Марина смотрела на дом через лобовое стекло автомобиля тем особым взглядом, которым смотрят на своё пространство жизни после долгого отсутствия. Привычный силуэт двухэтажного коттеджа с асимметричной крышей и большими окнами словно сгорбился под осенним дождём. В окнах горел свет.
«Значит, Павел уже дома», — подумала она и мельком взглянула на часы. Половина одиннадцатого вечера. Совещание затянулось до неприличия, но другого выхода не было — компания переживала не лучшие времена.
Она не сразу заметила вторую машину, припаркованную у гаража. Старенький, но всё ещё презентабельный «мерседес» цвета мокрого асфальта. Сердце ухнуло куда-то вниз.
— Чёрт, — пробормотала Марина, сжимая руль. — Только не сегодня.
Валентина Петровна приехала без предупреждения. Снова.
На кухне было тепло и пахло корицей. Павел сидел за столом с ноутбуком, а его мать, затянутая в идеально отглаженную блузку цвета слоновой кости, колдовала у плиты. При виде невестки она изобразила улыбку, которая никогда не достигала глаз.
— А вот и наша бизнес-леди, — протянула Валентина Петровна, вытирая руки о кухонное полотенце. — Мы тебя заждались, дорогая. Ужин давно остыл.
Марина кивнула вместо приветствия и бросила сумку на стул. Она подошла к мужу, легко коснулась его плеча, но тот даже не поднял взгляда от экрана.
— Меня нужно было предупредить о визите, — сказала Марина, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. — У меня сумасшедший график в этом месяце.
— А разве нужно предупреждать мать о визите к сыну? — Валентина Петровна разлила чай по чашкам, вопросительно подняв тонко выщипанные брови. — Паша сказал, что у вас всё в порядке.
Марина бросила быстрый взгляд на мужа, но тот продолжал делать вид, что поглощён работой. Его плечи, однако, заметно напряглись.
— На сколько вы к нам? — спросила Марина, стараясь, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
Валентина Петровна поставила перед ней чашку чая с таким стуком, что жидкость выплеснулась на блюдце.
— Я пока не решила, — последовал ответ с нотками вызова. — Доктор рекомендовал мне сменить обстановку после болезни. А Павлуше, — она нежно погладила сына по плечу, и тот наконец поднял голову, — пора помочь с переводом.
Марина сделала глоток слишком сладкого чая.
— Какой перевод? — спросила она напрямую, глядя на мужа.
Павел неловко откашлялся.
— Мне предложили контракт в издательстве «Эхо». В Новосибирске, — он старательно отводил глаза. — Хорошие условия.
— И ты считаешь, что такую информацию уместно сообщать при твоей матери, а не при разговоре наедине с женой? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения.
— Ну вот опять, — вздохнула Валентина Петровна. — Ты словно стесняешься нормальных семейных отношений, Мариночка. В семье не должно быть секретов, тем более от матери.
— В моей семье, — отрезала Марина, — решения принимаются после обсуждения между мужем и женой. Особенно такие решения.
— О, неужели? — Валентина Петровна слегка наклонила голову, отчего её короткая стрижка с идеально уложенной седой челкой не шелохнулась. — А мне казалось, ты привыкла решать всё единолично. Этот дом, например…
Павел резко закрыл ноутбук.
— Давайте не сегодня, — произнёс он с неожиданной твёрдостью. — Марина устала, ты только приехала. Поговорим обо всём завтра.
Марина посмотрела на мужа с удивлением. Этот голос, эта интонация — она почти забыла, что он способен так говорить. В последние годы Павел всё больше растворялся в своём переводческом мире, становился тише, незаметнее. Словно пытался компенсировать её силу своей незначительностью.
Валентина Петровна поджала тонкие губы, но спорить не стала. Она лишь посмотрела на Марину так, словно оценивала противника перед боем.
Марина встала и вылила недопитый чай в раковину.
— Я в душ и спать. У меня завтра с утра встреча с инвесторами.
Горячие струи душа смывали усталость и напряжение дня, но не могли прогнать тревожные мысли. «Новосибирск, значит. Почему он молчал?» Марина закрыла глаза, позволяя воде стекать по лицу. Пять лет брака превратились в странное сожительство двух чужих людей.
