«Как ни рассеян наш друг Паганель, но не настолько, чтоб изучить один язык вместо другого».
Прав был Эдуард Гленарван. Хотя в самой книге Жюля Верна эти слова тут же перечеркнули. Мол, настолько-настолько.
Однако давайте рассмотрим вопрос чуть глубже. Все-таки великий классик писал книги серьезные. Так не будем же относиться к ним поверхностно.
Итак, в замечательной книге «Дети капитана Гранта», равно как и во всех ее экранизациях, Жак Паганель выведен как типичный сумасшедший профессор. Конечно, милый, добрый, обаятельный, дружелюбный, но сумасшедший.
По моральным и общечеловеческим качествам он был противоположен профессору Шерману Клампу из фильма, название которого стало нарицательным: «Чoкнyтый профессор».
Тем не менее наш Жак Элиасен Франсуа Мари, в довесок к этому множеству имен имеющий множество ученых титулов и числящийся во множестве научных обществ, был человек максимально рассеянный.
Эта его черта придумана специально. Авторы вообще частенько освежают сюжеты подобными персонажами.
Так, Паганель постоянно терял вещи, путал имена и названия, даже географические – объект его профессиональной гордости. Дошло до того, что, готовя к изданию карту Австралии, он в том числе нанес на нее… Японию.
Карту после профессора почему-то не проверил никто – ни простой корректор, ни главный редактор издательства. Так она и вышла в печать – со Страной восходящего солнца… в Австралии.
А вскоре в странствия направился и сам милый географ. И вот, чтобы лучше контактировать с аборигенами в Чили и Аргентине, он несколько недель изучал португальский вместо испанского.
Данного курьезного просчета он и не заметил бы, если б не начал общаться с пресловутыми аборигенами. Туземцы в Америке его просто не поняли. Они, видите ли, говорили на испанском. Настоящем испанском.
И вот ключевой вопрос: можно ли по ошибке выучить португальский язык вместо испанского?
С одной стороны, да. Выучил же Паганель.
С другой стороны, нет. Ведь профессора на самом деле не существовало. Конечно, некоторые исследователи пытаются доказать, что писатель «срисовывал» своего колоритного героя с реального секретаря парижского географического общества или с участника марсельского географического общества.
Впрочем, с первого больше взяли внешности, а со второго – рассеянности, но никак не конкретных фактов: на самом деле никто из прототипов не учил одного языка вместо другого.
Если же говорить с опорой на лингвистику, то:
- да, испанский и португальский имеют некоторые сходства – общие корни, спряжения глаголов, роды существительных и проч.;
- но у них много различий, которых не мог не заметить профессор, который знал множество языков и систематически общался с широким научным сообществом, подчеркнем – международным.
В частности, португальцы чаще вводят в обороты составное будущее время; применяют так называемый личный инфинитив, которого в испанском нет в принципе. Есть и другие отличия.
Да-да, Паганель числился географом, а не лингвистом. Однако он был и полиглотом. Имея опыт чтения и разговорной речи на разных других языках (надо понимать, прежде всего европейских), он не мог не видеть разницу между столь непохожими языками.
Более того, этот товарищ, хоть и выглядел порой курьезно, но был довольно глубокой, проницательной, творческой и незаурядной личностью.
Добавим также, что в период ученой деятельности Паганеля английский еще не успел стать настолько тотально общим языком общения, как в наше время. Более того, тогда больше был распространен французский.
Вспомните хотя бы наши собственные романы, к примеру «Войну и мир», где большая часть реплик героев в салоне идет именно на французском.
Таким образом, Паганель вполне мог ранее общаться с носителями и испанского, и португальского. И он не мог не понимать разницу между ними хотя бы на слух: португальская фонетика сложнее испанской. В частности, в ней много звуков, которых не произносят испанцы: x, j, g, носовые гласные и т. д.
Безусловно, испанский и португальский как входящие в одну языковую группу близки. Поэтому, зная один из них, проще учить другой.
Однако считать, что их можно между собой перепутать, – это все равно, что доказывать, будто все славянские языки абсолютно неотличимы друг от друга.
Если вы как раз не видите особой разницы между славянскими наречиями, то посмотрите без перевода, скажем, польский сериал «4 танкиста и собака». Кое-что вы поймете, кое о чем вы догадаетесь, но многое останется для вас загадкой. Более того, многое вы переведете ошибочно.
Точно так же – с испанским и португальским, между которыми различий побольше, чем между русским и польским.
Словом, полиглот и талантище (если не гений) Паганель, часто и плотно общавшийся с учеными из разных стран и читавший книги на разных языках, просто не мог не понять, что учит один язык вместо другого.
Но, как мы уже сказали, эту изюминку Верн ввел в книгу специально для юмористичности.
И еще для того, чтоб герои случайно оказались именно там, где им надо было оказаться по сюжету: сами они высчитали другую точку на карте, куда целеустремленно направились, и лишь рассеянность cyмacшeдшего (в хорошем плане) профессора привела их в итоге в аккурат к капитану Гранту.
Так что писатель не допустил ляп, но использовал хитрый, тонкий творческий замысел. Как итог, книга получилась одной из лучших в приключенческой литературе, а профессор Паганель – одним из самых обаятельных и колоритных ее героев.
