— Ты посмотри, что она наделала! Посмотри! — Кира резко выдвинула ящик кухонного шкафа. — Где мои формы для запекания? Где мои ножи? Что за бардак?
Леня неуверенно переминался у дверного проема, не решаясь войти полностью в кухню. Его высокая фигура словно съежилась под напором жены.
— Мама просто хотела помочь… Она сказала, что так будет удобнее доставать нужные вещи, — тихо проговорил он.
Кира резко развернулась. Ее темные волосы взметнулись, глаза сверкнули.
— Удобнее? Кому удобнее? Мне было удобно так, как было! Это моя кухня! Моя квартира! И я не разрешала ничего здесь менять!
Она захлопнула ящик так сильно, что посуда внутри звякнула. Три месяца. Всего три месяца прошло с тех пор, как Анастасия Викторовна переехала к ним, а квартира уже перестала быть похожей на ее дом.
— Кира, ну не надо так… — Леня сделал шаг к жене.
— Не надо? — Кира оперлась руками о столешницу. — А как надо? Молча смотреть, как твоя мама распоряжается в моем доме? Как она выкидывает мои вещи?
— Она не выкидывала…
— А куда делись мои подушки из гостиной? — перебила Кира.
— Она их в шкаф убрала. Сказала, что они неудобные и…
— И пыль собирают, да? — Кира горько усмехнулась. — Это дизайнерские подушки, Леня! Я за них отдала половину зарплаты!
В коридоре послышались шаги. В кухонном проеме появилась Анастасия Викторовна — невысокая женщина с аккуратно уложенными седеющими волосами. В своем цветастом халате она выглядела совершенно не к месту в минималистичном интерьере кухни.
— О чем вы тут спорите? — спросила она, поправляя очки на носу.
Кира выпрямилась, сжав кулаки.
— О том, что вы переставили все мои вещи без разрешения.
Анастасия Викторовна махнула рукой.
— Да что там было переставлять? Бардак один был в этих ящиках. Я просто по уму все разложила.
— По вашему уму! — Кира подняла голос. — А мой ум уже не в счет? В моей собственной квартире?
— Ну что ты кричишь, Кирочка, — Анастасия Викторовна покачала головой. — Теперь это общий дом. Мы должны друг другу помогать.
— Помогать? — Кира рассмеялась. — Вы назвали помощью то, что перевернули весь мой дом вверх дном?
— Не преувеличивай, я просто…
— Эта квартира моя, и ты со своей мамой не имеете права тут наводить свои порядки! — рявкнула Кира мужу, который стоял между ними, беспомощно переводя взгляд с одной на другую.
Повисла тяжелая тишина. Анастасия Викторовна поджала губы, ее взгляд стал холодным. Леня побледнел.
— Значит, так ты думаешь? — тихо проговорила свекровь. — Я для вас чужая?
— Мама, она не это имела в виду, — начал Леня.
— Именно это! — Кира схватила сумку со стула. — Я не могу так. Мне нужно проветриться.
Она быстро вышла из кухни, игнорируя оклик мужа. Хлопнула входная дверь.
— И что мне теперь делать? — Кира размешивала салат в пластиковом контейнере, сидя за столом в офисной кухне.
Алла, её коллега, смотрела на неё с сочувствием. Худощавая женщина лет сорока, с короткой стрижкой и проницательным взглядом, она славилась в офисе своими меткими советами.
— Скажу прямо — если сейчас не остановишь, дальше будет только хуже, — ответила Алла, откусывая от яблока. — Свекровь почувствовала слабину и теперь будет захватывать территорию дальше.
— Мне кажется, я и так слишком резко отреагировала.
— Недостаточно резко, — покачала головой Алла. — Ты должна была сразу обозначить границы, а теперь придется воевать.
— Не хочу я воевать, — вздохнула Кира. — Я просто хочу, чтобы в моем доме был порядок, который устраивает меня.
— А муж что?
— А что муж… — Кира отставила салат. — Леня всегда маму защищает. Она для него святая. Понимаешь, он вырос без отца, Анастасия Викторовна одна его поднимала. У них там своя особая связь.
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю. Может, стоит переждать, и она успокоится?
Алла резко поставила стакан с водой на стол.
