— Ты не можешь так говорить о моей маме, Рита! — Саша раздраженно захлопнул ноутбук, на котором только что показывал жене фотографии горного курорта.
— Почему это не могу? — Рита скрестила руки на груди. — Мы полгода планировали этот отпуск. Только ты и я. Никаких родственников, никаких звонков с работы. А теперь ты внезапно решил пригласить свою маму?
— Она осталась совсем одна, — голос Саши стал тише. — Василий Петрович уехал к своим детям. Ты же помнишь, он был единственным, кто составлял ей компанию на даче.
— Конечно помню. Она только о нем и говорила последние два года, — Рита покачала головой. — «Василий Петрович так замечательно выращивает помидоры», «Василий Петрович так чудесно отремонтировал крыльцо», «Вот Василий Петрович никогда не опаздывает к обеду».
Саша вздохнул:
— Она просто сравнивала. Это нормально для ее возраста.
— Нормально? — Рита подняла брови. — Она сравнивала его с тобой! Своего соседа со своим сыном. А теперь, когда он уехал, ты чувствуешь себя виноватым и хочешь испортить наш отпуск?
— Я не хочу ничего портить, — Саша потер лоб рукой. — Просто подумал, что могли бы взять ее с собой. Ей будет интересно, она никогда не была в горах.
Рита вскочила с дивана:
— Я лучше весь отпуск на даче просижу, чем с твоей мамой куда-то поеду! — ее голос дрожал. — Каждый раз, каждый раз, Саша! Стоит нам запланировать что-то для нас двоих, как появляется твоя мама со своими «проблемами».
— Ты несправедлива, — тихо ответил Саша.
— Несправедлива? — Рита горько усмехнулась. — А помнишь нашу годовщину в прошлом году? Когда она «случайно» заболела именно в тот день, когда у нас была бронь в ресторане?
Саша молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Давай поступим так. Мы отменим поездку в горы и поедем на дачу. Мама будет на своем участке, мы — на нашем. Будем видеться, когда захотим, но жить отдельно. Как тебе такой компромисс?
Рита хотела возразить, но сдержалась. В конце концов, это был хоть какой-то выход из ситуации.
— Ладно, — неохотно согласилась она. — Но только неделю. И никаких совместных мероприятий, если я не захочу.
— Договорились, — кивнул Саша с видимым облегчением. — Спасибо, что понимаешь.
«Понимаю ли?» — подумала Рита, глядя на мужа. За пять лет брака она так и не смогла понять, почему такой умный и самостоятельный мужчина, как Саша, не видит, как его мать манипулирует им. Евгения Николаевна никогда не повышала голос, всегда говорила ласково и называла Риту «дорогая», но каждое ее слово, каждый взгляд были наполнены скрытым осуждением.
Их дачный участок располагался всего в паре минут ходьбы от участка Евгении Николаевны. Когда-то давно, еще до знакомства с Ритой, Саша купил этот дом специально, чтобы быть поближе к матери. «Очаровательная забота о родителях», — думала тогда Рита. Сейчас эта близость казалась ей ловушкой.
Они приехали в пятницу вечером. Не успели разгрузить машину, как на пороге появилась Евгения Николаевна — аккуратная женщина шестидесяти лет с неизменной мягкой улыбкой и внимательными глазами.
— Сашенька! — она обняла сына. — Как же я рада, что вы приехали!
Затем повернулась к Рите:
— Дорогая, как ты похудела! Тебя совсем не кормят на работе? — она протянула объемный контейнер. — Я тут пирожков напекла, с картошкой, как ты любишь, Сашенька.
— Спасибо, мама, — Саша улыбнулся. — Проходи, мы сейчас чай поставим.
— Ох, не сейчас, — Евгения Николаевна сделала огорченное лицо. — У меня вода в бане греется, боюсь, перекипит. Я просто поздороваться забежала. Завтра жду вас на завтрак, я оладушки сделаю.
Когда свекровь ушла, Рита повернулась к мужу:
— Ну вот, началось. Мы только приехали, а у нее уже планы на наше время.
— Это просто завтрак, — пожал плечами Саша. — Ничего особенного.
— Сегодня завтрак, завтра обед, потом ужин, потом поездка на озеро, потом еще что-нибудь, — вздохнула Рита. — Она всегда так делает. Шаг за шагом заполняет собой все наше время.
Саша подошел и обнял ее:
— Давай просто отдыхать и не думать о плохом. Всего неделя, помнишь?