Встретив Павла на литературном фестивале, где она представляла новое туристическое направление по местам известных писателей, Марина была покорена его интеллигентностью, эрудицией и какой-то внутренней мягкостью. После двух неудачных связей с жёсткими, деловыми мужчинами, Павел казался глотком свежего воздуха — тихий, начитанный, с лёгкой проседью на висках и мечтательным взглядом серых глаз.
Но с каждым годом эта мягкость всё больше превращалась в безынициативность, а мечтательность — в бегство от реальности. Теперь это был уже не тот мужчина, в которого она влюбилась.
Когда она вышла из ванной, в спальне был только Павел. Он сидел на краю кровати, уставившись в пол.
— Где твоя мама? — спросила Марина, надевая пижаму.
— В гостевой комнате, — ответил он, не поднимая глаз. — Она останется на какое-то время.
— Какое именно время, Павел? — Марина села рядом с ним. — И почему ты не сказал мне про Новосибирск?
Он поднял голову, и Марина увидела в его глазах что-то новое — решимость вперемешку со страхом.
— Я не сказал, потому что знал твою реакцию, — проговорил он тихо. — Ты никогда не воспринимаешь всерьёз мои профессиональные амбиции. Для тебя это всегда «милое хобби».
— Что за чушь, — возмутилась Марина. — Я всегда поддерживала…
— Поддерживала? — перебил он с нехарактерной для него резкостью. — Ты позволяла. Есть разница. Позволяла мне заниматься переводами, пока это не мешает твоему расписанию, твоей компании, твоему дому.
Последнее слово он выделил с неприкрытой горечью.
Марина почувствовала, как внутри что-то холодеет.
— Ты говоришь как твоя мать, — сказала она, вставая. — Этот дом я купила до замужества, но ты живёшь здесь как полноправный хозяин.
— Именно! — он тоже поднялся. — Как гость, которому оказали любезность! Я живу в доме своей жены, езжу на машине своей жены, даже чёртов отпуск планирую по графику своей жены!
Марина отступила на шаг, потрясённая его вспышкой.
— Если тебя это так задевает, почему ты молчал пять лет? — спросила она.
Павел провёл рукой по волосам — жест, который она когда-то находила трогательным.
— Потому что я любил тебя, — просто сказал он. — А теперь хочу хоть что-то изменить, пока ещё не поздно.
Он лёг в кровать и отвернулся к стене, завершив разговор.
Марина долго стояла посреди комнаты, чувствуя, как что-то важное ускользает сквозь пальцы, как песок.
Утро встретило её запахом свежей выпечки и звоном посуды. Спустившись на кухню, Марина остановилась в дверях, наблюдая сюрреалистическую картину: Валентина Петровна в фартуке хозяйничала у плиты, а Павел, уже одетый, сидел за столом с чашкой кофе. Идиллия семейного утра, вот только без неё.
— Доброе утро, соня, — пропела свекровь с фальшивой приветливостью. — Уже почти девять, а ты только встала. Мы с Пашей позавтракали час назад.
Марина проигнорировала подтекст.
— У меня встреча в десять, — она направилась к кофеварке. — И я не помню, чтобы разрешала кому-то пользоваться моей кухней без спроса.
— Мариночка, — Валентина Петровна театрально прижала руку к груди, — я просто хотела помочь. Паша говорит, вы питаетесь всухомятку или заказываете еду. Это не дело для семьи.
— У нас с Павлом своя концепция семьи, — отрезала Марина. — Без указаний со стороны.
Валентина Петровна поджала губы, но промолчала, лишь многозначительно переглянувшись с сыном. Этот безмолвный диалог взбесил Марину ещё больше.
— Паша, дорогой, — продолжила свекровь, словно не замечая напряжения, — ты не забыл, что сегодня нужно позвонить Сергею? Он говорил, что может подъехать обсудить детали.
— Какие детали? С каким Сергеем? — Марина поставила чашку на стол с такой силой, что кофе выплеснулся на скатерть.
— С моим братом, — неохотно ответил Павел. — Он помог с контактами в издательстве.
— И зачем ему приезжать к нам домой? — Марина села напротив мужа, внимательно глядя ему в глаза.
