Последний звонок с работы настиг Алю Орехову прямо в подъезде. Дождь барабанил по козырьку, а начальник требовал немедленно проверить какие-то цифры перед завтрашним совещанием. С телефоном, зажатым между плечом и ухом, она перебирала ключи от квартиры, ругая себя за то, что так и не разложила их по отдельным брелокам.
— Понимаете, Сергей Петрович, я вернусь домой через пять минут и сразу всё проверю, — выдохнула Аля, наконец отыскав нужный ключ. — Да, не переживайте, я помню про завтрашнюю презентацию.
Она затолкала телефон в карман, чувствуя, как дрожат пальцы. Последние три недели на работе превратились в бесконечный марафон. Новый начальник отдела маркетинга искал любую возможность придраться к её работе, словно задался целью избавиться от «балласта», как он называл сотрудников старше сорока.
Аля повернула ключ и толкнула дверь. Запах чужих духов ударил в нос ещё до того, как она переступила порог. Тяжёлый, приторный аромат, похожий на смесь ванили и старых цветов. Её свекровь опять приходила без предупреждения.
В маленькой двушке было непривычно чисто. На столе в гостиной стояла ваза с искусственными цветами, которую Аля точно не покупала. У окна появилось кресло-качалка, обитое бордовой тканью с цветочным узором.
— Вы что-то долго сегодня, — голос Регины Павловны раздался из кухни. — Я уж думала, вы опять на этих своих корпоративах зависаете.
Свекровь вышла в коридор, вытирая руки о фартук, и окинула невестку оценивающим взглядом.
— Дождь идёт, и пробки, — Аля стянула с себя мокрую куртку. — А вы как вошли? У вас же нет ключей.
Регина Павловна хмыкнула и поправила идеально уложенные седые волосы.
— Мне Витя дал запасной комплект ещё в прошлом году. На всякий случай, — она подчеркнула последние слова. — И правильно сделал. Кто бы иначе приглядывал за квартирой?
Аля опустила глаза, пытаясь справиться с раздражением. Её муж Виктор уже полгода работал на нефтяной платформе в Норвежском море — три месяца там, месяц дома. Хорошие деньги, но какой ценой? Она почти забыла, как выглядит его улыбка. А его мать, похоже, решила заполнить образовавшуюся пустоту своей персоной.
— Я борщ приготовила, — бросила Регина Павловна через плечо, направляясь обратно на кухню. — И перестирала все ваши полотенца. Они же серые от грязи были. Вы что, порошка жалеете?
Аля сжала зубы и прошла в ванную. Её красивые белые полотенца с бирюзовой отделкой, которые она привезла из отпуска в Турции, теперь висели безжизненными тряпками. Свекровь опять постирала их со своим хлорным отбеливателем.
— Я же просила не трогать мои вещи, — тихо произнесла Аля, разглядывая испорченную ткань.
— Что вы там бормочете? — донеслось из кухни. — Идите есть, пока горячее.
За ужином Регина Павловна без умолку говорила о соседях, о ценах на продукты и о том, как современная молодёжь не умеет вести хозяйство. Аля ковыряла ложкой в тарелке, думая о том, что борщ слишком жирный и пересоленный, но не решаясь сказать об этом вслух.
— …А вот у Ларисы Степановны сын квартиру купил. Трёхкомнатную! — свекровь многозначительно подняла брови. — Не то что некоторые, которые десять лет не могут расширить жилплощадь.
— Мама, мы с Витей вам уже объяснили, что сейчас не самое подходящее время для ипотеки, — Аля отложила ложку. — И потом, нам двоим вполне хватает этой квартиры.
— Двоим, — хмыкнула Регина Павловна. — А о внуках вы подумали? Где им жить прикажете? В шкафу?
Аля почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Тема детей была самой болезненной. После двух выкидышей врачи сказали, что шансы выносить ребёнка минимальны. Виктор смирился, а вот его мать никак не могла оставить эту тему в покое.
— Мы уже обсуждали это, — отрезала Аля. — И я бы попросила вас больше не поднимать этот вопрос.
— Ой, какие мы нежные, — Регина Павловна всплеснула руками. — Правду слушать не хотим! А ведь Витенька мог жениться на Машеньке Соколовой. У неё, между прочим, уже двое мальчиков растут.
Аля резко встала из-за стола.
— Спасибо за ужин. Мне нужно закончить работу.
