Асе казалось, что дождь за окном лил уже целую вечность. Серое небо, монотонные капли, стучащие по карнизу — всё это идеально сочеталось с её настроением последние недели. Работа в издательстве высасывала все силы, а начальник внезапно решил, что дедлайны — это просто рекомендации, которые можно сдвигать как угодно. Впрочем, сегодня ей удалось закончить верстку на два часа раньше и вырваться домой до того, как начнутся обычные вечерние пробки.
Ася мечтала о горячей ванне и бокале вина. Возможно, даже о двух бокалах — этот день определённо того стоил. Она вставила ключ в замок, повернула его и вдруг почувствовала странный запах. Пирожки с капустой? В её квартире?
Прихожая встретила её непривычным светом из кухни и тихим бормотанием телевизора. Ася замерла с ключами в руке. Сердце забилось где-то в горле. Первая мысль — воры. Но какие воры будут печь пирожки? Вторая мысль — кто-то из подруг устроил сюрприз. Но у подруг не было ключей.
Она осторожно прошла вперёд и застыла в дверях кухни. За её столом, с чашкой чая и домашними пирожками, сидела Нина Петровна — бывшая свекровь, мать Васи, с которым Ася развелась ровно год назад.
— Ниночка! — воскликнула женщина, увидев её. — А я уж заждалась. Где ты так долго? Я пирожки испекла, твои любимые.
Ася почувствовала, как у неё отвисает челюсть. «Ниночка?» Свекровь никогда не называла её так. Только официально — Анастасия. А в моменты особой теплоты — Ася или Настя, но никак не Ниночка.
— Нина Петровна? — Ася осторожно положила сумку на тумбочку. — Что вы делаете в моей квартире?
Женщина непонимающе моргнула:
— Как что? Живу, — она отхлебнула чай. — Садись, остынут же.
Ася медленно опустилась на стул напротив, не сводя взгляда со свекрови. Та выглядела… иначе. Всегда безукоризненно уложенные волосы были собраны в небрежный пучок, а вместо привычного строгого костюма — домашний халат, который Ася никогда раньше не видела.
— Нина Петровна, — Ася попыталась говорить мягко, — я с вашим сыном год как развелась. Как вы попали в мою квартиру?
Свекровь рассмеялась, как будто услышала отличную шутку:
— Какие глупости! Мы вчера с Васенькой чай пили, он говорил, что задержится сегодня в офисе. Ты забыла? — она подвинула тарелку с пирожками ближе к Асе. — Кушай, я знаю, ты с утра не завтракала.
У Аси пересохло в горле. Она не видела Васю почти полгода, а последний раз они пересеклись случайно в супермаркете и обменялись парой сухих фраз.
— Нина Петровна, сегодня двадцатое мая 2025 года, — медленно проговорила Ася. — Мы с Васей развелись в прошлом году. Вы… вы не должны быть здесь.
Лицо свекрови изменилось. Улыбка сползла, глаза потемнели, словно туча нашла.
— Что за ерунда! Сегодня восьмое марта 2022-го! Я специально пирожки испекла к празднику, — она вдруг остановилась, нахмурилась и посмотрела в окно. — Хотя… почему так темно? Ведь только утро…
Ася почувствовала, как холодок пробежал по спине. Что-то было категорически не так. Свекровь всегда отличалась железной логикой и памятью как у слона — она помнила дни рождения всех родственников до седьмого колена и никогда не путала даты.
— Как вы попали в квартиру? Чем вы дверь открыли? — спросила Ася уже мягче.
— Ключом, конечно, — Нина Петровна вытащила из кармана халата связку ключей. — Вот этим.
Ася узнала запасной комплект, который они с Васей когда-то давно оставили его родителям на случай, если сами потеряют свои. После развода она не поменяла замки, но… неужели…?
— А где вы были до этого? Вы живёте в Павловске, это два часа езды, — продолжила расспросы Ася.
— В Павловске? — искренне удивилась Нина Петровна. — Милая, я всю жизнь в центре живу. На Фонтанке, ты же знаешь.
