Варвара Сергеевна Мельникова, тридцати двух лет от роду, никогда не отличалась ни тягой к приключениям, ни любовью к неожиданностям. Весь её размеренный мир держался на трёх китах: работа в издательстве, двухкомнатная квартира в спальном районе Москвы и муж Павел — системный администратор с вечно усталыми глазами и молчаливым характером.
За семь лет брака Варя выучила все его привычки наизусть, как таблицу умножения. Павел вставал в шесть тридцать, завтракал яичницей с двумя тостами, выпивал чашку кофе без сахара и ровно в семь пятнадцать выходил из дома. Вечером возвращался в девятнадцать ноль-ноль, ужинал, час сидел за компьютером и в двадцать три ложился спать. Никаких отклонений от графика — ни на минуту.
Не то чтобы Варя была без ума от такой предсказуемости, но она ценила стабильность. В конце концов, какая разница, если тебя не мучают страсти, зато и нервы целы? Так она думала раньше.
В тот день Варя вернулась с работы раньше обычного — начальник отпустил весь отдел после успешной сдачи квартального отчёта. Варя планировала устроить для Павла маленький сюрприз — приготовить его любимые отбивные с картофельным пюре и открыть бутылку вина, купленную по случаю их годовщины, но так и оставшуюся невостребованной.
Однако в собственной квартире её ждал сюрприз куда более неприятный.
Входная дверь была не заперта. В прихожей стояли чужие туфли на высоком каблуке и мужские ботинки, которых Варя никогда раньше не видела. Из гостиной доносились голоса — женский, звонкий, с характерными певучими интонациями, и мужской, но не Павла. Варя замерла, не зная, что делать. Потом решительно толкнула дверь в гостиную.
На диване, развалившись, сидела блондинка лет сорока с крупными чертами лица, накрашенная так ярко, словно собиралась на сцену областного театра. Рядом с ней расположился мужчина примерно того же возраста, плотный, с залысинами и большими руками. Оба держали в руках бокалы с красным вином. Тем самым, которое Варя приберегала для особого случая.
— А вот и хозяйка нарисовалась, — произнесла блондинка с таким видом, будто это Варя заявилась в чужую квартиру без спроса. — Ты раньше вернулась, да? Паша говорил, ты до восьми обычно задерживаешься.
— Что тут происходит? Почему у меня дома посторонние? И где мой муж? — замерла на пороге Варя.
Мужчина поставил бокал на журнальный столик и поднялся.
— Варвара Сергеевна? Очень приятно. Я Геннадий Петрович. А это Инна Викторовна, — он кивнул в сторону блондинки. — Мы родители Павла.
— Что? — Варя почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Родители? Но Павел говорил, что…
— Что мы за границей живём? — блондинка рассмеялась так громко, что Варя вздрогнула. — Ну да, наш мальчик всегда был фантазёром. С детства придумывал всякие истории. Видимо, так ему было проще объяснить, почему мы не общаемся.
Варя медленно опустилась в кресло. Семь лет. Семь лет брака, и за всё это время Павел ни разу не проговорился, что его родители живут совсем не там, где он рассказывал. Наоборот, он с такими подробностями описывал их жизнь в Барселоне — как отец открыл там ресторанчик, как мать учит испанский, как они присылают открытки к праздникам… Все эти открытки с видами Испании, которые Павел якобы получал от родителей, оказывается, он покупал сам.
— Испания, — вырвалось у неё. — Я думала, вы в Испании.
— А, это мой брат с женой, — махнул рукой Геннадий Петрович. — Паша просто… позаимствовал их для своей легенды. Удобно, знаешь ли, они действительно в Барселоне живут. И фамилия у нас с ними одинаковая — Мельниковы.
— Но почему? — Варя всё ещё не могла прийти в себя.
— Ой, милочка, — Инна Викторовна отхлебнула вина, — если бы ты знала нашу историю, ты бы не удивлялась. Паша просто решил начать с чистого листа. Без багажа, так сказать. И мы его понимаем, правда, Гена?
