— Мам, ну что за детский сад? — вздохнул Игорь, глядя на меня с порога дачи. — Ты же сама говорила, что нам с Олей можно приехать на выходные.
Я стояла посреди участка с лопатой в руках, вся в земле и поту. Июльская жара била нещадно, а я с самого утра пропалывала грядки. Сын с невесткой приехали в обед, когда самая тяжелая работа была уже сделана.
— Я говорила приехать помочь, а не отдыхать, — ответила я, вытирая лоб рукавом.
Оля закатила глаза и демонстративно плюхнулась в кресло под навесом.
— Света, ну серьезно? Мы всю неделю пашем в офисе, а тут ты нас заставляешь ковыряться в земле. Это же дача, место для отдыха!
— Для твоего отдыха, — буркнула я себе под нос.
Но они уже не слушали. Игорь тащил из машины надувной матрас и пляжные полотенца, а Оля доставала термосумку с едой.
— Сейчас искупаемся в речке, позагораем, — весело сообщила невестка. — А вечером шашлычки сделаем. Ты же мясо купила?
Я молча показала на заросшие сорняками грядки.
— Мне бы помощь не помешала. Одной тяжело.
— Мам, не начинай, — Игорь уже накачивал матрас. — Мы приехали расслабиться. Завтра утром поможем, честное слово.
Честное слово… Сколько раз я это слышала за последние два года, с тех пор как Игорь женился на Оле. Каждые выходные одна и та же песня.
Раньше всё было по-другому. После развода с мужем я купила эту дачу на свои сбережения, планировала сделать её местом семейных встреч. Игорь тогда ещё был холостяком, приезжал часто, помогал обустраивать участок. Мы вместе сажали яблони, строили беседку, обустраивали огород.
— Мам, это же наша семейная дача, — говорил он тогда. — Здесь и внуки твои будут играть.
А теперь? Оля считает дачу чем-то вроде пансионата. Приезжает, ложится на шезлонг с коктейлем и ждёт, когда её покормят. В лучшем случае помоет посуду, да и то со вздохами.
— Света, а где Wi-Fi? — спросила она, уткнувшись в телефон. — Как тут без интернета жить?
— Живу же как-то, — сухо ответила я.
Игорь защелкнул матрас и направился к речке. Оля нехотя поплелась за ним, не отрываясь от экрана. А я осталась наедине с помидорами, которые нужно было подвязать до вечера.
К пяти часам они вернулись загорелые и довольные.
— Мам, а что на ужин? — поинтересовался сын.
— То, что вырастет само, — буркнула я.
— Ну хватит дуться, — Оля включила обаяние. — Мы же приехали к тебе в гости. Хозяйка должна угощать!
Хозяйка… Я посмотрела на свои чёрные от земли руки, на уставшую спину, на грядки, которые так и остались недополотыми.
— Хозяйка весь день работала на этих ваших «выходных».
— Мам, не начинай опять про работу, — Игорь открыл пиво. — Отдохни немного. Посиди с нами.
Отдохнуть… А кто ужин готовить будет? Кто завтра польёт огород в шесть утра, пока не стало жарко? Кто будет всё лето таскать лейки, полоть, обрывать вредителей?
Я зашла в домик и достала из холодильника мясо для шашлыков. Купленное, кстати, на мою пенсию. Как и продукты для салатов. Как и газ для мангала.
— Света, ты чего такая кислая? — крикнула Оля с террасы. — Лето же! Надо радоваться!
Радоваться… Чему именно? Тому, что в свои пятьдесят восемь я превратилась в бесплатную домработницу для собственного сына?
Вечером, когда они наелись моих шашлыков и разлеглись в креслах, Оля начала планировать.
— А знаешь, Игорёк, нам бы сюда на всё лето перебраться. В городе духота, а тут красота. Я бы каждый день загорала.
— Отличная мысль, — поддержал муж. — Мам, как думаешь? Мы бы тебе компанию составили.
Я чуть не подавилась чаем.
— Как это — на всё лето?
— Ну, телеработа же сейчас везде, — Оля уже рисовала планы. — Я свой ноутбук привезу, буду из дома работать. А Игорь может в город на неделе ездить, а выходные тут проводить.
— А я где жить буду? — тихо спросила я.
— Как где? Тут же, — удивилась невестка. — Дом большой, места всем хватит.
Места всем хватит… В доме две комнаты. Одна — моя спальня, вторая — гостиная. Кухня крошечная, душ один.