— Нет, Кира. Не успокоится. Я через это прошла. Помнишь, я рассказывала, что была замужем? Моя бывшая свекровь тоже начала с малого — переставила чашки, потом решила, что ковер ей не нравится, потом стала указывать, как готовить для ее сына. А потом стала лезть в наши отношения. И знаешь, что самое плохое? Мой муж всегда был на ее стороне.
Кира неуверенно улыбнулась.
— Леня не такой. Он любит меня.
— Конечно любит, — кивнула Алла. — Но матери отказать не может. И не сможет, если ты не заставишь его выбирать.
— Звучит как ультиматум.
— Иногда только они и работают.
Кира посмотрела на часы — обеденный перерыв заканчивался.
— Мне пора возвращаться к работе. Спасибо за совет, — она собрала контейнер и поднялась.
— Кира, — окликнула ее Алла. — Тебе придется с ним серьезно поговорить. Иначе этот конфликт разрушит ваш брак.
Домой Кира вернулась поздно. Намеренно задержалась на работе, а потом долго бродила по супермаркету, оттягивая неизбежную встречу. Когда она открыла дверь, в квартире было тихо. На кухне горел свет.
Леня сидел за столом, уставившись в телефон. Когда Кира вошла, он поднял голову. Выглядел он уставшим.
— Привет, — тихо сказал он. — Ты долго сегодня.
— Много работы, — Кира поставила пакеты с продуктами на стол. — Где твоя мама?
— Ушла к соседке, к Ольге Петровне. Они там сериал какой-то смотрят.
Кира кивнула и начала разбирать покупки. Леня встал и подошел к ней сзади.
— Кира, нам нужно поговорить.
Она повернулась к нему.
— Да, нам действительно нужно поговорить, Леня. Так продолжаться не может.
— Я понимаю, что мама иногда… перегибает палку, — осторожно начал он. — Но она не со зла. Она просто привыкла всем заниматься сама. Всю жизнь она одна все тянула.
— Я понимаю. Но это не даёт ей права распоряжаться в моём доме.
— В нашем доме, — поправил Леня. — Мы же муж и жена. Всё общее.
Кира покачала головой.
— Нет, Леня. Эту квартиру купили мне мои родители. Да, мы живём здесь вместе, я не против. Но решения о том, как здесь всё организовано, принимаю я.
— И я, — добавил Леня с неожиданной твёрдостью. — Я тоже здесь живу.
— Хорошо. Ты и я. Но не твоя мать, — отрезала Кира.
Леня отступил, его лицо стало жёстким.
— Моя мать сейчас живёт здесь. И я не позволю с ней так обращаться.
— А со мной значит можно?
— Никто с тобой плохо не обращается! — повысил голос Леня. — Подумаешь, переставила вещи! Какая трагедия!
Кира с удивлением посмотрела на мужа. Он редко повышал голос.
— Дело не в вещах, Леня. Дело в уважении. Анастасия Викторовна не уважает моё мнение, мои желания. И я вижу, что ты тоже.
— Хватит драматизировать, — отмахнулся Леня. — Мама хотела как лучше.
— Для кого лучше? — Кира скрестила руки на груди. — Для себя? Потому что мне точно не лучше. И я уже сказала об этом, но никто не слушает.
Леня вздохнул и провёл рукой по волосам.
— Я поговорю с ней. Но и ты должна быть терпимее.
— О, конечно, я во всём виновата, — горько усмехнулась Кира. — Знаешь что, поговори со своей мамой. Но если ничего не изменится, нам придётся решать этот вопрос кардинально.
— Что это значит? — нахмурился Леня.
— Это значит, что кому-то придётся съехать, — ответила Кира и вышла из кухни.
Следующие несколько дней прошли в напряжённом перемирии. Анастасия Викторовна делала вид, что ничего не произошло, но стала чаще уходить к соседке. Леня был тихим и задумчивым. Кира же чувствовала растущее внутри раздражение.
В пятницу она вернулась с работы раньше обычного — начальник отправил всех по домам из-за какой-то проверки. Открыв дверь своим ключом, Кира замерла на пороге.
В коридоре сильно пахло краской. Стены, ещё недавно бывшие светло-серыми, теперь были ярко-жёлтыми. На полу валялись кисти, стояло ведро с краской, а в центре этого художественного беспорядка стояла Анастасия Викторовна с довольной улыбкой.