Родители Васи никогда не жили на Фонтанке. Они обитали в уютном доме в Павловске, и Нина Петровна часто говорила, что ей и под страхом каторги не заставишь переехать в «муравейник» городских квартир.
Ася осторожно достала телефон из кармана и, пока свекровь отвернулась к плите, быстро набрала сообщение Васе: «Твоя мама у меня в квартире. Что-то с ней не так. Приезжай срочно.»
Отправив сообщение, она с тревогой наблюдала, как Нина Петровна возится у плиты, что-то напевая себе под нос. Эта женщина, когда-то державшая в страхе весь их дом, сейчас казалась удивительно хрупкой и потерянной.
— Нина Петровна, может, чаю? — предложила Ася, пытаясь выиграть время.
— Конечно, Ниночка, — кивнула свекровь и вдруг остановилась. — Постой… ты не Ниночка. Ниночка — это я, — она растерянно провела рукой по волосам. — А ты кто?
У Аси внутри всё оборвалось.
— Я Ася. Анастасия. Бывшая жена вашего сына.
— Бывшая? — Нина Петровна опустилась на стул, её лицо побледнело. — Нет, не может быть. Вы же только поженились. Три месяца назад. Я ещё подарила вам сервиз, тот самый, с синими цветами…
Сервиз с синими цветами они получили на свадьбу пять лет назад.
Телефон Аси завибрировал. Вася ответил: «Еду. Буду через 20 минут. Не волнуйся.»
Эти двадцать минут растянулись для Аси в вечность. Она старалась поддерживать непринуждённую беседу, но Нина Петровна то возвращалась в настоящее, называя её Анастасией и вспоминая недавние события, то вновь проваливалась куда-то в прошлое, называя Асю то Ниночкой, то какой-то Верой.
Когда в дверь позвонили, Ася чуть не бросилась открывать. На пороге стоял Вася — взъерошенный, в расстёгнутой куртке, с встревоженным взглядом. За этот год он немного похудел, отрастил бороду, которая ему на удивление шла.
— Где она? — спросил он вместо приветствия.
— На кухне, — Ася пропустила его в квартиру. — Вася, она путает имена, даты, говорит, что живёт на Фонтанке…
Он быстро кивнул и прошёл на кухню. Ася последовала за ним.
— Мам? — позвал он.
Нина Петровна обернулась, и её лицо озарилось улыбкой:
— Васенька! А я как раз твоей женушке пирожки испекла!
Вася застыл на пороге, Ася увидела, как напряглись его плечи.
— Мама, пойдём домой, — мягко сказал он. — Уже поздно.
— Домой? — Нина Петровна нахмурилась. — Я и так дома.
— Нет, мама. Это квартира Аси. Ты помнишь Асю? — Вася медленно подошёл к матери и присел рядом с ней.
— Асю? — свекровь оглянулась на неё. — Конечно, помню! Это же твоя… — она запнулась, нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить. — Твоя… жена?
— Бывшая жена, мама, — тихо сказал Вася. — Мы развелись год назад.
— Развелись? — Нина Петровна побледнела. — Но почему? Вы же так любили друг друга…
Ася почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Они действительно любили. До безумия. Но однажды это безумие приняло другой оборот.
— Пойдём, мама, — Вася осторожно взял мать под руку. — Я отвезу тебя домой.
Нина Петровна послушно встала, но вдруг замерла:
— А пирожки? Я же испекла пирожки.
— Я соберу их с собой, — вмешалась Ася. — Спасибо, они очень вкусные.
Пока Вася одевал мать, Ася сложила пирожки в контейнер. Руки дрожали, в голове крутились мысли о том, что происходит с когда-то грозной и властной Ниной Петровной.
— Спасибо, — тихо сказал Вася, когда они уже стояли в дверях. — Я… я не знал, что она ушла. Она никогда раньше…
— Всё в порядке, — перебила его Ася. — Позвони мне, когда доберётесь домой, ладно?
Он кивнул и вывел мать из квартиры.
Ася закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной. Ванна и вино отменялись. Она не могла выбросить из головы растерянный взгляд Нины Петровны и напряжённые плечи Васи.
Вася позвонил через час.
