Виктория закрыла ноутбук и потянулась. Рабочий день закончился, хотя часы показывали всего семнадцать тридцать. Работала программистом в крупной IT-компании, зарабатывала сто двадцать пять тысяч рублей в месяц. За окном её однокомнатной квартиры в центре города медленно темнело. Январский вечер наступал рано, небо окрашивалось в серо-синие тона.
Вика встала, подошла к окну. Смотрела на улицу, на машины внизу, на редких прохожих. Эта квартира была её гордостью. Купила сама, без помощи родителей, без кредитов и долгов. Пять лет откладывала каждый рубль, отказывала себе в развлечениях, поездках, обновках. Когда наконец накопила три миллиона восемьсот тысяч и подписала договор купли-продажи, почувствовала себя победительницей. Своя квартира. Тридцать два квадратных метра в центре. Это стоило всех усилий.
Ремонт делала тоже сама. Наняла бригаду, сама выбирала материалы, мебель, технику. Получилось уютно, современно, функционально. Светлые стены, минималистичная мебель, большое окно с видом на парк. Здесь было спокойно, тихо. Здесь никто не командовал, не давал советов. Это было её пространство.
С Денисом познакомилась на работе. Парень пришёл в компанию системным администратором, зарабатывал семьдесят восемь тысяч рублей. Высокий, худощавый, с мягкой улыбкой и тихим голосом. Виктория сначала не обратила на него особого внимания. Потом заметила, как внимателен, как готов помочь, как никогда не повышает голос. Это подкупало. В их сфере многие были резкими, напористыми, агрессивными. Денис был другим. Спокойным, добрым, покладистым.
Первое свидание случилось через два месяца после его прихода в компанию. Денис позвал Викторию в кино. Фильм оказался скучноватым, зато после они гуляли по набережной, говорили обо всём подряд. Женщина рассказывала про свою квартиру, про то, как долго копила. Денис слушал внимательно, восхищался её целеустремлённостью.
— Ты молодец, Вика. Не каждый способен так собраться и добиться цели.
— Просто хотела быть независимой. Не зависеть от родителей, от обстоятельств. Иметь своё.
— Это правильно. Уважаю таких людей.
Встречались год. Денис был заботливым, внимательным. Приносил цветы без повода, помогал с мелкими бытовыми вопросами, всегда спрашивал, как настроение, не устала ли. Виктория постепенно привыкала к нему, доверяла. Его мягкий характер успокаивал. После напряжённых рабочих дней хотелось тишины, понимания. Денис давал и то, и другое.
Родители Дениса — Татьяна Михайловна и Владимир Петрович — жили в двухкомнатной квартире на окраине города. Пенсионеры, обоим по шестьдесят три года. Владимир Петрович получал пенсию девятнадцать тысяч, Татьяна Михайловна — семнадцать. Жили скромно, но без особых проблем. У них была ещё дочь, Анна, старше Дениса на пять лет. Замужем, двое детей, жила в другом районе.
Виктория встречалась с родителями мужа несколько раз. Приезжали на семейные обеды, обсуждали планы молодых. Татьяна Михайловна казалась властной, говорила много, перебивала. Владимир Петрович молчал, соглашался со всем, что говорила жена. Виктория не особо вникала в их семейную динамику. Главное, что родители Дениса не вмешивались в их отношения.
Через год решили пожениться. Свадьбу играли небольшую — только самые близкие. Родители Виктории, родители Дениса, несколько друзей. Сняли зал в ресторане, посидели, выпили, поздравили молодых. Виктория была довольна. Не любила пышных мероприятий, шума, толпы.
После свадьбы встал вопрос о жилье. Денис снимал комнату в коммуналке, платил двенадцать тысяч в месяц. Виктория предложила переехать к ней. Квартира небольшая, но двоим хватит. Денис согласился с благодарностью.
— Вика, спасибо. Я понимаю, что это твоя квартира. Буду уважать твои правила.
— Какие правила? Мы муж и жена. Живём вместе.
— Всё равно. Это ты её купила, вложила деньги, силы. Я буду помогать по хозяйству, платить за коммуналку, продукты. Но последнее слово в вопросах квартиры всегда за тобой.
