Ольга Владимировна шла через парк к автобусной остановке, когда по карману пальто забарабанил телефон. На экране высветилось имя «Машенька». В голове мгновенно всплыли два варианта развития событий. Первый — невестка звонит, чтобы выразить благодарность за вчерашний ужин. Второй — ей что-то нужно. Ольга Владимировна глубоко вздохнула и мысленно поставила на второй вариант.
— Алло, Маша?
— Ольга Владимировна, вы сегодня дома? — без приветствия выпалила невестка.
— Да, собиралась на репетицию хора, а что…
— Замечательно! — перебила Маша. — Я к вам Мишку привезу через полчаса. Совещание у меня внеплановое, Витя на смене, садик закрыли на карантин.
Ольга Владимировна остановилась посреди дорожки, усыпанной осенними листьями. Грузный мужчина, шедший следом, чуть не врезался в неё и, обходя, неодобрительно покосился.
— Маша, я не смогу сегодня, у меня репетиция через час…
— Как это не сможете? — в голосе невестки звенел металл. — У вас же на пенсии целыми днями только и дел, что сериалы смотреть. А тут внук! Или вы только на словах любящая бабушка?
В трубке повисла тишина. Ольга Владимировна медленно отняла телефон от уха и посмотрела на него так, будто тот превратился в маленькую ядовитую змею.
— Я буду ждать вас дома, — произнесла она, удивляясь спокойствию собственного голоса.
По дороге домой она перезвонила руководителю хора и извинилась за отсутствие. Концерт через две недели, программа сложная, каждая репетиция на счету. Юрий Семёнович вздохнул и сказал, что это уже третий раз за месяц, когда она пропускает.
«А что мне было делать?» — мысленно спросила себя Ольга Владимировна, поднимаясь по лестнице к своей квартире на третьем этаже.
Маша появилась через двадцать минут, запыхавшаяся, с растрёпанными волосами. Пятилетний Миша в ярко-оранжевой куртке крепко держал её за руку.
— Вот, возьмите его рюкзак, там сменная одежда и перекус, — Маша практически швырнула красный рюкзачок с изображением супергероя в руки свекрови. — И проследите, чтобы он съел всё, что я положила. В последнее время плохо кушает.
— Маша, на сколько ты его оставляешь? — попыталась вклиниться Ольга Владимировна.
— До вечера, конечно. Заберём часов в восемь. Может, в девять. Зависит от совещания, — Маша уже отступала к лестнице. — Ну всё, я побежала. Миша, веди себя хорошо!
Она послала воздушный поцелуй и скрылась за поворотом лестницы. Мальчик остался стоять в дверях, растерянно глядя на бабушку.
— Ну что, разбойник, проходи, — Ольга Владимировна потрепала внука по голове. — Сейчас чай будем пить с ватрушками. Я как раз вчера испекла.
Миша молча прошёл в квартиру и принялся снимать ботинки.
— Бабуль, а почему тебя не было на моём дне рождения?
Вопрос застал Ольгу Владимировну врасплох. День рождения внука был две недели назад, и невестка сообщила о праздновании за день до события. У Ольги Владимировны была запланирована давно оплаченная экскурсия в соседний город с подругами.
— У бабушки были важные дела, Мишенька. Но я же подарила тебе конструктор? Тебе понравился?
— Да, — без энтузиазма ответил мальчик. — А мама сказала, что тебе просто не хотелось приходить.
Ольга Владимировна почувствовала, как кровь прилила к лицу. Хотела ответить, но прикусила язык. Не при ребёнке.
День тянулся медленно. Миша быстро устал от тихих бабушкиных игр и книжек, требовал мультики, шумел, вертелся. В пять вечера позвонила Маша.
— Ольга Владимировна, я задерживаюсь. Совещание затянулось, потом ещё надо будет отчёт дописать. Виктор сегодня до утра на смене. Может, Мишка у вас переночует? Я ему пижаму в рюкзак положила, как будто знала!
Ольга Владимировна прикрыла глаза.
— Маша, у меня завтра с утра врач.
— Ну и что? — голос невестки мгновенно заледенел. — Вы можете Мишку с собой взять. Или к нам завезти по пути.
— К вам — это на другой конец города, Маша.
— Значит, с собой возьмёте, — отрезала невестка. — В общем, я завтра утром заеду за ним. Или Витя заедет после смены.
И, не дожидаясь ответа, отключилась.
Когда Миша наконец уснул, Ольга Владимировна присела на кухне с чашкой чая. За окном моросил дождь, в квартире было тихо, если не считать тиканья старых настенных часов — подарка мужа на серебряную свадьбу. Пётр умер пять лет назад, оставив её одну в этой двухкомнатной квартире, где каждый угол напоминал о счастливой семейной жизни.
Сын Виктор женился рано, в двадцать два, и сразу же переехал к жене. Маша, бойкая девушка с экономическим образованием, сразу обозначила, что свекровь при живом сыне опекать не собирается. «У вас своя жизнь, у нас своя», — заявила она на первом же семейном ужине.