— Мы дома, — его голос звучал устало. — Она… она легла спать. Говорит, что не помнит, как попала к тебе.
— Ты обратишься к врачу? — спросила Ася, кутаясь в плед на диване.
— Да, — после паузы ответил он. — Завтра с утра.
— Держи меня в курсе, хорошо?
— Хорошо. И, Аська… спасибо.
Она не спала всю ночь, прокручивая в голове события вечера. Утром написала начальнику, что берёт отгул, и поехала к родителям Васи.
Дом в Павловске встретил её тишиной. Она неуверенно постучала в дверь. Открыл Вася, небритый, с кругами под глазами.
— Ася? — он удивлённо моргнул. — Что ты…
— Я подумала, может, нужна помощь, — она протянула пакет. — Привезла продукты и… — она замялась, — я могла бы с вами к врачу съездить.
Он смотрел на неё долгим взглядом, потом молча отступил, пропуская в дом.
Нина Петровна сидела в кресле у окна. Сегодня она выглядела лучше — аккуратно причёсанная, в домашнем, но опрятном костюме.
— Здравствуйте, Нина Петровна, — осторожно начала Ася.
Свекровь повернулась к ней:
— Анастасия? — она нахмурилась. — Что ты здесь делаешь?
— Приехала навестить вас, — Ася присела рядом. — Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — отрезала Нина Петровна с тем самым знакомым высокомерием в голосе. — А что со мной должно быть?
Ася переглянулась с Васей.
— Мама, ты вчера… — начал он.
— Я помню, что было вчера, — перебила его мать. — Я была у Анастасии в гостях. Мы пили чай с пирожками.
Ася выдохнула с облегчением — похоже, память вернулась.
— А почему вы пришли ко мне? — осторожно спросила она.
Нина Петровна пожала плечами:
— Захотелось проведать. Год прошёл, как вы расстались, а я всё думаю — может, зря? Горячие оба, наломали дров…
Вася резко встал:
— Мама, я записал тебя к невропатологу на одиннадцать. Нам пора собираться.
— К какому ещё невропатологу? — возмутилась Нина Петровна. — Я прекрасно себя чувствую!
— Это просто профилактика, — вмешалась Ася. — После шестидесяти всем рекомендуют.
— После шестидесяти? — Нина Петровна хмыкнула. — Девочка, мне пятьдесят семь!
Ей было шестьдесят два. Ася снова встретилась взглядом с Васей.
— Я останусь с вами, — сказала она. — Составлю компанию.
Дорога до клиники прошла в напряжённом молчании. Нина Петровна смотрела в окно и отказывалась разговаривать. Вася сжимал руль так, что казалось оставит вмятины. Ася сидела сзади, пытаясь придумать, что сказать.
В клинике им пришлось ждать. Нина Петровна демонстративно листала журнал, Вася нервно проверял телефон, Ася рассматривала плакаты на стенах.
— Почему вы развелись? — вдруг спросила Нина Петровна, не отрываясь от журнала.
Ася вздрогнула. Вася поднял голову.
— Мам, давай не сейчас, — попросил он.
— А когда? — она захлопнула журнал. — Год прошёл, а я всё не знаю толком. Поругались, говорите. Из-за чего?
Ася почувствовала, как краска приливает к щекам. Их последняя ссора была такой нелепой, такой … глупой, что сейчас даже вспоминать стыдно.
— Не сошлись характерами, — пробормотала она.
— Пф! — фыркнула Нина Петровна. — Я с твоим свёкром сорок лет живу. Думаешь, у нас характеры сходятся? Да мы как кошка с собакой! Но разводиться? Ни в жизнь!
— Ни в какой вы не кошка с собакой, — впервые улыбнулся Вася. — Вы с папой души друг в друге не чаете.
— Это сейчас, — отмахнулась Нина Петровна. — А в молодости? У-у-у, огонь! Он упрямый как осёл, а я… — она хитро улыбнулась, — я хуже. Но ведь справились как-то, притёрлись.
Их прервал голос медсестры, вызывающий на приём.
Ася осталась в коридоре. Она листала ленту в телефоне, не вчитываясь, мысли были далеко.
