Яна стояла у зеркала в спальне, поправляла летнее платье и думала о предстоящем ужине у свекрови. За год замужества эти визиты превратились в испытание, которого хотелось избежать. Но Игорь уже ждал в прихожей, постукивая ключами о ладонь.
— Готова? — крикнул муж из коридора.
— Почти, — ответила Яна, в последний раз взглянув на своё отражение.
Познакомились с Игорем два года назад на корпоративе у общих знакомых. Высокий, спокойный инженер с добрыми глазами сразу показался надёжным. Ухаживал без пафоса, но основательно — всегда приходил вовремя, дарил цветы по праздникам, слушал внимательно. После года отношений предложил руку и сердце в тихом ресторане, без лишней драмы.
Свадьба прошла скромно, только самые близкие. Яна работала менеджером в строительной компании, получала шестьдесят пять тысяч, Игорь трудился на заводе главным технологом за восемьдесят тысяч. Денег хватало на нормальную жизнь, снимали двухкомнатную квартиру в хорошем районе.
Проблема появилась практически сразу после загса. Валентина Николаевна встретила молодую жену сына с натянутой улыбкой и оценивающим взглядом. Женщина лет пятидесяти пяти, аккуратно причёсанная, всегда одетая по последней моде. Работала бухгалтером в крупной фирме, привыкла к порядку и субординации.
Первые месяцы свекровь держалась подчёркнуто вежливо, но каждая встреча сопровождалась мелкими уколами. То платье Яны было слишком ярким для семейного ужина, то причёска выглядела неаккуратно, то в квартире молодых не чувствовалось женской руки.
— Яна, дорогая, ты не думала о том, чтобы немного изменить интерьер? — спрашивала Валентина Николаевна, оглядывая гостиную. — Мужчине нужен уют, понимаешь? Вот Лена всегда создавала атмосферу.
Лена — бывшая жена старшего сына свекрови, которого не стало три года назад. Валентина Николаевна поминала её постоянно, ставя в пример идеальной невестки. Лена умела готовить, Лена красиво сервировала стол, Лена всегда помогала по хозяйству.
Игорь на эти замечания отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Яна поначалу пыталась соответствовать ожиданиям — покупала новые салфетки, переставляла мебель, осваивала сложные рецепты. Но усилия не приносили результата.
Через месяц после свадьбы Валентина Николаевна озвучила новое требование.
— Яна, я хочу с тобой поговорить, — начала свекровь во время очередного визита. — В нормальных семьях невестка называет свекровь мамой. Так принято, так правильно.
Яна замерла с чашкой кофе в руках. Обращение по имени-отчеству казалось естественным — вежливо и уважительно. Но слово мама никак не шло с языка по отношению к этой холодной женщине.
— Валентина Николаевна, мне пока непривычно, — осторожно ответила Яна.
— Непривычно — это не повод. Игорёк, ты ведь тоже считаешь, что жена должна называть меня мамой?
Игорь поёрзал на стуле, бросил взгляд на жену.
— Мам, не торопи. Яна привыкнет.
— Когда привыкнет? Уже месяц прошёл после свадьбы.
Яна молчала, не зная, что ответить. Внутри росло сопротивление — называть мамой можно только родного человека, а не того, кто постоянно критикует и принижает.
Следующие визиты стали ещё напряжённее. Валентина Николаевна при каждом удобном случае возвращалась к теме обращения, а Яна продолжала упорно говорить Валентина Николаевна или вообще избегала прямых обращений.
Игорь пытался сгладить углы, но явно чувствовал себя неловко между матерью и женой.
— Яна, может, действительно попробуешь? — однажды вечером попросил муж. — Маме это важно.
— А мне важно оставаться искренней, — ответила Яна. — Я не могу называть мамой человека, который меня не принимает.
— Мама тебя принимает. Просто по-своему показывает заботу.
— Забота — это когда интересуются твоими делами и чувствами. А не когда постоянно указывают на недостатки.
Разговор закончился ничем. Игорь не хотел конфликтовать ни с матерью, ни с женой, поэтому выбрал позицию невмешательства.
Летние месяцы принесли новые испытания. Валентина Николаевна появлялась в гостях чаще, каждый раз находя повод для критики. То борщ Яны был недостаточно наваристым, то полы блестели не так, как положено, то цветы на балконе требовали более умелого ухода.
