— Женечка, тебе не кажется, что обои в гостиной слишком темные? — Нина Дмитриевна провела рукой по свежеоклеенной стене. — Я бы выбрала что-то посветлее. Этот цвет делает комнату меньше.
Женя глубоко вздохнула и медленно выдохнула, считая про себя до пяти. Три дня они с Сашей клеили эти обои, выбранные после долгих споров и компромиссов.
— Мы с Сашей вместе выбирали, — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Нам нравится этот оттенок.
— Ну, вам жить, конечно, — пожала плечами свекровь. — Хотя в моей квартире я бы такое не выбрала.
Женя замерла. Вот оно. Снова. «В моей квартире». Как будто случайно брошенная фраза, но произносимая всё чаще и чаще за последние два года.
— Нина Дмитриевна, мы же договаривались, — Женя повернулась к свекрови. — Формально квартира оформлена на вас, но фактически это наше с Сашей жилье. Мы вместе платим ипотеку и делаем ремонт.
— Да-да, конечно, — махнула рукой свекровь. — Я просто высказываю мнение. И кстати, куда вы дели скатерть, которую я вам подарила? Она бы отлично смотрелась на этом столе.
Женя прикусила губу. Ей не нравилась эта скатерть с яркими розовыми цветами, совершенно не сочетающаяся с их минималистичным интерьером. Но свекровь продолжала напоминать о ней при каждом визите.
— Я уберу её к праздникам, — солгала Женя, хотя скатерть давно лежала в дальнем углу кладовки.
В прихожей щелкнул замок — вернулся Саша. Женя с облегчением выдохнула. С мужем рядом было легче выдерживать визиты свекрови.
— Мам, Женя, я дома, — Саша вошел в гостиную с пакетами из супермаркета. — О, вы уже общаетесь.
— Да, обсуждаем интерьер, — улыбнулась Нина Дмитриевна и поцеловала сына в щеку. — Женечка показывала мне, как вы продвинулись с ремонтом.
— И как тебе? — Саша вопросительно посмотрел на мать.
— Очень… креативно, — произнесла Нина Дмитриевна тоном, который заставил Женю сжать кулаки за спиной.
— Мам, но тебе же не жить здесь, — засмеялся Саша, обнимая мать за плечи.
— Пока не жить, — улыбнулась в ответ Нина Дмитриевна. — Но кто знает, что будет дальше? Вдруг вы захотите переехать, а я буду не против пожить в таком хорошем районе.
Женя почувствовала, как внутри всё холодеет. Она перехватила взгляд Саши — в нём промелькнуло что-то неуловимое, какая-то тень. Он быстро отвел глаза и занялся разбором продуктов.
— Давайте чай пить, — предложил он. — У меня есть новости с работы.
За столом Саша рассказывал о повышении коллеги, о новом проекте, о планах предприятия. Женя слушала вполуха. Её мысли вернулись к тому дню два года назад, когда они стояли в офисе банка и подписывали документы на ипотеку.
— Женя, это просто формальность, — говорил тогда Саша, пока они ждали своей очереди к менеджеру. — Мама готова помочь с первоначальным взносом, но хочет, чтобы квартира была оформлена на неё. Это страховка для неё и для нас тоже.
— Какая страховка? — не понимала Женя. — От чего?
— Ну, мало ли, — пожал плечами Саша. — Вдруг у меня на работе будут проблемы, или у тебя. А так квартира будет в безопасности, понимаешь? Когда выплатим ипотеку, мама переоформит её на нас.
— А если не переоформит? — прямо спросила Женя.
— Ты что, не доверяешь моей маме? — нахмурился Саша. — Она же не чужой человек.
— Дело не в доверии, а в юридической защите наших интересов, — возразила Женя. — Может, стоит оформить договор займа с твоей мамой? Чтобы всё было официально.
— Женя, ну что ты как чужая? — Саша взял её за руки. — Мы собираемся прожить вместе всю жизнь. Моя мама — твоя мама. Это наш общий дом, просто по документам он пока будет на маме. Это ничего не меняет между нами.
И Женя уступила. Может, из-за любви к Саше, может, из-за усталости от долгих поисков квартиры, а может, просто не хотела выглядеть меркантильной в глазах мужа и свекрови.
Теперь, два года спустя, сидя за столом и слушая, как Нина Дмитриевна планирует, какую мебель «стоило бы заменить» в «её квартире», Женя чувствовала, как внутри нарастает тревога.