Она закрылась в спальне и включила ноутбук. Работа была единственным спасением, возможностью отгородиться от всего мира. Пока она сверяла цифры и составляла графики, можно было не думать о том, что её жизнь пошла совсем не по тому сценарию, о котором она мечтала.
Спустя два часа раздался стук в дверь.
— Аля, я чай заварила, — голос свекрови звучал подозрительно ласково.
— Спасибо, я не хочу, — отозвалась Аля, не отрываясь от экрана.
Дверь всё равно открылась. Регина Павловна вошла с подносом, на котором стояли две чашки.
— Я завтра останусь у вас, — сказала она, ставя поднос на тумбочку. — Мне нужно к врачу, а от вас ближе до поликлиники.
Аля замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается. Последний раз, когда свекровь осталась «на одну ночь», затянулся на две недели.
— Вообще-то я завтра буду поздно, у нас важное совещание, — начала она.
— Ну и что? — Регина Павловна пожала плечами. — Я же не маленькая, сама себя обслужу. И ужин приготовлю к вашему приходу.
— Дело не в этом… — Аля запнулась, не зная, как объяснить, что ей просто необходимо личное пространство, что она задыхается от постоянного контроля и критики.
— А в чём тогда? — прищурилась свекровь. — Вам жалко, что ли? Это, между прочим, квартира моих родителей. Если бы не они, вы бы с Витей до сих пор по съёмным углам скитались.
Это был удар ниже пояса. Действительно, квартиру Виктор получил в наследство от бабушки с дедушкой. Но они жили здесь уже восемь лет, и за это время Аля ни разу не слышала, чтобы муж считал это жильё «не её».
— Я не это имела в виду, — тихо сказала она. — Просто предупреждайте заранее, хорошо?
Регина Павловна только фыркнула и вышла из комнаты, оставив чай нетронутым.
Утром Аля проснулась от звука передвигаемой мебели. Часы показывали 6:30. Накинув халат, она выскочила в гостиную и обнаружила свекровь, которая с помощью соседа пыталась переставить диван к другой стене.
— Что вы делаете?! — воскликнула Аля.
— А, проснулись наконец, — Регина Павловна даже не повернула голову. — Мы тут решили мебель переставить. Так гораздо удобнее будет.
— Но мы с Витей всё расставили так, как нам нравится, — Аля чувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Так неправильно стояло, — безапелляционно заявила свекровь. — Диван напротив окна — это же все потоки перекрывает. Вот почему у вас в жизни ничего не ладится.
Сосед, немолодой мужчина в потёртом спортивном костюме, смущённо переминался с ноги на ногу.
— Я, пожалуй, пойду, Регина Павловна, — пробормотал он. — Вы тут сами разбирайтесь.
Когда дверь за ним закрылась, Аля глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Верните, пожалуйста, всё как было, — сказала она максимально ровным голосом. — Это наша с Витей квартира, и мы сами решаем, как в ней должна стоять мебель.
Регина Павловна скрестила руки на груди.
— Вот как заговорила! «Наша квартира»! А кто её получил? Кто наследник? Витя мой, а не вы! Так что я имею полное право советовать, как тут что расставить.
— Советовать — да, — Аля почувствовала, как дрожит голос. — Но не приходить без спроса и не переделывать всё под себя.
— Да что вы понимаете! — отмахнулась свекровь. — Я тут для вашего же блага стараюсь. Чтобы энергетика в доме правильная была. А то детей нет, муж постоянно в отъезде… Может, хоть так наладится что-то.
Это было последней каплей. Аля развернулась и молча ушла в ванную. Включив душ на полную мощность, она сползла по стенке и разрыдалась, заглушая звуки водой. Плакала она долго, до красных глаз и опухшего носа. Потом умылась холодной водой, тщательно нанесла макияж и вышла — собранная, с каменным лицом.
Регина Павловна уже колдовала на кухне, чем-то громко гремя.
— Я ухожу на работу, — сказала Аля, застёгивая плащ. — И я бы хотела, чтобы к моему возвращению вас здесь не было. Я позвоню Виктору и всё ему объясню.
— Ну и звоните, — свекровь всплеснула руками, разбрызгивая капли жира с половника. — Думаете, он вас выберет, а не родную мать?
Аля ничего не ответила и хлопнула дверью.
Весь день на работе она была как в тумане. Дважды ошиблась в расчётах, пропустила важный звонок от клиента и в итоге сорвала сроки подготовки презентации. Начальник метал громы и молнии, а она сидела с отсутствующим видом, думая только о том, что скажет Виктору.