— Вот женщины пошли — хозяйка без огонька, — вздохнула свекровь, демонстративно протирая стол салфеткой после того, как Яна подала чай. — Лена всегда следила за чистотой, у неё всё сияло.
Игорь проглотил замечание молча, уткнувшись в телефон. Яна сжала кулаки под столом, но внешне осталась спокойной. Впервые за время замужества появился вопрос — почему муж не заступается за жену?
Ситуация накалялась постепенно. Валентина Николаевна словно проверяла границы дозволенного, с каждым разом становясь более прямолинейной в своих замечаниях.
— Яна, ты когда освоишься и начнёшь быть своей? — спросила свекровь во время семейного ужина, когда в гости пришла золовка Светлана с мужем и детьми.
За столом повисла неловкая тишина. Светлана опустила глаза в тарелку, её муж Александр сделал вид, что не услышал. Дети продолжали есть, не понимая взрослых недомолвок.
— Валентина Николаевна, я не понимаю, что значит быть своей, — спокойно ответила Яна.
— Ну, принимать семейные традиции, уважать старших, вести себя как положено невестке.
— Я веду себя вежливо и уважительно.
— Вежливость — это минимум. А где душевность, где желание стать частью семьи?
Игорь снова промолчал, жуя котлету и избегая взглядов. Яна поняла, что рассчитывать на поддержку мужа не приходится. Внутри что-то оборвалось, но внешне сохранялось спокойствие.
После ужина, когда гости разошлись, Яна мыла посуду на кухне. Валентина Николаевна подошла сзади, взяла полотенце.
— Я не понимаю, что тебе мешает нормально общаться со мной, — начала свекровь. — Ты ведь умная девочка, образованная. Почему так сложно просто назвать меня мамой?
Яна выключила воду, повернулась к свекрови.
— Потому что слово мама должно идти от сердца. А моё сердце пока закрыто.
— И что должно его открыть?
— Принятие. Не критика по каждому поводу, а принятие такой, какая я есть.
Валентина Николаевна поджала губы, отложила полотенце.
— Ясно. Значит, я виновата в том, что ты не можешь быть нормальной невесткой.
— Я не говорила о вине. Я говорила о взаимном уважении.
Разговор снова зашёл в тупик. Валентина Николаевна ушла к сыну в гостиную, Яна продолжила мыть посуду в одиночестве.
Июль принёс новое испытание — день рождения свекрови. Пятьдесят шестой юбилей Валентина Николаевна решила отметить дома, пригласив всех родственников и близких друзей. Яна помогала с подготовкой, старалась делать всё безупречно.
— Салат немного пересолен, — заметила именинница, пробуя оливье. — И майонеза маловато.
— Исправлю, — коротко ответила Яна.
— И торт лучше было заказать в кондитерской. Домашняя выпечка не всегда получается.
Игорь сидел на диване, листал новости в телефоне. Молчание мужа становилось оглушительным.
Гости начали собираться к семи вечера. Пришли соседи, коллеги Валентины Николаевны, дальние родственники. Яна улыбалась, разносила закуски, поддерживала светские беседы.
— А это наша невестка Яна, — представляла свекровь. — Пока ещё привыкает к семье.
— Как давно поженились? — интересовались гости.
— Уже год, — отвечала Валентина Николаевна со значением. — Но знаете, не всем дано сразу стать роднёй.
Яна слышала эти разговоры, но продолжала выполнять обязанности хозяйки. Внутри нарастало напряжение, но держалась достойно.
Кульминация наступила во время торжественного тоста. Валентина Николаевна встала с бокалом шампанского, обвела взглядом собравшихся.
— Дорогие мои! Спасибо, что пришли разделить со мной этот день. Особенно приятно видеть настоящих друзей, тех, кто стал роднёй не по документам, а по душе, — голос именинницы зазвучал громче, все замолчали. — Жаль, конечно, что не у всех получается стать роднёй. Но, видимо, семья — это не только штамп в паспорте.
Взгляд свекрови остановился на Яне. В комнате повисла тишина, гости переглядывались, не понимая подтекста. Игорь побледнел, сжал в руке бокал.