Ольга Владимировна тогда не возражала. Она и сама считала, что молодым нужно пространство. Но с годами между ними выросла не просто дистанция — пропасть. Виктор звонил всё реже, а когда приезжал, то будто отбывал повинность. Маша общалась исключительно по делу: передать старые детские вещи для гаражной распродажи, попросить посидеть с Мишей, одолжить денег до зарплаты.
Ольга Владимировна допила остывший чай и подошла к окну. В отражении стекла она увидела пожилую женщину с усталым лицом и аккуратной стрижкой, тронутой сединой. Когда она успела так постареть? Кажется, ещё вчера она была молодой учительницей русского языка, любимицей учеников, а сегодня… сегодня она просто бабушка на подхвате.
«Нет, — внезапно подумала она. — Нет, это неправильно».
Утром Ольга Владимировна собрала Мишу, накормила завтраком и повезла его… не к врачу и не домой к родителям, а в музей железнодорожной техники. Тот самый, куда давно просился внук, но Маша всё никак не находила времени его отвести.
— Бабуль, а мама знает, что мы сюда поехали? — спросил Миша, разглядывая огромный старинный паровоз.
— Нет, солнышко. Это наш с тобой маленький секрет, — Ольга Владимировна улыбнулась. — Но я оставила ей записку, где мы. Если захочет, может к нам присоединиться.
Миша просиял.
— А можно мы потом на аттракционы пойдём?
— Можно, — кивнула Ольга Владимировна и достала телефон.
Маша позвонила через час, когда они с Мишей уже переходили к залу с современными поездами.
— Вы где? — в голосе невестки звучала тревога пополам с раздражением. — Я приехала к вам, а квартира пустая!
— Мы в железнодорожном музее, — спокойно ответила Ольга Владимировна. — Замечательное место, Мише очень нравится. Мы тут до обеда, потом собираемся в парк аттракционов. Можешь присоединиться к нам.
— Что? — Маша, кажется, задохнулась от возмущения. — Вы с ума сошли? У меня работа! Я думала, вы дома сидите! Немедленно привезите его в садик!
— Садик же на карантине, — мягко напомнила Ольга Владимировна.
— Ну… к нам домой тогда! — Маша уже практически кричала.
— Извини, Маша, но мы запланировали целый день развлечений. К вечеру я привезу его домой, не беспокойся.
— Ольга Владимировна, вы не имеете права…
— Имею, — твёрдо перебила свекровь. — Я имею право проводить время с внуком. А у тебя — важная работа. Мы поговорим вечером, — и она отключила телефон.
Миша смотрел на неё широко раскрытыми глазами.
— Бабуль, мама на тебя сердится?
— Немножко, — честно ответила Ольга Владимировна. — Но это ничего. Главное, что мы с тобой хорошо проводим время. Смотри, какой красивый скоростной поезд!
Вечером они с Мишей вернулись в квартиру Ольги Владимировны. Мальчик, уставший от впечатлений, но счастливый, заснул почти мгновенно. Ольга Владимировна выключила в детской свет и прикрыла дверь. В дверь позвонили практически сразу же.
На пороге стояли Виктор и Маша. Сын выглядел встревоженным, невестка — разъярённой.
— Мам, что происходит? — Виктор прошёл в квартиру первым. — Маша весь день на нервах, говорит, ты Мишку куда-то увезла…
— Не куда-то, а в музей и парк аттракционов, — спокойно поправила Ольга Владимировна. — Миша давно просился. Мы замечательно провели день, сейчас он уже спит.
— Вы не имели права! — Маша зашла следом, яростно сверкая глазами. — Мы не давали разрешения на эти… развлечения! А если бы с ним что-то случилось?
— То же самое, что могло бы случиться, когда ты оставляешь его со мной дома, — Ольга Владимировна пожала плечами. — Присядьте, нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить, — отрезала Маша. — Мы забираем Мишу и уезжаем.
— Он спит, — Ольга Владимировна встала между невесткой и дверью в комнату. — И я думаю, у нас есть о чём поговорить. Виктор, пожалуйста, сядь.
Сын нерешительно опустился на стул. Маша осталась стоять, скрестив руки на груди.
— Я больше не буду сидеть с Мишей по первому звонку, — Ольга Владимировна говорила тихо, но твёрдо. — Я хочу, чтобы вы предупреждали меня минимум за три дня. У меня своя жизнь, свои планы, свои занятия. Я не сижу целыми днями и не жду, когда вы позвоните.
— Мам, ну что ты… — начал Виктор, но она подняла руку, останавливая его.
— Я не закончила. Если хотите оставить Мишу со мной — прекрасно. Но я буду проводить с ним время так, как считаю нужным. Музеи, выставки, парки, кино — всё, что может быть интересно и полезно ребёнку. Никаких «посидеть дома и не высовываться».
— Вы с ума сошли, — выдохнула Маша. — Витя, скажи ей!
