— Нет, это не просто квартира, Альбина Романовна. Это всё, что у меня осталось от мамы, — Кристина крепко сжала телефон, стоя посреди маленькой однокомнатной квартиры, в которой ещё сохранился запах маминых духов.
— Кристиночка, милая, я всё прекрасно понимаю, — голос Альбины Романовны звучал мягко, но настойчиво. — Именно поэтому мы с Оксаной и должны там жить. Мы сохраним память о твоей маме, а вы с Федей продолжите снимать. Вы же привыкли уже.
Кристина закрыла глаза. Всего неделя прошла с тех пор, как она получила документы на наследство — маленькую однушку в спальном районе. Первое собственное жильё после шести лет брака и съёмных квартир. А свекровь уже планировала в ней поселиться.
— Альбина Романовна, извините, но мы с Федей уже решили переехать сюда, — твёрдо сказала Кристина.
— Милая, не глупи. Зачем вам эта каморка? У вас должна быть нормальная квартира. Мы это обсудим на воскресном обеде. Я жду вас к трём, — не дожидаясь ответа, свекровь отключилась.
Кристина опустилась на старенький диван. Что-то подсказывало ей, что воскресный обед будет непростым.
Фёдор вернулся с работы поздно и уставший. Выслушав рассказ жены, он только вздохнул:
— Крис, ты же знаешь маму. Она просто хочет как лучше.
— Лучше для кого, Федя? — Кристина сложила руки на груди. — Для себя? Чтобы сдавать свою трёшку и жить на эти деньги? А мы что, так и будем вечно снимать?
— Ну не вечно, конечно, — Фёдор неловко улыбнулся. — Послушай, давай просто поговорим с ней в воскресенье. Может, ты не так её поняла.
— Я всё прекрасно поняла, — покачала головой Кристина. — Она сказала: «Мы теперь будем тут жить». Что тут непонятного?
Воскресенье наступило неожиданно быстро. Трёхкомнатная квартира свекрови в престижном районе встретила их ароматом запеченного мяса и яблочного пирога.
— Дети мои! — воскликнула Альбина Романовна, элегантная даже в домашнем наряде. — Проходите, раздевайтесь. Оксана, помоги сестре с пальто!
Оксана, младшая сестра Фёдора, неохотно поднялась с дивана. В свои двадцать шесть она всё ещё жила с матерью, работала администратором в салоне красоты и не особо стремилась к самостоятельности.
— Привет, — буркнула она, забирая пальто Кристины. — Мама весь день готовилась, прямо с ума сходит.
За обедом разговор тёк непринуждённо: обсуждали новости, работу, общих знакомых. Кристина уже начала надеяться, что разговор о квартире не состоится, но когда Альбина Романовна торжественно внесла чайник и чашки, она произнесла то, чего Кристина так боялась:
— Ну что ж, дети мои, давайте обсудим наше новое жилищное положение.
— Какое ещё новое положение? — притворно удивился Фёдор.
Альбина Романовна поставила чашку и выпрямилась, расправив плечи:
— Федя, не прикидывайся. Я уверена, Кристина уже всё тебе рассказала. Ситуация такая: с моей зарплатой завуча прожить непросто, сам понимаешь. А если я буду сдавать нашу квартиру, это даст хороший дополнительный доход. В этом районе квартиры сдаются за очень приличные деньги.
— А где вы будете жить? — спросил Фёдор, хотя прекрасно знал ответ.
— В квартире Кристины, разумеется, — как о чём-то само собой разумеющемся сказала свекровь. — Мы с Оксаной скромные, нам много не надо. А вы, молодые, и дальше можете снимать, вы привыкли.
Кристина почувствовала, как у неё дрожат руки. Она посмотрела на мужа, ожидая, что он скажет хоть что-нибудь, но Фёдор молчал, уставившись в свою чашку.
— Альбина Романовна, — начала Кристина, стараясь говорить спокойно, — я думаю, вы не совсем понимаете. Эта квартира — наследство от моей мамы. Мы с Федей собираемся там жить.
