Светлана закрыла дверь спальни и прислонилась к ней спиной, глубоко вдыхая. День выдался тяжёлым — встречи с нотариусом, подписание документов о продаже участка, получение денег. Пять миллионов рублей наличными лежали теперь в её сумке, и каждая купюра казалась тяжелее обычного.
Участок достался от родителей. Отец купил его ещё двадцать лет назад, мечтал построить дом, но так и не успел. После смерти матери Светлана долго не решалась продавать — казалось, что вместе с землёй уйдёт последняя связь с прошлым. Но квартира, в которой они с мужем снимали углы последние три года, становилась всё теснее. Денег хватило бы на небольшую двушку в новом районе.
Банк Светлана обходить не собиралась, но класть деньги на счёт прямо сейчас не хотелось. Через две недели назначен просмотр квартиры, которая идеально подходила по всем параметрам. Продавцы просили наличные — так быстрее, без лишних проволочек. Поэтому купюры временно отправились в домашний сейф.
Сейф стоял в спальне, под нишей старого шкафа. Небольшой, серый, с кодовым замком и дополнительным ключом. Светлана установила его ещё год назад, когда хранила там документы на машину и небольшую заначку. Код знала только она сама. Даже мужу не говорила — не из недоверия, просто так получилось.
Максим отнёсся к появлению такой суммы дома спокойно. Работал инженером на заводе, к деньгам относился практично, без лишних эмоций. Когда Светлана рассказала о планах с квартирой, кивнул и сказал только:
— Главное, чтобы район был нормальный. Остальное не важно.
Проблемы начались через день после того, как деньги оказались в сейфе. Позвонила свекровь и радостным голосом сообщила, что приедет погостить.
— На пару дней всего, Светочка. Соскучилась я по вам, да и Максиму давно не виделась.
Отказать было невозможно. Свекровь жила в другом городе, приезжала редко, но каждый её визит превращался в испытание. Валентина Фёдоровна любила контролировать. Всё — от того, как Светлана готовит суп, до того, куда они с Максимом тратят зарплату.
Когда свекровь переступила порог квартиры, первое, что бросилось в глаза, — острый взгляд. Валентина Фёдоровна осмотрела прихожую, заглянула в комнаты, прошлась по кухне и только после этого сняла пальто.
— Ну и тесно же у вас, — протянула свекровь, вешая верхнюю одежду на крючок. — Максим, ты бы уже что-то придумал. Мужчина должен обеспечивать семью.
Максим промолчал. Светлана стиснула зубы и улыбнулась как можно приветливее.
— Скоро переедем, Валентина Фёдоровна. Уже присмотрели квартиру.
Свекровь резко обернулась.
— Квартиру? Откуда деньги?
— Участок продала. Родительский.
Валентина Фёдоровна нахмурилась, но ничего не сказала. Прошла в комнату, где ей постелили на диване, и начала распаковывать вещи. Светлана вернулась на кухню, но внутри уже поселилась тревога. Слишком внимательно смотрела свекровь, слишком много вопросов висело в воздухе.
Вечером Валентина Фёдоровна развернулась на полную. Сидела за столом, пила чай и расспрашивала обо всём подряд. Где хранятся документы на квартиру, которую собираются купить. Сколько именно денег получили за участок. Когда планируют сделку.
— А деньги где держите? — спросила свекровь, пристально глядя на Светлану.
— В надёжном месте.
— То есть дома?
— Валентина Фёдоровна, не волнуйтесь. Всё под контролем.
— Под контролем… — Свекровь покачала головой. — Наличные дома — это опасно. Вдруг украдут? Вдруг пожар?
— Не украдут, — ровным голосом ответила Светлана.
— А сейф у вас есть? Я заметила в спальне под шкафом что-то серое.
Светлана замерла. Откуда свекровь успела разглядеть сейф? Утром Валентина Фёдоровна только приехала, в спальню не заходила. Или всё-таки заходила?
— Есть, — коротко бросила Светлана.
— И код знаешь только ты?
— Да.
— А Максим?
— Максим тоже, — соврала Светлана, чувствуя, как напряжение накручивается внутри.
Валентина Фёдоровна кивнула, но по глазам было видно — не поверила. Допила чай, встала из-за стола и направилась в свою комнату. На пороге обернулась:
— Я бы на твоём месте не держала такие деньги дома. Мало ли что. От кого-то ведь прячешь, раз в сейф положила.
Светлана не ответила. Проводила свекровь взглядом и только после того, как дверь закрылась, выдохнула. Максим сидел на диване, уткнувшись в телефон.
— Ты слышал, что мать говорила? — тихо спросила Светлана.