— Саш, помнишь, ты говорил, что это временное решение? — спросила Женя вечером, когда они остались одни. — Что квартира оформлена на твою маму ненадолго?
— Помню, конечно, — кивнул Саша, не отрываясь от телефона. — А что?
— Прошло уже два года. Может, пора подумать о переоформлении? Мы уже выплатили почти четверть ипотеки.
Саша оторвался от экрана и внимательно посмотрел на жену.
— Жень, сейчас не лучшее время. У нас ремонт не закончен, денег и так не хватает. Переоформление — это дополнительные расходы.
— Но твоя мама в последнее время слишком часто напоминает, чья это квартира, — настаивала Женя.
— Ой, ну ты преувеличиваешь, — отмахнулся Саша. — Она просто волнуется за нас. Хочет, чтобы всё было хорошо.
— Саша, я не преувеличиваю. Сегодня она буквально сказала, что может захотеть пожить здесь!
— Жень, ну это же просто слова. Она живёт в своей квартире и никуда переезжать не собирается. Ты придираешься.
Женя хотела возразить, но поняла, что это бесполезно. Саша всегда защищал свою мать. Всегда.
Прошло ещё полгода. Женя продолжала вести таблицу расходов, куда скрупулёзно записывала каждый платёж по ипотеке, каждую покупку для ремонта, каждый чек. Она сохраняла все квитанции в отдельной папке — профессиональная привычка, приобретённая за годы работы менеджером в туристической компании.
— Ты что, не доверяешь мне? — спросил как-то Саша, заметив эту папку.
— Нет, просто люблю порядок в документах, — ответила Женя. — Никогда не знаешь, когда что-то может понадобиться.
В тот день она не могла предположить, насколько пророческими окажутся её слова.
Отношения с Ниной Дмитриевной становились всё напряжённее. Свекровь теперь приходила без предупреждения, часто с подругой Валентиной Сергеевной — высокой худощавой женщиной с острым взглядом и привычкой говорить колкости с милой улыбкой.
— Ниночка, как тебе этот диван? Не жёстковат? — спрашивала Валентина Сергеевна, усаживаясь в гостиной. — В твоей квартире должно быть всё самое удобное.
— В моей квартире… — задумчиво повторяла Нина Дмитриевна, бросая взгляд на Женю. — Да, диван можно было бы выбрать и получше.
Женя молчала, глотая обиду. Именно она настояла на этом диване, экономя на других вещах, потому что он идеально вписывался в интерьер.
После таких визитов Женя пыталась поговорить с Сашей, но каждый раз слышала одно и то же:
— Не обращай внимания. Это просто слова. Ты слишком чувствительная.
Но слова имеют свойство превращаться в действия. Однажды, вернувшись домой раньше обычного, Женя обнаружила в квартире Нину Дмитриевну с каким-то незнакомым мужчиной. Они стояли в гостиной, и мужчина что-то записывал в блокнот.
— Нина Дмитриевна? — удивлённо спросила Женя. — Что происходит?
— Женечка! — Свекровь явно не ожидала её появления. — Ты сегодня рано. Это Игорь Павлович, мой знакомый. Он… разбирается в ремонте. Я просто хотела показать ему, что вы тут сделали.
Мужчина неловко кивнул и быстро убрал блокнот.
— Мне пора, Нина Дмитриевна, — сказал он. — Созвонимся.
Когда незнакомец ушёл, Женя прямо спросила:
— Зачем вы приводите посторонних в нашу квартиру без предупреждения?
— В вашу? — Нина Дмитриевна подняла брови. — Насколько я помню, в документах стоит моё имя.
— Мы договаривались…
— Договаривались, что квартира оформлена на меня, — перебила свекровь. — А значит, я имею право показывать её кому считаю нужным.
В тот вечер Женя устроила Саше серьёзный разговор. Впервые за их брак она по-настоящему повысила голос.
— Ты обещал, что это временно! Что это просто формальность! А теперь твоя мать приводит каких-то людей осматривать нашу квартиру!
— Жень, успокойся, — Саша выглядел растерянным. — Я поговорю с ней. Но, может, ты действительно преувеличиваешь? Может, этот человек правда разбирается в ремонте?
