Инна вышла на крыльцо своего домика, чувствуя под босыми ногами теплые доски. Утреннее солнце уже набирало силу, обещая жаркий июльский день. Она прикрыла глаза рукой, вглядываясь в море, которое переливалось бирюзой всего в трехстах метрах от её дома.
«Моего собственного дома», — мысленно повторила Инна, всё ещё не веря своему счастью.
После развода с Артёмом прошёл год, но Инна до сих пор иногда просыпалась среди ночи и не сразу понимала, где находится. Десять лет брака стёрлись с её жизни внезапно и болезненно, как родинка, оказавшаяся опасной.
— Я перерос наши отношения, — сказал тогда Артём, собирая вещи в спортивную сумку. Он даже не смотрел на жену, будто стеснялся или, что вероятнее, просто торопился уйти.
— Куда ты? К кому? — только и смогла спросить Инна, не понимая, как десять лет брака могут закончиться такой короткой фразой.
— Никуда. В никуда, — Артём встряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху. — Мне просто нужна свобода. Пойми, я не хочу тебя обижать, но… я точно знаю, что больше не хочу возвращаться в нашу квартиру.
Инне тогда показалось, что воздух вокруг сгустился и стал вязким, как кисель. Дышать стало почти невозможно, а все звуки утонули в странном гуле, наполнившем голову.
Развод прошёл быстро и равнодушно, будто оформление кредита в банке. Артём не претендовал на имущество, а Инна была слишком опустошена, чтобы спорить. Стоило признать, делить особо было нечего — квартира съёмная, машины не нажили, дети… дети так и не появились. Наверное, к лучшему.
Инну поразило даже не то, что муж ушёл, а то, как быстро все его родственники вычеркнули её из своей жизни. Будто стёрли резинкой случайный карандашный набросок. Все, кроме его матери.
Раиса Павловна продолжала звонить. Сначала Инна думала, что свекровь пытается их помирить, но быстро поняла — Раисе Павловне просто нужна была информация. Где Артём, что с ним, не контактирует ли он с Инной.
— Золотко, как ты? Не падаешь духом? — спрашивала бывшая свекровь с неестественной, приторной заботой в голосе. — А мой Тёмочка тебе не звонил? Нет? А ты ему?
После каждого такого разговора Инна чувствовала себя выжатым лимоном. Раиса Павловна всегда заканчивала разговор одной и той же фразой:
— Ты всё равно нам как дочь. Не пропадай.
Инна не пропадала. Она собрала свои вещи и уехала из города, где каждый угол напоминал о прошлой жизни. Переезд к морю не был спонтанным решением — Инна всегда мечтала жить возле воды. В детстве, когда родители привозили её на море, девочка представляла, что живёт в маленьком домике у самого берега и каждое утро просыпается под шум прибоя.
Теперь мечта сбылась, пусть и такой ценой. Маленький двухкомнатный домик на окраине приморского городка стал для Инны настоящим спасением. Ипотека отнимала почти треть зарплаты администратора в частной клинике, но Инна была готова затянуть пояс потуже ради возможности каждое утро выходить на крыльцо и видеть море.
После шумной городской жизни, постоянного напряжения и бесконечных попыток соответствовать чужим ожиданиям, Инна наконец-то научилась слушать тишину. Тишина казалась ей райской музыкой. Никто не критиковал её готовку, не ворчал из-за беспорядка, не требовал внимания, когда хотелось просто полежать с книгой.
Инна завела традицию — ранним утром, когда солнце только поднималось над горизонтом, она выходила на берег и делала зарядку. Потом медленно шла вдоль кромки воды, собирая ракушки и окатанные морем стёклышки. Из них Инна планировала сделать мозаику для своего крыльца.
— Кто бы мог подумать, что я стану такой… хозяйственной, — смеялась она, рассказывая по телефону подруге, как посадила в палисаднике любимые петунии и устроила себе маленький огородик с зеленью.
Инне казалось, что она наконец-то обрела себя. Без ожиданий мужа, свекрови, коллег. Без необходимости быть удобной для кого-то. Просто Инна, которая любит морские рассветы, свежий кофе и запах мокрой земли после дождя.