— Слышал. Не обращай внимания. Мать всегда такая.
— Максим, мне не нравится, как внимательно Валентина Фёдоровна ко всему присматривается.
Муж поднял голову.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего. Просто… не нравится.
Максим пожал плечами и вернулся к телефону. Светлана прошла в спальню, заперла дверь на ключ и подошла к сейфу. Проверила замок, крутанула ручку — всё на месте. Код никто, кроме неё, не знал. Ключ лежал в её сумке, на самом дне, под косметичкой.
Но тревога не уходила.
Ночью Светлана долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, прислушивалась к звукам в квартире. За стеной что-то скрипнуло. Потом послышались шаги — тихие, осторожные. Светлана приподнялась на локте, напряжённо вглядываясь в темноту.
Шаги приближались. Остановились у двери в спальню. Ручка медленно повернулась, но дверь не открылась — замок держал. Светлана замерла, не дыша. Через несколько секунд шаги отдалились.
— Максим, — прошептала Светлана, толкая мужа в плечо.
Максим что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Светлана стиснула кулаки. Вставать и проверять, кто ходит по квартире, не хотелось. Может, свекровь в туалет выходила? Или воды попить?
Постепенно тревога улеглась. Светлана закрыла глаза и провалилась в беспокойный сон.
Проснулась от яркого света, бившего в лицо. Осеннее солнце пробивалось сквозь щель в жалюзи. Светлана зажмурилась, потянулась и открыла глаза. Максима рядом не было — видимо, уже ушёл на работу.
Взгляд упал на шкаф. Сердце ухнуло вниз.
Дверца сейфа была приоткрыта. Ключ торчал в замке.
Светлана вскочила с кровати, подбежала к сейфу и распахнула дверцу. Внутри пусто. Документы на участок, которые лежали рядом с деньгами, остались на месте. Но купюры исчезли. Все пять миллионов.
Руки задрожали. Светлана опустилась на колени перед сейфом, перерывая пустое пространство внутри, будто деньги могли просто куда-то закатиться. Ничего.
Ключ. Ключ лежал в сумке, на дне. Светлана рванула к тумбочке, схватила сумку, вытряхнула содержимое на кровать. Косметичка, телефон, кошелёк, блокнот. Ключа не было.
Кровь прилила к лицу. Светлана выбежала из спальни, распахнула дверь в комнату, где спала свекровь. Валентина Фёдоровна сидела на диване, аккуратно сложив руки на коленях. Лицо спокойное, почти безмятежное.
— Доброе утро, Светочка, — мягко проговорила свекровь. — Ты что-то рано сегодня встала.
Светлана шагнула вперёд.
— Где деньги?
Валентина Фёдоровна подняла брови.
— Какие деньги?
— Мои деньги. Пять миллионов. Они были в сейфе.
— В сейфе? — Свекровь покачала головой. — Светочка, я понятия не имею, о чём ты говоришь.
— Ключ! Где ты взяла ключ от сейфа?
— Какой ключ? Я ничего не брала. Ты, наверное, просто забыла, куда положила деньги. Бывает, когда человек нервничает.
Светлана стиснула кулаки.
— Я не забыла. Я точно знаю, что деньги были в сейфе. И сегодня утром сейф открыт, а денег нет.
— Может, Максим взял? — предположила Валентина Фёдоровна.
— Максим не знал код!
— Тогда, может, ты сама открыла сейф и забыла? — Свекровь встала с дивана, подошла ближе. — Светочка, ты плохо выглядишь. Может, тебе к врачу сходить?
Светлана отступила на шаг. Внутри всё кипело, но доказать что-либо было невозможно. Валентина Фёдоровна стояла с невозмутимым видом, глядя прямо в глаза.
— Валентина Фёдоровна, я знаю, что это сделали вы, — тихо, но твёрдо произнесла Светлана. — И я найду способ это доказать.
Свекровь улыбнулась — холодно, без тени смущения.
— Доказывай, дорогая. Только вот доказательств у тебя нет.
Светлана развернулась и вышла из комнаты. Пальцы дрожали, но голова работала чётко. Валентина Фёдоровна ошибалась — доказательства были.
Три месяца назад Светлана установила в спальне небольшую камеру. Не из параноидальных соображений, а из практических. В доме случались мелкие пропажи — то деньги из кошелька исчезнут, то украшения куда-то денутся. Максим списывал всё на забывчивость, но Светлана решила перестраховаться. Камера стояла на верхней полке книжного стеллажа, почти незаметная, замаскированная под обычную подставку для телефона.
Светлана схватила телефон, открыла приложение и быстро перемотала запись последней ночи. Сердце колотилось так, что казалось — звук разносится по всей квартире.