Свекровь посмотрела на неё с улыбкой, но глаза остались холодными:
— Деточка, я всё прекрасно понимаю. Но подумай логически: вам с Федей нужна большая квартира, а не эта… — она сделала паузу, подбирая слово, — скромная жилплощадь. Вам нужно думать о будущем. А нам с Оксаной там будет в самый раз.
— Мама, но мы уже решили… — наконец подал голос Фёдор.
— Что вы решили? — перебила его Альбина Романовна. — Жить в тесноте? Ютиться в однушке? Федя, будь разумным.
— Тут дело не в разумности, — вмешалась Кристина. — Это моя квартира, и мы будем в ней жить.
Оксана фыркнула:
— Господи, Крис, ты такая эгоистка. Мама предлагает разумный вариант, а ты упираешься.
— Эгоистка? — Кристина не верила своим ушам. — Я просто хочу жить в собственной квартире со своим мужем. Что в этом эгоистичного?
— То, что ты не думаешь о других, — вставила Альбина Романовна. — О нас с Оксаной, например. О том, как нам трудно.
— А вы подумали о нас? — Кристина начинала терять терпение. — О том, как мы шесть лет снимали углы? Как экономили на всём?
— Крис, успокойся, — Фёдор положил руку ей на плечо.
— Нет, Федя, я не буду успокаиваться, — Кристина встала. — Мне кажется, нам пора домой.
— Домой? — Альбина Романовна тоже поднялась. — К вам на съёмную квартиру? Или ты уже считаешь своим домом ту конуру, которую тебе оставила твоя мать?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Мама! — возмутился Фёдор.
— Что «мама»? — Альбина Романовна скрестила руки на груди. — Я говорю как есть. Она получила квартиру просто так, а мы с тобой и Оксаной всю жизнь работали.
— Мама получила эту квартиру не «просто так», — тихо сказала Кристина. — Она всю жизнь на заводе отработала. И я не собираюсь отдавать её вам.
— Хорошо, Кристина, — неожиданно спокойно сказала свекровь. — Тогда давай поговорим начистоту. Я не прошу. Я говорю: мы теперь будем тут жить, так что давай ключи.
Обратная дорога от дома свекрови проходила в напряжённом молчании. Фёдор вёл машину, крепко сжимая руль, а Кристина смотрела в окно на проносящиеся мимо дома.
— Ты мог бы меня поддержать, — наконец произнесла она.
— А что я должен был сказать? — Фёдор вздохнул. — Маме просто нужны деньги. Ты же слышала — она хочет сдавать квартиру.
— И поэтому мы должны отдать ей нашу? — Кристина повернулась к мужу. — Федя, ты вообще понимаешь, что происходит? Она требует, чтобы мы отдали ей квартиру, которую оставила мне мама. Требует, а не просит.
— Ты просто не знаешь её так, как я, — Фёдор притормозил на светофоре. — Она всегда была властной, но на самом деле хочет как лучше. Может, стоит подумать о компромиссе?
— Каком ещё компромиссе? — Кристина не верила своим ушам. — Это моя квартира. Моя! Что тут обсуждать?
Фёдор молчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Когда они подъехали к дому, где снимали квартиру, Кристина вышла из машины, не дожидаясь, пока муж заглушит двигатель.
Следующие дни прошли в напряжённой атмосфере. Фёдор делал вид, что ничего не произошло, а Кристина не могла перестать думать о словах свекрови. Телефон звонил постоянно — Альбина Романовна не сдавалась.
В пятницу, вернувшись с работы раньше обычного, Кристина решила заехать в мамину — теперь уже свою — квартиру. Она часто приезжала сюда, чтобы побыть в тишине, вспомнить маму, подумать о будущем.
Открыв дверь, она замерла на пороге. В коридоре стояли чужие вещи: два больших чемодана и несколько коробок. Из кухни доносились голоса.
— Мама, ты не можешь так просто взять и переехать в чужую квартиру, — говорил женский голос, который Кристина узнала — это была Оксана.
— Не чужую, а семейную, — отвечала Альбина Романовна. — Они с Федей муж и жена, значит, квартира принадлежит и ему тоже.
— Но юридически…
— Юридически, юридически! — перебила её Альбина Романовна. — Я тридцать лет в образовании, неужели ты думаешь, я не знаю, как всё устроено? Я уже узнавала — жена не может распоряжаться наследством без согласия мужа.