— Саша, ты не видишь, что происходит? Или не хочешь видеть? — Женя чувствовала, как внутри нарастает отчаяние. — Твоя мать считает эту квартиру своей. По-настоящему своей!
— Формально так и есть, — тихо ответил Саша.
— Что? — Женя не поверила своим ушам.
— Ну, юридически квартира действительно её, — пояснил Саша. — Но это ничего не меняет. Мы всё равно будем здесь жить.
— А если она решит продать квартиру? Или сдать её? Или поселиться здесь сама? Что тогда?
— Женя, это моя мать. Она никогда не сделает ничего, что навредит мне.
— А мне? — тихо спросила Женя. — Ей важно, чтобы не навредить тебе. А я тут при чём?
Саша промолчал, и это молчание сказало Жене больше, чем любые слова.
День рождения Саши решили отметить дома, в узком кругу. Женя приготовила его любимые блюда, накрыла стол в гостиной. Пришли Нина Дмитриевна, её подруга Валентина Сергеевна и коллега Саши Виктор с женой Ольгой.
Вечер начался вполне мирно. Произносили тосты, вспоминали забавные истории, обсуждали последние новости. Но после третьего тоста атмосфера начала меняться.
— За моего сына! — Нина Дмитриевна подняла бокал. — За самого заботливого, самого внимательного сына, который всегда думает о своей матери!
— И о жене, — добавила Женя, стараясь улыбаться.
— Конечно-конечно, — кивнула свекровь. — И о жене тоже. Хотя, — она многозначительно посмотрела на Валентину Сергеевну, — некоторые считают, что жена и мать — это совсем разные категории.
— В каком смысле? — не поняла Ольга, жена Виктора.
— Ну как же, — охотно пояснила Нина Дмитриевна. — Жёны приходят и уходят, а мать у человека одна на всю жизнь.
— Мама! — возмутился Саша. — Что ты говоришь?
— А что такого? — Нина Дмитриевна невинно пожала плечами. — Я просто констатирую факт. Вот, например, Валя уже третий раз замужем. И ничего, живёт прекрасно!
— Но это совсем другое, — попыталась возразить Валентина Сергеевна, явно смущённая таким поворотом.
— Ничего подобного! — Нина Дмитриевна, раскрасневшаяся от вина, махнула рукой. — Вот почему Саша хотел перестраховаться, поэтому оформил квартиру на меня. Молодец мой мальчик, дальновидный!
В комнате повисла тишина. Женя застыла с вилкой в руке, не веря своим ушам.
— Что ты имеешь в виду, мама? — осторожно спросил Саша. — Я не оформлял квартиру на тебя. Это было твоё условие для помощи с первоначальным взносом.
— Ой, Сашенька, ну зачем же так? — Нина Дмитриевна снисходительно улыбнулась. — Мы же с тобой всё обсудили ещё до того, как ты привёл Женю в банк. Помнишь, ты сказал: «Мама, так будет спокойнее. Мало ли что в жизни бывает».
Женя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она посмотрела на мужа, ожидая немедленных возражений, опровержений… Но Саша молчал, опустив глаза.
— Саша? — тихо позвала Женя. — Это правда?
— Женя, давай не сейчас, — наконец произнёс он. — У нас гости.
— Нет, сейчас, — твёрдо сказала Женя. — Я хочу знать. Это была твоя идея оформить квартиру на твою мать?
— Женечка, ну что ты так нервничаешь? — вмешалась Нина Дмитриевна. — Какая разница, чья это была идея? Главное, что всё правильно оформлено. Юридически.
— Для меня есть разница, — ответила Женя, не сводя глаз с мужа. — Саша?
— Может, нам пора? — неуверенно произнёс Виктор, переглянувшись с женой.
— Нет-нет, оставайтесь, — Нина Дмитриевна придержала его за рукав. — Мы семью не разбежимся. Правда, Саша? Скажи же жене, что всё в порядке.
— Всё в порядке, Жень, — механически повторил Саша. — Давай продолжим праздновать.
Но праздник был безнадёжно испорчен. Гости вскоре засобирались домой, ссылаясь на поздний час и неотложные дела. Когда за ними закрылась дверь, Женя повернулась к мужу:
— Теперь ты можешь мне всё объяснить?
— Женя, мама просто выпила лишнего, — Саша начал убирать со стола. — Ты же знаешь, она в такие моменты говорит не подумав.
— Отвечай на вопрос, — настаивала Женя. — Это была твоя идея оформить квартиру на неё?