— Что здесь происходит? — тихо спросила Кира, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Ой, Кирочка! — свекровь всплеснула руками. — А ты рано сегодня! Хотела сделать сюрприз!
— Сюрприз? — Кира обвела взглядом коридор. — Вы покрасили стены. Без моего разрешения. Снова.
— Да брось ты, Кирочка, — улыбнулась Анастасия Викторовна. — Этот серый цвет был такой унылый. А жёлтый — тёплый, солнечный! Сразу веселее становится!
Кира глубоко вдохнула, стараясь совладать с гневом.
— Мне нравился серый цвет. Я сама его выбирала.
— Но…
— Я устала повторять, — перебила её Кира. — Это мой дом. Моя квартира. Вы не имеете права ничего здесь менять без моего согласия.
Лицо Анастасии Викторовны изменилось, улыбка исчезла.
— Значит, я тут никто? Гостья? Чужая?
— Не передёргивайте. Вы — мать моего мужа, и я уважаю вас за это. Но вы должны уважать меня и мои решения в моём доме.
— Да что ты заладила — мой дом, мой дом! — Анастасия Викторовна повысила голос. — Леонид тоже здесь живёт! Это и его дом тоже!
— И что, он разрешил вам красить стены?
Анастасия Викторовна замялась.
— Я хотела его порадовать. Он всегда любил яркие цвета.
— То есть вы с ним даже не обсудили? — Кира покачала головой. — Великолепно. Просто великолепно.
Она достала телефон и набрала номер мужа.
— Кира, ну зачем ты так… — начала свекровь, но Кира подняла руку, останавливая её.
— Леня? Привет. Ты не мог бы приехать домой прямо сейчас? Твоя мама решила перекрасить коридор в жёлтый цвет. Да, прямо сейчас. Нет, я не шучу. Жду тебя, — она положила трубку и посмотрела на свекровь. — Леня едет домой. Будем решать эту ситуацию все вместе.
Анастасия Викторовна растерянно опустила руки.
— Я думала, вам понравится…
— Нет, — отрезала Кира. — Не понравится.
Леня примчался через полчаса. К этому времени Кира успела переодеться и даже немного успокоиться. Анастасия Викторовна сидела в своей комнате, изображая обиду. Когда входная дверь хлопнула, Кира вышла в коридор.
— Ничего себе… — выдохнул Леня, оглядывая ярко-жёлтые стены. — Это… неожиданно.
— Это возмутительно, — поправила его Кира. — Твоя мать снова сделала всё по-своему, не спросив никого.
Из комнаты вышла Анастасия Викторовна, глаза её были красными.
— Лёнечка, я хотела как лучше, — дрожащим голосом произнесла она. — Этот серый был такой депрессивный…
— Мама, но нужно было сначала спросить, — мягко сказал Леня. — Мы могли бы всё обсудить.
— Я думала, тебе понравится, — свекровь вытерла глаза. — Ты в детстве всегда говорил, что любишь яркие цвета. А в этой квартире всё такое холодное, неуютное…
— Мама, это не детская комната, а современная квартира, — вздохнул Леня.
— Вот! — воскликнула Анастасия Викторовна. — Ты тоже поддался этой моде на серость и безликость! Кира тебя полностью подмяла под себя!
— Что? — Кира не верила своим ушам. — Я его подмяла?
— Да! Мой сын всегда был весёлым, ярким человеком! А теперь ходит как в воду опущенный! Всё из-за того, что ты командуешь им, как генерал!
— Мама, перестань, — попытался остановить её Леня.
— Нет уж, пусть говорит, — Кира скрестила руки на груди. — Мне очень интересно услышать, как я испортила вашего замечательного сыночка.
— Ты не уважаешь его мнение! — продолжала свекровь. — Всё в этом доме решаешь только ты! Леонид даже слова сказать не может!
— Неужели? — Кира посмотрела на мужа. — Леня, это правда? Ты чувствуешь, что я тебя подавляю?
Леня беспомощно переводил взгляд с матери на жену.
— Я… нет, конечно, нет. Мама преувеличивает.