— Обсудить варианты переезда, — вмешалась Валентина Петровна. — У Серёжи много связей в Новосибирске, он может помочь с жильём. Пока вы продадите этот дом…
— Что? — Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Какая, к чёрту, продажа дома?
Павел выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю.
— Мама забегает вперёд, — пробормотал он. — Мы ещё ничего не решили.
— Да что решать-то? — Валентина Петровна всплеснула руками. — Если тебе предлагают работу мечты, нужно ехать. А Марина… что ж, у неё есть выбор — либо ехать с мужем, либо остаться одной в своём драгоценном доме.
Марина медленно встала.
— Я опаздываю на встречу, — произнесла она ледяным тоном. — Но вечером мы серьёзно поговорим. И без вашего участия, Валентина Петровна.
В машине она позволила себе несколько минут бессильной ярости. Ударила по рулю, выругалась вслух. Затем глубоко вздохнула, поправила макияж и завела двигатель.
Встречу с инвесторами она провела на автопилоте. Её туристическая компания «АльтерТур» переживала не лучшие времена после пандемии, и новые вложения были жизненно необходимы. Но даже в разгар переговоров она ловила себя на мысли о происходящем дома.
В перерыве она позвонила Дарье — своей лучшей подруге ещё со студенческих времён.
— У меня свекровь в доме, — без предисловий сказала Марина, когда Дарья взяла трубку. — И они с Павлом что-то затевают.
— Сочувствую, — хмыкнула подруга. — Эта ваша Валентина Петровна — просто монстр в юбке. Что на этот раз?
— Павлу предложили работу в Новосибирске, а она уже планирует продажу моего дома.
— Твоего дома? — переспросила Дарья с тревогой в голосе. — Марин, ты же не собираешься…
— Конечно, нет! — возмутилась Марина. — Этот дом я купила до замужества, он полностью оформлен на меня.
— Уже что-то, — с облегчением выдохнула Дарья. — Слушай, я могу заехать к вам сегодня вечером? Моё юридическое образование может пригодиться, если они решат действовать всерьёз.
Марина благодарно улыбнулась, хотя подруга не могла этого видеть.
— Было бы здорово. Приезжай к семи.
Вернувшись домой раньше обычного, Марина застала удивительную картину. В гостиной, где она привыкла видеть только мужа с ноутбуком, сейчас сидели человек пять — Павел, его мать, брат Сергей с женой и ещё какой-то незнакомый мужчина с кожаной папкой на коленях.
При виде хозяйки дома разговор оборвался. Пять пар глаз уставились на неё с разной степенью замешательства.
— Какой интересный сюрприз, — произнесла Марина, оставаясь в дверях. — Семейный совет без семьи?
Сергей, крупный мужчина с безукоризненной стрижкой и дорогими часами на запястье, встал первым.
— Марина, рад тебя видеть, — он приблизился с натянутой улыбкой. — Мы просто обсуждали новые перспективы Павла.
— В моём доме, без моего ведома? — она бросила сумку на диван и скрестила руки на груди. — И кто этот человек?
Незнакомец вскочил, суетливо поправляя галстук.
— Виктор Семёнович, риэлтор, — пробормотал он. — Я только проконсультировать по вопросу оценки…
— Вон, — спокойно сказала Марина. — Немедленно.
— Марина! — возмутилась Валентина Петровна. — Как ты себя ведёшь? Мы просто обсуждаем варианты…
— Продажи моего дома? — закончила за неё Марина. — Без меня?
Павел наконец поднялся с дивана. Его лицо было бледным, но решительным.
— Не делай из этого драму, — сказал он тихо. — Нам нужно двигаться дальше. Мне предложили постоянный контракт, хорошие деньги. Мы можем купить дом и там…
— Мы? — перебила Марина. — За какие шиши, Павел? За те, что я выручу от продажи моего дома? Дома, за который я платила ипотеку пять лет до встречи с тобой?
Валентина Петровна демонстративно закатила глаза.
— Всё моё, моё, моё, — передразнила она. — В нормальной семье нет «твоего» и «моего», есть «наше». Но ты, Мариночка, всегда думала только о себе.
— А вы, Валентина Петровна, всегда думали за сына, — парировала Марина. — И сейчас пытаетесь решить его судьбу.
Сергей кашлянул, явно чувствуя себя неловко.