Геннадий Петрович кивнул с таким видом, будто речь шла о чём-то совершенно обыденном, вроде смены обоев в гостиной.
— А где Павел? — спросила Варя, пытаясь собраться с мыслями.
— Поехал за продуктами, — ответил Геннадий Петрович. — Мы свалились как снег на голову, а в холодильнике шаром покати. Сказал, что вернётся через полчаса, но, видимо, решил дать нам время познакомиться.
— Значит, он знал, что вы приедете? — Варя вдруг почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Конечно, нет, — Инна Викторовна снова рассмеялась своим громким, театральным смехом. — Мы просто проезжали мимо и решили заглянуть. Семь лет не виделись, как-никак. Паша был немного… удивлён, скажем так. Но ведь кровь — не водица, правда?
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру вошёл Павел. По его лицу Варя сразу поняла — он не ожидал, что она вернётся так рано. Во взгляде мелькнуло что-то, похожее на панику.
— Варя, — он поставил пакеты с продуктами на пол, — ты уже познакомилась с моими… с Геннадием Петровичем и Инной Викторовной?
— С твоими родителями, которые якобы живут в Барселоне последние семь лет? — медленно произнесла Варя. — Да, мы чудесно пообщались. Выпили вино, которое я берегла для нас. Обсудили твою богатую фантазию.
Павел сглотнул. В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Ну, мы, пожалуй, пойдём, — вдруг засуетился Геннадий Петрович. — Гостиницу забронировали неподалёку. Завтра заедем, поговорим спокойно. Инна, собирайся.
— Но мы же только начали, — надула губы Инна Викторовна.
— Собирайся, — повторил Геннадий Петрович таким тоном, что возражать ему не стала даже его супруга.
Через пять минут они ушли, оставив после себя запах духов, недопитое вино и разбитый мир Вари…
— Значит, это всё была ложь? — Варя сидела на кухне, обхватив руками чашку с давно остывшим чаем. — Все эти годы ты мне врал? Зачем, Паша?
Павел сидел напротив, сгорбившись и опустив голову, как нашкодивший школьник.
— Ты не понимаешь, — наконец сказал он, не поднимая глаз. — Ты не знаешь, что это за люди.
— Так объясни! — Варя с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. — Ты семь лет морочил мне голову, скрывал своих родителей, придумывал какие-то несуществующие письма из Испании, и всё это время…
— Всё это время я пытался защитить тебя и себя от них! — вдруг выпалил Павел с такой силой, что Варя замолчала на полуслове. — Ты думаешь, почему я уехал из родного города? Почему сменил номер телефона? Почему не общался с ними семь лет?
Он наконец поднял глаза, и Варя увидела в них столько боли, что гнев внутри неё немного утих.
— Кто они, Паша? — тихо спросила она. — Кто эти люди на самом деле?
Павел глубоко вздохнул, словно собираясь нырнуть в холодную воду.
— Мой отец — бывший директор районной строительной компании. Мать работала главным бухгалтером у него. Они… они разорили десятки людей. Брали деньги за квартиры, которые никогда не собирались строить. Подделывали документы, давали взятки, запугивали тех, кто пытался жаловаться. Когда всё вскрылось, началось следствие, но они успели спрятать деньги и избежали тюрьмы. Отделались условными сроками и штрафами, которые заплатили из тех же украденных денег.
Варя молчала, пытаясь осмыслить услышанное.
— А как же ты? — наконец спросила она. — Ты был замешан в этом?
— Я? — Павел горько усмехнулся. — Я был их гордостью. Золотой мальчик, который поступил на юридический, чтобы продолжить семейное дело. Они видели во мне своё будущее — того, кто сможет обойти любой закон и заработать ещё больше. Я не знал, чем они занимаются, пока не начал учиться. А потом мне стали задавать вопросы: «Это не твои ли родители те самые Мельниковы? Не те ли, что кинули полгорода на деньги?»
Павел помолчал, собираясь с мыслями.
