Иногда всего одна фраза может сделать эпизодического персонажа запоминающимся на долгие годы, а актёра, исполнившего роль – знаменитостью. Вячеслава Царёва, мальчика с сачком из фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» узнавали на улицах даже спустя десятилетия.
Внешне он практически не изменился: те же торчащие уши и обезоруживающая улыбка. Но какая боль скрывалась за ней, было известно лишь ему одному…
«Как такого отпустить»
1963 год. Элем Климов, молодой режиссёр, ищет детей для своего первого полнометражного фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён». Именно он стал его дипломной работой во ВГИКе. В тот день он вместе с будущей супругой Ларисой Шепитько возвращался после детского праздника во Дворце пионеров. Сели в полупустой троллейбус на заднее сиденье. И вдруг Климову что-то бросилось в глаза.
«Передо мной едут… два уха. Буквально. Больше ничто не бросается в глаза. Начинаю всматриваться: а уши-то заподлицо забиты песком. На Мосфильмовской уши выходят. Я – за ними, кричу вдогонку: «Мальчик, мальчик!» А он не слышит. Уши-то забиты. Видать, только что с купанья. Стучу по плечу. Оборачивается. Черная майка растянута до пупа, лицо… Такого лица я не видел. От улыбки удержаться невозможно. Как такого упустить», — вспоминал режиссёр.
Так в сценарии появился новый персонаж – «Мальчик с профилем Гоголя», вечно сующий нос не в свои дела.
«Я один как идиотик»
Сам Вячеслав тогда даже не понял, что происходит. Он катался с друзьями в троллейбусе «зайцем», когда к нему подошёл незнакомец с вопросом: «Ваши билетики?» Подумав, что это контролёр, подростки перепугались. Но позже стало ясно – Климов просто так пошутил.
«Он спрашивает меня: «Хочешь в кино сниматься?» Я пришёл домой и говорю: «Мам, меня там один дяденька пригласил, Климов». Ну ты можешь себе представить? Она испугалась: «Слава, да куда?» Поехала со мной на студию чуть ли не в фартуке. Там все в бантиках, туда-сюда… И я один – как идиотик», — рассказывал в одном из интервью Царёв.
Конкуренция на пробах была бешеной: 300 мальчишек, и почти все – из зажиточных семей. Один Царёв приехал из деревни. Но не стушевался. Спел «Взвейтесь кострами», рассказал басню «Стрекоза и муравей», станцевал, попрыгал. Всё сделал, как просили. И прошёл.
«Мы ведь на тебе выросли»
Съёмки фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» проходили в августе в Алексине (Тульская область), а в сентябре – в «Орлёнке». Для детей это была прекрасная возможность побывать на море – всё свободное время они резвились в воде. Но как только начинались съёмки, Вячеслав получал свой сачок и, появляясь в кадре, произносил коронную фразу:
«А чой-то вы тут делаете?»
После выхода картины Вячеслава тут же стали узнавать на улице – неординарная внешность хорошо запоминалась. Даже спустя десятки лет к нему подходили прохожие со словами «Мы ведь на тебе выросли».
Не успел Царёв отсняться в одной картине, как его к себе позвал Андрей Тарковский. Несмотря на то, что роль в драме «Андрей Рублёв» была тоже эпизодической, юный актёр объездил со съёмочной группой множество городов. Следом вышло ещё два фильма с его участием – «Ташкент – город хлебный», «В тринадцатом часу ночи» – и серии в «Ералаше».
Грузчик, дворник, уборщик
А потом армия. Три года на флоте. Вернулся – и желание сниматься как отрезало.
«Не хотел я больше сниматься. Не хо-тел! По глупости, наверное. Вбил себе дурь в голову: зачем мне это?» — объяснял Царёв.
Почти сразу после Вячеслав связал себя узами брака, потом родился сын. А через 5 лет жена ушла. Работал где придётся: был и грузчиком, и продавцом мороженого, дворником, сторожем, уборщиком в психбольнице. Вместе с тем всё чаще стал прикладываться к бутылке.
После развода армейские друзья познакомили его с Людмилой – диспетчером на стройке. Это была любовь на всю жизнь. Когда женщину разбил инсульт, и она получила инвалидность, Царёв за ней постоянно ухаживал. Супруга стала единственным светлым пятном в его серых буднях.
«А чой-то вы тут делаете, а?..»
Когда в начале нулевых в прессе появилась новость о смерти Царёва, к нему домой нагрянули журналисты. К их удивлению оказалось, что он жив, продолжает заботиться о жене, по-прежнему выпивает, но ведёт себя тихо и спокойно.
«Нет, я живой! Слава Богу, не болею. Живу я просто. Убого. Кушать нечего. Выпить – много», — ответил он.
В доме не было даже телефона. Да и звонить было некому: родителей похоронил, друзей не осталось. На время оставил работу. В кино, по его мнению, возвращаться уже было поздно.
«Я уж и камеры, наверное, испугаюсь. Давно не зовут… Да и типаж не тот. Если только найдётся роль для меня, загримируют под Бабу-Ягу… Но нет… Негож я: старый, без зубов…»
Спустя несколько лет Вячеслава не стало – он скончался в 2006 году от инсульта. Людмила пережила его всего на две недели. А через шесть лет на могиле Царёва появился памятник, установленный Обществом некрополистов. На граните – кадр из фильма. Под ним – та самая фраза:
«А чой-то вы тут делаете, а?»