Кристина не выдержала и вошла на кухню:
— Это неправда. Я могу делать с квартирой всё, что захочу. Особенно не пускать в неё посторонних.
Альбина Романовна и Оксана подскочили от неожиданности.
— Кристина! — воскликнула свекровь, быстро взяв себя в руки. — Как хорошо, что ты приехала. Мы как раз устраиваемся.
— Устраиваетесь? — Кристина обвела взглядом кухню, где уже появились незнакомые кастрюли и сковородки. — В моей квартире? Без моего разрешения?
— Федя дал нам ключи, — с вызовом сказала Оксана. — Сказал, что вы всё обсудили.
Кристина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Федя? Её муж? Дал им ключи от её квартиры?
— Это невозможно, — прошептала она.
— Возможно, дорогая, — Альбина Романовна выглядела довольной. — Федя всё-таки мой сын. Он понимает, что важно помогать семье.
Кристина достала телефон и набрала номер мужа. Он ответил после третьего гудка:
— Да, Крис?
— Ты дал своей матери ключи от моей квартиры? — без предисловий спросила она.
Пауза. Затем неуверенное:
— Я хотел тебе сказать… Мама позвонила, сказала, что хочет посмотреть, что можно сделать с ремонтом…
— Ремонтом? — Кристина рассмеялась от абсурдности ситуации. — Федя, она переезжает! Здесь её вещи, она расставляет кастрюли на моей кухне!
— Что? — в голосе Фёдора слышалось искреннее удивление. — Не может быть…
— Может! — Кристина почти кричала. — Приезжай немедленно и разбирайся с этим!
Она отключилась и повернулась к свекрови:
— Я не знаю, что вы сказали Феде, но это не сработает. Собирайте вещи и уходите.
— Никуда мы не пойдём, — Альбина Романовна скрестила руки на груди. — Мой сын дал нам ключи, значит, мы имеем право тут находиться.
— Нет, не имеете, — Кристина чувствовала, как закипает внутри ярость. — Это моя квартира. Моё наследство. Вы не можете просто так взять и заявить на неё права!
— А ты не можешь выгнать на улицу мать своего мужа, — парировала свекровь. — Что люди скажут?
— Меня не волнует, что скажут люди, — отрезала Кристина. — Меня волнует то, что вы пытаетесь забрать мою квартиру.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Фёдор. Он выглядел растерянным и ошеломлённым.
— Мама? — он обвёл взглядом кухню с наполовину распакованными коробками. — Что происходит?
— Федя, милый! — Альбина Романовна бросилась к сыну. — Мы всё подготовили, как ты и сказал. Теперь мы сможем жить здесь, а свою квартиру сдавать. Это же отличная идея!
— Я никогда такого не говорил, — Фёдор отстранился от матери. — Я дал тебе ключи, чтобы ты посмотрела квартиру. Не чтобы переезжала.
— Но, Федя, мы же договорились…
— Нет, мама, — Фёдор покачал головой. — Мы ни о чём не договаривались. Эта квартира принадлежит Кристине. И мы будем жить здесь.
Альбина Романовна изменилась в лице:
— Значит, ты выбираешь её, а не родную мать?
— Я не выбираю между вами, — устало сказал Фёдор. — Я просто говорю, что это наша квартира. Мы с Крис будем жить здесь.
— Вы пожалеете об этом, — процедила сквозь зубы Альбина Романовна. — Оксана, собирай вещи. Мы уходим.
Когда за свекровью и Оксаной закрылась дверь, Кристина опустилась на старенький диван и закрыла лицо руками.
— Крис, прости меня, — Фёдор сел рядом. — Я не думал, что мама так поступит. Она сказала, что хочет просто посмотреть квартиру, прикинуть, какой ремонт можно сделать…
— И ты поверил? — Кристина подняла на него глаза.
— Она моя мать, Крис. Я всегда ей верил.
— А мне? Ты мне веришь?
Фёдор помолчал, затем кивнул:
— Верю. И я обещаю, что больше такого не повторится.
Но Кристина понимала: это только начало. Альбина Романовна так просто не сдастся.