— Вот видите? — Кира победно посмотрела на свекровь. — Ваш сын вполне счастлив. И да, эту квартиру обустраивала я, потому что у меня есть вкус. А вот вашему вкусу я бы не доверила даже собачью будку оформить!
— Кира! — воскликнул Леня.
— Какая ты грубая, — покачала головой Анастасия Викторовна. — Совсем не уважаешь старших.
— Я уважаю тех, кто уважает меня, — парировала Кира. — А вы с самого начала лезли в мою жизнь и указывали, что мне делать!
— Неблагодарная! — Анастасия Викторовна повысила голос. — Я для вас старалась! Готовила, убиралась, создавала уют!
— Я не просила вас об этом! — тоже повысила голос Кира. — Вы сами решили, что знаете лучше, что мне нужно!
— Хватит! — крикнул Леня, и обе женщины замолчали от неожиданности. — Хватит кричать друг на друга! Я так больше не могу!
Он прошел в гостиную и упал в кресло, закрыв лицо руками. Кира и Анастасия Викторовна переглянулись и последовали за ним.
— Леня, — мягко начала Кира, — эта ситуация невыносима. Так не может продолжаться.
— Я согласна с твоей женой, — неожиданно сказала Анастасия Викторовна. — Нам нужно что-то решать.
Леня поднял голову.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю установить чёткие правила, — сказала Кира. — Ничего в этой квартире не меняется без согласия обоих хозяев — меня и тебя.
— А как же я? — возмутилась свекровь. — У меня нет права голоса?
— Нет, — твёрдо ответила Кира. — Вы здесь живёте временно. Эта квартира не ваша.
Лицо Анастасии Викторовны исказила гримаса обиды.
— Понятно. Значит, я тут никто.
— Мама, не начинай снова, — устало сказал Леня. — Кира права. Эта квартира принадлежит ей. И мне, как её мужу. Мы оба должны соглашаться на любые изменения.
— Хорошо, — сухо сказала свекровь. — Я поняла своё место. Я всего лишь гостья.
Она встала и направилась к своей комнате.
— Мама, не обижайся, — крикнул ей вслед Леня.
— Всё в порядке, сынок, — ответила она, не оборачиваясь, и закрыла за собой дверь.
Леня вздохнул и посмотрел на Киру.
— Мне кажется, ты слишком резка с ней.
— А мне кажется, что ты слишком мягок, — ответила Кира. — Ты видишь, что она делает? Она манипулирует тобой, играя на чувстве вины.
— Она моя мать! — возразил Леня. — Она вырастила меня одна, без отца! Она всю жизнь ради меня жила!
— И теперь ждёт, что ты всю свою жизнь будешь жить ради неё? — Кира покачала головой. — Это нездорово, Леня.
— Ты не понимаешь, — он отвернулся. — У тебя есть оба родителя. У тебя было всё.
— А у тебя теперь есть я, — тихо сказала Кира. — Разве этого недостаточно?
Леня не ответил, и Кира почувствовала, как между ними растёт пропасть.
Кира проснулась от звонка будильника. Рядом с ней было пусто — Леня уже встал. Вчера они так и не помирились после ссоры. Леня спал на краю кровати, отвернувшись к стене, а Кира долго ворочалась, не в силах заснуть.
На кухне она застала мужа и свекровь. Они замолчали, когда она вошла.
— Доброе утро, — сухо поздоровалась Кира, направляясь к кофеварке.
— Доброе, — так же сухо ответила Анастасия Викторовна.
Леня кивнул, не глядя на жену. Атмосфера была настолько напряжённой, что Кира решила не завтракать дома.
— Я поем на работе, — сказала она, наливая кофе в термокружку. — Пока.
— Пока, — буркнул Леня.
День тянулся медленно. Кира не могла сосредоточиться на работе, постоянно возвращаясь мыслями к ситуации дома. После обеда к её столу подошла Алла.
— Выглядишь паршиво, — прямо сказала она. — Что случилось?
Кира вздохнула и рассказала о вчерашнем конфликте.
— И что теперь? — спросила Алла, когда Кира закончила.
— Не знаю. Мы с Леней почти не разговариваем. Его мать изображает великомученицу. Я чувствую себя злой ведьмой, которая разрушила идиллию между мамочкой и сыночком.
— А может, пора поставить точку? — Алла наклонилась ближе. — Ты говорила, что квартира официально твоя, верно?