— Оль, а огород кто будет вести? — осторожно поинтересовалась я.
— А зачем он? Овощи в магазине покупать дешевле, чем тут горбатиться. Мы лучше газон посеем, шезлонги поставим. Как в нормальных дачах.
Газон… На моих помидорах и огурцах, которые я растила с рассады. На клубнике, которую сажала три года назад.
— Это невозможно, — проговорила я.
— Почему? — искренне удивился Игорь. — Дача же семейная. Мы все равно на твоей пенсии тут отдыхаем.
На моей пенсии… Вот оно как. Значит, раз я плачу за электричество, воду и газ, то и решать ничего не могу.
— Мам, не будь эгоисткой, — добавил сын. — Оля права, тут места всем хватит.
Я посмотрела на невестку, которая уже листала в телефоне каталоги садовой мебели. На сына, который кивал и строил планы по переустройству моего участка. И вдруг вспомнила один разговор двухлетней давности.
Это было зимой, в городской квартире Игоря и Оли. Я пришла в гости и случайно услышала их разговор на кухне.
— Зачем твоей матери эта дача? — говорила Оля. — Одна мается, деньги тратит на ремонт, на налоги. Лучше бы продала и нам на квартиру доплатила.
— Ей нравится там возиться, — неуверенно ответил Игорь.
— Нравится… В её возрасте пора о детях думать, а не о грядках. Мы молодые, нам дача нужнее.
Тогда я сделала вид, что ничего не слышала. Просто вышла из прихожей и громко кашлянула. Но слова Оли засели в памяти.
А сейчас я поняла: они не просто хотят отдыхать на моей даче. Они хотят её присвоить. Постепенно, аккуратно, но верно.
— Знаете что, — медленно проговорила я, — давайте я об этом подумаю.
— О чём тут думать? — Оля уже вошла в азарт. — Завтра же привезём вещи. А интернет тут можно провести?
— Наверное, можно, — рассеянно ответила я.
Но думала я совсем о другом. О том разговоре на кухне. О том, как Оля смотрит на мой дом, словно уже планирует перестановку. О том, как Игорь говорит «семейная дача», забывая добавить — «мамина».
А ещё я думала о документах на дачу, которые лежат у меня в городской квартире. В сейфе. И о том, что завтра утром поеду в город по делам. Очень важным делам.
— Мам, ты чего молчишь? — спросил Игорь.
— Планирую, — улыбнулась я. — Планирую.
Только планировала я совсем не то, что они думали…
На следующий день я встала в пять утра. Игорь с Олей ещё спали — вчера они долго сидели на террасе, планировали «реконструкцию» моего участка. А я тихонько собрала сумку и поехала в город.
Первым делом — в МФЦ. Потом к нотариусу. К вечеру все документы были готовы.
Вернулась я к семи. Игорь с Олей уже проснулись и сидели недовольные на кухне.
— Мам, а завтрак где? — встретил меня сын. — Мы уже два часа ждём.
— В холодильнике, — ответила я. — Там есть яйца, хлеб, масло.
— Но ты же всегда нам готовишь, — обиделась Оля.
— Всегда — это громко сказано.
Я прошла в свою комнату и аккуратно разложила на столе свежие документы. Потом вернулась на кухню, где они уже жарили яичницу.
— Слушайте, мне нужно с вами поговорить.
— О чём? — Игорь не отрывался от сковородки.
— О даче. О ваших планах.
Оля оживилась.
— А, ты согласилась! Отлично. Я уже прикинула, где лучше беседку поставить побольше. И бассейн можно надувной купить.
— Нет, — спокойно сказала я. — Я не согласилась.
Повисла тишина. Игорь наконец обернулся.
— Как это не согласилась?
— А вот так. Я сегодня оформила дачу в собственность благотворительного фонда.
Если бы я сказала, что продала дом инопланетянам, эффект был бы тот же. Оля открыла рот. Игорь выронил лопатку.
— Что значит оформила? — еле выговорил сын.
— Подарила. Легально, через нотариуса. Теперь эта дача принадлежит фонду помощи пожилым людям. А я буду тут работать управляющей.
— Ты… что сделала?! — взвизгнула Оля.
— То, что должна была сделать давно.
— Мам, ты с ума сошла! — Игорь метался по кухне. — Это же наследство! Моё наследство!
— Твоё? — я посмотрела на него внимательно. — А когда дача стала твоей?
— Ну как когда? Ты же мать, всё должно детям достаться!
— Должно… А дети что должны родителям?