Яна медленно поставила свой бокал на стол, встала и посмотрела прямо в глаза Валентине Николаевне. Сердце колотилось, но голос прозвучал спокойно и твёрдо.
— Валентина Николаевна, я никому ничего не должна. Тем более ласковых слов, — произнесла Яна, не отводя взгляда. — Слово мама произносят не по паспорту, а по сути. Ни тепла, ни заботы, ни уважения от вас я не получила. Так с чего мне называть вас иначе, кроме как по имени и отчеству?
Гости замерли с бокалами в руках. Кто-то неловко кашлянул, кто-то уставился в тарелку. Валентина Николаевна сначала растерялась, потом лицо постепенно наливалось краской.
— Как ты смеешь так говорить со мной в моём доме, в присутствии гостей? — голос именинницы дрожал от возмущения.
— Так же, как вы смеете унижать меня при посторонних людях, — ответила Яна. — Если хотите откровенного разговора — получайте.
Игорь попытался встать, но Яна жестом остановила мужа.
— Вы целый год пытались сделать из меня удобную девочку, которая будет соглашаться с любыми вашими замечаниями. Но я взрослая женщина, у меня есть собственное мнение и самоуважение.
Золовка Светлана попыталась разрядить обстановку.
— Может, не стоит устраивать сцены на празднике? — неуверенно проговорила золовка.
— Сцену устроила не я, — возразила Яна. — Я просто ответила на публичное оскорбление.
Валентина Николаевна резко встала из-за стола, бросила салфетку на тарелку.
— Вот видите, гости дорогие, какая у нас невестка! — свекровь обвела присутствующих горящим взглядом. — Никакого уважения к старшим, никакого воспитания!
— Уважение зарабатывается, а не требуется, — спокойно ответила Яна. — За год я ни разу не услышала от вас доброго слова. Только критика, сравнения с покойной Леной и попытки переделать меня под свои стандарты.
Именинница развернулась и демонстративно вышла из комнаты. Гости сидели в растерянности, не зная, как реагировать на семейный конфликт.
— Извините, что испортили вам вечер, — обратилась Яна к присутствующим. — Но некоторые вещи лучше проговаривать открыто.
Праздник быстро завершился. Гости стали расходиться, бормоча дежурные фразы прощания. Светлана с мужем собрали детей и поспешно ушли. Валентина Николаевна заперлась в спальне и не появлялась.
Игорь молча помогал убирать со стола. Лицо у мужа было мрачное, движения резкие. Яна складывала грязную посуду в раковину, ожидая разговора.
По дороге домой Игорь наконец заговорил.
— Зачем ты это сделала? Мама хотела как лучше.
— Как лучше для кого? — Яна смотрела в окно машины на ночные улицы. — Для себя? Унизить невестку при гостях — это как лучше?
— Она просто строгая. Так воспитывали в её время — требовательно, без сюсюканья.
— Требовательность и неуважение — разные вещи. Твоя мать не воспитывает меня, а пытается сломать.
Игорь притормозил на красном свете, барабанил пальцами по рулю.
— Может, стоило промолчать? Не создавать скандал.
— Промолчать и дальше терпеть унижения? — Яна повернулась к мужу. — Игорь, я не обязана никому играть роль удобной игрушки. У меня есть достоинство.
— Но теперь мама будет в обиде.
— А я должна была всю жизнь находиться в обиде ради её спокойствия?
Муж ничего не ответил, только тяжело вздохнул. Остаток пути ехали молча.
Несколько дней после скандала в доме царила тишина. Валентина Николаевна не звонила, что было непривычно. Игорь ходил мрачный, периодически поглядывал на телефон.
— Может, позвонишь маме? — спросил муж в четверг вечером.
— Зачем? — удивилась Яна.
— Извиниться. Сгладить ситуацию.
— За что извиняться? За то, что защищала своё достоинство?
— Ну, за резкость. За то, что при гостях.
Яна отложила книгу, посмотрела на мужа серьёзно.
— Игорь, если ты считаешь, что я была не права — это твоё мнение. Но извиняться за правду не буду.
В пятницу утром Валентина Николаевна всё-таки позвонила. Но не Яне, а сыну. Разговор был долгим, полным намёков и жалоб.
