Прошло более полувека, а этот советский фильм находит всё новых и новых поклонников. Кинолента стала первой совместной работой сценариста Виктора Мережко и режиссёра Виталия Мельникова.
В начале у них случилось недопонимание по поводу выбора актёров на главные роли. Виктор Мережко хотел, чтобы влюблённого милиционера сыграл Владимир Заманский, а Шурку, по его мнению, должна была сыграть Тамара Сёмина. По крайней мере, именно их он представлял в этих ролях, когда писал сценарий.
Но Мельников эту историю увидел совсем по другом. И убедил сценариста в своём выборе. Так в фильме появились Олег Ефремов и Людмила Зайцева.
В 1972 году Олег Ефремов был не только признанной кинозвездой, но и художественным руководителем МХАТа – главного драматического театра страны, в который мечтали попасть многие актёры. Поэтому на съёмках 26-летняя Зайцева откровенно робела рядом с Ефремовым и этим очень злила режиссёра. А ведь именно она должна была доминировать в отношениях с робким милиционером Буровым.
В итоге, устав от бесконечно повторяющихся дублей, Ефремов сам отчитал молодую актрису, которая всё никак не могла войти в образ. Отругал обидными словами, обвинил в непрофессиональности и этим очень разозлил Зайцеву!
В итоге она избавилась от робости и однажды сама отчитала Ефремова, когда из-за его похмельного состояния пришлось переносить съёмки. Вернула ему обидные слова о непрофессиональности и т.д. Рассказывали, что Ефремов в начале опешил, но всё же промолчал. Хотя в своём театре такое он никому не позволял.
К сожалению, в те годы Олег Ефремов часто злоупотреблял спиртным. Он не уходил в запои, так как работа у него всегда была на первом месте, но по утрам часто выглядел совсем не так, как должен был выглядеть добросовестный советский милиционер. К тому же в похмельном состоянии он выглядел значительно старше своих лет и смотрелся рядом с Зайцевой скорее как её отец, но не жених.
Поэтому съёмки иногда приходилось переносить, так как гримёры ничего не могли поделать с его опухшим лицом и красными глазами.
Фильм снимали в двух станицах недалеко от Ростова-на-Дону. Первоначально съёмочная группа расположилась в одной из Ростовских гостиниц и каждый день ездила на съёмки на автобусе. Но чуть позже в целях экономии времени и средств режиссёр принял решение жить непосредственно в станице. Всех расселили по частным домам, чему станичники были очень рады.
Во время съёмок стояла летняя жара. Киношники с непривычки сильно страдали и каждую свободную минуту бегали на реку купаться. Все, кроме Натальи Гундаревой, которой Мельников строго наказал сидеть в доме.
По его задумке, Надя должна была иметь бледно-молочный цвет кожи, так как всё время находилась в буфете. В отличие от своей загорелой подружки Шурки, которая все время проводила на улице. Мельников хотел получить контраст, когда они вместе находились в кадре. Поэтому Гундаревой было строго настрого запрещено загорать и как можно реже выходить на улицу. Наталья злилась, но вынуждена была подчиняться.
Вот как о съёмках рассказывал сам Виталий Мельников:
«Натурные съёмки велись в двух казачьих станицах под Ростовом-на-Дону — Приморской и Синявке. Станичники к нам привыкли, и жизнь здесь шла, как всегда. Домик, в котором жила наша героиня Шурка с детьми, мы арендовали у хозяев вместе со всей мебелью, утварью и прочим реквизитом. Только к семейным фотографиям добавили и казенные, ленфильмовские. Трое детей, которых мы временно отобрали у собственных родителей, тоже поселились у Зайцевой. Все её соседи, проживавшие рядом со съёмочной площадкой, продолжали играть сценарные роли соседей. По мере надобности мы дописывали им тексты.
Слияние произошло абсолютное! Когда в Синявке случилась свадьба, съёмки пришлось остановить ровно на неделю. Причем Зайцеву бабы подключили к подготовке свадебного стола по обязанности соседки. Все звали её Шуркой до самого конца съёмок. Москвичка Гундарева тоже совершенно обабилась, но по моей просьбе старалась не загореть — ей необходимо было оставаться бело-розовой и пышной буфетчицей, в отличие от загорелой трудяги Шурки.
По вечерам на завалинке Олег Ефремов спорил с мужиками, обсуждая международное положение. Олег защищал Хрущева и хвалил Фурцеву за театр «Современник», а мужики почему-то называли Фурцеву нехорошим словом и поносили Хрущева за то, что он «Америке весь наш хлебушко продал». Словом, жизнь у нас сложилась дружная и плодотворная. На свадьбе даже драка у нас назрела вполне натуральная. Бить собирались Олега Ефремова за хорошие слова про «Никитку». Мирились после свадьбы тоже почти неделю…».
Работа над картиной была завершена в октябре 1972 года. У худсовета было много придирок, но своё веское слово в защиту фильма высказал Олег Ефремов. По просьбе Мельникова он участвовал в нескольких заседаниях художественного совета, и с его мнением члены худсовета не могли не считаться.
Дело в том, что Виталий Мельников отличался неуступчивым характером, и чиновники его откровенно недолюбливали. Хотя к тому времени он уже снял несколько фильмов, которые стали лидерами проката. Это «Начальник Чукотки», «Мама вышла замуж» и «Семь невест ефрейтора Збруева».
В итоге в декабре 1972 года фильм был принят, но в прокат его запускать не торопились. Якобы прокатная сетка и так была перегружена. Лично я считаю, что прокат откладывали назло Мельникову. Ждали низкого летнего сезона в кинотеатрах. Поэтому его премьера состоялась лишь в июне 1973 года.
Но зрители фильм заметили, и на картину заявки поступали со всей страны. Пришлось даже сделать дополнительные фильмокопии.
По итогам 1973 года фильм посмотрели более шестнадцати миллионов человек, что считалось вполне достойным результатом.