Виктор растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Мам, но иногда бывают форс-мажоры, — неуверенно произнёс он. — Машу могут срочно вызвать на работу…
— Я понимаю, — кивнула Ольга Владимировна. — В экстренных случаях я, конечно, помогу. Но сидеть с внуком каждый раз, когда у Маши совещание, а у тебя смена — нет. Найдите няню. Или договоритесь с соседкой. Или… устройте свою жизнь так, чтобы один из вас мог заниматься ребёнком.
— Вы… вы… — Маша, казалось, задыхалась от возмущения.
— И ещё, — Ольга Владимировна повернулась к невестке. — Пожалуйста, перестань говорить ребёнку, что я не хочу с ним видеться. Это неправда, и это ранит его.
Маша вспыхнула:
— Я никогда…
— Маша, — Ольга Владимировна покачала головой. — Миша сам мне сказал. Дети всё слышат и запоминают.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Потом Виктор медленно поднялся.
— Мам, я… я не знал, что всё так. Прости.
— Тебе не за что извиняться, сынок, — мягко ответила Ольга Владимировна. — Вы оба молодые, занятые, у вас свои проблемы. Я понимаю. Но я не хочу быть просто удобной бабушкой на подхвате. Я хочу быть частью вашей жизни. Настоящей частью.
Маша молча отвернулась к окну, но Ольга Владимировна заметила, как дрогнули её плечи.
— Может, чаю? — предложила Ольга Владимировна. — У меня есть черничный пирог.
Виктор с благодарностью кивнул и пошёл на кухню. Маша осталась стоять у окна, глядя на ночной город.
— Знаете, — внезапно произнесла она, не оборачиваясь, — моя мать никогда не сидела со мной. Ни разу. Она всегда говорила, что я разрушила её жизнь своим рождением. Что из-за меня она не смогла сделать карьеру.
Ольга Владимировна молчала, давая невестке возможность продолжить.
— Я всегда думала, что если у меня будут дети, я всё сделаю по-другому, — голос Маши дрогнул. — А теперь я сама звоню вам, только когда нужна помощь с Мишей. Какая же я…
— Не надо, — Ольга Владимировна подошла и осторожно коснулась плеча невестки. — Ты хорошая мать. Миша счастливый мальчик. Просто… давай попробуем по-другому? Не «я звоню, когда мне нужна нянька», а «мы вместе растим Мишу»?
Маша медленно повернулась, и Ольга Владимировна с удивлением увидела в её глазах слёзы.
— Я не знаю, как это — по-другому, — тихо призналась невестка. — Но я хочу попробовать.
Три месяца спустя Ольга Владимировна сидела в парке и смотрела, как Миша катается на горке. Рядом на скамейке сидела Маша с термосом горячего чая.
— Знаете, Виктор говорит, что я стала спокойнее, — внезапно произнесла невестка, глядя, как сын со смехом скатывается с горки. — Наверное, он прав. Раньше мне казалось, что я должна всё успевать сама, иначе я плохая мать. Сейчас я понимаю, что это глупо.
Ольга Владимировна улыбнулась:
— Ребёнка должна растить вся семья. Так легче всем.
— И вам тоже? — Маша с любопытством посмотрела на свекровь. — Ведь теперь вы проводите с Мишей даже больше времени, чем раньше.
— Но это совсем другое время, — Ольга Владимировна засмеялась. — Мы не сидим дома перед телевизором. Мы узнаём друг друга. И потом, в хоре меня теперь не ругают за пропуски репетиций.
— Кстати о хоре, — Маша достала из сумки небольшой конверт. — Мы с Витей взяли билеты на ваш концерт. Все три. Миша обещал вести себя хорошо.
Ольга Владимировна на мгновение застыла, не веря своим ушам. За пятнадцать лет выступлений с хором сын не пришёл ни на один её концерт.
— Это… это замечательно, — только и смогла произнести она.
Миша подбежал к ним, румяный от мороза, с сияющими глазами.
— Мам, бабуль, можно я ещё покатаюсь?
— Конечно, золотце, — Маша улыбнулась. — Только варежки не снимай.
Мальчик умчался обратно к горке. Маша повернулась к свекрови:
— Вы знаете, я недавно поймала себя на мысли, что у меня никогда не было настоящей семьи. В детстве — только мама, которая вечно работала и была недовольна жизнью. Потом — только мы с Витей. Теперь… теперь у Миши есть всё, чего не было у меня. Мама, папа, бабушка. Настоящая семья.
Ольга Владимировна молча накрыла ладонью руку невестки. Над парком медленно опускались сумерки, зажигались фонари, а вдалеке светились окна домов, где в каждой квартире была своя история, свои радости и печали, свои маленькие победы над собой.
— Пойдёмте домой, — Ольга Владимировна поднялась со скамейки. — Я приготовила пирог с яблоками. Мишин любимый.
— Наш любимый, — поправила Маша, улыбнувшись.
И это была правда.
