29 ноября исполнилось 95 лет со дня рождения Нины Гребешковой, вдовы Леонида Гайдая. Вспоминаем нежную, светлую актрису и то, как складывалась её жизнь рядом с гением, как она сама меняла лампочки, вбивала гвозди и чинила «Жигули».
- Путь девочки, которая мечтала о школе, а оказалась на экране
- Юность Леонида Гайдая: война, рана и спасённая судьба
- Любовь без признаний: как двое стеснительных людей решили стать семьёй
- Жена, на которой держался дом: забота, быт и бесконечная работа руками
- Свобода вместо ревности: её тихая мудрость и его сложный характер
- Главная добытчица семьи: роли, съёмки и первый взнос за жильё
- Его последнее признание: странная вина великого режиссёра
- Чувство, которое больше слова: сорок лет рядом и одно прощание
Путь девочки, которая мечтала о школе, а оказалась на экране
Нина Гребешкова появилась на свет в 1930 году в Москве; отец работал маляром, мать — портнихой. Началась Великая Отечественная, отец ушёл на фронт, и Нина, и без того отличница, стала учиться ещё усерднее: мечтала стать учительницей младших классов. Но врождённая артистичность не отпускала её — пробивалась сквозь скромность и дисциплину.
И однажды поэт Владимир Луговской, отец её подруги Маши, неожиданно предложил Нине подумать о карьере актрисы. Она удивилась — и ещё сильнее удивилась, когда её приняли во ВГИК, где конкурс был больше тысячи человек на место. Почти сразу её позвали в кино: маленькая роль в фильме «Смелые люди» сделала Ниночку местной звездой — соседи поздравляли, словно она получила главную роль.
Юность Леонида Гайдая: война, рана и спасённая судьба
Пока школьница Нина зубрила уроки в Москве, её будущий муж служил в Монголии. Там шла война, и его послали отбирать для фронта низкорослых монгольских лошадок. Он садился на них, и длинные ноги почти волочились по земле — над этим все смеялись. Позже похожий эпизод он использует в «Кавказской пленнице», где Шурик едет на ослике.
Однажды в часть приехал военком и отправил Леонида в разведку. Во время выхода за «языком» Гайдай наступил на проволоку от мины. Чудом остался жив. Врачи считали, что ноги ему не сохранить: рана была тяжёлая. Он переносил одну операцию за другой — всего пять. И только после того, как хирург узнал, что Леонид мечтает стать актёром, решил бороться до конца. Ногу спасли, но она напоминала о себе ему всю жизнь.
Любовь без признаний: как двое стеснительных людей решили стать семьёй
Встретились они во ВГИКе. Гребешкова вспоминала, что робела: ей всего 17, он куда старше, прошёл войну, получал сталинскую стипендию. Она боялась сказать что-нибудь не так. О любви они не говорили вовсе. Просто после поздней репетиции Гайдай проводил её домой. Дорога была длинной, они продрогли, устали, но Нине казалось, что с ним можно идти всю ночь: он рассказывал про Монголию и своих смешных лошадок.
На следующий день он снова пошёл её провожать. И ещё, и ещё. Так прошла вся зима. А затем Гайдай вдруг сказал: что мы всё ходим, давай поженимся? Нина посмеялась над «шуткой» и ответила: давай! — и тут же забыла. Но Гайдай был серьёзен: попросил паспорт. И они действительно расписались.
Жена, на которой держался дом: забота, быт и бесконечная работа руками
Мама Нины переживала: зять достался с набором болезней, беспокоилась за будущих детей. Но позже она искренне полюбила Леонида Иовича, варила ему овсяный кисель — при язве желудка нужны были щадящие блюда.
Нина быстро привыкла готовить супы, ездить с мужем в экспедиции, следить за его питанием, стирать рубашки. Он был совершенно не приспособлен к хозяйству: ни лампочку, ни гвоздь. Этому научилась Нина — чтобы не отвлекать мужа от его невероятного творчества. И ремонт, и дача, и быт — всё было на её хрупких плечах.
Свобода вместо ревности: её тихая мудрость и его сложный характер
Иногда она спрашивала, нравится ли ему новое платье. Он сухо отвечал: хорошо. А затем добавлял: Нинок, ты же понимаешь, что ты некрасивая. А когда она обижалась, уточнял: у неё есть другие достоинства, ей не к чему изображать красавицу.
При этом страшно ревновал — хоть и молча. Нина же не ревновала вовсе. В интервью «7 дней» она говорила: «Он был очень обязательным и порядочным. Изменял ли? Мне это не было интересно. И ему, думаю, тоже. Но он был увлекающимся — восхищался Селезнёвой, Варлей… А я не ревновала — я как будто вставала на его место. Я ему всё разрешала. Пользовался ли он этим — не знаю».
Однажды на приёме Гайдай залюбовался стройной балериной. И Нина вдруг почувствовала почти материнское желание, чтобы ему было хорошо. Она подошла к балерине, сказала: этот человек хочет пригласить вас на танец, но стесняется — пригласите его сами. И с улыбкой наблюдала, как лицо мужа светится восторгом.
Главная добытчица семьи: роли, съёмки и первый взнос за жильё
Гребешкова много снималась и не отказывалась ни от каких ролей — долгое время именно она обеспечивала семью. Когда появилась возможность купить кооперативную квартиру, поехала работать на Казахскую киностудию, где платили больше, и сама заработала деньги на первый взнос.
Гайдаю же бытовые вопросы были безразличны — ни условия, ни ремонт. Даже когда у него появились серьёзные гонорары, он не дорожил ими: мог проиграть крупную сумму в карты или «однорукому бандиту». Она упрекала его, а он удивлялся: ну и что, заработаем ещё.
Правда, однажды он купил ей модный дефицитный холодильник «Розенлев»: «Нинок, пусть у тебя тоже будет, чтобы ты ни в чём не нуждалась». Сам же он не просил ничего: ни званий, ни наград. «Он не понимал смысла званий. Если заслужил — дадут. Просить смешно», — вспоминала Нина.
Его последнее признание: странная вина великого режиссёра
Многие удивлялись, почему он так редко снимал жену в своих картинах. Но Нина Павловна не обижалась — она и без того работала много. Уже перед самой смертью Гайдай вдруг сказал, что страшно виноват перед женой.
Она испугалась: неужели сейчас будет говорить о мужских слабостях? Но он вдруг продолжил: я тебя очень мало снимал. Гребешкова рассмеялась: у него — 18 картин, у неё — 60 ролей! После смерти Гайдая её продолжали активно звать в кино: Нина умела наполнить смыслом даже эпизод.
Чувство, которое больше слова: сорок лет рядом и одно прощание
Они прожили вместе сорок лет. Нина Павловна мечтала о большой семье, но уступила мужу — родила одну дочь, Оксану. Он считал, что дети будут мешать творчеству. Она не спорила. Воспитывала Оксану, ездила с ней и Гайдаем на съёмки… Когда Оксана выросла и стала мамой, Гайдай души не чаял во внучке Оле. Кормил, играл, носил на руках.
Гребешкова часто повторяла, что у неё был лучший муж и лучшая дочь. Но на вопрос «любила ли она Гайдая?» отвечала: «Он был единственный в своём роде. А „любить“… мне не нравится это слово. Оно ничего не вмещает. Можно любить борщ или снег. У меня было другое. Щемящее нежное чувство. Если ему плохо — мне просто не по себе».
