Но и это не понадобилось.
Ане некуда было возвращаться из декрета. Фирма, где она работала дизайнером, сменила вектор деятельности, и дизайнеры им были не нужны.
Аня пошла по вакансиям, но никто не хотел рисковать и брать на работу молодую мать.
— У вас больничные, у вас проблемы, у вас ребенок! А нам работник нужен!
В полном отчаянии Аня опустила руки.
— Милая, а в чем проблема-то? – спросил Леша. – Я работаю, зарабатываю! Если ты будешь дома, нам будет вполне хватать на все! Да и с Мишкой будет кому сидеть!
А ты, пока ему в школу, сможешь на курсы какие-нибудь походить, поискать тщательнее! А может, и сама станешь работать, как индивидуальный предприниматель!
«Спасибо, конечно, за поддержку, — подумала Аня, — только мне опять в домохозяйках ходить!» А вслух произнесла только:
— Спасибо!
У Ани был стимул, чтобы за три года найти работу или начать работать самой. А весь быт ей уже настолько осточертел, передать невозможно!
Но не могла же она одному единственному человеку в их семье, который зарабатывает деньги, предложить еще и с вопросами хозяйства разбираться? Совесть-то тоже надо иметь!
Первого сентября Миша пошел в первый класс, а двенадцатого Аня вышла на работу. Курсы сделали свое дело.
По инерции, да чтобы закрепиться на работе, Аня еще с полгода занималась хозяйством, а потом поставила вопрос ребром:
— Леша, я тебя очень люблю, ты знаешь это, но мы сейчас работаем оба, а домашние дела только на мне! Я не могу одна все тянуть!
Спокойно сказала, без крика и наезда.
— Ань, так я это, не умею ничего, — развел руки в стороны Леша. – Тут, как говориться, лучше я мешать не буду!
— Так дело, милый мой, не пойдет! – твердо сказала Аня. – Пока я была дома, я тебя не трогала, а сейчас я физически не успею и не смогу делать все!
А ты, как человек взрослый и умный, можешь, я не побоюсь этого слова, можешь взять на себя часть обязанностей!
— Даже не знаю, — замялся Леша. – Никогда не занимался ничем подобным.
— Никогда не поздно начать! И я же не прошу сразу все взвалить на свои плечи, но банально подмести пол, вытереть пыль, закинуть белье в машинку, а потом развесить – вполне тебе по силам!
И еще момент! У нас сын растет! А сыновья берут пример с папы! И какой ты ему покажешь пример, если мама у вас в служанках?
— Ну, да, — задумался Леша. – Нехорошо как-то. Но ты учти, что я от этого был максимально далек! Так что, мне и инструкции нужны, и контроль, а еще совет, если я забуксую!
— То есть, ты хочешь осваивать секреты домашнего хозяйства? – решила уточнить Аня.
— Не так, чтобы хочу, но вижу, что это необходимо, — кивнул Леша. – Тебя я служанкой не считал никогда, но помогать своей жене считаю правильным! А быть хорошим примером сыну – это вообще замечательно!
Когда мужчина с энтузиазмом берется за какое-то дело, тут главное не мешать, но при этом контролировать. Энтузиазм – такое дело, что может натворить бед на ровном месте!
Знала бы Аня эту истину раньше, еще неизвестно, просила бы она мужа осваивать быт.
Первый опыт вытирания пыли оказался несколько неудачным. Леша скинул фарфоровую статуэтку на пол, которая разлетелась на осколки.
И один осколок пришлось вынимать в больнице, потому что засел глубоко. А потом пришлось еще и шить.
Второй опыт наградил Лешу ушибом ноги. Дверца, с которой он вытирал пыль, решила открыться, а Леша, зачем-то, за нее схватился. Дверца падает на ногу, а Леша две недели хромает.
Если не считать еще трех статуэток, одной вазы и подбитого мизинца, им Леша ударился, когда пытался подойти ближе к стеллажу, чтобы вытереть пыль в глубине полки, это действо он освоил.
Иные говорят, сейчас вениками не метут. Леша взял пылесос. Трещины в двух ребрах. Он зацепился за шнур. Потом наступил на трубку, и тут уже не обошлось без перелома кисти. На нее рухнул.
Последняя попытка, после которой Леша назвал пылесос адским комбайном, завершилось неудачным сматыванием шнура питания.