— Послушай, Марина, — начал он примирительным тоном. — Мы все хотим как лучше. Паше нужна эта работа. Это шанс для него стать…
— Чем? — перебила Марина. — Переводчиком с окладом? Или пешкой в вашей семейной игре? — Она перевела взгляд на мужа. — Павел, ты правда этого хочешь? Или это они хотят?
Павел выглядел растерянным. Было видно, как он мечется между женой и матерью, между своими амбициями и чужими планами.
— Я хочу быть самостоятельным, — наконец произнёс он. — Хочу работу, где меня ценят за мои таланты, а не терпят как приложение к жене.
— Кто тебя не ценит? — возмутилась Марина. — Я всегда поддерживала твои переводы! Я нашла тебе контакты в издательствах!
— Которые печатали меня из одолжения тебе, — горько усмехнулся Павел. — Я не хочу быть «мужем Марины Вершининой». Я хочу быть Павлом Соколовым, переводчиком.
В этот момент раздался звонок в дверь. Марина с облегчением пошла открывать — это была Дарья.
— Я вовремя? — спросила она, оценив напряжённое лицо подруги.
— Как никогда, — кивнула Марина. — У нас тут… семейный совет.
Дарья, высокая худощавая женщина с острым взглядом тёмных глаз, вошла в гостиную с уверенностью человека, привыкшего к конфликтным ситуациям. Её появление заставило Валентину Петровну скривиться — свекровь недолюбливала эту «разведёнку с вздорным характером».
— Добрый вечер всем, — Дарья окинула собрание профессиональным взглядом юриста. — О, вижу, у вас тут консилиум с риэлтором? Интересно.
Виктор Семёнович, который так и не ушёл, нервно сглотнул.
— Мы просто обсуждали рыночную стоимость…
— Её дома? — перебила Дарья с улыбкой акулы. — Который, насколько я помню, находится в единоличной собственности моей подруги? Без права собственности у супруга?
Валентина Петровна поджала губы.
— Не лезьте не в своё дело, Дарья, — сказала она холодно. — Это семейный вопрос.
— О, так я и помогаю семье, — парировала Дарья. — Напоминаю о юридических аспектах, чтобы избежать недоразумений.
Сергей, который до этого сохранял относительное спокойствие, поднялся с дивана.
— Думаю, нам пора, — сказал он, бросив недовольный взгляд на Павла. — Сегодня явно не лучший день для обсуждения. Паша, созвонимся.
Когда гости наконец удалились, в доме повисла тяжёлая тишина. Валентина Петровна демонстративно ушла в гостевую комнату, хлопнув дверью. Павел сидел на диване, уставившись в одну точку. Марина и Дарья переместились на кухню.
— Они что, серьёзно планировали продать твой дом без твоего участия? — спросила Дарья, наливая себе воды из фильтра.
Марина устало опустилась на стул.
— Похоже на то. Сначала заговор с работой в Новосибирске, теперь это… Я не узнаю Павла. Словно его подменили.
Дарья задумчиво постучала ногтем по стакану.
— Знаешь, тут дело не только в доме. Они пытаются перетянуть Павла полностью под своё влияние, оторвать от тебя.
— Но зачем? — Марина развела руками. — Что я им сделала?
— Ты сильная, независимая женщина, — пожала плечами Дарья. — Для такой свекрови это уже преступление. А ещё у тебя есть то, что они хотят контролировать — их сын и брат.
Следующие две недели затянулись казалось навечно. Валентина Петровна не спешила уезжать, постепенно завоёвывая территорию. Она перемещала вещи в доме, меняла расположение посуды на кухне, приглашала родственников без предупреждения. Павел всё больше отдалялся, подолгу застревая в разговорах с братом и матерью за закрытыми дверями.
Марина чувствовала себя чужой в собственном доме. Однажды, вернувшись с работы, она обнаружила, что её рабочий стол в кабинете передвинут, а некоторые бумаги перемещены.
— Я просто наводила порядок, — с невинным видом объяснила Валентина Петровна. — Ты держишь дом в таком хаосе.
В другой раз Марина застала свекровь за изучением папки с документами на дом.
— Проверяю, всё ли в порядке с бумагами, — сказала та в ответ на молчаливый вопрос. — Когда будете продавать, нужно, чтобы всё было чисто.