Вспоминалась их последняя ссора с Васей. Они собирались в отпуск, не могли определиться с направлением. Вася хотел в горы, она — на море. Слово за слово, и понеслось. Старые обиды, упрёки, колкости. А потом она сказала то, чего не следовало:
— Ты прямо как твоя мать — всегда всё по-твоему должно быть!
Это была неправда.
Вася был самым уступчивым человеком из всех, кого она знала. А Нина Петровна… она действительно любила, чтобы всё было по её правилам, но последние годы сильно смягчилась.
Вася тогда просто молча собрал вещи и ушёл к родителям. А через неделю прислал документы на развод. Она подписала, решив, что если он так легко готов всё разрушить, значит, не очень-то и дорожил их браком.
Только потом, ночами, лёжа без сна, она думала: а может, это была последняя капля? Может, она слишком часто критиковала его, сравнивала с другими, требовала чего-то несбыточного?
Из кабинета вышел хмурый Вася. За ним — растерянная Нина Петровна.
— Что сказали? — сразу спросила Ася.
— Направление на МРТ, анализы… — Вася потёр переносицу. — Подозрение на…
— На старость! — перебила его Нина Петровна. — Вечно эти врачи преувеличивают. Подумаешь, забыла пару раз, куда очки положила.
— Мама, — мягко сказал Вася, — это не просто очки. Ты вчера не помнила, какой год на дворе.
— Ерунда! — отмахнулась она, но в глазах мелькнула тревога.
Они вышли из клиники.
На улице лил дождь — такой же, как вчера. Ася раскрыла зонт, Вася помог матери сесть в машину.
— Я завтра отвезу её на МРТ, — сказал он, когда они остались вдвоём у машины. — Ты… ты не обязана во всём этом участвовать.
— Я хочу помочь, — просто ответила Ася. — Она всегда была добра ко мне.
Это было не совсем правдой. Нина Петровна была требовательной свекровью, часто критиковала, лезла с советами. Но в трудные моменты она всегда поддерживала их семью. Когда у Аси случилась замершая беременность на втором году брака, именно свекровь приехала, готовила еду, наводила порядок и следила, чтобы Ася вовремя принимала лекарства.
— Спасибо, — тихо сказал Вася. — Это много для меня значит.
Следующие две недели превратились для Аси в калейдоскоп из больниц, анализов и встреч с врачами. Диагноз звучал как приговор — начальная стадия деменции. Врачи говорили о лечении, о замедлении процесса, о необходимости постоянного наблюдения.
Вася осунулся, побледнел, почти не спал. Ася взяла на себя организацию всех процедур, договаривалась с врачами, следила за приёмом лекарств, составляла график. Однажды, когда они сидели на кухне у родителей Васи, пока Нина Петровна спала, он вдруг сказал:
— Знаешь, я часто думаю — а что, если бы мы не развелись? Справились бы мы с этим вместе?
Ася посмотрела на него — уставшего, с этой новой бородой, с потухшим взглядом. И вдруг поняла, что всё ещё любит его. Со всеми его недостатками, со всей его упёртостью и принципиальностью.
— Мы справляемся, — тихо ответила она. — Даже после развода.
Он поднял глаза — в них читалась такая благодарность, что у Аси защемило сердце.
Дни сменялись неделями. Нина Петровна то возвращалась в реальность и была почти прежней — властной, ироничной, деятельной, то вновь проваливалась в туман и путала имена, даты, события.
Однажды, когда Ася приехала проведать её, свекровь вдруг спросила:
— Почему вы с Васей не попробуете снова?
Ася замерла с чашкой чая в руке:
— Что?
— Ты всё ещё любишь его, — не вопрос — утверждение. — И он тебя. Видно же.
— Нина Петровна…
— Не спорь, — отрезала свекровь, и в её глазах мелькнул прежний стальной блеск. — Я, может, и забываю, какой сегодня день, но людей вижу насквозь. Всегда видела.
Ася молчала, не зная, что ответить.
— Вы оба гордые, — продолжила Нина Петровна. — В меня, ясное дело. Его отец — тот мягкий, всё прощает. А вы… — она покачала головой, — сидите, страдаете, а друг другу слова доброго сказать не можете.