— Я ходил в прокуратуру, изучал материалы дела. То, что я узнал… Среди пострадавших были семьи с детьми, пенсионеры, инвалиды. Люди, которые годами копили на жильё и остались ни с чем. А мои родители тем временем строили дачу, покупали машины, отдыхали за границей. Когда я попытался поговорить с ними, они только посмеялись. Сказали, что я ещё молодой, не понимаю жизни. Что все так делают, просто не все попадаются.
— И что ты сделал? — Варя подалась вперёд.
— Я ушёл из дома. Бросил юридический. Уехал в Москву, сменил номер телефона, удалил все социальные сети. Начал с нуля — снимал койку в общежитии, работал сначала курьером, потом грузчиком, потом устроился помощником системного администратора. Выучился на айтишника. Всё это время я боялся, что они найдут меня. Не потому, что они любят меня или скучают. А потому что для них я — часть их имиджа, их фасада благополучной семьи. Такие, как они, не любят, когда кто-то портит им картинку.
— Но почему ты не рассказал мне правду? — тихо спросила Варя. — Почему придумал эту историю про Испанию?
Павел пожал плечами.
— Сначала я просто не хотел об этом говорить. Мне было стыдно. А потом… потом я испугался. Мы только начали встречаться, и я боялся, что если ты узнаешь правду о моей семье, то подумаешь, что я такой же, как они. Что яблоко от яблони… А потом одна ложь повлекла за собой другую, и я уже не мог остановиться.
— Семь лет, Паша, — покачала головой Варя. — Семь лет ты мог мне рассказать.
— Я знаю, — он опустил голову. — Но с каждым годом это становилось всё сложнее. И потом, мне казалось, что я навсегда избавился от них. А теперь они здесь. И они не просто так приехали.
— Что ты имеешь в виду?
— У отца проблемы, — Павел невесело усмехнулся. — Серьёзные проблемы. Пока ты была на работе, они успели рассказать. Его бывший партнёр по бизнесу нашёл какие-то документы, которые могут отправить отца в тюрьму на реальный срок. Им нужны деньги, чтобы откупиться. Много денег. И они решили, что их успешный сын-айтишник в Москве с радостью им поможет.
— А если нет?
— А если нет, — Павел поднял на неё усталые глаза, — то они пообещали устроить нам весёлую жизнь. У отца до сих пор связи в нашем городе. Он может испортить репутацию, настроить против человека кого угодно. Да и не только репутацию.
Варя помолчала, обдумывая услышанное.
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю, — честно ответил Павел. — Но точно не буду им помогать. Я порвал с ними семь лет назад и не собираюсь возвращаться в эту грязь.
Варя встала и подошла к окну. На улице смеркалось, и в окнах соседних домов зажигался свет. Обычный вечер в спальном районе Москвы. Только их жизнь за несколько часов перевернулась с ног на голову.
— Ты всё ещё злишься? — осторожно спросил Павел.
Варя повернулась к нему.
— Я не знаю, что чувствую, Паша. Я понимаю, почему ты скрывал правду, но от этого не легче. Ты мог мне довериться. Я бы поняла.
— Я знаю, — он опустил голову. — Прости меня.
Варя подошла к нему и положила руку на плечо.
— Нам нужно решить, что делать с твоими родителями. Они ведь не отстанут просто так?
— Нет, — Павел покачал головой. — Не отстанут…
Утро выдалось серым и промозглым. Мелкий дождь барабанил по подоконнику, а ветер швырял в окна пригоршни мокрых листьев. Варя сидела на кухне, задумчиво помешивая кофе, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомым.
— Алло, — осторожно сказала она.
— Варвара? Это Инна Викторовна, — раздался в трубке знакомый голос с театральными интонациями. — Мы тут с Геннадием Петровичем подумали — негоже так расставаться. Всё-таки семья, родня. Давайте встретимся, поговорим спокойно, без этих драм. Скажем, сегодня в три часа в кафе «Ласточка» на Цветном бульваре? Вы знаете такое?
— Знаю, — ответила Варя, чувствуя, как внутри всё напрягается. — Но я не уверена, что…
— Милочка, это очень важно, — голос Инны Викторовны стал жёстче. — Речь идёт о серьёзных вещах. Паша, может, и рассказал тебе что-то, но не всё. Поверь, в твоих интересах прийти. И в его тоже.