Саша вздохнул и сел на диван.
— Не совсем так, — наконец признался он. — Мы с мамой вместе это обсуждали. Она действительно хотела помочь с первоначальным взносом, но и я подумал, что так будет… надёжнее.
— Надёжнее для кого? — спросила Женя.
— Для всех, — Саша запустил руку в волосы. — Жень, ну ты же понимаешь, сейчас такое время. Работа нестабильная, экономика скачет…
— Скажи прямо: ты не был уверен в нашем браке, — Женя скрестила руки на груди. — Поэтому решил подстраховаться.
— Это не так! — возразил Саша. — Просто… ну, мы тогда были женаты всего год. Кто мог знать, как всё сложится?
— И сколько лет должно пройти, чтобы ты поверил, что всё сложилось нормально? — горько спросила Женя. — Два года мы вместе платим ипотеку. Два года я вкладываю душу в эту квартиру. И всё это время ты обманывал меня.
— Я не обманывал! — Саша повысил голос. — Я просто… не говорил всей правды.
— Это и есть обман, Саша.
— Жень, да какая разница, на кого оформлена квартира? Главное, что мы живём здесь. Вместе.
— Разница огромная, — Женя подошла к шкафу и достала папку с документами. — Вот, смотри. Все чеки, все квитанции об оплате ипотеки. Половина — с моей карты. А ещё вот эти — дополнительные платежи, когда у тебя «не хватало» денег. Получается, я оплатила больше половины всех расходов по этой квартире.
— Жень, ну мы же муж и жена. Какая разница, кто сколько платил?
— Большая, если юридически я не имею никаких прав на эту квартиру. И ещё большая, если моего мужа это устраивает.
На следующий день Женя позвонила своей подруге Ирине, которая работала юристом.
— Ира, мне нужна консультация, — сказала она. — По поводу квартиры.
Они встретились в кафе недалеко от работы Жени. Выслушав историю подруги, Ирина задумчиво постучала ногтями по столу.
— Женя, ситуация непростая, но не безнадёжная, — сказала она. — Ты можешь подать иск о признании права собственности на долю в квартире соразмерно твоему вкладу.
— Это реально? — с надеждой спросила Женя.
— Вполне. У тебя есть доказательства, что ты вносила деньги. Есть свидетели, которые могут подтвердить, что вы с Сашей вместе выбирали квартиру, планировали там жить. Но нужно действовать грамотно. Я могу познакомить тебя с хорошим адвокатом по таким делам.
— Спасибо, Ира, — Женя крепко сжала руку подруги. — Я даже не знаю, что бы я без тебя делала.
— Для начала собери все документы, подтверждающие твои расходы. Выписки из банка, чеки, квитанции. Всё, что у тебя есть.
— У меня всё сохранено, — кивнула Женя. — Я всегда всё документировала.
— Отлично. Это очень поможет. Но, Жень, — Ирина посмотрела ей прямо в глаза, — ты уверена, что готова идти до конца? Это может означать серьёзный конфликт с Сашей и его матерью.
— Я готова, — твёрдо ответила Женя. — Дело даже не в деньгах или квартире. Дело в том, что Саша лгал мне с самого начала. Он никогда не верил в наш брак. А я не могу жить с человеком, который не доверяет мне.
Несколько дней Женя собирала документы, встречалась с адвокатом, готовилась к подаче иска. Она ничего не говорила Саше, но он заметил перемены в её поведении.
— Ты какая-то странная в последнее время, — сказал он однажды вечером. — Всё в порядке?
— А ты как думаешь? — Женя посмотрела на него с вызовом. — После того, что я узнала на твоём дне рождения?
— Жень, ну сколько можно? — Саша устало опустился на стул. — Я же объяснил тебе. Это была перестраховка. Обычная предусмотрительность.
— Предусмотрительность? — Женя покачала головой. — Нет, Саша. Это недоверие. Ты с самого начала планировал запасной выход из наших отношений.
— Неправда! — возмутился Саша. — Я просто хотел, чтобы всё было юридически защищено.
— От меня, — уточнила Женя. — Защищено от меня.
— Жень, перестань драматизировать, — Саша поднялся и подошёл к ней. — Я люблю тебя. Мы вместе. Какая разница, на кого оформлены бумаги?
