Алёна всегда считала, что в жизни нужно полагаться только на себя. В тридцать пять лет у неё была собственная студия визажа, которую развивала с нуля, оформленное ИП и двухкомнатная квартира в хорошем районе.
Всё это — результат её работы, её решений, её бессонных ночей. Когда знакомые говорили, что женщине нужен мужчина-опора, Алёна только улыбалась. Опора у неё была — собственные руки и голова на плечах.
Познакомилась со Стасом на выставке современного искусства. Высокий, с задумчивыми глазами, говорил красиво о творчестве и самореализации. Рассказывал, как пробует себя в разных сферах — то фотография, то копирайтинг, то дизайн. Алёне нравилась эта лёгкость, с которой Стас относился к жизни. После её постоянной ответственности и планирования это казалось свежим ветром.
— Я не могу сидеть на одном месте, — объяснял Стас за чашкой кофе в их третью встречу. — Душа требует развития, понимаешь? Нельзя загонять себя в рамки.
Алёна понимала. Вернее, думала, что понимает. Тогда ей казалось романтичным встречаться с человеком, который ищет своё призвание, не зацикливается на материальном. Стас был искренним, нежным, умел слушать. Когда через полгода отношений встал вопрос о совместной жизни, Алёна предложила ему переехать к себе.
— Зачем тебе платить за съёмную квартиру? — сказала практично. — У меня места хватает.
Стас обнял её и прошептал в ухо:
— Ты удивительная женщина. Такие сейчас редко встречаются.
После свадьбы Стас действительно переехал. Привёз две сумки вещей, старый ноутбук и обещание найти постоянную работу. Алёна не настаивала на брачном договоре — доверяла мужу, верила в их отношения. Разве может любовь измеряться документами?
Первые месяцы всё шло неплохо. Стас устроился в рекламное агентство копирайтером, помогал по дому, готовил ужины. Алёна радовалась, что наконец-то у неё есть партнёр, с которым можно разделить быт. Студия визажа процветала, клиентки записывались на месяцы вперёд, доходы росли. Жизнь налаживалась.
Но через год что-то изменилось. Стас стал приходить домой мрачным, жаловался на коллег, начальство, бессмысленность работы.
— Они не понимают творческого подхода, — рассказывал вечерами. — Всё должно быть по шаблону, никакой свободы. Я задыхаюсь в этой конторе.
Алёна пыталась поддержать:
— Может, стоит потерпеть? Опыт приобретёшь, потом найдёшь что-то получше.
— Легко говорить, когда сама себе хозяйка, — отвечал Стас. — Ты не понимаешь, каково это — работать на дядю.
Однажды Стас пришёл домой раньше обычного и объявил:
— Всё, я уволился.
Алёна чуть не выронила кисточку для макияжа. В тот момент работала с клиенткой — невестой, которая готовилась к фотосессии.
— Как уволился? — тихо спросила, стараясь не показать волнения.
— По собственному желанию. Больше не могу. У меня началась депрессия от этой работы, давление скачет. Врач сказал, нужен отдых.
Клиентка неловко смотрела в зеркало, делая вид, что не слышит семейный разговор. Алёна кивнула и продолжила работу, но мысли путались. Какой врач? Когда Стас успел к врачу попасть? И что теперь делать?
Вечером муж объяснил подробнее:
— Мне нужна перезагрузка. Пару месяцев отдохну, подумаю, чем заниматься дальше. Ты же понимаешь — нельзя работать через силу, это разрушает личность.
— А деньги? — осторожно спросила Алёна. — На что жить будем?
— У тебя же студия хорошо идёт. Временно потянешь одна, а потом я найду что-то стоящее. Может, вообще своё дело открою.
Алёне пришлось согласиться. Стас действительно выглядел усталым, измученным. Может, он прав — лучше немного отдохнуть, чем довести себя до настоящей болезни.
Первый месяц без работы Стас ещё пытался что-то искать. Сидел в интернете, отправлял резюме, ходил на собеседования. Но постепенно активность сошла на нет. Вместо поиска работы Стас проводил дни, изучая блоги о саморазвитии, смотрел мотивационные видео и рассказывал Алёне о новых идеях.