Рита кивнула, но внутренний голос подсказывал, что эта неделя будет очень длинной.
Утро субботы началось с настойчивого стука в дверь. Евгения Николаевна, свежая и бодрая, стояла на пороге с корзинкой оладий.
— Я решила принести завтрак сюда! — радостно объявила она. — Зачем вам идти ко мне, когда я могу прийти к вам?
Рита, еще не успевшая даже умыться, натянуто улыбнулась:
— Какая забота, Евгения Николаевна.
— Для семьи ничего не жалко, — свекровь проплыла мимо нее на кухню. — Сашенька еще спит? Я сейчас накрою на стол, а ты его разбуди, дорогая.
Через десять минут они сидели за столом. Евгения Николаевна накладывала оладьи на тарелки и непрерывно говорила:
— А у нас тут такие события, вы не представляете! Ирина Павловна с пятнадцатого участка замуж выходит. В шестьдесят два года! Говорит, влюбилась, как девочка. Я ей сказала: «Ирочка, в нашем возрасте нужно о здоровье думать, а не о замужестве». А она смеется. Вот что с людьми делается!
Рита молча ела, думая о том, что на их даче они провели от силы часов двенадцать, а уже слушают дачные сплетни.
— А еще у нас скоро праздник урожая, — продолжала Евгения Николаевна. — Традиция такая в поселке. Все приносят свои заготовки, выпечку, соревнуются, кто лучше. Ритуля, ты же у нас такая хозяюшка, обязательно должна поучаствовать!
Рита подавилась оладьей:
— Я? В конкурсе выпечки?
— Конечно! — Евгения Николаевна улыбнулась. — Я тебя уже записала. В прошлом году я заняла второе место со своим яблочным пирогом. В этом году могла бы победить, но решила дать шанс молодым.
Саша поперхнулся чаем:
— Мама, ты записала Риту, не спросив ее?
— А что такого? — удивилась Евгения Николаевна. — Я просто хотела помочь ей влиться в коллектив. Здесь все друг друга знают, а Риточка у нас такая… необщительная.
— Я не необщительная, — тихо сказала Рита. — Просто не люблю, когда за меня решают.
— Ой, какие мы обидчивые, — Евгения Николаевна покачала головой. — Я только хотела как лучше.
Саша поспешил сменить тему:
— Мам, а что с твоей спиной? В прошлый раз ты говорила, что болит.
Лицо Евгении Николаевны мгновенно изменилось:
— Ох, не спрашивай… Совсем замучила. Вчера грядку полола, еле разогнулась потом. Василий Петрович всегда помогал с тяжелой работой, а теперь приходится самой.
— Я сегодня зайду, посмотрю, что там надо сделать, — сразу же отреагировал Саша.
— Сыночек, ты такой заботливый, — Евгения Николаевна погладила его по руке. — Не то что некоторые мужчины, которые только о себе думают.
Рита сжала зубы. Опять эти сравнения. Теперь уже не с соседом, а с какими-то абстрактными «некоторыми мужчинами».
— А я вот думаю, — продолжала Евгения Николаевна, — может, съездим все вместе на озеро? Там сейчас красота, кувшинки цветут. Можно пикник устроить.
— Мы вообще-то хотели просто отдохнуть, — начала Рита.
— Пикник — это отличная идея, — перебил ее Саша. — Давайте завтра съездим.
Рита посмотрела на мужа с таким выражением, что он смутился:
— Ну, если ты не против, конечно.
— Да что она может быть против? — Евгения Николаевна засмеялась. — Разве можно отказаться от такого прекрасного предложения?
После завтрака Саша отправился помогать матери, а Рита осталась одна. Она пыталась читать, но мысли постоянно возвращались к предстоящему пикнику. Что-то подсказывало ей, что Евгения Николаевна задумала очередную «приятную неожиданность».
Так и оказалось. На следующий день, когда они приехали на озеро, там уже расположились три женщины — подруги Евгении Николаевны.
— А вот и мои дорогие! — воскликнула свекровь. — Знакомьтесь: это Валентина Сергеевна, Нина Петровна и Галина Михайловна. А это мой сын Саша и его жена Рита.
— Какой красавец! — восхитилась полная женщина в ярком платье. — Евгения, ты не говорила, что у тебя такой видный сын!
— Весь в отца, — с гордостью ответила Евгения Николаевна. — Такой же статный.