— Да, она записана на меня. Родители настояли на брачном договоре перед свадьбой.
— Значит, ты вполне можешь сказать свекрови, что ей пора съехать.
Кира покачала головой.
— Леня этого не поймёт. Для него мать — святое.
— А ты? Ты для него кто?
Этот вопрос Кира задавала себе весь день. Кем она была для Лени? Любимой женой или обузой, мешающей его идеальным отношениям с матерью?
Вечером Кира решила не ехать домой. Она позвонила Лене и сказала, что сильно загружена работой и останется у родителей. Муж не стал возражать, и это ранило сильнее всего.
Родители Киры жили в большом доме за городом. Отец, Виктор Сергеевич, встретил дочь на пороге.
— Кирюша! Какой сюрприз! — он обнял её. — Мама будет счастлива тебя видеть.
Елена Дмитриевна, мать Киры, выглянула из кухни.
— Кира! Ты одна? А где Леонид?
— Дома, — коротко ответила Кира, разуваясь. — Я на одну ночь, не выгоняйте меня.
Родители переглянулись, но вопросов задавать не стали. Только после ужина, когда они сидели в гостиной, отец спросил:
— Что-то случилось, Кирюша?
Кира не выдержала и расплакалась. Сквозь слёзы она рассказала родителям о невыносимой ситуации дома.
— Я больше не могу так жить, — всхлипывала она. — Эта женщина сводит меня с ума. А Леня… Леня выбирает её сторону.
Виктор Сергеевич нахмурился.
— Мне надо поговорить с этим парнем.
— Папа, не надо, — испугалась Кира. — Это только всё усложнит.
— Он должен знать, что нельзя так относиться к моей дочери!
— Виктор, успокойся, — Елена Дмитриевна положила руку на плечо мужа. — Криком делу не поможешь. Кира права, нам не стоит вмешиваться напрямую.
— Я не буду молчать, когда мою дочь обижают! — возразил отец. — Тем более в квартире, которую мы ей подарили!
— Нам нужно действовать умнее, — сказала мать. — Кира, милая, завтра ты пригласишь Леонида к нам на разговор. Без его матери. И мы спокойно всё обсудим.
Кира кивнула, вытирая слёзы. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая прибежала к родителям с разбитой коленкой. Но в то же время ей стало легче от того, что она больше не одна со своей проблемой.
На следующий день Леня приехал к Савельевым. Выглядел он напряжённым и неуверенным. Виктор Сергеевич встретил его сухо, без обычных объятий.
— Проходи, Леонид, — сказал он. — Нам нужно поговорить.
Они сели в гостиной — Кира, её родители и Леня. Отец откашлялся и начал:
— Леонид, мы отдали тебе самое дорогое, что у нас есть — нашу дочь. И мы надеялись, что ты будешь о ней заботиться, уважать её. А вместо этого что мы видим? Ты позволяешь своей матери помыкать Кирой в её собственном доме!
— Папа, — тихо сказала Кира. — Мы договаривались без обвинений.
— Виктор, — Елена Дмитриевна положила руку на плечо мужа, — давай спокойнее.
— Я спокоен! — отрезал отец. — Просто хочу, чтобы твой муж, Кира, понял, что он обещал, когда просил твоей руки.
Леня поднял голову.
— Я помню, что обещал, Виктор Сергеевич. И я люблю Киру.
— Тогда почему позволяешь своей матери так с ней обращаться?
— Моя мама не хотела никого обидеть, — начал оправдываться Леня. — Она просто…
— Она просто делает всё, чтобы показать Кире, кто в доме хозяин, — перебил его Виктор Сергеевич. — И ты ей в этом помогаешь.
— Я никому не помогаю! — Леня повысил голос. — Я просто хочу, чтобы все жили дружно!
— За счёт моей дочери?
— Хватит! — Кира встала. — Пап, я ценю твою поддержку, но это наш с Леней конфликт. Мы должны решить его сами.
— Нет, Кирюша, — мягко сказала мать. — Это не только ваш конфликт. Мы дали вам деньги на квартиру как подарок тебе. И нам не всё равно, что происходит с нашим подарком и с нашей дочерью.
Леня встал.
