У актера Николая Крюкова была странная популярность. Его знали практически все зрители, которые смотрели советское кино 1960-80-х годов, но чаще всего — не по имени-фамилии (иногда даже путали с Николаем Крючковым), а по ролям. Мужественный Эрг Ноор из «Туманности Андромеды», Прохор в «Петровке, 38», полковник Моран в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
И, разумеется, пилот Бен в фильме «Последний дюйм» — этого персонажа ни с кем нельзя было спутать, он многих мальчишек шестидесятых заразил мечтой о небе. Такая «популярность» — следствие того, что биография Крюкова, сыгравшего всех этих разных героев, чаще всего не афишировалась, поскольку в ней было то, что сам актер пытался хоть как-то оправдать в своих так и не опубликованных мемуарах.
С «Севкабеля» в театр
До поры до времени его жизнь была похожа на жизнь многих актеров, которые начинали карьеру в 1930-е годы. Родился он 7 июля 1915-го под Тверью, после всех событий конца 1910-х и начала 1920-х стал рабочим на ленинградском «Севкабеле» и увлекся самодеятельным театром.
В этой самодеятельности Крюкова приметили профессионалы, он получил приглашение в студию при БДТ, а после её окончания пришел к Сергею Радлову в его театр, который тогда считался одним из лучших в Ленинграде.
И всё шло по накатанной колее — вскоре он был одним из ведущих актеров труппы, начал сниматься в кино… Но очередную роль сыграть не успел — началась Великая Отечественная война, а театр Радлова остался в осажденном городе.
И снова всё шло так, как у многих и многих других артистов, — работа на холодной сцене, когда нужно было играть спектакли, едва не падая в обморок от голода; поездки с фронтовыми бригадами на передовую — туда, где бойцы сражались с нацистами, где гражданские люди строили укрепления.
Актеры театра Радлова пережили первую, самую страшную блокадную зиму; их вывезли из Ленинграда весной 1942-го — Крюков вспоминал, что его привезли на место эвакуации на санках, сам он от дистрофии ходить уже не мог. Труппу отправили в тыловой Пятигорск, где актеры снова начали играть…
Мягкое наказание
Того, что случилось летом 1942-го, пожалуй, никто не ожидал. Гитлеровские войска тогда рвались к Волге и Каспию — и 9 августа заняли Пятигорск; актеров труппы Радлова вывезли не всех — в числе тех, кто остался, были и сам режиссер с женой, и Крюков. Немцы как-то разобрались с теми, кто оказался у них в руках, — и приказали театру продолжать работу.
Крюков писал, что они тянули время, как могли, но в какой-то момент были вынуждены вновь выйти на сцену; до конца эти события не восстановлены, но известно, что театр играл и в Пятигорске, и в Запорожье, куда артистов вывезли после поражения под Сталинградом.
В конце концов, их привезли в Берлин, где они каким-то образом оказались без присмотра — и конец войны встретили уже во Франции, где тоже играли для тамошней русскоязычной публики. Ну а после Победы союзники выдали всех уцелевших актеров театра Радлова в СССР, где их ждала фильтрация.
Самое суровое наказание получили режиссер и его жена, которых отправили в лагеря за сотрудничество с немцами; супруга Радлова умерла в 1949-м, сам Радлов отсидел около восьми лет, вышел в 1953-м, а в 1957-м был реабилитирован. Крюков лагерей избежал — но всё равно получил запрет на проживание в крупных городах.
Про эту часть своей жизни он старался не вспоминать, но, видимо, считал такое наказание даже мягким. В тот период он играл во многих провинциальных театрах, уже после смерти Сталина оказался и в Ленинграде, переходил из труппы в труппу и надеялся на окончательное прощение, которого дождался в конце пятидесятых.
Бен и всё, что после
Обратно в большую актерскую профессию Крюкова вернул всё тот же Радлов, который после реабилитации стал режиссером театра в Риге и пригласил своего бывшего актера снова присоединиться к его труппе. Но совсем скоро, в 1958-м, Радлов скончался, Крюков всё-таки окончательно переехал в Ленинград, но не в какой-либо театр — он стал актером киностудии «Ленфильм».
И почти сразу же прошел пробы на роль Бена Энсли в экранизации рассказа Джеймса Олдриджа «Последний дюйм». В фильме про безработного летчика, который соглашается провести опасную подводную съемку ради заработка, нет голоса самого Крюкова — эту роль озвучил другой актер.
Но зрителям это было не столь важно, многие были убеждены, что и раскатистую песню («Какое мне дело до всех до вас…») поет именно исполнитель роли летчика, а не обладатель выдающегося бас-профундо певец Михаил Рыба.
Собственно, после этой роли военные странствия Крюкова и были забыты окончательно; он даже получил премию на Всесоюзном кинофестивале, и для него карьера фактически начиналась заново — в 43 года. Тогда же он встретил молодую актрису того же «Ленфильма» Лилию Гурову, которая была на 16 лет младше; они поженились в 1960-м.
Ну а потом на Крюкова буквально посыпались предложения о съемках в кино — за тридцать лет он снялся в 90 фильмах. Роли у него, конечно, были далеко не главные, он играл характерных персонажей второго плана, чаще всего — иностранцев, но полковника Морана из «Шерлока Холмса» зрители запомнили хорошо. Впрочем, для них он всегда был и оставался Беном из «Последнего дюйма».
В 1991-м Крюков получил почетное звание заслуженного артиста РСФСР — ему тогда было 76 лет, и это стало лишь констатацией узнаваемости актера. Скончался он через два года, в апреле 1993-го.