За восемь лет брака они ни разу серьёзно не ссорились. Всегда находили компромисс, уступали друг другу в мелочах. Но в последнее время Аля всё чаще чувствовала себя чужой в собственном доме. Виктор уезжал на вахты, а его мать заполняла пустоту своим присутствием, постепенно вытесняя любые следы того, что когда-то эту квартиру обустраивала именно Аля.
Связаться с мужем удалось только вечером. На платформе был ограниченный доступ к связи, и разговор пришлось вести по плохо работающему спутниковому телефону.
— Витя, я больше не могу так, — сразу начала Аля, боясь, что связь прервётся. — Твоя мама опять пришла без предупреждения, переставила мебель, выбросила мои вещи…
— Что? Какие вещи? — голос Виктора прерывался помехами.
— Мои полотенца испортила отбеливателем, вазу новую притащила, кресло какое-то поставила…
— Аля, я ничего не понимаю. Ты из-за полотенец звонишь? — в голосе мужа слышалось раздражение. — У меня тут авральная ситуация, а ты…
— Дело не в полотенцах! — почти закричала Аля. — Дело в том, что я не чувствую себя дома в собственной квартире! Твоя мать приходит когда вздумается, командует, критикует меня…
— Она просто хочет помочь, — вздохнул Виктор. — Ты же знаешь, какая она. Старой закалки человек.
— Она не помогает, а подавляет! — Аля чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я прошу тебя поговорить с ней. Объяснить, что нельзя вот так вторгаться в чужую жизнь.
Связь затрещала, и голос Виктора стал почти неразличим.
— …не могу сейчас… поговорим, когда вернусь… две недели осталось…
Звонок прервался. Аля в бессилии опустила телефон. Две недели. Ещё две недели этого кошмара.
Домой она вернулась поздно, намеренно задержавшись на работе. К её удивлению, в квартире было темно и тихо. Неужели свекровь действительно ушла? Аля включила свет и замерла на пороге. Диван стоял на прежнем месте, кресла-качалки не было, а вместо безвкусной вазы с искусственными цветами на столе красовалась её любимая керамическая пиала.
Может, Регина Павловна всё-таки осознала, что перегнула палку? Аля прошла на кухню и открыла холодильник. Внутри обнаружилась кастрюля с борщом и записка, прикреплённая магнитом: «Оставила вам поесть. Вернусь в пятницу, нужно внести предоплату за лечение зубов. Р.П.»
Аля медленно опустилась на стул. Значит, свекровь просто отступила на время. В пятницу всё начнётся по новой.
Она не стала разогревать борщ, вместо этого заварила себе крепкий чай и села за ноутбук. Открыла почту и обнаружила сообщение от начальника с темой «Предупреждение о несоответствии». В письме сухим языком объяснялось, что её работа в последнее время не соответствует требованиям компании, и если ситуация не изменится, руководство будет вынуждено рассмотреть вопрос о её профессиональной пригодности.
Словно в подтверждение этих слов, телефон разразился трелью звонка. На экране высветилось имя Виктора.
— Алло? — осторожно ответила она.
— Это что за истерики? — без предисловий начал муж. — Мама мне всё рассказала. Ты её выгнала из квартиры?
— Я не выгоняла, — растерялась Аля. — Я просто попросила её не приходить без предупреждения и не переставлять нашу мебель.
— Она хотела как лучше! — в голосе Виктора звучал металл. — Ты вообще понимаешь, что она одинокая пожилая женщина? Что ей просто нужно чувствовать себя нужной?
— А ты понимаешь, что я задыхаюсь от её постоянного вмешательства? — тихо спросила Аля. — Что я прихожу с работы и не знаю, что ещё она изменила в нашем доме?
— Знаешь что, — после паузы произнёс Виктор, — давай вернёмся к этому разговору, когда я приеду. Сейчас я на взводе, ты тоже. Так мы ни к чему не придём.
— Хорошо, — согласилась Аля. — Но пожалуйста, поговори с ней насчёт пятницы. Я правда устала и хочу просто побыть одна.
— Посмотрим, — неопределённо буркнул муж и отключился.
Аля отложила телефон и обхватила голову руками. Что-то подсказывало ей, что никакого разговора с матерью у Виктора не будет. За все годы их брака она ни разу не видела, чтобы он твёрдо противостоял Регине Павловне. Спорить — спорил, огрызался — огрызался, но в итоге всегда уступал.