— Большая, — Женя отступила на шаг. — И я думаю, что ты прекрасно это понимаешь. Иначе не стал бы скрывать правду два года.
В эту ночь Женя впервые легла спать в гостиной, на диване. Утром она проснулась от звонка. Это была Марина, их общая знакомая, которая работала в том же офисе, что и риелтор, помогавший им с покупкой квартиры.
— Женя, извини за ранний звонок, — начала Марина. — Но я должна тебе кое-что рассказать.
— Что случилось? — Женя села на диване, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
— Вчера я видела Сашу и его маму в нашем офисе. Они разговаривали с Олегом, нашим ведущим риелтором. Я случайно услышала часть их разговора… Они обсуждали продажу вашей квартиры.
Женя почувствовала, как комната поплыла перед глазами.
— Ты уверена? — спросила она, стараясь дышать ровно.
— Абсолютно. Я сначала думала, что ты знаешь… Но потом вспомнила наш разговор на дне рождения Саши и решила позвонить.
— Спасибо, Марина, — тихо сказала Женя. — Ты правильно сделала.
Когда Саша вернулся с работы, Женя ждала его, сидя за кухонным столом.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
— Опять о квартире? — Саша устало вздохнул. — Жень, может, хватит уже?
— Ты встречался вчера с риелтором. Вместе с матерью. Вы обсуждали продажу нашей квартиры.
Саша замер, его лицо изменилось.
— Откуда ты…
— Неважно, — перебила его Женя. — Важно, что это правда. Вы хотите продать квартиру, за которую я плачу ипотеку два года.
Саша сел напротив неё, сгорбившись.
— Жень, у меня проблемы на работе, — наконец сказал он. — Серьёзные проблемы. Я допустил ошибку в расчётах по новому проекту. Предприятие понесло убытки. Мне грозит увольнение и, возможно, материальная ответственность.
— И поэтому вы решили продать нашу квартиру? — Женя не могла поверить своим ушам.
— Мама предложила временное решение, — Саша говорил, не глядя ей в глаза. — Продать эту квартиру, часть денег использовать для решения моих проблем, а на оставшиеся купить что-то поменьше и подальше от центра.
— И когда ты собирался мне об этом сказать? После продажи?
— Жень, я искал подходящий момент… — Саша поднял на неё глаза. — Я знал, что ты расстроишься.
— Расстроюсь? — Женя горько усмехнулась. — Ты серьёзно? Саша, это не просто расстройство. Это предательство. Ты и твоя мать решили за моей спиной продать квартиру, в которую я вложила свои деньги, время, силы. Квартиру, которую мы выбирали вместе для нашей семьи.
— Жень, но юридически…
— Хватит! — Женя хлопнула ладонью по столу. — Я не хочу больше слышать о юридических формальностях. Ты лгал мне с самого начала. Ты никогда не собирался переоформлять эту квартиру на нас.
— Женя, давай всё обсудим спокойно, — Саша протянул руку через стол. — Я понимаю, что ты расстроена…
Женя отодвинулась, не позволяя ему дотронуться до себя.
— Нет, Саша. Обсуждать больше нечего. Ты и твоя мать уже всё решили за меня. — Она встала из-за стола. — Я завтра подаю иск в суд о признании моего права собственности на долю в этой квартире.
— Что? — Саша вскочил. — Какой иск? Ты с ума сошла?
— Нет, я наконец-то пришла в себя, — ответила Женя, глядя ему прямо в глаза. — Два года я верила твоим обещаниям, а ты всё это время планировал, как избавиться от меня в случае проблем.
— Женя, это не так! Я люблю тебя, ты же знаешь!
— Любовь — это доверие, Саша. А ты не доверял мне с самого начала. — Женя направилась в спальню и достала заранее собранную сумку с вещами. — Я переезжаю к Ирине. Позвони, когда будешь готов говорить честно.
— Подожди! — Саша преградил ей путь. — Давай всё обсудим. Я поговорю с мамой. Мы найдём другое решение.
— Поздно, — покачала головой Женя. — Я уже встретилась с адвокатом. У меня есть все доказательства моего вклада в эту квартиру. Я буду бороться за то, что мне причитается по справедливости.
— Ты разрушаешь нашу семью из-за квартиры? — в голосе Саши послышалась злость.
— Нет, Саша. Нашу семью разрушил ты, когда решил, что можно строить отношения на лжи и недоверии.