— А вы давно женаты? — спросила другая женщина, обращаясь к Рите.
— Пять лет, — ответила та.
— И что, детишек все нет? — всплеснула руками третья. — В ваши годы мы уже по двое-трое имели!
Рита почувствовала, как краснеет:
— Мы пока сосредоточены на карьере.
— Ах, карьера, — протянула женщина. — Конечно, сейчас все только о ней и думают. А потом спохватятся, а годы-то ушли.
Евгения Николаевна вздохнула:
— Я им то же самое говорю. Сашенька-то не против, это все Риточка откладывает.
Саша нахмурился:
— Мама, мы вместе это решение приняли.
— Конечно-конечно, — Евгения Николаевна быстро согласилась. — Я просто переживаю. Хочется внуков понянчить, пока силы есть.
Обстановка становилась все более напряженной. Рита чувствовала на себе оценивающие взгляды трех женщин, которые, казалось, выносили ей безмолвный приговор: «Не такую невестку мы бы выбрали для Сашеньки».
После пикника, когда они возвращались домой, Рита не выдержала:
— Ты понимаешь, что это была ловушка? Она специально позвала своих подруг, чтобы они меня оценили!
— Ты преувеличиваешь, — устало ответил Саша. — Мама просто хотела, чтобы мы познакомились с ее окружением.
— Ее окружение только и делало, что обсуждало, почему у нас нет детей! — воскликнула Рита. — И твоя мама им активно в этом помогала.
— Ну, это действительно странно, что мы так долго тянем с детьми, — вдруг сказал Саша.
Рита остановилась:
— Что? Мы же договорились подождать, пока я получу повышение!
— Да, но это было два года назад, — Саша отвел взгляд. — Может, стоит пересмотреть наши планы?
— Не могу поверить, — Рита покачала головой. — Один день с твоей мамой — и ты уже повторяешь ее слова.
— Это не ее слова, — возразил Саша. — Я просто думаю о нашем будущем.
— Наше будущее мы планировали вместе, — твердо сказала Рита. — И менять планы из-за давления твоей мамы я не собираюсь.
Следующие дни протекали по похожему сценарию. Евгения Николаевна постоянно находила причины заглянуть к ним «на минуточку», которая неизменно растягивалась на часы. Она приносила еду, делилась новостями и, конечно, не забывала упомянуть, как сильно болит ее спина.
Саша все чаще отлучался, чтобы помочь матери: то забор подправить, то грядку вскопать, то в погреб спуститься за заготовками. Рита оставалась одна, пытаясь насладиться отпуском, который с каждым днем все меньше походил на отдых.
В среду Евгения Николаевна снова заговорила о празднике урожая:
— Риточка, ты решила, что будешь готовить на конкурс? Я могу поделиться хорошим рецептом яблочного пирога.
— Я еще не думала об этом, — уклончиво ответила Рита.
— Не думала? — удивилась свекровь. — Но праздник уже в эту субботу! Времени совсем мало, а ты даже не начала готовиться.
— Может быть, я вообще не буду участвовать, — предположила Рита.
Лицо Евгении Николаевны вытянулось:
— Как это не будешь? Я же тебя записала! Все ждут, что жена моего Сашеньки покажет свои таланты.
— А если у меня нет таланта к выпечке? — с вызовом спросила Рита.
— Ну что ты, дорогая, — сладким голосом произнесла свекровь. — У каждой женщины должен быть кулинарный талант. Просто некоторым нужно больше практики. Вот, возьми мой рецепт, он очень простой, даже новичок справится.
Рита взяла протянутый листок бумаги, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. «Даже новичок справится» — очередной тонкий укол в ее сторону.
Когда Евгения Николаевна ушла, Рита показала рецепт Саше:
— Ты видишь, что здесь происходит? Она меня унижает, а ты молчишь!
— Она просто хочет помочь, — защищался Саша. — Мама гордится своей выпечкой и хочет поделиться с тобой.
— Не поделиться, а продемонстрировать, какая я неумеха по сравнению с ней! — возразила Рита. — «У каждой женщины должен быть кулинарный талант» — это вообще что за заявление из прошлого века?
Саша вздохнул:
— Просто у нее другие ценности. Она выросла в другое время.
— И это дает ей право навязывать свои ценности мне? — Рита скомкала рецепт. — Я не буду печь никакой пирог.
— Но ты уже записана, — напомнил Саша. — Будет неловко, если ты не придешь.