Варя почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я передам Павлу, — сказала она.
— Нет-нет, — быстро возразила Инна Викторовна. — Мы хотим видеть тебя одну. Без Паши. Женский разговор, понимаешь? Думаю, нам есть что обсудить.
— Я подумаю, — ответила Варя и положила трубку.
Когда Павел вышел из душа, она рассказала ему о звонке.
— Даже не думай туда идти, — сразу же сказал он. — Это манипуляция. Они хотят поговорить с тобой отдельно, чтобы настроить против меня или запугать.
— А если в том, что они хотят рассказать, есть доля правды? — спросила Варя. — Если ты не всё мне рассказал?
Павел посмотрел на неё с болью во взгляде.
— Ты мне не веришь?
— Я не знаю, чему верить, Паша, — устало ответила она. — Ещё вчера я была уверена, что твои родители живут в Барселоне и присылают нам открытки к Рождеству. А сегодня они сидят в гостинице неподалёку и угрожают непонятно чем. Так что да, я не знаю, чему верить.
— Что ж, — Павел опустил голову, — решай сама. Но если ты пойдёшь, я пойду с тобой.
— Они сказали прийти одной.
— Плевать я хотел на то, что они сказали, — впервые за всё время их знакомства в голосе Павла прозвучала такая сталь, что Варя невольно вздрогнула. — Я не оставлю тебя с ними наедине.
В три часа дня они вошли в кафе «Ласточка» — небольшое заведение с претензией на французский шик, но с совершенно московскими ценами. Геннадий Петрович и Инна Викторовна уже ждали за столиком в углу. Увидев Павла, они заметно напряглись.
— Мы вроде бы договаривались… — начала Инна Викторовна.
— Вы договаривались, — отрезал Павел. — А я решил прийти. Проблемы?
Геннадий Петрович хмыкнул.
— Весь в мать. Такой же упрямый.
— Давайте не будем, — вмешалась Варя, садясь за столик. — Вы хотели поговорить — говорите. Но мы с Павлом — семья, и у нас нет секретов друг от друга.
— Ну-ну, — усмехнулась Инна Викторовна. — А история с Барселоной — это что?
— Это в прошлом, — твёрдо сказала Варя. — Теперь я знаю правду.
— Всю? — Геннадий Петрович подался вперёд. — Ты уверена, что знаешь всю правду, девочка? Паша рассказал тебе, почему на самом деле сбежал из дома?
— Потому что вы мошенники, которые разорили десятки семей, — выпалила Варя. — И он не хотел иметь с этим ничего общего.
Инна Викторовна расхохоталась так громко, что посетители за соседними столиками обернулись.
— Ой, не могу, — она промокнула глаза салфеткой. — Гена, ты слышал? Наш мальчик такой фантазёр!
— Что ты имеешь в виду? — Варя почувствовала, как внутри всё холодеет.
— Я имею в виду, милочка, что история, которую тебе рассказал Паша, — такая же выдумка, как и Барселона. Да, у нас была строительная компания. Да, были проблемы с законом. Но причина, по которой наш сын сбежал из дома, совсем в другом.
— Не надо, — глухо сказал Павел.
— Почему же? — Геннадий Петрович смотрел на сына с каким-то холодным удовлетворением. — Раз уж мы начали говорить правду, давай до конца. Твоя жена имеет право знать, с кем живёт.
— Паша? — Варя повернулась к мужу. — О чём они говорят?
Павел молчал, стиснув зубы.
— Ну, раз наш мальчик стесняется, расскажу я, — Инна Викторовна наклонилась к Варе. — Паша действительно учился на юридическом. И действительно интересовался нашим бизнесом. Только вот интерес у него был особый. Он копировал документы, записывал разговоры, собирал компромат. А потом пытался нас шантажировать.
— Что? — Варя в растерянности переводила взгляд с Инны Викторовны на Павла и обратно.