На экране появилось тёмное изображение спальни. Время на записи показывало три часа двадцать минут ночи. Светлана с Максимом спали. Дверь медленно приоткрылась, и в комнату скользнула фигура. Валентина Фёдоровна.
Свекровь двигалась осторожно, практически бесшумно. Подошла к сумке Светланы, которая лежала на тумбочке, порылась внутри и достала ключ. Потом направилась к сейфу. Присела перед замком, вставила ключ, покрутила. Замок не открылся — нужен был ещё код.
Валентина Фёдоровна замерла, подумала. Потом начала методично вводить комбинации. Попытка. Вторая. Третья. На четвёртой раз сейф щёлкнул. Свекровь открыла дверцу, вытащила пачки купюр, аккуратно сложила их в принесённый с собой пакет. Закрыла сейф, оставила ключ в замке и так же тихо вышла из комнаты.
Вся операция заняла меньше пяти минут.
Светлана выдохнула. Руки перестали дрожать. Доказательство было железным. Свекровь попалась.
Светлана вернулась в комнату, где Валентина Фёдоровна всё так же сидела на диване, изображая невинность. Рядом стоял Максим. Муж появился минуту назад, видимо, услышал громкие голоса и решил выяснить, в чём дело. Лицо у Максима было бледным, растерянным.
— Что случилось? — спросил муж, глядя то на Светлану, то на мать.
— Спроси у Валентины Фёдоровны, — холодно ответила Светлана. — Пусть расскажет, где деньги.
— Какие деньги? — Максим нахмурился.
— Пять миллионов, которые лежали в сейфе. Этой ночью твоя мать их украла.
Валентина Фёдоровна вздохнула.
— Максим, твоя жена совсем из ума выжила. Обвиняет меня в краже, хотя никаких доказательств нет. Наверное, сама куда-то дела деньги и теперь ищет крайних.
— Светлана, ты уверена, что деньги были в сейфе? — осторожно спросил Максим.
Светлана посмотрела на мужа. В его глазах читалось сомнение. Максим не знал, кому верить — жене или матери. Стоял между двумя женщинами, не решаясь встать ни на чью сторону.
— Уверена, — твёрдо ответила Светлана. — И у меня есть доказательства.
Светлана протянула телефон Максиму. Муж взял устройство, посмотрел на экран. На записи Валентина Фёдоровна стояла перед открытым сейфом, перекладывая деньги в пакет.
Максим замер. Лицо побелело ещё сильнее. Несколько секунд муж молча смотрел на экран, потом медленно поднял глаза на мать.
— Мама… это правда?
Валентина Фёдоровна дёрнулась, но быстро взяла себя в руки.
— Максим, не верь этой записи. Светлана могла её подделать. Сейчас технологии позволяют всё что угодно состряпать.
— Подделать? — переспросила Светлана. — Валентина Фёдоровна, на записи видно ваше лицо, вашу одежду, время съёмки. Как это можно подделать за одну ночь?
Свекровь встала с дивана, шагнула к Максиму.
— Сын, я всё сделала для твоего блага. Эти деньги должны были пойти на нашу семью, а не на какую-то квартиру.
— На нашу семью? — Светлана скрестила руки на груди. — Это мои деньги. Деньги от продажи участка моих родителей.
— Ты жена Максима. Всё, что у тебя есть, принадлежит и ему тоже.
— Участок достался мне по наследству до брака. Это моя собственность, которая не делится.
Валентина Фёдоровна скривилась.
— Юристов начиталась? Максим, скажи ей, что мать права.
Максим молчал. Смотрел на телефон, потом на мать, потом на Светлану. Губы шевелились, но слова не шли. Муж не знал, что сказать. Не мог встать на сторону жены, не мог и защитить мать, которая только что попалась на краже.
Светлана забрала телефон из рук Максима.
— Я вызываю полицию.
— Светлана, подожди, — наконец выдавил из себя Максим. — Давай разберёмся сами. Мама вернёт деньги, и всё будет нормально.
— Нормально? — Светлана посмотрела мужу в глаза. — Максим, твоя мать украла у меня пять миллионов рублей. Пробралась в спальню ночью, вскрыла сейф и вынесла всё. Это преступление.
— Но ведь она моя мать…
— И что? Это даёт право воровать?
Максим опустил глаза. Плечи поникли. Муж понимал, что жена права, но признать вину матери не мог. Семейные узы оказались сильнее справедливости.
Светлана набрала номер полиции. Валентина Фёдоровна дёрнулась вперёд, попыталась выхватить телефон, но Светлана отстранилась.