— Мы ничего не будем продавать, — отрезала Марина. — И не смейте трогать мои документы.
Она пожаловалась Павлу, но тот только пожал плечами.
— Мама просто беспокоится, — сказал он равнодушно. — Ты преувеличиваешь.
Тем временем дела в компании шли всё хуже. Отвлечённая домашними проблемами, Марина допустила несколько ошибок в переговорах с партнёрами. Один из инвесторов отказался от сделки в последний момент. Её заместитель, Олег, выражал всё больше беспокойства.
— Что происходит, Марина? — спросил он после очередного неудачного совещания. — Ты сама не своя в последнее время.
Она отмахнулась, не желая смешивать личное и рабочее, но тревога грызла её изнутри.
В одну из ночей, когда Павел уже спал, Марина услышала голоса из гостиной. Тихо спустившись по лестнице, она различила разговор свекрови с Сергеем по телефону.
— …как только он подпишет контракт, мы сможем надавить, — говорила Валентина Петровна. — Дом стоит хороших денег, а Марина не сможет тянуть его одна, особенно если её компания продолжит терять клиентов.
Сердце Марины пропустило удар. Она отшатнулась от двери и бесшумно вернулась в спальню. Лёжа рядом с мужем, она смотрела в потолок широко открытыми глазами, чувствуя, как внутри растёт холодная решимость.
На следующий день Марина позвонила Дарье и рассказала о подслушанном разговоре.
— Они специально давят на тебя, — уверенно сказала подруга. — И используют Павла как инструмент. Вопрос в том, насколько он сам в курсе их планов.
— Думаешь, он не знает? — Марина нахмурилась.
— Думаю, ему показывают только часть картины. Свекровь манипулирует не только тобой, но и им.
После разговора Марина долго сидела в своей машине на парковке офиса, обдумывая ситуацию. Затем решительно набрала номер.
— Сергей? Нам нужно встретиться. Без Павла и твоей матери.
Они встретились в небольшом кафе на окраине города. Сергей выглядел напряжённым, но держался с привычной самоуверенностью успешного бизнесмена.
— Зачем эта секретность, Марина? — спросил он, помешивая нетронутый кофе. — Если ты хочешь обсудить переезд Павла…
— Я хочу знать правду, — перебила она. — Что происходит на самом деле? Почему вы так стремитесь вытащить Павла из нашего дома? И не говори мне о его карьерных перспективах.
Сергей выдержал её взгляд, затем устало вздохнул.
— Павел — моя семья, — сказал он. — И я действительно хочу для него лучшего.
— Лучшего — это оторвать от жены? — Марина подалась вперёд. — Или есть что-то ещё?
Сергей помолчал, явно колеблясь, затем кивнул каким-то своим мыслям.
— Хорошо, вот как обстоят дела, — Сергей откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Марину. — Мой бизнес сейчас на грани. Мне нужен человек, которому я могу доверять, кто-то из семьи. Павел — идеальный вариант.
— При чём здесь мой дом? — Марина прищурилась.
— Твой дом — это актив, — Сергей говорил теперь как бизнесмен. — Продав его, вы получите деньги. Часть можно вложить в наше с Павлом дело, часть — на жильё в Новосибирске. Мама… она слишком беспокоится о Павле. Считает, что ты подавляешь его.
— А ты, значит, решил освободить брата от подавления? — Марина саркастически улыбнулась. — Превратив его в своего подчинённого.
Сергей неожиданно усмехнулся.
— Ты не понимаешь нашей семьи, Марина. Для нас нормально помогать друг другу, делиться всем. В твоём мире каждый сам за себя — «мой дом», «моя карьера». Павел не вписывается в такую модель.
— Неужели? — Марина почувствовала, как гнев поднимается внутри. — И эта ваша семейная «помощь» включает манипуляции, давление и планирование за спиной?
Сергей пожал плечами и допил кофе.
— Называй как хочешь. Но ситуация не изменится. Павел уже практически согласился на предложение. Либо вы вместе переедете и начнёте новую жизнь, либо… — он сделал паузу, — либо ему придётся выбирать между тобой и семьёй.