— Мне уже неловко от того, что твоя мать распоряжается моим временем и моей жизнью! — воскликнула Рита. — А тебе должно быть стыдно, что ты ей это позволяешь.
Саша замолчал, явно задетый ее словами. Наконец он сказал:
— Хорошо, я поговорю с ней. Попрошу, чтобы она… была менее настойчивой.
— Спасибо, — выдохнула Рита, не особо веря в успех этого разговора.
На следующий день Рита решила прогуляться по поселку. Ей нужно было проветрить голову и побыть одной. Проходя мимо участка Евгении Николаевны, она услышала голоса. Свекровь разговаривала с кем-то на веранде.
— Не понимаю, что Сашенька в ней нашел, — говорила Евгения Николаевна. — Работа для нее на первом месте, ни готовить не умеет, ни детей не хочет. Такая холодная, все время с претензиями.
— Может, он ее любит? — предположил другой женский голос.
— Любовь — дело наживное, — отмахнулась Евгения Николаевна. — Вот я его отца поначалу тоже не особо любила, а потом ничего, прожили всю жизнь. А эта… Не удивлюсь, если они скоро разведутся. Сашенька заслуживает жену, которая будет ценить семью, а не карьеру.
Рита застыла, не веря своим ушам. Одно дело догадываться, что свекровь ее не одобряет, и совсем другое — услышать это своими ушами. И фраза про развод… Неужели Евгения Николаевна действительно надеется, что их брак распадется?
С тяжелым сердцем Рита вернулась домой. Саша сидел на веранде с ноутбуком.
— Ты представляешь, что я сейчас услышала? — начала она.
— Погоди минутку, — Саша поднял руку, не отрывая глаз от экрана. — Мне тут срочное письмо с работы пришло.
Рита подождала, пока он закончит, затем рассказала о подслушанном разговоре. К ее удивлению, Саша не выглядел шокированным:
— Ну, мама иногда любит посплетничать. Не принимай близко к сердцу.
— Посплетничать? — Рита не верила своим ушам. — Она сказала, что надеется на наш развод!
— Она так не думает на самом деле, — Саша покачал головой. — Просто говорит, что в голову придет.
— И ты это защищаешь? — Рита почувствовала, как внутри нарастает гнев. — Твоя мать желает краха нашему браку, а тебе все равно?
— Мне не все равно, — огрызнулся Саша. — Просто я знаю свою маму и понимаю, что нельзя принимать всерьез каждое ее слово.
— Может, потому что не о тебе она говорит гадости? — спросила Рита. — Если бы кто-то так отзывался о тебе за твоей спиной, ты бы тоже сказал «не принимай близко к сердцу»?
Саша молчал, и в его молчании Рита видела ответ. Он не понимал, не хотел понимать, каково ей жить с постоянным неодобрением свекрови.
— Я участвую в этом конкурсе выпечки, — вдруг сказала она.
— Правда? — удивился Саша. — А как же «я не буду печь никакой пирог»?
— Я передумала, — Рита улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. — Раз уж меня записали, надо соответствовать.
В день праздника урожая все дачное сообщество собралось на центральной площадке поселка. Столы ломились от разнообразных блюд: пироги, салаты, соленья, варенья — каждый принес свое лучшее творение.
Рита поставила свой яблочный пирог на конкурсный стол. Она испекла его по рецепту Евгении Николаевны, но внесла несколько изменений: добавила корицу, уменьшила количество сахара, посыпала сверху хрустящей крошкой.
Свекровь, увидев пирог, сразу заметила отличия:
— Ты изменила мой рецепт? — в ее голосе звучало недоумение.
— Немного модифицировала, — ответила Рита с улыбкой. — Решила добавить что-то от себя.
— Но мой рецепт проверен годами! — возразила Евгения Николаевна. — Не стоило экспериментировать в такой ответственный момент.
— Увидим, что скажет жюри, — спокойно ответила Рита.
Жюри, состоявшее из трех уважаемых дачников, внимательно дегустировало каждое блюдо. Когда дошла очередь до пирога Риты, один из судей воскликнул:
— Какой аромат! Корица просто волшебно сочетается с яблоками!
Другой судья согласился:
— И текстура превосходная. Хрустящая корочка и нежная начинка.
Третий судья, попробовав, закатил глаза от удовольствия:
— Идеальный баланс сладости и кислинки. Очень гармоничный вкус.