— Наш сын решил, что может получить лёгкие деньги, — продолжал Геннадий Петрович. — Он пришёл ко мне и сказал: «Папа, я знаю про ваши делишки. Или вы платите мне триста тысяч, или я иду в прокуратуру». Триста тысяч! В девятнадцать лет! Не по годам предприимчивый мальчик, да?
— Это ложь, — процедил Павел. — Всё было не так.
— А как? — Инна Викторовна картинно развела руками. — Ты не требовал с нас денег? Не угрожал пойти в полицию? Не копировал документы тайком?
— Я хотел, чтобы вы вернули деньги людям, — Павел смотрел в стол, его голос дрожал. — Я не просил ничего для себя. Я хотел, чтобы вы всё вернули.
— Ой, какой благородный, — Инна Викторовна закатила глаза. — А кто полез в сейф, когда думал, что дома никого нет? Кто забрал все семейные драгоценности — бабушкины серьги, мои кольца, твои часы, Гена? Тоже, наверное, чтобы вернуть бедным обманутым людям?
Варя во все глаза смотрела на мужа. Тот сидел, опустив голову, и молчал.
— Вы лжёте, — наконец сказала она. — Павел не такой.
— Спроси у него сама, — пожал плечами Геннадий Петрович. — Только вряд ли он скажет правду. Он семь лет врал тебе про Барселону — думаешь, остановится на этом?
— Паша? — Варя тронула мужа за руку. — Скажи, что всё это неправда.
Павел наконец поднял голову. В его глазах стояли слёзы.
— Я не шантажировал их, — тихо сказал он. — Клянусь тебе, Варя. Я действительно хотел, чтобы они вернули деньги людям. Я угрожал пойти в полицию, если они этого не сделают. А насчёт драгоценностей… Я взял их, да. Но не для себя. Я отдал их одной из пострадавших семей — у них ребёнок болел, нужны были деньги на операцию. Я не мог иначе. Эти люди потеряли всё из-за моих родителей.
— И поэтому ты сбежал? — спросила Варя. — Из-за драгоценностей?
— Я сбежал, потому что отец пообещал сломать мне жизнь, — Павел обернулся к Геннадию Петровичу. — Помнишь, что ты сказал? «Если ты пойдёшь против семьи, я уничтожу тебя. Ты никогда не закончишь университет, никогда не найдёшь работу, никогда не будешь жить спокойно». Вот почему я уехал. Вот почему сменил номер и удалил соцсети. Я боялся не полиции, а тебя.
Геннадий Петрович хмыкнул.
— Ну надо же, запомнил слово в слово. Я бы на твоём месте тоже испугался.
— И что вам нужно сейчас? — спросила Варя, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Зачем вы пришли?
— Мы же говорили, — Инна Викторовна вздохнула с наигранной печалью. — У Гены проблемы. Могут посадить. Нужны деньги, чтобы решить вопрос. Мы думали, сын поможет родителям. Всё-таки семья.
— После всего, что вы сделали? — Варя покачала головой. — Вы разорили людей, угрожали собственному сыну, а теперь пришли за помощью?
— А у него есть выбор? — Геннадий Петрович растянул губы в улыбке, больше похожей на оскал. — Ты думаешь, я не найду, чем надавить? Например, на его карьеру? Или на вашу семейную жизнь?
— Вы нам угрожаете? — Варя почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я констатирую факты, — пожал плечами Геннадий Петрович. — Мы семья. А в семье нужно помогать друг другу. Иначе…
— Иначе что? — Варя вдруг выпрямилась и посмотрела прямо в глаза Геннадию Петровичу. — Вы сломаете ему карьеру? Испортите нашу жизнь? А не боитесь, что мы просто пойдем в полицию с записью этого разговора?
Инна Викторовна нервно рассмеялась:
— Какой записью, милочка? Ты же не…
Варя достала из кармана телефон и положила на стол.
— С самого начала разговора. Каждое ваше слово, каждая угроза. Шантаж, вымогательство… По-моему, вполне достаточно для возбуждения уголовного дела. И это не считая того, что вы только что фактически признались в мошенничестве.