На работе она быстро влилась в коллектив — в небольшой частной клинике все знали друг друга и относились почти по-семейному. Инна вела записи пациентов, отвечала на звонки, иногда помогала медсёстрам. Постепенно она обзавелась знакомыми в городке: продавщица из магазинчика на углу, сосед-пенсионер, выгуливавший своего терьера, семейная пара из дома напротив.
И только звонки Раисы Павловны, которые приходили с методичностью метронома раз в месяц, возвращали Инну в прошлое.
— Инночка, золотко! Как ты там поживаешь? — Раиса Павловна всегда говорила так, будто последний раз общалась с невесткой вчера, а не месяц назад. — Что нового у тебя?
— Всё хорошо, Раиса Павловна, — отвечала Инна, стараясь не выдавать раздражения. — Работаю, обустраиваю дом.
— Дом? — В голосе свекрови послышалось удивление. — Какой дом?
— Я переехала в другой город, купила небольшой дом у моря, — Инна сама не знала, зачем рассказывает об этом. Наверное, из какой-то глупой вежливости. — Приличная работа, спокойная жизнь. Мне нравится.
На том конце провода повисла пауза, а потом Раиса Павловна заговорила с каким-то новым, странным воодушевлением:
— Дом у моря? Ну надо же, как повезло! Тёмочка всегда мечтал жить у моря, правда, на это никогда не было денег… — Свекровь многозначительно замолчала.
Инна почувствовала, как внутри что-то сжалось. Это был тот самый тон, который Раиса Павловна использовала, когда хотела что-то получить, но не решалась попросить напрямую.
— Я живу одна, Раиса Павловна, — осторожно произнесла Инна. — И, честно говоря, не очень люблю гостей. Мне нравится моё уединение.
— Да брось! — свекровь рассмеялась, и этот смех показался Инне неприятным, слишком громким. — Ты же не дикарка! Мы же свои!
«Какие же мы свои?», — подумала Инна, но промолчала. Разговор закончился обычным «Ты всё равно нам как дочь» и обещанием Раисы Павловны позвонить в следующем месяце.
Инна старалась выбросить эту беседу из головы, но что-то в интонациях бывшей свекрови заставляло её нервничать. Два дня она ходила с тяжёлым предчувствием, которое оправдалось, когда телефон зазвонил во время ужина.
На экране высветилось «Раиса Павловна». Инна нахмурилась — свекровь никогда не нарушала своего графика звонков. Что-то случилось?
— Алло? — осторожно спросила Инна.
— Инночка! — голос Раисы Павловны был излишне бодрым. — Всё решено! Мы едем к тебе!
— Простите? — Инна чуть не поперхнулась чаем. — Кто едет?
— Я и Тёмочка! На недельку всего, отдохнуть. Ты не беспокойся, мы люди неприхотливые. Я даже свои подушки возьму, знаю, как это важно для хорошего сна!
Инна молчала, не в силах подобрать слова. Что значит «едем к тебе»? Без приглашения? В её дом? К ней и её бывшему мужу, с которым они не общались с момента развода?
— Раиса Павловна, — наконец выдавила Инна, — мне кажется, вы ошиблись. Я не приглашала вас. И… Артёма тоже.
— Ой, ну что ты как неродная! — засмеялась свекровь. — Какие могут быть приглашения между своими людьми? Мы много не займём места, правда!
— Нет, я не могу… У меня работа, график, я…
— Ничего-ничего, мы всё понимаем! Тёмочка сказал, что вы обязательно поладите. Он так скучает, так переживает! Да и вообще, вы же не чужие люди!
Инна потёрла виски. Головная боль, которая начала отступать после переезда, снова накатывала знакомой волной.
— Я перезвоню вам, — сказала она наконец, стараясь держать голос ровным. — Мне нужно обдумать это.
Они попрощались, и Инна положила телефон на стол, чувствуя, как дрожат руки. Весь спокойный, уютный мирок, который она выстроила вокруг себя, внезапно оказался под угрозой.
Перед глазами Инны возникла картина: Раиса Павловна за её кухонным столом, командует, куда поставить чашки; Артём лежит на диване с ноутбуком, не снимая обувь; они оба говорят о ней в третьем лице — «а она всегда была такая странная»…
В конце концов, есть же какие-то границы! Они не могут просто так взять и приехать к ней! Тем более, что за бред — «Тёмочка так скучает»? Если бы он скучал, то позвонил бы за этот год хоть раз. Не для того она уезжала из города, строила новую жизнь, чтобы сейчас всё вернуть на круги своя!