Пятница наступила неожиданно быстро. Аля провела эти дни как в коконе — работа, дом, сон, снова работа. Она даже начала исправлять ситуацию с проектами, получив сдержанное одобрение от начальника. Мысль о неизбежной встрече со свекровью она старательно гнала от себя.
Возвращаясь домой, Аля издалека увидела знакомую фигуру у подъезда. Регина Павловна стояла, опираясь на трость, которую Аля раньше не видела, и о чём-то беседовала с соседкой.
— А, вот и наша труженица! — воскликнула свекровь, заметив невестку. — А я вас жду-жду. Думала, может, опять задержитесь до ночи.
Аля молча прошла мимо, доставая ключи. Соседка понимающе улыбнулась и поспешила откланяться.
— Вы что, даже не поздороваетесь? — Регина Павловна засеменила следом, демонстративно опираясь на трость. — Я, между прочим, с самого утра на ногах. По врачам моталась.
— Здравствуйте, — сухо ответила Аля, открывая дверь подъезда. — Как ваше здоровье?
— А вам не всё равно? — свекровь поджала губы. — Вот Витя звонил, спрашивал. А вы и знать не хотите, что у меня давление скачет и сердце прихватывает.
В квартиру они поднялись в тягостном молчании. Аля сразу прошла в ванную, чтобы хоть немного оттянуть неизбежный конфликт. Но едва она вышла, как Регина Павловна преградила ей путь в коридоре.
— Я вот что хотела сказать, — начала она, глядя снизу вверх (Аля была выше её на полголовы). — Витя мне всё рассказал. О том, как вы меня выставили. Как нагрубили.
— Я не грубила, — устало возразила Аля. — Я просто попросила предупреждать о визитах заранее.
— Да ладно! — свекровь всплеснула руками. — «Чтобы к моему приходу вас здесь не было» — это как называется? Культурно, по-вашему?
— Может, я действительно была не слишком вежлива, — Аля попыталась обойти свекровь, но та не двинулась с места. — Но согласитесь, переставлять мебель без спроса тоже не очень красиво.
— Я хотела как лучше! — упрямо повторила Регина Павловна. — Чтобы уют создать. А вы всё по-своему, по-своему… Витя вон говорит, что вы на работе совсем закрутились, даже выговор вам сделали!
Аля почувствовала, как краска заливает лицо. Значит, муж рассказал матери даже об этом. Ничего святого.
— Давайте не будем обсуждать мою работу, — как можно спокойнее произнесла она. — Я устала и хочу отдохнуть.
— Конечно-конечно, — свекровь наконец отступила в сторону. — Отдыхайте. Я на кухне посижу, чай попью. Мне всё равно до вечера делать нечего, пока Зинаида Аркадьевна не освободится.
— Зинаида Аркадьевна? — несмотря на усталость, Аля почувствовала укол любопытства.
— Ну да, подруга моя, — Регина Павловна направилась на кухню. — Она на даче сейчас, обещала к семи вернуться. Я у неё переночую.
Аля с облегчением выдохнула. Значит, ночевать свекровь не останется. Уже хорошо.
Вечер прошёл в напряжённом ожидании. Регина Павловна то и дело заглядывала в комнату, где Аля пыталась работать, с разными мелкими вопросами. То ей нужно было узнать, где лежат запасные полотенца, то она интересовалась, не беспокоит ли Алю шум воды в туалете, то просила показать, как работает новый чайник.
В половине восьмого раздался долгожданный звонок. Зинаида Аркадьевна сообщила, что вернулась с дачи и ждёт свою подругу. Регина Павловна засуетилась, собирая вещи.
— Ну, я пошла, — сказала она, стоя в дверях. — Витя просил передать, чтобы вы ему позвонили вечером. У него там какие-то новости.
— Спасибо, — кивнула Аля, не скрывая облегчения. — До свидания.
Как только дверь за свекровью закрылась, Аля буквально рухнула на диван. Напряжение, сковывавшее её всю неделю, начало отпускать. Она позволила себе полчаса полежать, глядя в потолок и ни о чём не думая, а потом заварила свежий чай и позвонила мужу.
— Привет, — голос Виктора звучал бодро. — Как ты там?
— Нормально, — осторожно ответила Аля. — Твоя мама сказала, у тебя какие-то новости?