— Я понял. Дело в квартире, да? Вы боитесь, что я или моя мать на неё претендуем?
— А разве нет? — прищурился Виктор Сергеевич.
— Папа! — воскликнула Кира.
— Да как вы могли такое подумать! — лицо Лени исказилось от обиды. — Я никогда не претендовал на чужое! И мама тоже!
— Тогда почему ты позволяешь ей командовать в квартире, которая ей не принадлежит? — спросила Елена Дмитриевна.
Леня растерялся.
— Я… Она не командует. Она просто хочет помочь.
— Леня, — Кира подошла к мужу и взяла его за руку. — Твоя мама не помогает. Она устанавливает свои правила. Она не уважает меня и мои желания. И это больно.
Леня посмотрел на жену, и в его глазах мелькнуло понимание.
— Кира, я не хотел причинить тебе боль.
— Но ты причинил, — тихо сказала она. — Ты встал на сторону матери, а не на мою. А ведь я твоя семья теперь.
— Вы обе моя семья, — Леня отошёл от Киры. — И я не могу выбирать между вами.
— Придётся, — сухо сказал Виктор Сергеевич. — Потому что так продолжаться не может.
— Ты не можете заставить меня отказаться от матери! — Леня повысил голос.
— Никто не просит тебя отказываться от матери, — сказала Елена Дмитриевна. — Просто она не должна жить с вами. У неё есть свой дом.
— Этот дом в глуши! Там нет нормальных условий!
— Значит, нужно создать условия, — пожал плечами Виктор Сергеевич. — Ты мог бы помочь матери с ремонтом, купить необходимую технику.
— Вы не понимаете! — Леня отошёл к окну. — Она всю жизнь жила ради меня. Я не могу просто отправить её обратно в эту деревню!
— Леня, — Кира подошла к мужу и положила руку ему на плечо. — Никто не говорит, что ты должен бросить мать. Ты можешь навещать её, помогать ей, общаться каждый день. Но жить мы должны отдельно. Иначе наш брак не выживет.
Леня обернулся, в его глазах стояли слёзы.
— Кира, я не могу сделать такой выбор.
— Можешь, — она сжала его руку. — Должен. Ради нас.
Разговор с родителями Киры оставил в душе Лени горький осадок. Он не поехал домой вместе с женой, сказав, что ему нужно подумать. Вечером Кира получила от него сообщение, что он переночует у друга. Она не стала возражать.
Дома её встретила взволнованная Анастасия Викторовна.
— Где Лёня? — сразу спросила она. — Почему он не с тобой?
— Он у Сергея, — ответила Кира, проходя мимо свекрови в комнату.
— У какого ещё Сергея? — свекровь пошла за ней. — Что происходит, Кира?
Кира повернулась к ней.
— Происходит то, Анастасия Викторовна, что наш брак трещит по швам из-за вас. И Лене нужно решить, что для него важнее — его жена или его мать.
Лицо свекрови исказилось от гнева.
— Да как ты смеешь! Ставить сына перед таким выбором! Ты… ты чудовище!
— Нет, Анастасия Викторовна, — спокойно ответила Кира. — Чудовище — это тот, кто манипулирует любовью сына, чтобы контролировать его жизнь.
— Я не контролирую! — возмутилась свекровь. — Я помогаю! Забочусь!
— Вы вмешиваетесь, командуете и не уважаете ни меня, ни наш дом. И теперь Леня должен выбрать — или вы уезжаете обратно в свой дом, или…
— Или что? — прищурилась Анастасия Викторовна.
— Или я подаю на развод.
Свекровь ахнула и схватилась за сердце.
— Ты не посмеешь! Лёня любит тебя!
— А вы пользуетесь этим, чтобы манипулировать им, — Кира покачала головой. — Больше этого не будет.
Она закрыла дверь перед носом Анастасии Викторовны и упала на кровать. Наконец-то она высказала всё, что накипело, но легче не стало. Теперь всё зависело от Лени.
Тем временем Леня сидел на кухне у своего друга Сергея и жаловался на сложившуюся ситуацию.
— И что мне теперь делать? — спрашивал он, крутя в руках чашку. — Кира хочет, чтобы мама уехала. Мама обидится и никогда меня не простит.
Сергей, крепкий мужчина с модной бородой, развалился на стуле напротив.