В тот же вечер Женя получила десяток звонков от Нины Дмитриевны, но не ответила ни на один. Только на следующий день, после подачи иска, она согласилась на встречу со свекровью в кафе — на нейтральной территории.
— Женечка, что ты делаешь? — Нина Дмитриевна выглядела расстроенной, но в её голосе Женя слышала скорее раздражение, чем горе. — Зачем нам эти суды? Мы можем всё решить по-семейному.
— Как именно, Нина Дмитриевна? — спокойно спросила Женя. — Так же, как вы решили продать квартиру, не спрашивая меня?
— Это была временная мера! — свекровь всплеснула руками. — Саша попал в трудную ситуацию, мы искали выход.
— Для Саши. Не для меня.
— Женя, не будь такой эгоисткой! Саша — мой сын, я должна о нём заботиться.
— А я ваша невестка, и я выплачивала ипотеку за квартиру, которую вы собирались продать.
— Но документы оформлены на меня, — напомнила Нина Дмитриевна. — Юридически это моя квартира.
— Это мы ещё посмотрим, — Женя допила свой кофе и поднялась. — Суд решит, чья это квартира.
Следующие месяцы превратились для Жени в настоящее испытание. Саша несколько раз пытался помириться, обещал, что всё исправит, что переоформит квартиру, как только они выплатят ипотеку. Но Женя уже не верила его словам.
От коллеги Саши, Виктора, она узнала ещё одну неприятную правду: никакой производственной ошибки не было. Саша придумал эту историю, чтобы оправдать свои планы по продаже квартиры.
— Я, конечно, не должен был тебе этого говорить, — признался Виктор при встрече. — Но мне кажется несправедливым, что Саша всем врёт. У него отличные показатели на работе, никаких проблем. Даже наоборот, его хотят повысить в следующем квартале.
— Спасибо, что рассказал, — тихо ответила Женя. — Я так и думала, что это очередная ложь.
Суд назначили через три месяца после подачи иска. Всё это время Женя жила у подруги Ирины, ходила на работу и собирала дополнительные доказательства для дела.
Она узнала, что «значительная помощь» свекрови с первоначальным взносом составила всего 15% от суммы, а не половину, как утверждал Саша. Остальное они внесли сами, причём большую часть — именно Женя, продавшая перед этим свою старую машину.
В день суда Женя была собрана и спокойна. Её адвокат, Павел Андреевич, опытный специалист по семейным делам, подготовил убедительную позицию, подкреплённую документами и свидетельскими показаниями.
Нина Дмитриевна пришла в суд с дорогим адвокатом и уверенным видом человека, который знает, что прав. Саша сидел рядом с матерью, бледный и нервный.
— Квартира оформлена на ответчицу, Беляеву Нину Дмитриевну, — говорил адвокат Жени. — Однако истица, Беляева Евгения Михайловна, на протяжении двух лет вносила платежи по ипотеке, оплачивала ремонт и обустройство жилья. Мы представили суду банковские выписки, подтверждающие, что 60% всех расходов по квартире были оплачены именно истицей.
— Мой сын тоже вносил деньги, — возразила Нина Дмитриевна.
— Мы не оспариваем этого, — кивнул Павел Андреевич. — Однако доля истицы превышает долю её супруга и значительно превышает долю ответчицы, которая внесла лишь 15% от первоначального взноса, что составляет примерно 7% от общей стоимости квартиры.
Суд длился несколько часов. Адвокат Нины Дмитриевны настаивал, что все платежи, вносимые Женей, были обычными семейными расходами и не дают ей права на долю в собственности. Но документы, собранные Женей, оказались слишком убедительными.
— Скажите, гражданка Беляева, — обратился судья к Нине Дмитриевне, — вы обсуждали с невесткой, что квартира будет оформлена на вас временно, с последующим переоформлением?
— Я… возможно, что-то такое говорилось, — неуверенно ответила свекровь. — Но никаких письменных обязательств я не давала.
— А вы обсуждали возможность продажи квартиры без согласия истицы?
— Нет! — слишком быстро ответила Нина Дмитриевна.
— Ваша честь, у нас есть свидетель, — вмешался адвокат Жени. — Марина Викторовна Сомова, которая готова подтвердить, что ответчица и её сын обсуждали продажу квартиры с риелтором без ведома истицы.