— Да! — в голосе мужа появились радостные нотки. — Меня переводят на береговую базу! Представляешь? Буду работать по обычному графику, пять через два. Никаких больше вахт по три месяца!
— Вить, это же замечательно! — искренне обрадовалась Аля. — Когда?
— Через две недели! — Виктор явно был в приподнятом настроении. — Правда, зарплата будет поменьше, но зато я буду дома каждый день.
— Это того стоит, — улыбнулась Аля. Перспектива снова жить нормальной семейной жизнью казалась ей сейчас самой прекрасной на свете.
— Кстати, — продолжил Виктор, и в его голосе появились заговорщицкие нотки, — у меня есть ещё одна новость. Но о ней пока никому ни слова, хорошо?
— Даже твоей маме? — не удержалась от шпильки Аля.
— Особенно маме, — усмехнулся муж. — Помнишь тот участок в Подмосковье, который мой коллега Михалыч продавал? Мы с ним договорились. Он согласился на рассрочку на год. Я уже первый взнос сделал.
— Вить, ты серьёзно? — Аля подскочила на диване. — Мы купили участок?
— Да! И знаешь что? Там уже есть фундамент и стены первого этажа. Прошлый хозяин начал строить, но не потянул. Нам останется крышу сделать, окна вставить и внутреннюю отделку. К следующему лету сможем переехать!
— Свой дом, — прошептала Аля, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы — на этот раз от счастья. — Витя, это просто… я не знаю, что сказать.
— Вот и не говори пока никому, — в голосе мужа слышалась улыбка. — Особенно маме. Она же сразу начнёт со своими советами и указаниями. Пусть будет сюрприз, когда я вернусь.
— Хорошо, — согласилась Аля. — Я буду молчать как рыба.
После разговора с мужем она долго не могла уснуть. Строила планы, представляла, как они будут обустраивать новый дом. Свой, собственный дом, где можно всё сделать по своему вкусу и где не будет незваных гостей с ключами.
Следующие две недели пролетели как один день. Аля с головой ушла в работу, стараясь наверстать упущенное и загладить впечатление от своих недавних ошибок. На работе дела постепенно наладились — начальник даже похвалил её новый проект. Жизнь словно начала налаживаться.
Утро того дня, когда должен был вернуться Виктор, началось для Али с телефонного звонка. Она едва успела открыть глаза, как экран высветил имя свекрови.
— Алло? — сонно пробормотала Аля, щурясь на часы. Было 7:10.
— Вы ещё спите? — возмущённый голос Регины Павловны резанул по ушам. — Я уже полчаса как на ногах. Мы через два часа будем у вас.
— Мы? — Аля резко села в постели. — Кто — мы?
— Ну как кто? Я и Витя, — свекровь говорила таким тоном, словно объясняла очевидное умственно отсталому. — Он вчера прилетел, у меня переночевал. Сказал, что хочет сделать тебе сюрприз.
Аля почувствовала, как внутри всё холодеет. Виктор прилетел вчера и не позвонил ей? Ночевал у матери?
— Дайте мне поговорить с ним, — потребовала она.
— Он в душе, — отрезала Регина Павловна. — Мы скоро выезжаем, так что приберитесь там, и завтрак приготовьте нормальный. Витя с дороги голодный.
Связь прервалась. Аля ещё несколько секунд смотрела на погасший экран, пытаясь осмыслить ситуацию. Что происходит? Почему Виктор поехал к матери, а не домой? И почему не предупредил её?
Вопросы роились в голове, но времени на размышления не было. Аля вскочила с кровати и бросилась в ванную. Потом метнулась на кухню, открыла холодильник и застыла, осознав, что продуктов почти нет — она собиралась идти в магазин после работы.
Наскоро умывшись и одевшись, она выбежала из квартиры. Ближайший супермаркет открывался только в восемь, но на углу был маленький круглосуточный магазинчик с заоблачными ценами. Выбора не было — Аля купила яйца, сыр, помидоры и пачку кофе.
Вернувшись домой, она быстро навела порядок в квартире и принялась готовить завтрак. Внутри бушевала буря эмоций — недоумение, обида, тревога. Что-то подсказывало: случилось нечто серьёзное.
Ровно в 9:15 в дверь позвонили. Аля глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и открыла дверь.
На пороге стоял Виктор — осунувшийся, с запавшими глазами и новой морщиной между бровей. За его спиной маячила Регина Павловна, сжимавшая губы в тонкую линию.
— Привет, — сказал Виктор, не делая попытки обнять жену. — Мы можем войти?