Лицо Геннадия Петровича исказилось:
— Дай сюда! — он попытался схватить телефон, но Павел перехватил его руку.
— Не советую, — тихо сказал он. — Только хуже будет.
— Ты! — Инна Викторовна ткнула пальцем в Варю. — Ты всё подстроила!
— Нет, — покачала головой Варя. — Я просто пришла подготовленной. В отличие от вас, я не привыкла играть в азартные игры без страховки.
— И что ты собираешься делать с этой записью? — Геннадий Петрович пытался говорить спокойно, но в голосе проскальзывали нотки паники.
— Это зависит от вас, — Варя спрятала телефон в карман. — У меня есть предложение…
Через месяц Варя сидела в своем кабинете, просматривая макет новой книги, когда зазвонил телефон. Это был Павел.
— Привет, — голос мужа звучал странно возбужденно. — Ты не поверишь. Звонил Сергей Васильевич из Нижнего.
— И? — Варя напряглась. Сергей Васильевич был адвокатом, которого они наняли для бывших клиентов строительной компании Мельниковых.
— Твой план сработал, — в голосе Павла слышалась смесь удивления и восхищения. — Они действительно начали выплаты. Первые пять семей уже получили компенсацию. Полную.
Варя откинулась в кресле, чувствуя, как внутри разливается тепло.
— Значит, твои родители всё-таки решили не рисковать.
— Да, — хмыкнул Павел. — Видимо, перспектива реального срока за вымогательство и угрозы их не вдохновила. Особенно с учетом старых грехов.
— А твой отец? Его проблемы…
— Судя по всему, действительно были, — сказал Павел. — Но теперь это их забота, не наша. Главное, что они вернут деньги людям. Всем, кого обманули.
— И оставят нас в покое, — добавила Варя.
— И оставят нас в покое, — эхом отозвался Павел. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты это сделала. Что смогла их переиграть.
— Я тоже, — честно призналась Варя. — Когда они позвонили утром, я была в панике. А потом вспомнила, как ты рассказывал о них, и поняла — с такими людьми можно говорить только с позиции силы. Они уважают только тех, кто может им противостоять.
— Ты невероятная, — в голосе Павла звучало искреннее восхищение. — Знаешь, я ведь правда боялся. Все эти годы боялся, что они найдут меня и всё разрушат. А в итоге ты их остановила.
— Мы их остановили, — поправила Варя. — Вместе.
После звонка Варя вышла из издательства и медленно пошла по осеннему бульвару. Над головой шелестели последние листья, под ногами хрустел первый ледок. Она думала о Павле, о его родителях, о лжи, которая могла разрушить их брак, но в итоге сделала их сильнее.
Она вспомнила тот момент в кафе, когда, глядя в глаза Геннадию Петровичу, сказала: «У вас есть выбор. Либо вы используете все свои грязные деньги, чтобы вернуть людям то, что украли, и навсегда забываете о нашем существовании. Либо эта запись отправляется в полицию, и вы проведете остаток жизни за решеткой. Решайте».
И как Инна Викторовна, эта яркая, театральная женщина, вдруг съежилась и стала похожа на постаревшую, испуганную птицу.
И как Геннадий Петрович, такой уверенный в своей власти, вдруг понял, что проиграл.
Варя не знала, сдержат ли они слово до конца. Не знала, не попытаются ли вновь ворваться в их жизнь. Но одно она знала точно — больше она не позволит никому угрожать ее семье. И Павел больше не будет бояться своего прошлого.
Когда она вернулась домой, Павел уже ждал ее. На столе стояла открытая бутылка вина — того самого, которое они так и не выпили в день, когда в их дверь позвонили незваные гости.
— За нас? — Павел протянул ей бокал.
— За правду, — улыбнулась Варя. — Какой бы горькой она ни была.
Они выпили, и Варя подумала, что иногда жизнь преподносит странные сюрпризы. Иногда незваные гости, ворвавшиеся в твой дом, могут разрушить привычный мир. А иногда — помогут понять, кто ты на самом деле. И на что способен.
