Алёна вошла в квартиру, устало скинула туфли и сразу почувствовала — что-то не так.
Из кухни доносился звон посуды и скрипучий голос, который она точно не ожидала услышать в своей квартире:
— Ну и где тут у неё нормальные ножи? Этими даже хлеб не порежешь!
Сердце ёкнуло. Алёна застыла в прихожей, не веря своим ушам. На секунду мелькнула мысль, что она ошиблась квартирой.
— Баба?! — раздался из комнаты звонкий детский голос. — Смотри, я домик построил!
И тут из ванной вышел Володя — в одних трусах, с мокрыми волосами, довольный, как кот на солнышке.
— О, любимая, привет! — Он улыбнулся, словно ничего странного не происходило. — Ты что-то задержалась.
Алёна не могла вымолвить ни слова.
— Ну чего ты так смотришь? — Володя потянулся обнять её, но она отшатнулась. — Это же ненадолго! Мама просто приехала помочь нам с Тёмой, а я… ну, ты же сама предложила пожить у тебя. Не оставаться же нам на улице!
Алёна давно привыкла к своему порядку. После того, как брак рухнул, словно карточный домик, она тщательно выстроила свою жизнь заново. Два года терапии, переезд в новую квартиру, работа, которая не оставляла времени на пустые переживания.
Бывший муж, как оказалось, не просто изменил — он долго жил двойной жизнью, сохраняя видимость идеального семьянина. Когда правда всплыла, Алёна поклялась себе: больше никаких поспешных решений, никаких иллюзий.
И вот, спустя три года одиночества, в её жизни появился Володя.
Они встретились на выставке современного искусства. Его спокойная уверенность, юмор и внимательность сразу выделили его из толпы.
— Вы всегда так вдумчиво рассматриваете картины? — поинтересовался он, заметив, как долго она изучает работу молодого художника.
— Профессиональная деформация, — улыбнулась Алёна. — Я юрист. Привыкла искать подвох.
Он рассмеялся, и что-то в этом смехе заставило её расслабиться.
Следующие два месяца их отношения развивались неторопливо. Володя рассказывал о своей работе, о любви к старинным особнякам, иногда упоминал сына от первого брака.
— Артёму пять, — как-то сказал он за ужином. — Вчера пришлось срочно уезжать — в саду у него температура поднялась.
Когда в один из вечеров Володя признался, что хозяин продаёт его съёмную квартиру, Алёна предложила:
— Можешь пожить у меня недельку, пока не найдешь жильё.
Она представляла, как он приедет, будет работать за её кухонным столом, они будут пить кофе по утрам…
— Ты уверена? — Володя смотрел на неё с искренней благодарностью. — Я не хочу тебя стеснять.
— Это же временно — не проблема, — успокоила она его.
Алёна вручила ему ключ перед работой. А вечером она открыла дверь в совершенно другую реальность.
На кухне стояла незнакомая женщина и перебирала её кастрюли. По коридору носился чужой ребёнок. Володя, вытирая мокрые волосы полотенцем, спокойно сказал:
— О, ты уже дома! Мама, познакомься, это Алёна.
Её аккуратная, выверенная жизнь в один миг превратилась в хаос.
Первые дни всё было… терпимо.
Людмила Степановна, мать Володи, поначалу даже пыталась быть благодарной.
— Какая у вас уютная квартирка, — говорила она, осматривая каждую полку. — Только вот шторы слишком темные, пыль видно. И холодильник, конечно, шумноват…
Алёна стиснула зубы.
— Я люблю свою квартиру.
— Ну, вы же молодая, вам всё равно, — вздохнула та и тут же переставила солонку на другое место.
Артём, пятилетний сын Володи, оказался живым ураганом. В первый же день он разрисовал фломастерами обои в прихожей, на второй — разбил вазу, которую Алёне подарила мама.
— Артём, так нельзя! — строго сказала она, когда мальчик полез в её сумку и достал рабочие документы.
— Ты что на него кричишь?! — тут же влетела Людмила Степановна. — Он же ребёнок! Ему интересно!
— Я не кричу, я просто…
— Алёна, ну что ты, — Володя обнял её за плечи, снисходительно улыбаясь. — Он же маленький. Не делай из мухи слона.