Аля молча отступила в сторону. Что-то в тоне мужа и в том, как он избегал смотреть ей в глаза, заставило её внутренне сжаться.
Они прошли на кухню, где Регина Павловна сразу принялась хозяйничать, словно это была её квартира. Достала из шкафа сковородку, стоявшую не на месте, и недовольно поджала губы, но ничего не сказала.
— Садитесь, я сама всё сделаю, — бросила она, выдвигая стулья. — Вам поговорить надо.
Виктор тяжело опустился за стол и наконец поднял глаза на Алю.
— Мне предложили перевод, — начал он без предисловий. — На береговую базу.
— Да, ты говорил, — кивнула Аля, не понимая, к чему он клонит. — Разве это не хорошая новость?
— Хорошая, — Виктор сцепил пальцы в замок. — Но есть нюанс. База находится в Мурманске.
Аля почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— В Мурманске? — переспросила она. — Но ты говорил…
— Я не уточнял, где именно береговая база, — перебил Виктор. — А ты не спрашивала.
Наступила тишина, нарушаемая только звоном посуды и шипением масла на сковородке. Регина Павловна демонстративно повернулась к ним спиной, но Аля знала, что свекровь жадно ловит каждое слово.
— И что теперь? — тихо спросила Аля. — Ты хочешь, чтобы мы переехали в Мурманск?
Виктор не ответил. Вместо этого он достал из внутреннего кармана куртки сложенный лист бумаги и положил на стол.
— Что это? — Аля не сделала попытки взять документ.
— Почитай, — коротко бросил муж.
Аля развернула лист. Это был договор купли-продажи земельного участка. Действительно, участок в Подмосковье, о котором говорил Виктор. Только вот в графе «Покупатель» стояло не их имя, а «Орехова Регина Павловна».
— Я не понимаю, — Аля подняла растерянный взгляд на мужа. — Ты купил участок на имя твоей матери?
— Так надёжнее, — вмешалась Регина Павловна, ставя на стол тарелку с яичницей. — Мало ли что в жизни бывает. У Вити такая опасная работа, вдруг что случится? А так участок останется в семье.
— В семье, — эхом отозвалась Аля. — То есть не у меня.
— Мама просто хочет как лучше, — устало произнёс Виктор. — Но дело не в этом. Дело в том, что я принял предложение о переводе. И уезжаю через неделю.
— А я? — Аля почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Тебе придётся выбирать, — Виктор наконец посмотрел ей прямо в глаза. — Либо ты едешь со мной в Мурманск, либо… остаёшься здесь.
— Одна? — на этот раз Аля не смогла сдержать дрожь в голосе.
— Ну почему одна? — снова вмешалась Регина Павловна, присаживаясь рядом с сыном. — У вас же тут работа, друзья. И я рядом, если что помогу.
В её голосе сквозило плохо скрываемое торжество.
— Погоди, — Аля вскинула руку, пытаясь собраться с мыслями. — Ты серьёзно предлагаешь мне всё бросить и переехать на Крайний Север? Или остаться здесь… одной?
— Я предлагаю тебе выбор, — Виктор развёл руками. — У меня его не было. Либо я принимаю этот перевод, либо меня сокращают. Платформу консервируют, персонал распускают.
— И ты не мог мне это сказать раньше? — в голосе Али звенела обида. — Хотя бы предупредить, что такое возможно?
— Я не хотел тебя расстраивать раньше времени, — Виктор отвёл взгляд. — Думал, может, ещё обойдётся.
— Не обошлось, — констатировала Аля. — И теперь ты ставишь меня перед фактом.
— У тебя есть неделя на размышления, — Виктор отодвинул нетронутую яичницу. — Но учти: квартиру в Мурманске мне компания не оплачивает. Нам придётся снимать на первое время. И жить будет… непросто.
— А если я не поеду? — тихо спросила Аля.
Виктор помолчал, постукивая пальцами по столу.
— Тогда нам, наверное, лучше разойтись, — наконец произнёс он. — Я не вижу смысла в браке на расстоянии.
— Вот и правильно! — тут же вставила Регина Павловна. — Чего зря мучиться? Если не хочет ехать — её дело. Значит, не любит по-настоящему.
Аля почувствовала, как внутри что-то обрывается. Восемь лет брака, и вот так просто — «лучше разойтись»? Без борьбы, без попыток найти компромисс?