Возвращаясь домой, Марина чувствовала странное опустошение. Она всегда считала, что главная проблема их брака — в разных взглядах на жизнь, в недопонимании. Теперь же становилось очевидно, что всё гораздо сложнее и глубже.
Дома Марину ждал сюрприз. В гостиной собралась целая делегация родственников мужа — тётя с дядей, двоюродная сестра с мужем, и, конечно, Валентина Петровна во главе стола. Павел выглядел одновременно смущённым и воодушевлённым.
— А вот и наша бизнес-леди! — громко объявила свекровь. — Присоединяйся, Мариночка, у нас важное объявление.
Марина остановилась в дверях, чувствуя себя абсолютно чужой среди этих людей в собственном доме.
— Объявление? — переспросила она, глядя на мужа.
Павел поднялся с дивана, прочистил горло.
— Да, я… — он замялся, но Валентина Петровна ободряюще кивнула. — Я решил принять предложение издательства. Контракт на три года, с возможностью продления.
— И, разумеется, переезд в Новосибирск, — добавила свекровь с торжествующей улыбкой. — Пора Павлуше реализовать свой потенциал.
— Поздравляю, — сухо сказала Марина. — Когда ты планируешь уезжать?
В комнате повисла тишина. Родственники переглянулись.
— Мариночка, — медовым голосом произнесла Валентина Петровна, — речь идёт о переезде семьи. Вы же семья, не так ли?
— Семья — это люди, которые уважают друг друга, — отрезала Марина. — Которые не устраивают заговоров за спиной, не приглашают риэлторов оценивать чужую собственность и не собирают семейные советы для давления. Так что вопрос спорный.
Лицо Валентины Петровны исказила гримаса раздражения, но она быстро взяла себя в руки.
— Ну что ты, дорогая, какие заговоры? Мы просто хотели помочь с переездом. Никто не давит… Правда, Павлуша?
Марина перевела взгляд на мужа. Он выглядел растерянным, пойманным между двух огней.
— Давайте обсудим это позже, — пробормотал он.
— Нет, — твёрдо сказала Марина. — Давайте обсудим сейчас. Я только что разговаривала с твоим братом. Он рассказал мне о его бизнесе, о планах использовать деньги от продажи моего дома. О том, как твоя мать считает, что я тебя «подавляю». Это правда, Павел?
В комнате стало так тихо, что было слышно тиканье часов на стене. Валентина Петровна побледнела, но не потеряла самообладания.
— Сергей преувеличивает, — она попыталась рассмеяться. — Какие планы? Просто братская поддержка.
— Павел? — Марина не сводила глаз с мужа. — Тебе не кажется, что мы должны были обсудить всё это наедине? Прежде чем собирать родственников на объявление решения?
Он наконец поднял глаза и посмотрел на жену долгим взглядом.
— Да. Должны были, — тихо согласился он. — Но мама… она сказала, что так будет лучше. Семейная поддержка и всё такое.
— Вот видишь? — вмешалась Валентина Петровна. — Всё было с благими намерениями. А ты раздуваешь проблему на пустом месте.
Марина покачала головой.
— Почему ты не сказал мне о контракте сразу? Почему не обсудил со мной, а сначала побежал к маме?
Вопрос повис в воздухе. Родственники начали неловко переглядываться, чувствуя себя лишними в этом разговоре.
— Пожалуй, нам пора, — пробормотал дядя Павла, поднимаясь. — Семейные дела лучше решать в узком кругу.
Через несколько минут в гостиной остались только Марина, Павел и его мать.
— Ты ставишь его в неловкое положение, — сказала Валентина Петровна, скрестив руки на груди. — Мужчина должен самостоятельно принимать решения о своей карьере. А твоя задача как жены — поддерживать, а не устраивать допросы.
Марина проигнорировала свекровь и продолжала смотреть на мужа.
— Почему, Павел? — повторила она. — Почему ты не поговорил со мной напрямую?
Он тяжело вздохнул и опустился на диван.
— Потому что ты бы сказала «нет», — просто ответил он. — Ты всегда говоришь «нет» тому, что может изменить твою спланированную жизнь. Твой дом, твоя компания, твои планы… Для меня там просто нет места.