Ему стало интересно, как быстро тот уходит в гнездо. Чуть не лишился глаза, а шрам на веке остался навсегда.
— Веник – наше все! — звучит гордо, а на выходе – грустно.
Две сломанные ручки у пластмассовых аналогов распороли предплечье, что пришлось зашивать. А деревянный собрат оставил занозу, которую тоже пришлось вынимать медикам.
Но в итоге освоил он и этот инструмент.
Мытье полов тоже добавило страниц в медицинскую карту. Перелом ноги – поскользнулся на воде, что сам и налил.
Вывих плеча – рука с шваброй застряла под диваном. Ушиб пальцев ноги – швабра упала на ногу, а Леша решил ее подбросить ногой. А там кресло.
Но и мытье полов было освоено.
Лешу ждала кухня, а Аню прошибал холодный пот.
— Может, не надо? – спрашивала она.
— Лучшие повара – это мужчины! – выдал Леша и приступил.
Весь спектр тяжести ожогов и порезов обрушился на Лешу, но он держался и крепился. Правда, приходилось делать перерывы, когда боевые раны заживут.
Худо-бедно, но Леша и на кухне перестал быть мебелью.
Такие веселые четыре года были у Ани и Леши. А что самое забавное, так это то, что каждый раз получая травму, с которой в домашних условиях было невозможно справиться, Леша говорил:
— Аня, ты будешь смеяться, но нам надо ехать!
А на словосочетание «Ты будешь смеяться!» у Ани начинался приступ легкой паники. И смешно ей не было ни разу.
Обычный выходной день. Аня готовила обед, Леша занимался с сыном в комнате. И тут Аня попросила:
— Леша, выброси мусор! Ведро полное!
Леша завязал пакет и пошел на улицу к бакам. Пошел и… пропал.
Ей позвонила подружка, и они заболтались.
И только когда свекровь прилетела со скандалом, Аня поняла, что Леши подозрительно давно нет дома, хотя пошел всего лишь мусор выбросить.
Аня в панике набрала номер мужа. После пятого гудка вялый голос Леши произнес:
— Ты будешь смеяться! – у Ани сердце оборвалось. – Но мусор я выбросил, правда…
Леша, подходя к бакам, решил, что добросит! Не добросил. Подобрал. Вторая попытка! Мимо! После того, как с силой заколотил пакет с мусором в бак, решил пнуть его от злости ногой. А он-то в тапочках!
Головой об бак. А он на колесиках, но почему-то не на тормозе. В итоге Лешу полный бак придавил к бетонному ограждению.
— Сломал два пальца на ноге, рассек лоб и у меня еще ушиб грудной клетки! Но меня сейчас залатают и завтра отпустят долечиваться домой!
— Леша, тут твоя мама пришла тебя обратно забирать, — сообщила Аня. – Уже вещи собирает!
— Зови ее и включай громкую! – потребовал Леша.
Ольга Викторовна нехотя вернулась в комнату.
— Мама, что за глупости ты придумала? – спросил Леша. – Что это значит, что ты забираешь меня обратно?
— А то и значит, что забираю! Аня тебя вообще не ценит! Она добивается, чтобы ты окончательно переломался весь! Чую, что она вдовой хочет стать!
— Мама, о чем ты говоришь? Это бред! Она меня любит!
А вот насколько ты меня любишь – большой вопрос!
Я, когда женился, ничего же не умел! Ни убрать, ни приготовить, ни постирать! А теперь я умею! И именно благодаря Ане!
— Ты из больниц и с больничных не вылезаешь! – воскликнула Ольга Викторовна.
— Потому что очень сложно научиться тому, чем ты никогда в жизни не занимался! Как в рассказе про торопливый ножик!
Умение должно быть! А с баком – это я сам виноват! Да и во всех остальных случаях, потому что сразу думать надо было, и делать все аккуратно и без спешки!
— Зачем тебе все это надо было? У тебя жена есть! – крикнула Ольга Викторовна.
— Вот именно, что жена! Любимая! А не служанка! – ответил Леша. – И теперь, когда я стал другим человеком, который умеет намного больше, чем раньше, я нравлюсь себе намного больше!
А ты оставь мои вещи в покое и не порти нервы моей жене!
Асом домашнего хозяйства Леша не стал, да этого и не требовалось. А вот помочь жене, когда это нужно, он теперь умел. А чем дальше, тем меньше слышала Аня фразу:
— Дорогая, ты будешь смеяться!