— Почему мы не можем жить отдельно какое-то время? — спросила она. — Ты будешь работать там, я — здесь. Будем видеться на выходных, в отпусках…
— На какие шиши? — фыркнула свекровь. — Билеты знаешь сколько стоят? Да и незачем это. Если любишь — поедешь за мужем хоть на край света. А не любишь — так чего тянуть?
— Мама, дай нам поговорить, — неожиданно резко сказал Виктор. — Это наше дело.
Регина Павловна поджала губы, но подчинилась, демонстративно загремев посудой в мойке.
— Послушай, — Виктор понизил голос, наклоняясь к жене. — Я всё понимаю. Тебе сложно бросить работу, начинать с нуля. Но и меня пойми — я не могу упустить этот шанс. Это стабильность, карьерный рост. Да, сначала будет тяжело, но потом…
— Потом что? — перебила Аля. — Мы купим дом на имя твоей матери? Будем жить, оглядываясь на её мнение по каждому вопросу?
— При чём тут мама? — нахмурился Виктор.
— При том, что она всегда была третьей в нашем браке, — горько усмехнулась Аля. — Ты никогда не мог ей противостоять. Ни разу за восемь лет.
— Это неправда, — Виктор покраснел. — Я просто уважаю её мнение. Она старше, опытнее…
— И поэтому ты оформил участок на её имя? — Аля покачала головой. — Не на моё, не на наше общее, а на её?
— Это было её условие, — нехотя признался Виктор. — Она дала часть денег на первый взнос. И сказала, что поможет с ремонтом, но только если…
— Если участок будет записан на неё, — закончила Аля. — И ты согласился.
— А что мне оставалось делать? — развёл руками Виктор. — У меня не было всей суммы.
— Ты мог посоветоваться со мной, — тихо сказала Аля. — Мы могли найти другое решение. Взять кредит, например.
— С твоей-то зарплатой? — снова встряла Регина Павловна, которая, оказывается, внимательно прислушивалась к разговору. — Да кто бы вам дал?
Аля резко встала из-за стола.
— Знаешь что, Витя, — сказала она, глядя мужу прямо в глаза. — Я не поеду в Мурманск. Не потому, что не люблю тебя, а потому что не хочу, чтобы твоя мать решала, как нам жить дальше.
— Ну и дура! — выпалила Регина Павловна. — Да кому ты нужна в свои тридцать пять? Ни детей, ни перспектив!
— Мама! — одёрнул её Виктор, но как-то неуверенно.
— А что «мама»? — свекровь всплеснула руками. — Правду говорю! Думаешь, она о тебе думает? О себе только! О своей дурацкой работе, где её и так скоро попросят на выход!
— Достаточно, — Аля почувствовала странное спокойствие, будто наблюдала за происходящим со стороны. — Я всё решила. И ещё кое-что…
Она повернулась к свекрови:
— Регина Павловна, я хочу, чтобы вы вернули ключи от квартиры. Прямо сейчас.
— Чего?! — свекровь побагровела. — Да как ты смеешь! Эта квартира…
— Эта квартира официально принадлежит Виктору, а по закону, как его жена, я имею на неё такие же права, — отчеканила Аля. — И я больше не желаю, чтобы вы приходили сюда без приглашения.
— Витя! — Регина Павловна повернулась к сыну. — Ты слышишь, что она несёт?
Виктор молчал, переводя растерянный взгляд с матери на жену и обратно.
— Значит, вот как ты отплатила за все мои старания, — процедила свекровь, прищурившись. — За всю заботу! Я для неё как мать родная была, а она…
— Как мать? — Аля горько рассмеялась. — Вы были для меня надзирателем, критиком, судьёй. Но точно не матерью.
— Отдай ключи, мама, — неожиданно произнёс Виктор. — Аля права. Нечего устраивать цирк.
Регина Павловна замерла с открытым ртом, не веря своим ушам. Потом медленно достала из сумочки связку ключей, отцепила один и с грохотом бросила его на стол.
— Запомни мои слова, — сказала она, глядя на сына. — Она тебя не любит. Никогда не любила. А я предупреждала, ещё когда вы только познакомились. Говорила: не твой человек. Так и вышло!
С этими словами она направилась к выходу. В дверях обернулась:
— И учти: на участок можешь не рассчитывать. Он мой!
Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что зазвенела посуда в шкафу.
Виктор и Аля остались одни. Повисла тягостная тишина.
— Зря ты так с ней, — наконец произнёс Виктор. — Она всё-таки моя мать.