К концу заседания стало ясно, что суд склоняется в пользу Жени. Адвокат Нины Дмитриевны предложил перерыв для возможного заключения мирового соглашения, но Женя отказалась.
— Я хочу справедливого решения суда, — твёрдо сказала она. — Мне не нужны новые обещания.
Через неделю суд вынес решение: признать за Евгенией Беляевой право собственности на 60% квартиры. Нина Дмитриевна была в ярости и пообещала подать апелляцию, но её адвокат отвёл её в сторону и что-то долго объяснял. В итоге апелляции не последовало.
Саша попытался в последний раз поговорить с Женей после заседания.
— Жень, может, всё-таки попробуем сначала? — он выглядел искренне расстроенным. — Я был неправ, признаю. Давай вернёмся домой и всё забудем.
— Нет, Саша, — Женя покачала головой. — Некоторые вещи нельзя забыть. Ты предал моё доверие. Дважды. Сначала когда солгал об оформлении квартиры, потом когда планировал её продать.
— Я всё исправлю!
— Уже поздно, — Женя посмотрела ему в глаза. — Я подаю на развод.
— Из-за квартиры? — он не мог поверить.
— Из-за лжи, Саша. Из-за того, что ты никогда по-настоящему не верил в наш брак. А я заслуживаю человека, который будет верить в меня и в нас.
Они продали квартиру через три месяца после развода. Женя получила свою долю и купила небольшую однокомнатную квартиру в том же районе — полностью оформленную на неё.
Нина Дмитриевна пыталась несколько раз связаться с ней, то угрожая новыми судами, то предлагая примирение, но Женя не отвечала на звонки.
Однажды они всё же столкнулись в супермаркете. Женя уже собиралась развернуться и уйти, но Нина Дмитриевна подошла первой.
— Как ты, Женечка? — спросила она почти нормальным тоном. — Обустроилась на новом месте?
— Да, спасибо, — сдержанно ответила Женя. — Всё хорошо.
— Саша скучает, — сказала свекровь. — Может, вы ещё помиритесь?
— Нет, Нина Дмитриевна. Это невозможно.
— Всё из-за этой квартиры, — вздохнула женщина. — Кто же знал, что так получится.
— Дело не в квартире, — Женя посмотрела ей прямо в глаза. — Дело в доверии. И в уважении. Которых не было ни у вас, ни у Саши.
— Ты слишком принципиальная, — покачала головой Нина Дмитриевна. — В семье нужно уметь прощать.
— Прощать — да. Позволять использовать себя — нет.
Женя развернулась и пошла к кассе. На душе было легко. Впервые за долгое время она чувствовала, что контролирует свою жизнь.
Вечером того же дня она разговаривала с Ириной по телефону.
— Представляешь, сегодня встретила свекровь, — рассказывала Женя. — Она всё ещё считает, что я разрушила семью из-за квартиры.
— А ты жалеешь? — спросила Ирина.
— О разводе? Ни секунды, — уверенно ответила Женя. — Знаешь, что я поняла за эти месяцы? Что дело было не в квартире, не в деньгах. Дело в том, что Саша с самого начала не верил в наши отношения. Он всегда готовил запасной выход. А я хочу быть с человеком, для которого я не запасной вариант, а единственный.
— А как насчёт детей? — осторожно спросила Ирина. — Вы же планировали…
— Я благодарна судьбе, что мы не успели завести ребёнка, — искренне ответила Женя. — Представляешь, какой был бы кошмар сейчас? Ребёнок стал бы разменной монетой в этих играх со свекровью.
Женя подошла к окну своей новой квартиры. Вид был не такой красивый, как из старой, но это была полностью её территория. Её крепость. Её новое начало.
— Ты знаешь, — сказала она Ирине, — я поняла одну важную вещь: никогда нельзя жертвовать своими правами и достоинством ради отношений. Настоящая любовь не требует таких жертв.
— Я горжусь тобой, — ответила Ирина. — Ты молодец, что боролась за справедливость.
— Я боролась за себя, — поправила её Женя. — И знаешь что? Я выиграла.
Положив трубку, Женя ещё долго стояла у окна, глядя на вечерний город. Она чувствовала грусть от потери отношений, в которые вложила три года жизни. Но сильнее грусти была уверенность в том, что она поступила правильно. Впереди была целая жизнь — без лжи, без манипуляций, без компромиссов с собственной совестью.
Это стоило гораздо больше любой квартиры.