— А ты чего хочешь, Лёха?
— Я хочу, чтобы все были счастливы.
— Это невозможно, друг, — хмыкнул Сергей. — В этой ситуации кто-то будет несчастлив в любом случае.
— Тогда что мне делать? — Леня запустил руки в волосы.
— А ты сам подумай. Кто для тебя важнее? С кем ты хочешь прожить остаток жизни?
Леня поднял на друга измученный взгляд.
— С Кирой, конечно. Я люблю её. Но и маму бросить не могу.
— А кто говорит о том, чтобы бросить? — Сергей наклонился вперёд. — Твоя мать взрослый человек. У неё есть свой дом. Она прожила большую часть жизни самостоятельно. Не преувеличивай её беспомощность.
— Но она будет чувствовать себя одинокой…
— А это уже её проблемы, дружище, — Сергей хлопнул Леню по плечу. — Слушай, я скажу тебе как мужик мужику — не будь тряпкой. Жена важнее. Мать всегда будет на втором месте, когда ты женишься. Это закон жизни.
— Ты не понимаешь…
— Я всё понимаю, — перебил его Сергей. — У меня тоже мать есть. И я её люблю и уважаю. Но свою жизнь я строю сам, а не так, как хочет она.
Леня задумался. А ведь Сергей прав. Он слишком долго позволял матери влиять на свои решения. Может, пора повзрослеть?
Следующим утром Леня вернулся домой. Кира уже ушла на работу, а Анастасия Викторовна встретила его с красными от слёз глазами.
— Лёнечка, наконец-то! — она бросилась к сыну. — Твоя жена совсем обезумела! Она хочет выгнать меня из дома!
Леня мягко отстранил мать и прошёл в гостиную.
— Мама, нам нужно поговорить.
— О чём тут говорить? — она всплеснула руками. — Эта неблагодарная девчонка хочет разрушить нашу семью! Я всегда знала, что она тебе не пара!
— Мама, — твёрдо сказал Леня. — Прекрати. Кира — моя жена. И я не позволю тебе так о ней говорить.
Анастасия Викторовна замерла от неожиданности. Её сын никогда раньше не разговаривал с ней таким тоном.
— Что с тобой, Лёнечка? Это она тебя настроила против меня?
— Нет, мама. Я сам всё понял. Мы больше не можем жить вместе. Это разрушает мой брак.
— Значит, ты выбираешь её, а не родную мать? — в голосе Анастасии Викторовны зазвенели слёзы.
— Я выбираю свою семью, — спокойно ответил Леня. — Кира — моя семья теперь. И я буду защищать её, даже если для этого придётся пойти против тебя.
— Неблагодарный! — Анастасия Викторовна разрыдалась. — После всего, что я для тебя сделала!
— Мама, я благодарен тебе за всё. И я всегда буду заботиться о тебе. Но жить мы должны отдельно.
— И куда я пойду? В эту развалюху в деревне?
— Я помогу тебе сделать ремонт. Купим новую мебель, технику. Всё будет хорошо.
Анастасия Викторовна плакала, не скрывая слёз.
— Ты бросаешь меня, Лёнечка. На старости лет.
— Я не бросаю тебя, мама. Я просто хочу жить своей жизнью. И хочу, чтобы ты тоже жила своей.
Разговор был тяжёлым, но Леня не отступил. Впервые в жизни он чётко обозначил свою позицию и не позволил матери манипулировать собой. Это было больно, но необходимо.
Вечером, когда Кира вернулась с работы, Леня ждал её с букетом цветов.
— Что это? — удивилась она.
— Это тебе, — он протянул букет. — И ещё кое-что. Мама уезжает через неделю. Я уже заказал машину для перевозки её вещей.
Кира недоверчиво посмотрела на мужа.
— Серьёзно? Ты поговорил с ней?
— Да, — кивнул Леня. — Это было непросто, но я понял, что ты была права. Мы не можем жить втроём. Это разрушает наши отношения.
Кира обняла мужа, чувствуя, как напряжение последних месяцев наконец отпускает её.
— Спасибо, — прошептала она. — Я знаю, как это было сложно для тебя.
Анастасия Викторовна вышла из своей комнаты и молча прошла мимо них на кухню, демонстративно не глядя в их сторону.