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Кристина и Фёдор начали потихоньку перевозить вещи в новую квартиру, планировать небольшой ремонт. Альбина Романовна не звонила, и Кристина уже начала надеяться, что конфликт исчерпан.
Надежды рухнули в субботу утром, когда в дверь позвонили. На пороге стояла пожилая женщина с добрыми глазами — соседка по лестничной площадке.
— Здравствуйте, вы, должно быть, Кристина? — спросила она. — Я Нина Сергеевна, жила по соседству с вашей мамой двадцать лет. Очень хорошая была женщина.
— Здравствуйте, Нина Сергеевна, — Кристина пригласила соседку войти. — Спасибо за добрые слова о маме.
— Я, собственно, вот зачем пришла, — соседка понизила голос. — Тут к вам приходила женщина, представилась вашей свекровью. Расспрашивала меня о квартире, о вашей маме. Странные вопросы задавала — про завещание, про родственников. Я не стала много говорить, но, думаю, вам следует знать.
— Когда это было? — нахмурилась Кристина.
— Вчера днём. Я ещё удивилась — такая представительная дама, но что-то в ней неприятное. Навязчивая очень.
После ухода соседки Кристина немедленно позвонила Вере, своей лучшей подруге, работавшей журналистом в местной газете.
— Вера, мне нужна твоя помощь, — без предисловий начала Кристина. — Моя свекровь пытается отобрать квартиру, которую мне оставила мама.
— Что? — воскликнула Вера. — Как отобрать?
— Сначала просто требовала, чтобы мы с Федей отдали ей ключи. Говорила, что они с Оксаной будут там жить, а свою трёшку она будет сдавать. Когда мы отказались, она пыталась просто переехать — представляешь, привезла вещи! А теперь расспрашивает соседей о маме, о завещании…
— Так, подожди, — остановила её Вера. — Давай по порядку.
Когда Кристина закончила рассказ, Вера присвистнула:
— Нет, ну это уже за гранью. Слушай, у меня есть знакомый юрист, который специализируется на наследственных делах. Давай я тебя с ним свяжу, просто для консультации.
— Ты думаешь, до этого дойдёт? — Кристина и представить не могла, что придётся судиться со свекровью.
— Надеюсь, что нет. Но лучше быть готовой.
Вечером вернулся Фёдор. Он выглядел странно — подавленным и растерянным.
— Что случилось? — сразу спросила Кристина.
— Я сегодня встретил отца, — Фёдор сел за стол. — Оказывается, мама звонила ему, рассказывала про нашу ситуацию с квартирой. Говорила, что мы её выгоняем на улицу.
Анатолий Петрович, отец Фёдора, уже пятнадцать лет был в разводе с Альбиной Романовной. Он работал инженером на том же заводе, что и сын, и иногда они пересекались по работе, но близких отношений не поддерживали.
— Как выгоняем? — возмутилась Кристина. — У неё своя трёхкомнатная квартира!
— Вот и отец так сказал, — кивнул Фёдор. — Он рассказал кое-что странное. Помнишь, мама говорила, что хочет сдавать свою квартиру? Так вот, по словам отца, она не может этого сделать, потому что квартира заложена под кредит.
— Какой ещё кредит? — Кристина чувствовала, как всё больше запутывается в этой истории.
— Крупный. Отец не знает точно, но, кажется, мама брала деньги для Оксаны. Что-то связанное с салоном красоты. И теперь она не может выплачивать этот кредит.
— Поэтому она хочет нашу квартиру? — догадалась Кристина. — Чтобы жить в ней, а свою продать и расплатиться с долгами?
— Возможно, — Фёдор потёр лоб. — Отец предложил встретиться всем вместе и поговорить начистоту. Он давно не общался с мамой, но сказал, что это уже переходит все границы.
Встреча была назначена на следующий день в небольшом кафе. Кристина нервничала — она почти не общалась с отцом Фёдора и не знала, чего ожидать от этого разговора.
Анатолий Петрович оказался высоким седеющим мужчиной с усталыми глазами и приятной улыбкой. Он пришёл раньше и ждал их за столиком в углу.