— Всё не так просто, — пробормотала Ася.
— А когда было просто? — хмыкнула свекровь. — Жизнь вообще штука сложная. Но если любишь — терпи, прощай, уступай. И требуй того же в ответ, — она вдруг нахмурилась. — А где Васенька? Он обещал зайти…
И снова провал. Вася должен был вернуться с работы только через три часа.
Вечером того же дня Ася сидела у себя дома, пытаясь работать, но мысли всё возвращались к словам свекрови. «Ты всё ещё любишь его.» И это была правда. Все эти месяцы после развода она старательно убеждала себя, что это в прошлом, что нужно двигаться дальше. Даже на свидания ходила пару раз. Но ни один мужчина не вызывал того трепета, той нежности, того чувства дома, которое возникало рядом с Васей.
Телефон зазвонил, прерывая её размышления. Вася.
— Привет, — его голос звучал странно. — Можешь приехать? Мама спрашивает тебя.
— Что-то случилось?
— Нет, просто… она сегодня в хорошем состоянии и очень хочет тебя видеть.
Ася колебалась лишь секунду:
— Буду через час.
Когда она приехала, Нина Петровна сидела в гостиной, нарядная, с причёской, в красивой блузке.
— А, Настенька! — воскликнула она. — Наконец-то! Я тут чай заварила, твой любимый, с чабрецом.
Ася удивлённо посмотрела на Васю. Тот пожал плечами — мол, хороший день.
Они сидели втроём за столом, пили чай, говорили о каких-то пустяках. Нина Петровна была оживлённой, шутила, вспоминала истории из прошлого. Правильные истории, без путаницы в датах и именах.
— А помнишь, Вася, как вы с Асей познакомились? — вдруг спросила она.
Вася улыбнулся:
— Конечно. На дне рождения Димки.
— И ты сразу заявил, что женишься на мне, — хмыкнула Ася.
— Неправда! — возмутился он. — Я сказал, что ты самая красивая девушка на вечеринке.
— А потом добавил: «На такой я бы женился,» — парировала Ася.
Они рассмеялись — впервые за долгое время искренне, без напряжения.
— А первая ссора у вас из-за чего была? — продолжила расспросы Нина Петровна.
— Из-за обоев, — хором ответили они и снова рассмеялись.
Когда они въехали в свою первую квартиру, Ася хотела светлые обои, а Вася настаивал на тёмных. В итоге поклеили и те, и другие — в разных комнатах. И оба потом признали, что так получилось даже лучше.
— А последняя? — тихо спросила Нина Петровна.
Смех оборвался. Ася опустила глаза, Вася напрягся.
— Мам, давай не будем, — попросил он.
— Будем, — отрезала Нина Петровна. — Я, может, скоро и имя своё забуду, но пока помню — хочу знать. Из-за чего вы разрушили семью?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Из-за поездки, — наконец сказала Ася. — Вася хотел в горы, я — на море.
— И всё? — Нина Петровна изумлённо подняла брови.
— Нет, не всё, — Вася отодвинул чашку. — Там было много всего. Накопилось.
— Например? — не отставала свекровь.
— Например, то, что Ася постоянно сравнивала меня с другими, — вдруг выпалил Вася. — С коллегами, с друзьями, даже с актёрами из фильмов. И всегда не в мою пользу.
Ася вскинула голову:
— Неправда! Я просто хотела, чтобы ты стремился к большему, — она выпрямилась. — А ты воспринимал это как критику.
— Потому что это и была критика! — Вася стукнул ладонью по столу. — «Посмотри на Антона, он уже руководитель отдела», «У Димки своя фирма, а ты всё на одном месте топчешься».
— Я верила в тебя больше, чем ты сам! — Ася тоже повысила голос. — И сейчас верю…
Они замолчали, тяжело дыша, глядя друг на друга через стол. Нина Петровна переводила взгляд с одного на другую и вдруг расхохоталась.
— Господи, вы посмотрите на себя! — она вытерла выступившие от смеха слёзы. — Пять лет в браке, год в разводе, а всё те же дети!