— Знаешь, я думаю попробовать себя в блогинге, — сообщил однажды за завтраком. — Сейчас это очень перспективно. Можно снимать контент про личностный рост, делиться опытом.
— А какой у тебя опыт? — не удержалась Алёна.
— Да я же столько всего перепробовал! Много читаю, размышляю. Людям нужны такие истории.
Алёне хотелось сказать, что людям нужны специалисты, которые действительно что-то умеют, а не просто рассуждают о жизни. Но промолчала. Пусть пробует, может, что-то получится.
Месяцы шли, блогинг так и остался в планах. Стас всё больше времени проводил дома, валяясь на диване с телефоном. Готовить и убираться стало некому — Алёна возвращалась с работы и обнаруживала немытую посуду, разбросанные вещи, пустой холодильник.
— Стас, может, хоть продукты купишь, раз дома сидишь? — попросила однажды вечером, разгружая тяжёлые сумки.
— Я не домохозяйка, — буркнул муж, не отрываясь от экрана. — У меня тоже дела есть.
— Какие дела?
— Изучаю рынок, анализирую конкурентов. Это тоже работа, между прочим.
Алёне пришлось взять всё на себя. Работала в студии с утра до вечера, набирала больше клиенток, подняла цены. После работы мчалась в магазин, готовила ужин, стирала, убирала. Стас наблюдал за её суетой с дивана и периодически комментировал:
— Не нужно так надрываться. Деньги — не главное в жизни.
К концу второго месяца безработицы Стас объявил о новом решении:
— Я записался на курс по развитию личности. Стоит тридцать тысяч, но это инвестиция в будущее.
— Откуда тридцать тысяч? — Алёна почувствовала, как сжимается желудок.
— Ну, с твоей карты спишется. Я же не могу сейчас платить.
— Стас, у меня каждая копейка на счету! Студия, коммуналка, продукты…
— Алён, ты не понимаешь. Без личностного роста я так и буду сидеть в яме. Это поможет мне найти своё предназначение.
— А поиск работы тебе не поможет найти предназначение?
— Какой смысл хвататься за первое попавшееся? Нужно понять, кто я на самом деле.
Тридцать тысяч списались с карты Алёны. Курс оказался онлайн-лекциями о том, как «раскрыть внутренний потенциал». Стас изучал материалы две недели, а потом забросил и эту затею.
Весной Алёна решила сделать ремонт в ванной. Кран подтекал уже полгода, плитка местами отваливалась, выглядело всё удручающе. Нашла бригаду мастеров, выбрала материалы, внесла предоплату в двадцать пять тысяч. Бюджет получался серьёзный, но ванная нуждалась в обновлении.
Когда рабочие начали демонтаж старой плитки, Стас неожиданно заинтересовался процессом.
— А это всё на какие деньги делается? — спросил, рассматривая образцы новой плитки.
— На мои, естественно. А на чьи ещё?
— Но мы же семья. Квартира наша общая, и ремонт получается семейный.
Алёна удивлённо посмотрела на мужа:
— Стас, это моя квартира. Я её покупала до брака.
— Ну да, но я тут живу уже больше года. По закону это считается совместно нажитым имуществом.
— Что именно совместно нажитым? — Алёна отложила каталог с сантехникой.
— Ремонт делается во время брака, значит, это вклад в общее имущество. И получается, квартира становится наша.
Алёна почувствовала, как начинает закипать что-то внутри. Неужели муж серьёзно?
— А ты что из этого ремонта оплатил? — спокойно уточнила.
Стас помолчал, потом пожал плечами:
— Не в деньгах же счастье. Я поддерживаю тебя морально, участвую в выборе материалов.
— Моральная поддержка в виде лежания на диване?
— Алёна, ты какая-то злая стала. Может, тебе к психологу сходить?
Разговор прервали рабочие — спрашивали, где взять воду для замеса раствора. Алёна показала, где находится кран, и постаралась выкинуть из головы странное заявление мужа. Наверное, просто неудачно пошутил.
Но через два дня Стас преподнёс сюрприз.
— Алён, у меня новость, — объявил вечером, когда Алёна вернулась с работы. — Моя сестра Лена осталась без жилья. Съехала от парня, а нового места пока нет. Пусть немного поживёт у нас.