Собравшись с духом, Инна хотела перезвонить Раисе Павловне, но тут телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. От бывшей свекрови.
«Инна, мы с Артёмом едем к тебе в отпуск! Вещи собираем!»
Инна уставилась на экран, не веря своим глазам. Это какой-то сюрреализм! Они что, действительно собрались приехать к ней без приглашения, без её согласия?
Трясущимися пальцами Инна набрала номер Раисы Павловны. Ей необходимо было расставить все точки над «i» прямо сейчас.
Гудки. Один, второй, третий… Раиса Павловна взяла трубку после пятого гудка, и её голос звучал так радостно, будто она выиграла в лотерею:
— Инночка! Ты получила моё сообщение? Представляешь, Тёмочка так обрадовался, когда я сказала, что ты нас приглашаешь! Он уже отпуск взял!
— Я не приглашала вас, — твёрдо сказала Инна, стараясь звучать спокойно. — Мне очень жаль, если возникло недопонимание, но я не могу принять гостей. Я ценю своё личное пространство и…
— Дом у моря? Отлично! Мы уже вещи собираем — встреть нас с угощением! — Раиса Павловна перебила, словно не слыша возражений Инны. В её голосе не было ни паузы, ни намёка на извинение. Она говорила так, будто визит был давно оговорен и все детали согласованы.
Инна застыла с телефоном у уха. Что-то внутри неё, что-то важное, словно треснуло. Надежды на вежливое разрешение ситуации рассыпались, как карточный домик.
— Постойте, — Инна изо всех сил старалась говорить спокойно, хотя сердце колотилось где-то в горле. — На каком основании вы решили, что можете просто взять и приехать ко мне? Без приглашения, без согласования?
Раиса Павловна фыркнула, как будто услышала что-то абсурдное:
— Инночка, ты что, не понимаешь? Ты одна, у тебя место есть. Ну и совесть тоже, надеюсь, осталась! Мы столько для тебя сделали, а ты даже пожить нас у моря пустить не хочешь?
Инна прикрыла глаза. Прежнее чувство бессилия, которое она испытывала в браке с Артёмом, снова накатило на неё. Тогда, десять лет назад, молодая и неуверенная в себе, Инна слушала подобные фразы и кивала, извинялась, уступала.
Но сейчас всё было иначе. Инна открыла глаза и выпрямила спину, словно готовясь к бою.
— Раиса Павловна, я вас не приглашала и не планирую принимать гостей, — каждое слово Инна произносила медленно и чётко. — Это моё решение, и я прошу его уважать.
На том конце провода наступила пауза, а потом раздался смешок, от которого по спине Инны пробежал холод.
— Да ты что, обиделась? — Раиса Павловна перешла на ядовитый шёпот. — После всего, что мы для тебя сделали? Мы же тебя из грязи вытащили, когда с Артёмом познакомили! Забыла, как жила в своей коммуналке?
Инна отняла телефон от уха и несколько секунд просто смотрела на него, будто видела впервые. В этом голосе, знакомом и в то же время чужом, не было ни капли просьбы — только требование. Это был голос человека, который давно привык получать то, что хочет, не слушая возражений.
В памяти Инны всплыли эпизоды прошлого: Раиса Павловна, заходящая без стука в их с Артёмом квартиру; Раиса Павловна, критикующая её готовку; Раиса Павловна, решающая, где они будут проводить отпуск… Всё это снова пыталось ворваться в её новый дом — без уважения, без права.
— Извините, я должна идти, — сказала Инна, чувствуя, как дрожит голос. — Но мой ответ — нет.
Раиса Павловна начала что-то говорить, но Инна нажала отбой. Несколько минут она сидела, глядя в окно на море. Затем решительно взяла телефон и написала короткое сообщение: «Я не жду гостей. Разворачивайтесь, пока не доехали».
Ответ пришёл почти мгновенно — длинный, наполненный упрёками текст, который Инна даже не стала дочитывать. Телефон снова зазвонил.
— Что значит «не ждёшь гостей»?! — закричала Раиса Павловна, едва Инна ответила. — Ты ничтожество! Всё хорошее тебе мой сын дал! А теперь ты зажралась у моря! Думаешь, стала лучше нас?