— А я твоя жена, — тихо ответила Аля. — По крайней мере, пока.
— Значит, ты не передумаешь? — Виктор смотрел в стол, избегая её взгляда. — Не поедешь со мной?
— Нет, — твёрдо сказала Аля. — Я не брошу работу, которую люблю, ради жизни в чужом городе, где мы будем полностью зависеть от твоей матери.
— При чём тут мама? — устало спросил Виктор. — Она же в Мурманск не едет.
— Нет, но её влияние будет ещё сильнее, — покачала головой Аля. — Ты же слышал: «На участок можешь не рассчитывать». Шантаж чистой воды. И ты ему поддашься, как всегда.
Виктор молчал, и это было красноречивее любых слов.
— Когда ты уезжаешь? — спросила Аля после паузы.
— В следующую пятницу, — Виктор наконец поднял на неё глаза. — Переводом занимается компания, мне обещали помочь с документами и переездом.
— Хорошо, — кивнула Аля. — Тогда у нас есть неделя, чтобы решить технические вопросы. Квартира, вещи, счета…
— Ты хочешь развода? — прямо спросил Виктор.
— А есть другие варианты? — Аля пожала плечами. — Ты сам сказал: брак на расстоянии не имеет смысла.
— Я надеялся, что ты передумаешь, — признался Виктор. — Что всё-таки решишь ехать со мной.
— Почему всегда я должна подстраиваться? — в голосе Али послышались нотки усталости. — Почему не ты?
— Потому что у меня нет выбора! — повысил голос Виктор. — Или Мурманск, или безработица!
— У тебя был выбор, когда ты решил оформить участок на имя матери, не посоветовавшись со мной, — парировала Аля. — Когда прилетел и поехал к ней, а не домой. Когда рассказал ей о моих проблемах на работе.
Виктор опустил голову.
— Я не хотел тебя обидеть, — пробормотал он. — Просто так получилось.
— Всегда «так получается», — Аля горько усмехнулась. — А знаешь, я даже рада, что всё прояснилось. Теперь я точно знаю, где моё место в твоей жизни. И это не первое место, увы.
Виктор ничего не ответил. Молча встал, прошёл в спальню и начал собирать вещи. Аля осталась сидеть на кухне, глядя в одну точку.
Через полчаса он вышел с небольшой спортивной сумкой.
— Я поживу у Кирилла эти дни, — сказал он, не глядя на жену. — Потом заберу остальные вещи.
— Как скажешь, — кивнула Аля.
— Насчёт квартиры… — начал Виктор.
— Можешь её продать, — перебила Аля. — Я найду, где жить.
— Вообще-то я хотел сказать, что ты можешь остаться здесь, — Виктор наконец посмотрел ей в глаза. — Я перепишу её на тебя. Всё равно мне в Мурманске она ни к чему.
Аля опешила. Этого она точно не ожидала.
— Но… твоя мама… — пробормотала она.
— Мама переживёт, — неожиданно твёрдо сказал Виктор. — В конце концов, это наша с тобой квартира. Восемь лет вместе — это что-то да значит.
Он помолчал, а потом добавил:
— Ты была хорошей женой, Аль. Просто мы слишком разные. И хотим разного.
С этими словами он направился к выходу. У двери обернулся:
— Я позвоню, когда решу вопрос с документами. И… прости за всё.
Дверь за ним закрылась — на этот раз тихо, почти бесшумно.
Аля медленно опустилась на диван и закрыла лицо руками. Не было ни слёз, ни истерики — только опустошение и странное чувство облегчения. Словно тяжёлый рюкзак, который она несла много лет, внезапно упал с плеч.
Она сидела так, пока не зазвонил телефон. На экране высветилось имя начальника. Работа звала, жизнь продолжалась. И впервые за долгое время Аля почувствовала, что теперь она действительно хозяйка своей судьбы. Без свекрови, без необходимости постоянно отстаивать своё право на личное пространство. Без компромиссов, которые на поверку оказывались капитуляцией.
— Алло, — сказала она в трубку удивительно твёрдым голосом. — Да, Сергей Петрович, я готова. Конечно, могу встретиться с клиентом сегодня.
Повесив трубку, она ещё раз оглядела квартиру — теперь уже свою квартиру — и впервые за долгое время улыбнулась. Впереди была новая жизнь. Без указки, без критики. И да, возможно, без любви — но с уважением к самой себе. А это дорогого стоит.