Виктория улыбнулась. Именно такой ответ хотела услышать. Денис понимал границы, уважал её собственность. Это было важно.
Первые месяцы совместной жизни прошли спокойно. Денис оказался аккуратным, не разбрасывал вещи, убирал за собой, помогал готовить. Виктория чувствовала себя комфортно. Не было ощущения, что кто-то вторгся в её пространство. Муж был ненавязчивым, тактичным.
Летом Денис сказал, что родители переписали свою квартиру на сестру Анну. Просто так, без объяснений. Виктория удивилась.
— Почему на Анну? А ты?
— Не знаю. Родители решили, наверное, что у Ани дети, им нужнее. Не стал спрашивать.
— Ты с ними хоть говорил об этом?
— Нет. Узнал постфактум. Анна позвонила, сказала, что квартира теперь на ней. Я поздравил её.
Виктория нахмурилась. Странное решение. Денис единственный сын, тоже имел право на долю. Но если он не возражает, то её это не касается. Главное, чтобы не появились проблемы.
Проблемы появились осенью. Татьяна Михайловна и Владимир Петрович стали чаще приезжать в гости. Раньше заходили раз в месяц, теперь каждую неделю. Приезжали по субботам, оставались до позднего вечера. Татьяна Михайловна ходила по квартире, заглядывала в шкафы, проверяла холодильник. Делала замечания, как лучше расставить мебель, какие шторы повесить, что готовить на ужин. Виктория сдерживалась, улыбалась, кивала. Понимала — родители мужа, надо терпеть.
Владимир Петрович молчал, сидел на диване, смотрел телевизор. Иногда поддакивал жене. Денис вёл себя как обычно — слушал мать, соглашался, исполнял просьбы. Виктория наблюдала за этим и недоумевала. Почему он не говорит матери, что они взрослые люди, сами разберутся?
Однажды ноябрьским вечером раздался звонок в дверь. Виктория открыла. На пороге стояли Татьяна Михайловна и Владимир Петрович. Рядом — три больших чемодана и несколько объёмных сумок.
Виктория застыла.
— Татьяна Михайловна, Владимир Петрович, здравствуйте. Вы что, в отпуск собрались?
Свекровь улыбнулась.
— Нет, дочка. Мы к вам. Поможешь занести вещи?
— К нам? Надолго?
— Да. Проходи, проходи. Холодно на лестнице.
Виктория отступила. Свёкры зашли, начали заносить чемоданы. Денис вышел из комнаты, увидел багаж.
— Мама, папа, что происходит?
— Приехали, сынок. Помоги отцу с сумками.
Денис молча взял сумки, отнёс в коридор. Виктория стояла рядом, не понимая, что происходит. Свёкры сняли обувь, прошли в комнату. Сели на диван. Татьяна Михайловна жестом пригласила молодых присоединиться.
— Вика, завари чай. Поговорим.
Виктория автоматически пошла на кухню. Включила чайник. Руки дрожали. Что значит приехали? Зачем столько вещей? В голове не укладывалось.
Вернулась с чайником и чашками. Разлила чай. Села напротив свёкров. Денис сидел сбоку, смотрел в сторону.
Татьяна Михайловна отхлебнула чай, поставила чашку.
— Ну вот, Вика. Мы решили переехать к вам. Жить вместе.
Виктория замерла. Чашка застыла на полпути к губам.
— Простите, что?
— Переехать. К вам. Насовсем.
— Татьяна Михайловна, вы шутите?
— Нет, дочка. Всё серьёзно. У нас теперь нет своей квартиры. Анна нас попросила съехать. Сказала, что планирует там ремонт, потом детям отдать. Мы подумали и решили — пойдём к Денису. Он наш сын, должен помочь родителям.
Виктория медленно поставила чашку. Смотрела на свекровь, не веря услышанному.
— Подождите. Анна вас выгнала? А где вы будете жить?
— Здесь. У вас. Вместе. Семья должна быть вместе.
— Татьяна Михайловна, эта квартира однокомнатная. Тридцать два квадратных метра. Здесь невозможно жить вчетвером.
— Возможно, дочка. Раньше в коммуналках по десять человек в комнате жили. Ничего, справлялись. Мы тоже справимся.