Когда жюри объявило результаты, пирог Риты занял первое место. Евгения Николаевна выглядела ошеломленной, а затем быстро взяла себя в руки и сказала окружающим:
— Это же мой рецепт! Я его невестке передала. У нас в семье все кулинарные таланты!
Рита, услышав это, подошла ближе:
— Вообще-то, Евгения Николаевна, я значительно изменила ваш рецепт. Уменьшила количество сахара, например.
— Зачем? — удивилась свекровь. — В моем рецепте идеальные пропорции!
— Слишком сладко было, — Рита смотрела прямо в глаза свекрови. — Иногда чрезмерная сладость может испортить вкус. Как и чрезмерная забота, которая на самом деле является контролем.
Евгения Николаевна побледнела, поняв скрытый смысл слов невестки. Вокруг них уже собрались люди, с интересом наблюдавшие за диалогом.
— О чем ты говоришь, дорогая? — свекровь попыталась сохранить лицо. — Какой контроль? Я просто хотела помочь.
— Помочь? — Рита покачала головой. — Вы записали меня на конкурс без моего ведома. Вы пригласили подруг на наш семейный пикник, чтобы они оценивали меня. Вы говорите обо мне гадости за моей спиной и надеетесь на наш развод с Сашей.
Среди собравшихся пробежал шепоток. Евгения Николаевна нервно улыбнулась:
— Какие фантазии, Риточка! Я никогда ничего подобного не говорила.
— Я слышала ваш разговор с соседкой, — твердо сказала Рита. — Собственными ушами.
Саша, стоявший рядом, растерянно переводил взгляд с матери на жену:
— Мама, это правда? Ты говорила, что надеешься на наш развод?
Евгения Николаевна растерялась:
— Сашенька, я просто… Я просто беспокоюсь за тебя! Ты заслуживаешь жену, которая будет думать о семье, а не о карьере.
— А ты не думала, что я сам могу решить, какую жену я заслуживаю? — тихо спросил Саша. — Я выбрал Риту. Я люблю ее. И меня устраивает, что для нее важна карьера.
— Но как же дети? Как же традиции? — Евгения Николаевна выглядела по-настоящему растерянной.
— Наши дети и наши традиции — это наше дело, — твердо сказал Саша. — И я прошу тебя уважать наш выбор и наши решения.
Вечером того же дня Рита и Саша сидели на веранде своего дачного домика. День выдался эмоционально насыщенным, и оба чувствовали усталость.
— Прости за сцену на празднике, — сказала Рита. — Я не хотела устраивать публичный скандал.
— Нет, ты правильно сделала, — Саша взял ее за руку. — Я слишком долго закрывал глаза на мамины манипуляции. Думал, что если не обращать внимания, то все само собой наладится, — Саша сжал руку Риты. — Но сегодня я понял, что это продолжалось бы бесконечно. Мама никогда не изменит своего отношения, если я не проведу четкую границу.
Рита положила голову ему на плечо:
— Мне жаль, что пришлось ставить тебя перед таким выбором.
— Это не выбор между тобой и мамой, — покачал головой Саша. — Это выбор между здоровыми и нездоровыми отношениями. Я люблю маму, но это не значит, что должен позволять ей вмешиваться в нашу жизнь.
Они сидели в тишине, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают небо в оранжевый цвет. Где-то вдалеке кричали птицы, возвращаясь в свои гнезда.
— Думаю, нам стоит уехать завтра, — наконец сказала Рита. — Доотдыхаем дома.
— Согласен, — кивнул Саша. — Но сначала я хочу поговорить с мамой. Объяснить ей, что так больше продолжаться не может.
Утром Саша отправился к матери. Рита осталась собирать вещи, чувствуя странную смесь облегчения и тревоги. Она не знала, чего ожидать от этого разговора, но была благодарна мужу за решимость.
Через час Саша вернулся. По его лицу было видно, что разговор дался нелегко.
— Как все прошло? — осторожно спросила Рита.
— Сложно, — Саша сел на диван. — Сначала она пыталась все отрицать, потом обвиняла тебя в том, что ты настраиваешь меня против нее. Потом плакала и говорила, что останется совсем одна.
— Это ее обычная тактика, — вздохнула Рита.
— Я знаю, — Саша потер лицо руками. — Но сегодня я не поддался. Сказал ей, что мы с тобой — семья, и если она хочет быть частью этой семьи, то должна уважать тебя и наши решения.