— Как это — поживёт у нас? — Алёна ещё не успела снять туфли.
— Ну, пока что-нибудь не найдёт. Недели две-три максимум.
— Стас, ты меня спросить не мог?
— Да что тут спрашивать? Лена же семья, нельзя её на улице оставлять.
В этот момент в прихожей появилась незнакомая девушка с большой сумкой и переноской для собаки. Лет двадцати пяти, яркая, в кожаной куртке.
— Привет! — бодро поздоровалась Лена. — Я Стасова сестра. Спасибо, что приютили! А это мой Рекс.
Из переноски донёсся приглушённый лай. Алёна растерянно смотрела на гостью, которая уже прошла в комнату и принялась осматривать обстановку.
— Какой уютный диванчик! — воскликнула Лена. — А где я буду спать?
— В зале на диване, — ответил Стас, не глядя на жену.
— Отлично! А Рекс может гулять во дворе? Он очень воспитанный, не будет никого беспокоить.
Алёна всё ещё стояла в прихожей, пытаясь переварить происходящее. Квартира внезапно стала общей, и теперь в ней появились незваные жильцы с собакой. И всё это без её согласия.
— Стас, мне нужно с тобой поговорить, — сказала твёрдо.
— Потом, Алён. Лена устала с дороги, давай сначала её устроим.
Лена тем временем уже разложила вещи на диване и выпустила из переноски небольшого, но очень активного терьера. Рекс тут же принялся обнюхивать квартиру, оставляя мокрые следы на полу.
— Рекс, ко мне! — позвала Лена, но собака проигнорировала команду и помчалась на кухню. — Ничего, привыкнет. У меня дома тоже бегал где хотел.
Алёна молча прошла на кухню, взяла тряпку и стала вытирать следы. Лена устроилась в кресле, достала тапочки из сумки и поставила чайник.
— Алёнка, у тебя случайно нет зелёного чая? — спросила, уже роясь в шкафчиках. — А, вот нашла! И печенье есть, отлично.
— Не трогай мои вещи, — тихо сказала Алёна.
— Да ладно тебе, мы же теперь одной семьёй живём, — засмеялась Лена. — О, какая у тебя косметичка красивая! Можно посмотреть? У меня таких помад нет.
Лена уже открывала косметичку, доставая тушь и румяна. Рекс тем временем запрыгнул на диван и принялся мять подушки.
— Лена, убери собаку с мебели, — попросила Алёна, чувствуя, как терпение подходит к концу.
— А что такого? Рекс очень чистый, я его на днях мыла.
— И закрой мою косметику.
— Не будь такой собственницей, — фыркнула Лена. — Это ведь совместно нажитое жильё. Стасик мне рассказывал, что вы теперь всё пополам делите.
Стас сидел в углу и молчал, уткнувшись в телефон. Алёна посмотрела на мужа, потом на его сестру и почувствовала, как что-то внутри окончательно лопнуло.
— Стас, пойдём поговорим, — сказала спокойно.
— Потом, Алён. Видишь, Лена устаёт.
— Сейчас.
Алёна пошла в спальню, но Стас не последовал за ней. Вместо этого муж принялся помогать сестре раскладывать вещи. Алёна вернулась в ванную, где рабочие закончили демонтаж старой плитки. Стены выглядели голыми, ободранными. Точно как её терпение.
Взяла губку и принялась отмывать остатки клея со стен. Работа успокаивала — можно было сосредоточиться на простых движениях и не думать о том, что происходит в квартире. Час спустя Алёна закончила, вымыла руки и вышла в гостиную.
Лена сидела перед зеркалом в прихожей и красилась её помадой. Рекс спал на диване, а на полу валялись обёртки от печенья. Стас листал что-то в планшете.
— Лена, убери мою косметику на место, — сказала Алёна.
— Щас, только губы подкрашу. У тебя такой красивый оттенок!
— Прямо сейчас.
— Да ладно тебе, жадина. Помады на всех хватит.
Алёна подошла к зеркалу, взяла косметичку из рук Лены и убрала в шкаф. Лена возмущённо фыркнула.
— Вот это жесть! Стасик, скажи своей жене что-нибудь.