Артём, тут же поняв, что его защитят, начал вести себя ещё хуже. Теперь, как только Алёна пыталась его остановить, он сразу закатывал истерику:
— Папа-а-а! Бабуля! Она опять на меня ругается!
И Володя с матерью тут же бросались его утешать, бросая на Алёну недовольные взгляды.
Неделя прошла.
— Володя, ты же говорил, что это временно, — осторожно напомнила Алёна.
— Конечно, конечно! — он даже не оторвался от телефона. — Просто пока не нашёл подходящий вариант.
— А работа? Ты же говорил, что у тебя срочный проект…
— Удалёнка, — махнул он рукой. — Всё под контролем.
Но Алёна начала замечать странности. Володя целыми днями сидел в телефоне, иногда выходил «на встречи», но чаще просто лежал на диване. Когда она спросила прямо, он обиделся:
— Ты что, за мной следишь?
А потом она заболела.
Простуда свалила её с ног — температура, кашель, голова раскалывалась. Алёна надеялась, что хотя бы сейчас в квартире будет тихо.
Надеялась зря.
Людмила Степановна громко возмущалась, что «молодая женщина должна держать себя в руках, а не валяться целыми днями». Артём бегал по коридору и кричал, изображая самолёт. А Володя…
Володя, как оказалось, вовсе не работал.
— Почему ты не на работе? — спросила Алёна, когда на третий день её болезни застала его за просмотром сериала в обеденное время.
— Отпуск взял, — буркнул он, не отрываясь от экрана.
— Но ты же говорил, что у тебя срочный проект…
— Алёна, — он наконец посмотрел на неё с раздражением. — Ты можешь не лезть в мои дела?
В тот момент она поняла: «временное проживание» превратилось в оккупацию. И никто из них уходить не собирался.
На десятый день Алёна решила поговорить с Володей серьезно. Она подождала, пока Людмила Степановна уложит Артёма спать, и осторожно подсела к нему на кухне.
— Володя, как продвигаются поиски квартиры? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
Он отвлёкся от телефона, улыбнулся ей своей обычной лёгкой улыбкой.
— Да в процессе, Алён. Не волнуйся так.
— Но ты же говорил, что это на неделю…
— Ну, знаешь, — он отложил телефон, развёл руками, — рынок сейчас сложный. То цены завышены, то район не тот. Ты же не хочешь, чтобы мы в подвале поселились?
Он засмеялся, будто это была шутка, но Алёна не улыбнулась.
— А что насчёт работы? Ты ведь должен быть в офисе, раз у тебя проект…
— Всё под контролем, — махнул он рукой. — Руководитель в отпуске, сроки сдвинулись. Ничего страшного.
Она набрала воздуха в грудь.
— Володя, я просто хочу понять… Ты действительно ищешь жильё?
Его лицо изменилось. Лёгкость исчезла, взгляд стал холоднее.
— Ты что, не веришь мне?
— Я не об этом…
— А о чём тогда? — он откинулся на спинку стула, скрестил руки. — Я что, должен отчитываться перед тобой за каждый шаг?
— Нет, но…
— Алёна, — он перебил её, и в его голосе впервые прозвучала резкость, — я думал, ты человек понимающий. А ты ведёшь себя так, будто я тебе чем-то обязан.
Она замерла.
— Я просто предложила временную помощь, — тихо сказала она.
— Временную? — он фыркнул. — То есть ты уже считаешь дни, когда выгонишь нас на улицу? С ребёнком?
— Я не это имела в виду…
— А что тогда? — он встал, отодвинув стул с громким скрипом. — Ладно, я понял. Буду знать, на чём стоим.
И ушёл в комнату, хлопнув дверью.
Алёна осталась сидеть за столом, глядя на его недопитую чашку кофе. Всё произошло так быстро — от шуток до обиды, от благодарности до упрёков.
И самое страшное — теперь она чувствовала себя виноватой.
Они сидели за завтраком, когда у Володи зазвонил телефон. Он глянул на экран, резко встал и вышел на балкон, приглушенно бормоча в трубку.
Алёна случайно заметила, как мелькнуло имя на экране — «Юля квартира».
Странно.
Через пять минут он вернулся, бросил телефон на стол и налил себе кофе, избегая её взгляда.
— Кто звонил? — спросила Алёна, стараясь звучать просто любопытно.