— Она меня настраивает против тебя, — услышала Яна обрывки фразы из трубки. — Не забывай, кто тебе семья. Пока твоя жена молчит, я теряю сына.
Игорь отвечал односложно, явно чувствуя себя неловко. После разговора сел напротив жены с виноватым видом.
— Мама расстроена. Говорит, что ты её не уважаешь.
— А что говорит о собственном поведении? — спросила Яна.
— Считает, что хотела как лучше. Что невестка должна быть покладистой.
— Покладистой или безвольной?
Игорь развёл руками, показывая беспомощность.
На следующей неделе звонки участились. Валентина Николаевна жаловалась сыну на невестку, требовала встречи, угрожала разрывом отношений. Яна слушала эти разговоры и не вмешивалась.
Кульминация наступила в субботу. Валентина Николаевна приехала без предупреждения, поднялась по лестнице с большой сумкой. В дверь звонила настойчиво, не переставая.
Яна открыла дверь и увидела свекровь с решительным выражением лица.
— Мне нужно забрать подарки с юбилея, — объявила Валентина Николаевна, не здороваясь.
— Какие подарки? — не поняла Яна.
— Те, что дарили мне гости. Половина из них стоит у вас.
— Валентина Николаевна, мы ничего не брали из вашего дома.
— Не притворяйся. Ваза от Светланы, сервиз от соседей — всё у вас.
Свекровь попыталась пройти в квартиру, но Яна преградила путь.
— Ничего вашего у нас нет. И в квартиру без приглашения не войдёте.
— Как ты смеешь мне указывать? Я мать твоего мужа!
— И что это меняет? — спокойно ответила Яна. — Если хотите нормальных отношений — начните с уважения, а не с обвинений и требований.
Валентина Николаевна стояла в дверном проёме, тяжело дыша от возмущения.
— Ты отвратительная особа! Испортила мне праздник, настроила сына, а теперь ещё и хамишь!
— Я говорю правду, — Яна держалась спокойно. — Вы целый год пытались меня унизить и подчинить. Теперь получили ответ.
— Игорь! — закричала свекровь. — Выходи сюда! Посмотри, как твоя жена со мной разговаривает!
Игорь появился в прихожей, растерянный и бледный.
— Мам, успокойся. Никаких твоих подарков у нас нет.
— Ты тоже против меня? — голос Валентины Николаевны дрожал. — Собственный сын не заступается?
— Мам, иди домой. Поговорим позже.
Свекровь посмотрела на сына, потом на невестку, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью подъезда.
После этого случая отношения кардинально изменились. Валентина Николаевна перестала приезжать без приглашения. Звонила только сыну, причём редко. К Яне не обращалась совсем.
Игорь поначалу переживал, пытался наладить отношения между женой и матерью. Но постепенно понял, что насильно мил не будешь.
— Может, так даже лучше, — признался муж через месяц. — Постоянного напряжения больше нет.
— Честность лучше лицемерия, — согласилась Яна. — Ваша мать теперь знает мою позицию. Если захочет изменить отношения — знает, с чего начать.
— А если не захочет?
— Значит, будем жить как есть. Без иллюзий и натянутых улыбок.
Валентина Николаевна действительно не изменила поведения. Встречались теперь только по большим праздникам, да и то формально. Разговаривали вежливо, но холодно. Никто не притворялся, что отношения тёплые.
Яна больше не оправдывалась за свою позицию. Не устраивала сцен, но чётко обозначила границы. Уважение — это не обязанность по закону, а ответ на отношение. Если его нет изначально, то и требовать нечего.
Семейная жизнь с Игорем стала спокойнее. Без постоянного стресса от общения со свекровью отношения с мужем улучшились. Муж наконец понял, что жена имеет право на собственное мнение и достоинство.
Через полгода Валентина Николаевна попыталась возобновить старые требования. Позвонила Игорю и снова заговорила о том, что невестка должна называть свекровь мамой.
— Мам, это их дело, — ответил сын. — Заставлять никого не буду.
— Но так не принято!
— Принято по-разному. Главное, чтобы люди уважали друг друга.
После этого разговора Валентина Николаевна окончательно смирилась с ситуацией. Яна осталась Яной, не стала удобной дочкой. Но зато отношения стали честными — без фальши и принуждения к чувствам, которых нет.