— Федя, Кристина, — он встал, когда они подошли. — Рад вас видеть, хоть и обстоятельства не самые приятные.
Когда они сели, Анатолий Петрович сразу перешёл к делу:
— Я поговорил с Альбиной. Она отказывается признать, что ведёт себя неразумно. Уверяет, что имеет право на квартиру Кристины, потому что вы — одна семья.
— Это бред, — покачала головой Кристина.
— Конечно, бред, — согласился Анатолий Петрович. — Но дело в том, что Альбина попала в серьёзную финансовую яму. Два года назад Оксана уговорила её взять кредит на открытие салона красоты. Они всё оформили на Альбину, потому что у неё была хорошая кредитная история. Салон прогорел, денег нет, а банк требует платежи.
— И причём тут мы? — спросил Фёдор.
— Ни при чём, — отец вздохнул. — Но Альбина видит в вашей квартире спасение. Она думает, что сможет продать свою, расплатиться с кредитом, а жить будет в квартире Кристины.
— Но почему она не сказала нам прямо? — Кристина не могла понять логики свекрови. — Почему не попросила помощи?
— Гордость, — пожал плечами Анатолий Петрович. — Альбина всегда была гордой. Ей проще требовать, чем просить.
— И что нам теперь делать? — Фёдор выглядел совершенно потерянным.
— Ничего, — твёрдо сказал отец. — Это проблемы Альбины, а не ваши. Квартира принадлежит Кристине, и точка. Я просто хотел, чтобы вы знали, с чем имеете дело.
Он помолчал, затем добавил:
— И ещё кое-что. Альбина может попытаться манипулировать вами. Особенно тобой, Федя. Не поддавайся.
Предупреждение отца оказалось пророческим. Уже на следующий день Альбина Романовна появилась на пороге их съёмной квартиры. Она выглядела уставшей и постаревшей.
— Феденька, нам нужно поговорить, — сказала она, когда сын открыл дверь.
Кристина была на работе, и Альбина Романовна, очевидно, выбрала время специально, чтобы застать сына одного.
— Мама, если это снова о квартире Кристины… — начал Фёдор.
— Нет-нет, — быстро перебила его мать. — Я хотела извиниться. Я вела себя неправильно.
Фёдор удивлённо посмотрел на неё. За всю жизнь он не мог вспомнить случая, чтобы мать признавала свою неправоту.
— Проходи, — сказал он, отступая в сторону.
Альбина Романовна села на диван и сложила руки на коленях:
— Сынок, мне нужна твоя помощь. Я в отчаянном положении.
И она рассказала ему всё то, о чём уже говорил отец: о кредите, о прогоревшем салоне Оксаны, о требованиях банка.
— Я могу лишиться квартиры, Федя, — её голос дрогнул. — Мне некуда будет идти.
— Почему ты не сказала мне раньше? — Фёдор сел рядом с ней. — Мы могли бы помочь, найти какое-то решение…
— Я не хотела вас беспокоить, — Альбина Романовна промокнула глаза платком. — Вы молодые, у вас своя жизнь. Но сейчас я в тупике.
— Что я могу сделать? — спросил Фёдор.
Альбина Романовна взяла его за руку:
— Может быть, вы могли бы разрешить мне пожить в квартире Кристины? Совсем недолго, пока я не найду выход. А вы бы оставались здесь, на съёмной.
Фёдор нахмурился:
— Мама, мы уже говорили об этом. Это квартира Кристины, и мы собираемся там жить.
— Но я твоя мать! — в голосе Альбины Романовны появились стальные нотки. — Неужели какая-то квартира важнее меня?
— Дело не в квартире, — Фёдор отодвинулся от матери. — Дело в том, что ты пытаешься манипулировать мной. Опять.
Альбина Романовна вскинула голову:
— Что ты такое говоришь? Я просто прошу помощи у родного сына!
— Нет, мама. Ты требуешь, чтобы я отдал тебе квартиру моей жены. Это не помощь, это… — он запнулся, подбирая слово, — это шантаж.