Стас поднял голову от планшета:
— Алён, ну не будь такой. Лена же не со зла.
Алёна посмотрела на мужа, потом на его сестру, которая снова рылась в её вещах, и сказала очень спокойно:
— Квартира — моя. Деньги — мои. Вы — нахлебники.
Наступила тишина. Рекс поднял голову и тихонько тявкнул. Лена застыла с открытым ртом, а Стас уронил планшет.
— Алёна, ты что говоришь? — пробормотал муж. — Я просто хотел помочь сестре. Ты как будто чужая стала.
— Ты стал чужим, когда начал раздавать не своё, — ответила Алёна тем же спокойным тоном.
— Но мы же семья! — воскликнула Лена. — Разве можно так жестоко?
— Семья — это когда спрашивают разрешения, прежде чем пригласить гостей. И когда уважают чужие границы.
Стас встал и подошёл к жене:
— Алён, давай не будем устраивать скандал. Лена поживёт пару недель и съедет.
— У вас есть сутки, чтобы найти жильё, — сказала Алёна. — Можете поехать к маме Стаса. Квартира — не приют для всех нуждающихся. Кто не помогает — уходит.
Лена и Стас переглянулись и засмеялись.
— Да ладно, Алёнка, — сказала Лена. — Переживёшь как-нибудь. Я же не навсегда.
— Ты не поняла, — Алёна достала телефон и набрала номер. — Алло, Игорь Витальевич? Это Алёна. Приступаем к ремонту в понедельник. Здесь будет свободно.
— Что значит — будет свободно? — спросил Стас.
— Значит, что завтра вечером здесь никого не будет, кроме меня.
— Ты шутишь, — неуверенно проговорила Лена.
— Нет. Я дала вам сутки. Этого достаточно, чтобы собрать вещи и уехать.
Стас начал что-то говорить про семейные ценности и взаимопомощь, но Алёна его не слушала. Прошла в спальню, достала из шкафа дорожную сумку мужа и положила на кровать.
— Что ты делаешь? — Стас вошёл следом.
— Помогаю тебе собираться.
— Алёна, остановись. Мы можем всё обсудить.
— Обсуждать нечего. Ты полтора года не работаешь, тратишь мои деньги на сомнительные курсы и ещё умудряешься считать мою квартиру общей собственностью.
— Я ищу себя!
— Иди ищи в другом месте. Желательно — вместе с работой.
К вечеру чемодан Стаса стоял у двери. Лена сидела на диване, обиженно поджав губы, и шептала что-то про семейные связи и жестокость. Рекс бегал по квартире, чувствуя напряжение.
— Мы же семья, — в последний раз попробовала Лена.
— Семья — это когда уважают твою работу, а не живут за твой счёт, — ответила Алёна.
— Ты пожалеешь об этом, — пригрозил Стас.
— Сомневаюсь.
На следующее утро Алёна проснулась в полной тишине. Впервые за много месяцев никто не хлопал дверцами шкафов, не лаял, не включал телевизор с утра пораньше. Сварила кофе, села у окна и наслаждалась покоем.
Через неделю ремонт в ванной был закончен. Новая белоснежная плитка, современная сантехника, зеркало во всю стену. Алёна набрала горячую ванну, добавила пену и погрузилась в воду. За дверью была тишина — никто не стучал, не требовал внимания, не напоминал о своих потребностях.
Студия визажа процветала. Без лишних трат на чужие курсы и содержание безработного мужа финансы быстро пришли в норму. Алёна даже смогла отложить деньги на отпуск — первый за последние два года.
Стас звонил пару раз, пытался вернуться, обещал найти работу и измениться. Алёна слушала молча и клала трубку. Некоторые ошибки не стоит повторять дважды.
Вечером, допивая чай на обновлённой кухне, Алёна смотрела в окно и думала о том, как важно отличать одиночество от свободы. Лучше быть одной — чем с теми, кто считает тебя банкоматом и обслуживанием. У неё была работа, которую любила, квартира, которую создавала своими руками, и планы, которые никто не мог разрушить чужими амбициями.
Это была настоящая жизнь — без нахлебников, без чужих обещаний и без необходимости оправдывать каждую потраченную копейку. Просто жизнь, где все решения принимала только она сама.