Инна не ответила. Слова бывшей свекрови больше не имели над ней власти. Она спокойно нажала кнопку завершения звонка, затем зашла в настройки телефона и заблокировала номер.
Сидя на крыльце своего дома и глядя на закат, окрашивающий море в золотистые тона, Инна поймала себя на мысли: «Своё новое — не пускаю старое. Никогда».
Эта мысль показалась ей правильной, единственно верной. Она не желала Артёму или его матери зла. Просто больше не хотела видеть их в своей жизни. Эта глава была закрыта, книга отложена на дальнюю полку.
Утром Инна проснулась с неожиданным чувством тревоги. Что если Раиса Павловна решит приехать, несмотря ни на что? Тогда придётся лично выставлять незваных гостей за дверь, а эта перспектива не радовала.
После недолгих раздумий Инна позвонила в местную фирму по установке систем видеонаблюдения. Уже к обеду у её ворот были установлены две камеры, данные с которых отправлялись прямо на телефон.
— Лучше перестраховаться, — объяснила Инна пожилому соседу, который с интересом наблюдал за установкой. — Знаете, если вдруг увидите здесь женщину лет шестидесяти с крашеными светлыми волосами, в компании мужчины около сорока, не стесняйтесь вызывать полицию. Это незваные гости.
Сосед понимающе кивнул:
— Не беспокойтесь, у нас тихое место, чужаки сразу видны. Присмотрим.
Вечером, вернувшись с работы, Инна обнаружила на телефоне три пропущенных звонка с незнакомого номера. Интуиция подсказывала, что это либо Раиса Павловна с новой сим-карты, либо…
Телефон зазвонил снова. На экране высветился тот же незнакомый номер. Инна помедлила, но всё же ответила.
— Привет, — голос Артёма звучал так же, как год назад. — Мне кажется, нам нужно поговорить.
У Инны перехватило дыхание. Сколько раз она представляла этот момент? Что бы она сказала бывшему мужу, если бы он позвонил? Какие слова нашла бы? Теперь, услышав его голос, она поняла — ей нечего ему сказать.
— Не думаю, — ответила Инна, удивляясь собственному спокойствию.
— Мама сказала, ты не хочешь, чтобы мы приезжали, — продолжил Артём. — Ты поступаешь мелко. Мама расстроилась.
Инна молчала. Внутри неё росло странное чувство — не обида, не злость, а что-то похожее на жалость. Жалость к человеку, который так и не вырос, не смог стать самостоятельным.
— Ты слышишь меня? — раздражение в голосе Артёма нарастало. — Я думал, ты изменилась, повзрослела. А ты всё та же — обидчивая и эгоистичная.
Инна усмехнулась. Как же всё перевернулось с ног на голову. Теперь отстаивание своих границ называется эгоизмом?
— Прощай, Артём, — тихо сказала Инна и отключила телефон.
После этого разговора она сразу же заблокировала и этот номер. Больше ни звонков, ни сообщений не последовало. То ли Раиса Павловна с сыном поняли, что Инна не шутит, то ли решили не тратить больше силы. Это уже не имело значения.
Через неделю Инна сидела на веранде своего дома, укутавшись в лёгкую кофту — вечера у моря становились прохладными. Чай в большой кружке остывал, а закатное солнце окрашивало морскую гладь в розовые и золотистые оттенки. Тёплый ветер качал фонарь, подвешенный над столом, создавая причудливые тени.
Инна улыбнулась своим мыслям. Десять лет брака научили её многому, но самый важный урок она получила совсем недавно: никто не имеет права входить в твою жизнь без стука. И если кто-то не уважает твои границы — это не твоя проблема.
Дом снова принадлежал только ей. И теперь — он останется таким.
Инна отхлебнула чай и провела рукой по столу, который недавно покрасила в бирюзовый цвет. Ещё столько дел впереди: выложить мозаику из ракушек на дорожке к дому, повесить гамак между двумя соснами, может быть, даже завести кошку…
В комнате зазвонил телефон. Инна замерла на мгновение, но тут же расслабилась — это был сигнал будильника. Пора было принимать вечерние лекарства.
Зайдя в дом, Инна бросила взгляд на камеру видеонаблюдения — улица перед домом была пуста. Только море неспешно катило свои волны к берегу, а ветер тихо шептал в соснах.
Жизнь продолжалась — её собственная жизнь, без оглядки на прошлое.