— Алло, полиция? Хочу заявить о краже. Да, квартирная кража. У меня есть видеозапись.
Светлана продиктовала адрес, ответила на несколько вопросов диспетчера и положила трубку. Валентина Фёдоровна стояла посреди комнаты, сжав кулаки.
— Ты пожалеешь об этом, — процедила свекровь.
— Нет, — спокойно ответила Светлана. — Пожалею я только о том, что доверяла вам.
Полиция приехала через двадцать минут. Два сотрудника — мужчина средних лет и молодая женщина — зашли в квартиру, выслушали объяснения Светланы, посмотрели запись с камеры. Валентина Фёдоровна пыталась возражать, говорила о семейных разборках, о том, что Светлана всё выдумала. Но запись не оставляла сомнений.
Полицейские попросили Валентину Фёдоровну пройти с ними для дачи показаний. Свекровь отказывалась, кричала, что не оставит сына с этой женщиной. Максим стоял в стороне, не вмешиваясь. Светлана видела, как муж избегает смотреть в её сторону.
В итоге Валентину Фёдоровну увезли. Дверь закрылась, и в квартире повисла тишина.
Светлана села на диван. Максим остался стоять у окна, глядя на улицу.
— Ты правда вызвала полицию на мою мать, — тихо произнёс муж.
— Да.
— Она вернёт деньги. Можно было обойтись без скандала.
— Максим, твоя мать украла у меня пять миллионов. Это не мелочь, которую можно простить.
— Но ведь это моя мать.
— А я твоя жена. И мне нужна была твоя поддержка, а не молчание.
Максим обернулся.
— Что ты хочешь от меня? Я не могу встать против матери.
— Значит, ты встал против меня.
Максим не ответил. Светлана встала с дивана, прошла в спальню и закрыла дверь. Внутри поднималась волна злости, разочарования, боли. Муж не защитил, не поддержал, не сказал ни слова в её защиту. Просто стоял и молчал, пока свекровь обвиняла Светлану во лжи.
Через несколько часов позвонили из полиции. Валентина Фёдоровна призналась. Деньги частично нашли — свекровь спрятала три миллиона в сумке, остальные два успела передать своей сестре, которая жила в соседнем районе. Полиция изымала и ту часть тоже.
Светлана поблагодарила сотрудника и положила трубку. Деньги вернут. Но это уже не имело значения. Максим показал, на чьей стороне стоит. А Светлана поняла — с этим человеком будущего нет.
На следующий день Светлана пошла в ЗАГС и подала заявление на развод. Максим не возражал. Подписал всё, что нужно, молча. Делить было нечего — квартира съёмная, общих детей нет, имущество каждый забирал своё.
Через неделю Валентину Фёдоровну осудили. Суд был быстрым — видеозапись, признание, изъятые деньги. Свекровь получила условный срок и обязательство вернуть всю сумму. Полиция передала Светлане четыре миллиона восемьсот тысяч. Оставшиеся двести, по словам следователя, свекровь успела потратить на неизвестные нужды. Но Светлана не стала разбираться дальше. Главное — основная часть вернулась.
Деньги Светлана положила в банк на депозит. Покупку квартиры отложила на месяц. Нужно было прийти в себя, всё обдумать, решить, что делать дальше.
Максим пытался позвонить несколько раз. Светлана не отвечала. О чём говорить? Муж сделал выбор, когда промолчал. Когда не встал на сторону жены. Когда не смог сказать матери, что воровать нельзя.
Через месяц Светлана нашла квартиру. Небольшая однушка в новом доме, светлая, с хорошим ремонтом. Без лишних воспоминаний, без сейфов, без чужих людей, которые лезут в чужую жизнь.
Переезд прошёл быстро. Вещей было немного — одежда, книги, несколько коробок с посудой. Светлана расставила всё по местам, повесила жалюзи на окна, поставила цветок на подоконник.
Вечером села на диван, налила себе чай и посмотрела в окно. За стеклом мелькали огни соседних домов, редкие прохожие спешили по своим делам. Осенний ветер гнал по асфальту опавшие листья.
Светлана сделала глоток. Чай был горячим, обжигающим. Но внутри больше не было тревоги. Не было страха, что кто-то ночью пробирается в спальню. Не было ощущения, что дом — это не твоя территория.
Пять миллионов стоили того. Часть денег ушла на развод, часть — на переезд. Но взамен Светлана получила свободу. От наглости, от жадности, от людей, которые считали, что чужое можно просто взять.
Сейф в новой квартире не понадобился. Деньги лежали в банке, документы — в папке на столе. Камеру Светлана тоже не стала ставить. Теперь в доме не было тех, от кого нужно было прятаться.