— И как она отреагировала?
— Сначала обиделась. Сказала, что я выбираю жену вместо матери, — Саша грустно улыбнулся. — Но когда поняла, что я серьезно, немного успокоилась. Обещала подумать над своим поведением.
— Ты ей веришь? — Рита с сомнением посмотрела на мужа.
— Не очень, — честно ответил Саша. — Думаю, она просто будет действовать тоньше. Но теперь она знает, что я вижу ее манипуляции и не собираюсь их терпеть.
Они закончили сборы и загрузили вещи в машину. Перед отъездом Евгения Николаевна все-таки пришла попрощаться. Она выглядела непривычно сдержанной.
— Удачной дороги, — сказала она, обнимая сына. — Позвони, когда доберетесь.
Повернувшись к Рите, она натянуто улыбнулась:
— Прости, если что не так. Я просто забочусь о Сашеньке.
— Я тоже о нем забочусь, — спокойно ответила Рита. — И, в отличие от вас, я не пытаюсь контролировать его жизнь.
— Я не контролирую! — возмутилась Евгения Николаевна. — Я просто советую!
— Мама, — предупреждающе произнес Саша. — Мы это уже обсудили.
Евгения Николаевна поджала губы, но промолчала. Когда они уезжали, она стояла у калитки, маленькая и одинокая фигура на фоне своего ухоженного сада.
Прошло три месяца. Отношения с Евгенией Николаевной оставались прохладными, но вежливыми. Она по-прежнему звонила Саше почти каждый день, но теперь была осторожнее в своих высказываниях. Иногда она «случайно» упоминала одиноких соседок с дочерями на выданье или рассказывала, как тяжело ей справляться одной, но делала это гораздо тоньше, чем раньше.
Рита научилась не реагировать на эти манипуляции, а Саша стал тверже в общении с матерью, не позволяя ей переходить границы. Это не было идеальным решением — свекровь и невестка так и не стали близки — но это был компромисс, с которым все могли жить.
Однажды вечером, когда они обсуждали планы на следующий отпуск, Саша вдруг спросил:
— Может, пригласим маму на пару дней? Она никогда не была в горах.
Рита посмотрела на мужа с удивлением:
— Ты серьезно? После всего, что было?
— Я просто подумал… — начал Саша.
— Нет, — твердо сказала Рита. — В этот раз мы едем только вдвоем, как и планировали изначально. Если хочешь показать маме горы, можете съездить с ней отдельно.
Саша помолчал, а потом кивнул:
— Ты права. Этот отпуск только для нас. Мама подождет.
Рита улыбнулась и взяла его за руку:
— Не думай, что я злопамятная. Просто некоторые вещи не меняются, и я не хочу снова проходить через тот же кошмар.
— Понимаю, — Саша притянул ее к себе. — И спасибо, что не заставляешь меня выбирать. Я знаю, что с мамой непросто.
— Она твоя мать, и я уважаю это, — Рита обняла мужа. — Но есть разница между уважением и подчинением. Я могу уважать ее право быть в твоей жизни, но не обязана подчиняться ее правилам.
В эту ночь, лежа в постели, Рита думала о странной связи, которая объединяла их троих. Нельзя сказать, что они с Евгенией Николаевной помирились — слишком глубока была пропасть недоверия между ними. Но они научились сосуществовать, соблюдая дистанцию и не переступая черту.
Иногда Рита задумывалась, не слишком ли она жестка. Может быть, стоило попытаться найти общий язык со свекровью? Но потом вспоминала ее слова о разводе, ее постоянные манипуляции, ее попытки контролировать их жизнь — и понимала, что некоторые отношения невозможно исправить. Можно только установить четкие границы и научиться жить с тем, что есть.
А что есть у них с Сашей, так это любовь и взаимное уважение. И пока это сохраняется, никакие происки свекрови им не страшны.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. Рита прижалась ближе к мужу, чувствуя его тепло. Впереди их ждал отпуск в горах — только вдвоем, как они и мечтали. А Евгения Николаевна… что ж, Евгения Николаевна останется там, где ей и положено быть — на почтительном расстоянии от их личной жизни.
И хотя идеальной гармонии в этом треугольнике никогда не будет, Рита наконец нашла внутренний покой, приняв простую истину: не все отношения должны быть близкими, иногда достаточно просто взаимного уважения границ. И если для этого приходится быть твердой — так тому и быть.