— Это неправда, — возразила Марина, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Я поддерживала твои переводы…
— Позволяла, — поправил он. — Ты позволяла мне заниматься тем, что не мешало твоей жизни. Но как только речь заходит о чём-то большем…
— Например, о продаже моего дома? — Марина скрестила руки на груди. — Скажи честно, ты действительно хочешь работать на брата? Или это его идея?
Павел помолчал, затем ответил неожиданно твёрдо:
— Я хочу самостоятельности. Хочу зарабатывать достаточно, чтобы не чувствовать себя приживалом в твоём доме. Хочу место, где я тоже буду хозяином, а не гостем.
Валентина Петровна торжествующе кивала, не скрывая удовлетворения.
— Вот видишь, Мариночка, — сказала она. — Мужчине нужно своё пространство, своя территория.
Марина медленно опустилась в кресло напротив. Она чувствовала странное спокойствие, словно наконец увидела полную картину происходящего.
— Я понимаю, — сказала она, глядя на мужа. — Ты хочешь самостоятельности. Но почему бы не добиться её здесь? Почему обязательно бросать всё и ехать к брату?
— Потому что здесь я всегда буду в твоей тени, — просто ответил Павел. — А там смогу начать с чистого листа.
Разговор прервал звонок в дверь. Это была Дарья.
— Извини за вторжение, — сказала она, оценив напряжённую атмосферу в доме. — Но я нашла кое-что интересное по твоему вопросу.
Дарья многозначительно посмотрела на Марину, и та поняла, что речь идёт о чём-то важном.
— Пойдём на кухню, — Марина встала. — Нам нужно поговорить наедине.
— Опять секреты? — Валентина Петровна недовольно поджала губы. — В семье не должно быть секретов.
— В моём доме — мои правила, — отрезала Марина и вышла с подругой из комнаты.
На кухне Дарья достала из сумки папку с документами.
— Я проверила твою догадку насчёт компании Сергея, — сказала она тихо. — Ты была права. Он на грани банкротства. У него огромные долги перед поставщиками, и предложение Павлу — просто отчаянная попытка спасти бизнес семейными деньгами.
Марина прикрыла глаза.
— Значит, они хотят использовать мой дом как спасательный круг для его компании, — она горько усмехнулась. — И Павел, похоже, согласен.
— Вопрос в том, понимает ли он всю картину, — задумчиво произнесла Дарья. — Или видит только ту часть, которую ему показывают.
Марина посмотрела на подругу долгим взглядом.
— Знаешь, — сказала она после паузы, — в какой-то момент это перестаёт иметь значение. Если человек готов принимать важные решения без тебя, верить другим больше, чем тебе… какая разница, обманут он или действует осознанно?
Дарья сочувственно кивнула.
— И что ты будешь делать?
Марина глубоко вздохнула, выпрямила спину.
— То, что должна была сделать давно, — твёрдо сказала она. — Прекратить жить в иллюзиях.
В гостиной Валентина Петровна что-то горячо шептала сыну. При появлении Марины и Дарьи они замолчали.
— Я всё решила, — спокойно объявила Марина, глядя прямо на мужа. — У тебя есть две недели, чтобы собрать вещи и выехать из моего дома.
Павел вскочил, как ужаленный.
— Что? Ты меня выгоняешь?
— Нет, — покачала головой Марина. — Я просто даю тебе то, чего ты хочешь — возможность начать с чистого листа. Быть самостоятельным. Не жить в тени жены.
— Ты не можешь так просто… — начала Валентина Петровна, но Марина перебила её:
— Могу. Этот дом я купила до замужества, поэтому у вашего сына никаких прав тут нет, — она улыбнулась, спокойно и холодно. — Вы же юрист, Дарья?
Подруга кивнула.
— При регистрации брака имущество, приобретённое до его заключения, остаётся личной собственностью супруга, — процитировала она с профессиональной чёткостью. — Это подтверждается документами на собственность, которые оформлены исключительно на Марину.
Валентина Петровна побагровела.
— Это бесчеловечно! Выгонять мужа после пяти лет брака!
— Знаете, что бесчеловечно? — спросила Марина. — Приезжать в чужой дом и пытаться установить свои порядки. Планировать продажу чужой собственности. Манипулировать сыном, настраивая его против жены.
Она повернулась к мужу:
— Павел, я не держу тебя. Хочешь новую жизнь — иди и строй её. Но не за мой счёт.