— Да так… коллега, — он отпил глоток, не поднимая глаз.
Но через десять минут, когда он ушёл в ванную, телефон снова зазвонил. «Юля квартира».
Алёна взяла трубку.
— Алло?..
— Владимир Сергеевич, ну пожалуйста! — в трубке затараторил взволнованный женский голос. — Муж вчера зарплату не получил, но через два-три дня точно переведём, как в прошлый раз! Мы же всегда исправно платим!
Алёна замерла. Её осенила внезапная догадка.
— Вы… снимаете у него квартиру? — осторожно спросила она.
— Ну да! — женщина, похоже, не удивилась. — Мы же договаривались — 25-го числа. Просто небольшая задержка…
— А адрес? — Алёна сжала трубку.
— Улица Гагарина, 42, кв. 17… Вы что, забыли?
Тишина.
Алёна медленно положила трубку.
У Володи была своя квартира.
И он её сдавал.
А жил у неё.
Алёна стояла у окна, сжимая телефон в дрожащих пальцах, когда заскрипела дверь. Володя подошёл к ней.
— Что-то случилось? — он бросил полотенце на пол и тут же замер, увидев её лицо.
— Я нашла тебе квартиру. Гагарина, 42, квартира 17, — тихо произнесла Алёна. — Устраивает?
Его лицо побелело.
— Ты… что? Откуда…?
— Юля звонила. Та самая, с квартирой. Очень милая женщина. Рассказала, как они с мужем всегда вовремя платят тебе за аренду.
— Алёна, это не то, о чём ты думаешь… — он сделал шаг вперёд, но она резко отстранилась.
— Не то? — её голос сорвался на крик. — Ты поселился у меня, привёл мать и сына, превратил мою жизнь в ад, а у тебя есть своя квартира? Ты сдаёшь её, чтобы жить на эти деньги? Потому что ты нигде не работаешь?
— Я хотел сказать тебе, но…
— Врёшь! — она с силой швырнула его телефон в стену. — Ты врешь с самого начала! Никакого выселения не было, да? Ты просто искал, к кому бы подселиться, пока твои квартиранты платят!
Из комнаты вышла Людмила Степановна, бросая злые взгляды:
— Что за крики? Ты совсем совесть потеряла, на моего сына кричать?
— Замолчите! — впервые в жизни Алёна повысила голос. — Вы все — мошенники!
Володя вдруг изменился. Мгновенно. С лица исчезло раскаяние, глаза стали злыми.
— Ну и что? — он пожал плечами. — Ты сама предложила. Я что, должен был отказываться?
Это было последней каплей.
— Вон, — Алёна трясущейся рукой показала на дверь. — Сейчас же. Всё. Берите свои вещи и убирайтесь.
— Куда нам идти? — взвизгнула Людмила Степановна. — С ребёнком на улицу?
— В свою квартиру, которую вы сдаёте! — закричала Алёна. — У вас есть час. Если не уйдёте — вызову полицию.
Они ушли. С угрозами, оскорблениями, но ушли. Когда дверь захлопнулась, Алёна опустилась на пол и разрыдалась. Но это были слёзы облегчения.
Алена на всякий случай сменила замки. А через месяц случайно увидела Володю в кафе. Он сидел с симпатичной блондинкой, увлечённо рассказывая что-то, активно жестикулируя. Та же обаятельная улыбка, те же тёплые глаза.
Сердце заколотилось. Она могла просто уйти. Но тогда перед глазами встал образ — другой женщины, которая через неделю обнаружит у себя на кухне его мать и сына.
Алёна подошла к их столику.
— Добрый день, — сказала она ровно.
Он поднял голову, и его лицо исказилось.
— Алёна? Ты что…
— Извините, — обратилась она к девушке, игнорируя его. — Он уже рассказывал, что его выселяют из квартиры?
Девушка растерянно кивнула.
— Так вот, у него есть своя квартира. Которую он сдаёт. И он не работает. И живёт за счёт женщин, которым рассказывает душещипательные истории.
Володя вскочил, опрокидывая стул:
— Ты что себе позволяешь?!
— Проверьте, — коротко сказала Алёна девушке и повернулась к выходу.
На улице пахло весной. Она сделала глубокий вдох. Впервые за долгое время дышать стало легко.