— Шантаж? — Альбина Романовна поднялась с дивана. — Вот как ты говоришь с матерью? Я всю жизнь тебе отдала! Растила, учила, заботилась. А теперь ты выбираешь эту…
— Не смей говорить о Кристине плохо, — твёрдо сказал Фёдор. — Она моя жена. И её квартира останется её квартирой.
— Хорошо, — неожиданно спокойно сказала Альбина Романовна. — Я поняла тебя. Но запомни этот разговор, Федя. Ты пожалеешь о своём решении.
Когда Кристина вернулась с работы, Фёдор рассказал ей о визите матери. Они долго сидели на кухне, обсуждая случившееся.
— Мне жаль твою маму, — искренне сказала Кристина. — Если бы она сразу объяснила ситуацию, мы могли бы подумать, как помочь. Но не такой ценой.
— Я знаю, — Фёдор вздохнул. — Она всегда была такой — гордой, властной. Никогда не признавала своих ошибок.
Им казалось, что история с квартирой на этом закончится, но через неделю грянул новый скандал. Оксана позвонила Фёдору в истерике:
— Ты должен приехать! Срочно! Мама устроила ужасный скандал!
Оказалось, что Альбина Романовна пригласила на ужин нескольких родственников и устроила настоящий спектакль. Она рассказывала, как сын и невестка выгоняют её из собственного дома, как она скоро окажется на улице, и как неблагодарный Фёдор предал родную мать ради новой семьи.
— Она показывала всем какие-то бумаги, — всхлипывала Оксана по телефону. — Говорила, что докажет, что квартира должна принадлежать ей.
Когда Фёдор и Кристина приехали, в квартире Альбины Романовны было полно народу: дальние родственники, соседи, даже бывшие коллеги по школе. Все смотрели на молодую пару с осуждением.
— А вот и они! — громко объявила Альбина Романовна, когда они вошли. — Сын, который выгоняет мать на улицу, и его жена, которая настраивает его против семьи!
— Мама, прекрати, — тихо сказал Фёдор. — Давай поговорим наедине.
— Нечего нам говорить наедине! — Альбина Романовна повысила голос. — Пусть все знают, какие вы!
Именно в этот момент дверь снова открылась, и в квартиру вошёл Анатолий Петрович. Все замолчали — появление бывшего мужа Альбины Романовны было неожиданностью.
— Здравствуйте, — спокойно сказал он. — Альбина, нам нужно поговорить.
— Мне не о чем с тобой говорить, — отрезала она.
— А мне есть о чём, — Анатолий Петрович оглядел собравшихся. — Раз уж здесь устроили публичное обсуждение, думаю, будет честно, если все услышат правду.
Он достал из кармана пиджака несколько сложенных листов бумаги:
— Это выписка из банка. Альбина взяла кредит два года назад — крупную сумму для открытия салона красоты. Салон, которым должна была управлять Оксана, но который прогорел через полгода. Теперь Альбина не может выплачивать кредит и хочет получить квартиру Кристины, чтобы продать свою и расплатиться с долгами.
В комнате повисла тишина. Все смотрели на Альбину Романовну, которая побледнела.
— Это неправда, — наконец выдавила она.
— Правда, мама, — вдруг сказала Оксана, выступая вперёд. — Ты взяла кредит для меня, и я подвела тебя. Но это не значит, что Федя и Кристина должны расплачиваться за наши ошибки.
Альбина Романовна смотрела на дочь так, словно видела её впервые:
— Ты тоже против меня?
— Я не против тебя, — тихо сказала Оксана. — Я просто за правду.
Один за другим гости начали покидать квартиру. Никто не хотел оставаться свидетелем семейного скандала, особенно когда выяснилось, что Альбина Романовна всех обманула.
Когда в квартире остались только Фёдор, Кристина, Оксана, Альбина Романовна и Анатолий Петрович, последний заговорил:
— Альбина, я могу помочь тебе с кредитом.
Все удивлённо посмотрели на него.
— Я могу одолжить тебе деньги, чтобы ты могла рефинансировать долг и не потерять квартиру, — продолжил Анатолий Петрович. — Но при одном условии: ты оставишь в покое детей и их квартиру.
Альбина Романовна смотрела на бывшего мужа широко раскрытыми глазами:
— Почему ты хочешь мне помочь? Мы пятнадцать лет не общались.