— Она будет долго обижаться, — вздохнул Леня.
— Это её выбор, — ответила Кира. — Главное, что ты сделал правильный выбор.
Неделя пролетела в хлопотах. Леня помогал матери паковать вещи, нанял бригаду строителей для ремонта её деревенского дома, купил новую мебель и бытовую технику. Анастасия Викторовна постепенно смирилась с неизбежным, хотя и продолжала изображать обиду.
В день отъезда к ним неожиданно заглянула соседка, Ольга Петровна, та самая, что помогала свекрови перекрашивать коридор.
— Я слышала, вы уезжаете, Анастасия Викторовна, — сказала она, протягивая коробку конфет. — Решила зайти попрощаться.
— Да, уезжаю, — горько сказала Анастасия Викторовна. — Меня выгоняют из дома сына.
Ольга Петровна покачала головой.
— Не говорите так, голубушка. Молодым лучше жить отдельно. Я вот со своей невесткой тоже не ужилась когда-то. Всё хотела сыночку помочь, советы давала. А потом они с женой разругались и разошлись. Сын уехал в другой город, почти не звонит теперь. Я так жалею, что лезла не в своё дело.
Анастасия Викторовна удивлённо посмотрела на соседку.
— И вы совсем не видитесь с сыном?
— Раз в год приезжает, и то ненадолго, — вздохнула Ольга Петровна. — А внуков я почти не знаю. Так что цените, что ваш Леонид хоть заботится о вас, помогает. Многие и этого не делают.
Эти слова заставили Анастасию Викторовну задуматься. Может, она действительно слишком давила на сына? Может, лучше иметь хорошие отношения на расстоянии, чем испортить их окончательно?
Когда машина с вещами Анастасии Викторовны отъехала от дома, Леня вернулся в квартиру с грустным лицом.
— Я как будто предал её, — сказал он Кире.
— Ты не предал, — Кира обняла мужа. — Ты просто вырос. И ей придётся с этим смириться.
— Надеюсь, она поймёт.
— Поймёт, — уверенно сказала Кира. — Дай ей время.
Прошло две недели с тех пор, как Анастасия Викторовна уехала. Леня каждые выходные ездил к ней, помогал с обустройством дома, делал мелкий ремонт. Кира не стремилась наладить отношения со свекровью, но и не препятствовала поездкам мужа.
Однажды вечером, когда Леня вернулся от матери, он застал Киру за перестановкой кухонной утвари — она возвращала всё на свои места, как было до появления свекрови.
— Помочь? — спросил он, обнимая жену со спины.
— Справлюсь, — улыбнулась она. — Как мама?
— Лучше. Соседка к ней заходит, они подружились. Мама даже записалась в местный клуб по интересам.
— Видишь? Я же говорила, что всё будет хорошо.
Леня поцеловал Киру в щёку.
— Ты была права. И твои родители тоже. Я должен был уважать и защищать тебя. Прости, что не сразу это понял.
— Главное, что понял, — Кира повернулась к мужу. — И я тоже не идеальна. Мне стоило проявить больше терпения к твоей маме.
— Она не очень-то давала повод для терпения, — усмехнулся Леня.
— Это точно, — рассмеялась Кира. — Но я рада, что мы справились с этим. Вместе.
Леня крепче обнял жену.
— Я тебя люблю.
— И я тебя.
Они стояли посреди кухни, обнявшись, и оба чувствовали, что преодолели важное испытание. Их брак стал крепче, а дом наконец-то стал их общим убежищем, где каждый чувствовал себя защищённым и любимым.
А в деревне, в уютном доме с новой мебелью, Анастасия Викторовна листала журнал, сидя в кресле. Рядом стояла чашка с чаем, которую она заварила так, как любила сама, а не как привыкли пить Леня и Кира. Вокруг были её вещи, расставленные так, как удобно ей. И постепенно она начинала понимать, что иметь своё собственное пространство, свою жизнь — не так уж и плохо. Особенно когда сын регулярно звонит и приезжает, а не отдаляется, как могло бы случиться, продолжи она свои попытки контролировать его семью.
Возможно, когда-нибудь они все научатся по-настоящему уважать границы друг друга. А пока… пока каждый жил своей жизнью, и это было правильно.