Он стоял посреди комнаты, растерянный и потерянный. Впервые за долгое время Марина видела в его глазах не только обиду и разочарование, но и страх — страх человека, внезапно осознавшего реальность происходящего.
— Ты не можешь вот так всё закончить, — пробормотал он. — Мы же… мы всё-таки семья.
— Семья — это партнёрство, — ответила Марина тихо. — А не игра в одни ворота. У тебя было пять лет, чтобы научиться быть партнёром. Вместо этого ты выбрал путь наименьшего сопротивления — слушать маму.
Валентина Петровна вскочила, схватила сумку.
— Пойдём, Павлуша, — прошипела она. — Нечего нам тут делать. Поживёшь пока у меня, а потом уедем в Новосибирск. Без неё.
К удивлению Марины, Павел не сдвинулся с места. Он смотрел на жену, словно видел её впервые.
— Дай мне немного времени, — сказал он. — Мне нужно подумать.
— Две недели, — повторила Марина. — Можешь думать сколько угодно. И ещё… — она обвела взглядом гостиную, — сегодня же чтобы твоей матери здесь не было.
Валентина Петровна задохнулась от возмущения, но Павел кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Мама, я отвезу тебя домой.
Две недели пролетели как в тумане. Марина полностью погрузилась в работу, стараясь спасти компанию. Павел молчаливой тенью двигался по дому, собирая вещи. Они почти не разговаривали, обмениваясь лишь необходимыми фразами.
В последний вечер Марина вернулась домой пораньше. Павел сидел в гостиной с двумя большими чемоданами у ног.
— Я заказал такси на восемь, — сказал он, не поднимая глаз. — Сергей помог найти квартиру.
Марина кивнула и села напротив.
— Что с Новосибирском? — спросила она.
— Пока отложил эту идею, — Павел впервые за две недели посмотрел ей в глаза. — Нашёл проект здесь. Перевод серии романов для нового издательства.
— Это хорошо, — кивнула Марина.
Они сидели в тишине, два человека, когда-то близкие, теперь ставшие чужими.
— Знаешь, — наконец произнёс Павел, — ты была права. О многом. Я позволил маме и Сергею решать за меня, строить планы…
— Знаю.
— Я пытался объяснить маме, почему не могу продать твой дом — юридически, морально… Она не понимает.
— И никогда не поймёт, — спокойно сказала Марина. — Для неё существует только одна модель семьи — та, где всё решает она.
Павел горько усмехнулся.
— Возможно, я просто слабак, — сказал он. — Всегда было проще соглашаться, чем бороться.
— Нет, — покачала головой Марина. — Ты не слабак. Просто человек, который слишком долго жил чужими представлениями о том, какой должна быть его жизнь.
За окном просигналило такси. Павел встал, взялся за чемоданы.
— Что будет дальше? — спросил он, остановившись у двери.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Жизнь покажет.
— А с нами? С нашим браком?
Марина посмотрела на мужчину, с которым прожила пять лет, и почувствовала странную смесь сожаления и облегчения.
— У каждого из нас теперь свой путь, — сказала она. — Ты хотел самостоятельности — вот твой шанс.
Она не стала говорить о том, что уже обсудила с Дарьей документы на развод, не стала упоминать адвокатов и раздел имущества. Всему своё время.
Когда дверь за Павлом закрылась, Марина обвела взглядом гостиную, теперь полностью, безраздельно её. Впервые за много недель она почувствовала, что может свободно дышать.
Она подошла к окну, наблюдая, как такси отъезжает от дома, увозя прочь часть её жизни. Не самую счастливую часть.
Дом снова стал только её крепостью. Местом, где никто не будет указывать ей, как жить, не будет манипулировать, не будет навязывать чужие решения. Ценой этой свободы стало одиночество, но Марина понимала: иногда лучше быть одной, чем с тем, кто не ценит твоей независимости.
Она достала телефон и набрала номер Дарьи.
— Всё, — сказала она, когда подруга ответила. — Он уехал.
— Как ты? — спросила Дарья с тревогой в голосе.
Марина улыбнулась, глядя на свой дом, ставший за эти годы отражением её личности — сильной, независимой, бескомпромиссной.
— Я в порядке, — ответила она. — Впервые за долгое время я действительно в порядке…