Ася и Вася смущённо переглянулись.
— Знаете что, — Нина Петровна решительно встала. — Я пойду прилягу. А вы тут… договаривайтесь.
Она направилась к двери, но на пороге обернулась:
— И чтобы к ужину решили уже — разведённые вы или нет. А то таблетки мне пить пора, а я на нервной почве всё забываю.
Когда дверь за ней закрылась, Ася и Вася остались сидеть в неловком молчании.
— Ты правда думаешь, что я критиковала тебя? — тихо спросила Ася.
— А разве нет? — он поднял на неё глаза.
— Я просто… — она замялась, подбирая слова. — Я видела в тебе столько возможностей, столько талантов. Мне казалось, ты сам себя недооцениваешь.
— А мне казалось, что я для тебя недостаточно хорош, — он горько усмехнулся. — Вечно не дотягиваю до какой-то планки.
— Прости, — неожиданно для себя сказала Ася. — Я не хотела, чтобы ты так чувствовал.
Вася удивлённо посмотрел на неё — Ася редко извинялась первой.
— И ты прости, — после паузы сказал он. — Я должен был поговорить с тобой, а не убегать молча.
— Гордость, — хмыкнула Ася. — Твоя мама права — мы оба гордые.
Вася улыбнулся, и от этой улыбки у Аси внутри что-то перевернулось. Как давно она не видела, как он улыбается ей…
— Знаешь, — вдруг сказал он, — я скучал по тебе. Всё это время.
Ася почувствовала, как к щекам приливает жар:
— Я тоже.
Он протянул руку через стол и осторожно коснулся её пальцев:
— Может, попробуем ещё раз? Только теперь уже по-взрослому. С разговорами, а не с хлопаньем дверьми.
Ася перевернула ладонь и сжала его руку:
— Давай попробуем…
Через месяц Нина Петровна сидела в уютном кафе напротив своей лучшей подруги Валентины.
— Ну, рассказывай, — нетерпеливо подгоняла её Валя. — Получилось?
Нина Петровна загадочно улыбнулась и достала телефон:
— А то!!! Смотри сама.
На экране была фотография: Ася и Вася на фоне моря, счастливые, загорелые, обнимают друг друга. Подпись: «Медовый месяц. Дубль два.»
— Они поженились?! — ахнула Валентина. — Но как ты это устроила?
— Скажем так, — Нина Петровна хитро прищурилась, — актриса из меня может и не самая хорошая, а вот купидон я знатный. Говорила же, что помирю.
— Вот лиса, а, — Валя прищурилась. — Ты хочешь сказать, что они поверили во всю эту историю с потерей памяти…
— Актёрские курсы не зря проходила в молодости, — Нина Петровна отхлебнула кофе. — Правда, пару раз чуть не прокололась — ты бы видела лицо Васьки, когда я его «Васенькой» назвала. Я ему и в детстве-то так не говорила.
— Нина! — Валентина покачала головой. — Это же… это же…
— Гениально? — подсказала Нина Петровна.
— Безумно! А если бы они узнали?
— Не узнали бы, — отмахнулась Нина Петровна. — Врачам я заплатила, чтобы подыграли. Анализы, конечно, настоящие сдавала. В моём возрасте лишняя проверка не помешает.
— А если бы не получилось? Если бы они не сошлись?
Нина Петровна вздохнула:
— Валя, ты их не видела. Они смотрели друг на друга так, что воздух вокруг дрожал. Им просто нужен был повод встретиться, поговорить без этой их молодецкой гордости.
Она допила кофе и решительно поставила чашку:
— А теперь расскажи-ка мне про своего Павлика. Что там у вас? Всё ещё дуетесь друг на друга? — она хитро прищурилась. — Знаешь, у меня есть одна идея…
Валентина рассмеялась:
— Нет уж, избавь нас от своих идей! Мы как-нибудь сами разберёмся.
— Как знаешь, — Нина Петровна улыбнулась и посмотрела в окно, где падали золотые осенние листья. — Но предложение остаётся в силе. В конце концов, — она подмигнула подруге, — не пропадать же таланту!