— Потому что у нас общие дети, — просто ответил он. — И я не хочу, чтобы эта ситуация разрушила нашу семью окончательно.
В этот момент Оксана вдруг разрыдалась:
— Это всё моя вина! Я уговорила маму взять кредит. Я обещала, что салон будет приносить прибыль, а сама ничего не понимала в бизнесе!
Анатолий Петрович подошёл к дочери и обнял её:
— Никто не застрахован от ошибок, Оксана. Главное — признать их и двигаться дальше.
Альбина Романовна смотрела на эту сцену с непроницаемым лицом. Затем перевела взгляд на Фёдора и Кристину:
— Я не буду брать деньги у твоего отца. И не буду претендовать на вашу квартиру. Я найду другой выход.
— Мама, — начал Фёдор, но она остановила его жестом.
— Нет, Федя. Я повела себя… неправильно. Я не должна была требовать от вас такой жертвы.
Это было самое близкое к извинению, что они когда-либо слышали от Альбины Романовны.
Прошло полгода. Кристина и Фёдор окончательно переехали в квартиру, доставшуюся от мамы Кристины. Они сделали небольшой ремонт, обновили мебель, и теперь это действительно был их дом.
Отношения с Альбиной Романовной так и не наладились. Она отказалась от помощи бывшего мужа и продала свою большую квартиру. Часть денег пошла на погашение кредита, а на оставшиеся она купила небольшую однокомнатную квартиру на окраине города. Оксана переехала к подруге и устроилась на новую работу.
Фёдор иногда навещал мать, но она была холодна и отстранена. С Кристиной она не общалась вовсе.
— Знаешь, — сказал как-то Фёдор, вернувшись от очередного визита к матери, — я всегда думал, что семья — это когда все поддерживают друг друга, помогают в трудную минуту. Но мама понимает это по-своему. Для неё семья — это когда все должны жертвовать ради неё.
Кристина обняла мужа:
— Мне жаль, что так получилось. Я никогда не хотела вставать между тобой и твоей мамой.
— Ты не вставала, — покачал головой Фёдор. — Это она попыталась встать между нами. И я рад, что мы не позволили ей этого сделать.
В тот вечер к ним неожиданно заглянули Анатолий Петрович и Нина Сергеевна, соседка Кристины. За последние месяцы они часто виделись — Анатолий Петрович помогал с ремонтом, а Нина Сергеевна угощала их домашней выпечкой. Между пожилыми людьми завязалась дружба, которая постепенно перерастала в нечто большее.
— Мы хотели вам кое-что сказать, — начал Анатолий Петрович, держа Нину Сергеевну за руку. — Мы решили пожениться.
Фёдор и Кристина были искренне рады за них. Вечер прошёл в тёплой атмосфере, с разговорами о будущем, планах, мечтах.
Когда гости ушли, Кристина сказала:
— Знаешь, что я поняла за эти месяцы? Настоящая семья — это не обязательно те, с кем ты связан кровью. Это те, кто уважает тебя, твои решения, твоё пространство.
Фёдор кивнул:
— И те, кто не пытается забрать твои ключи.
Они рассмеялись, и этот смех, казалось, окончательно изгнал из их дома тень прошлых конфликтов.
А в другом конце города Альбина Романовна сидела одна в своей новой маленькой квартире. На столе лежали фотографии — Фёдор в детстве, Оксана-выпускница, семейные праздники. Моменты, которые уже не вернуть.
Гордость не позволяла ей признать, что она сама разрушила свою семью. Что её желание контролировать, требовать, навязывать свою волю оттолкнуло от неё самых близких людей.
Телефон молчал. Никто не звонил, не приходил без предупреждения, не требовал её внимания. Она получила то, чего добивалась всю жизнь — полную независимость. И теперь эта независимость давила на неё тяжёлым одиночеством.
Может быть, когда-нибудь она найдёт в себе силы изменить свою жизнь. Может быть, научится просить, а не требовать. Может быть, поймёт, что семья — это не собственность, а союз свободных людей.
Но пока она просто сидела в тишине, рассматривая фотографии и думая о ключах, которые так и не смогла получить.