— При чём тут это? — Оля была красная от злости. — Верни всё как было! Немедленно!
— Нельзя. Документы уже зарегистрированы.
Я достала справку из МФЦ и положила на стол. Они уставились на неё, как на приговор.
— Но почему? — Игорь вдруг сел и тяжело вздохнул. — За что?
— А ты подумай.
Он думал минуту. Потом ещё одну. А я ждала. Интересно было посмотреть, дойдёт ли до него.
— Из-за вчерашнего? — неуверенно спросил он. — Из-за того, что мы хотели тут жить?
— В том числе.
— Но мы же не со зла! Просто подумали, что тебе будет веселее с нами.
Оля фыркнула.
— Какое веселье? Света, ты специально! Из вредности! Лишить родного сына наследства!
— Ольга, — тихо сказала я. — А можно вопрос? Ты хоть раз — хоть раз! — помогла мне на этой даче?
— Я… ну… помыла посуду иногда…
— За два года ты помыла посуду три раза. И то скандалила, что моющее средство руки сушит.
— Ну и что? Я же не обязана!
— Вот именно. Не обязана. А я, получается, обязана вас кормить, поить, стирать за вами, убирать. И ещё землю копать, чтобы вы на готовенькое приехали.
Игорь молчал. Кажется, до него наконец стало доходить.
— Мам, а если мы… если мы исправимся?
— Игорь, тебе тридцать два года. Поздно исправляться.
— Но дача… это же семейное!
— Семейное — это когда семья. А у нас что? Ты приезжаешь два раза в месяц, лежишь как турист, а потом уезжаешь. Это не семья, это пансионат.
Оля вскочила.
— Всё! Поехали, Игорь! Не буду я тут выслушивать оскорбления!
— Никто тебя не оскорбляет, — устало сказала я. — Я просто объяснила, как всё есть.
— Поехали! — повторила невестка и потащила сумки к машине.
Игорь посмотрел на меня растерянно.
— Мам, ну неужели нельзя было по-другому? Поговорить, объяснить…
— Игорь, я объясняла. Два года объясняла. Ты не слышал.
— А теперь что?
— А теперь ничего. Дача больше не моя. И не твоя. Так что планы Оли по переделке огорода под газон можно забыть.
Он всё ещё сидел, не решаясь уйти.
— А мы сюда больше не можем приезжать?
— Можете. Как обычные дачники. За деньги.
— За деньги?!
— А как же. Фонд будет сдавать домики пожилым людям на лето. По тысяче рублей в сутки. Недорого для такого места.
Из машины послышался гудок. Оля нервничала.
— Игорь! Идём уже!
Сын встал, дошёл до двери, обернулся.
— Мам, а ты… ты правда будешь тут работать?
— Правда. Управляющей. Буду встречать дачников, следить за порядком, огород вести для общего стола.
— А зарплата?
— Небольшая, но честная. И дом служебный дают.
Он ещё постоял, потом тихо спросил:
— А мы… мы ещё увидимся?
— Конечно. В городе. Приходи в гости, когда захочешь поговорить по душам. Без Оли.
Они уехали через полчаса. Я осталась одна на участке и вдруг почувствовала такое облегчение, словно с плеч свалился мешок картошки.
Тишина. Никто не требует завтрак в постель. Никто не жалуется на отсутствие интернета. Никто не планирует выкорчевать мои помидоры под бассейн.
Я прошлась по огороду, подвязала ещё несколько кустов, полила рассаду. Потом села в любимое кресло под яблоней и заварила чай.
Завтра приедут первые дачники фонда — пенсионеры из города, которые давно мечтали о лете на природе. Я покажу им участок, расскажу, где что растёт. Научу, если захотят, ухаживать за грядками.
А вечерами мы будем сидеть на террасе, пить чай и говорить о жизни. Не планировать, как меня использовать, а просто говорить.
Телефон зазвонил. Игорь.
— Мам, прости. Я понял. Мы были эгоистами.
— Поняли — уже хорошо.
— А дачу… дачу правда нельзя вернуть?
— Нельзя. И не надо. Она нашла своё место.
— А если я приеду… просто так, поговорить?
— Приезжай. Только предупреждай заранее.
— Буду. Мам, а ты… ты на меня не сердишься?
Я посмотрела на закат над рекой, на свои ухоженные грядки, на дом, который теперь действительно станет семейным — для тех пожилых людей, кому некуда деваться от городской жары.
— Нет, Игорь. Не сержусь. Я просто живу.
И впервые за долгое время это была правда.