Виктория посмотрела на Дениса. Муж сидел, глядя в стол. Молчал. Не говорил ни слова.
— Денис, скажи что-нибудь.
Муж поднял глаза. Лицо напряжённое.
— Вика, это мои родители. Они остались без жилья. Мы не можем их бросить.
— Бросить? Денис, я не предлагаю их бросить. Но здесь просто физически нет места для четырёх человек. Посмотри — одна комната, крошечная кухня, маленькая ванная. Где все будут спать? Где личное пространство?
— Найдём способ. Мы с тобой на матрасе, родители на диване. Или наоборот.
Виктория выпрямилась. Кровь прилила к лицу.
— Ты предлагаешь нам спать на полу в собственной квартире?
— Вика, это временно. Пока родители не найдут что-то своё.
— Когда они найдут? Через месяц? Полгода? Год?
Денис пожал плечами.
— Не знаю. Надо будет искать варианты.
— Искать варианты надо было раньше. До того, как переписывать квартиру на Анну. До того, как приезжать сюда с чемоданами.
Татьяна Михайловна стукнула ладонью по столу.
— Вика, хватит капризничать. Мы семья. В семье всё общее. Твоя квартира теперь и наша. Мы будем жить все вместе, помогать друг другу. Это правильно.
Виктория встала. Руки сжались в кулаки.
— Моя квартира не общая. Я её купила на свои деньги. Я пять лет копила, отказывала себе во всём, чтобы иметь своё жильё. Это моя собственность. И я не собираюсь делить её с кем попало.
— С кем попало? — свекровь побагровела. — Мы родители твоего мужа! Как ты смеешь так говорить?
— Смею, потому что это правда. Вы переписали свою квартиру на дочь, не посоветовавшись с сыном. Теперь приехали сюда, думая, что мы обязаны вас принять. Это не так.
— Денис! — Татьяна Михайловна повернулась к сыну. — Ты слышишь, как твоя жена разговаривает с твоей матерью? Ты позволишь ей так себя вести?
Денис сидел, теребя салфетку. Смотрел в пол. Молчал.
— Денис, я жду ответа! — свекровь повысила голос.
Муж медленно поднял голову.
— Мама права, Вика. Семья должна помогать друг другу. Родители вырастили меня, заботились. Теперь моя очередь заботиться о них.
Виктория отступила на шаг. Смотрела на мужа, не веря.
— Ты серьёзно?
— Да. Мы должны принять родителей.
— В однокомнатной квартире? Которую я купила?
— Квартира наша общая. Мы муж и жена.
— Нет, — Виктория покачала головой. — Квартира моя. Куплена до брака. На мои деньги. Ты сам говорил, что уважаешь моё право распоряжаться ей.
— Тогда было по-другому.
— Что изменилось?
— Родители остались без жилья. Это форс-мажор.
— Форс-мажор? — Виктория усмехнулась. — Форс-мажор — это пожар, наводнение, землетрясение. А это просто глупость. Они сами отдали квартиру. Сами создали себе проблему. И теперь хотят повесить её на нас.
Татьяна Михайловна вскочила.
— Как ты смеешь! Мы отдали квартиру Анне, потому что у неё дети! Им нужно больше пространства! А мы подумали, что Денис нас примет! Что он любящий сын!
— Любящий сын не обязан жертвовать своей жизнью ради родительских ошибок.
— Это не ошибка! Это забота о внуках!
— Забота о внуках не должна оставлять вас без крыши над головой.
— У нас есть крыша! Здесь! С вами!
— Нет, — Виктория выпрямилась. Голос стал твёрдым. — Здесь нет места для четверых. Эта квартира не резиновая.
Владимир Петрович наконец заговорил. Голос тихий, примирительный.
— Вика, мы не требуем многого. Просто крышу над головой. Мы тихие, скромные. Не будем мешать.
— Владимир Петрович, дело не в том, мешаете или нет. Дело в пространстве. Здесь физически невозможно жить вчетвером. Понимаете?
— Возможно, — вмешалась Татьяна Михайловна. — Просто надо уметь уступать. Идти на компромиссы. Но ты эгоистка. Думаешь только о себе.
Виктория развернулась к свекрови.
— Эгоистка? Я эгоистка, потому что не хочу жить в квартире вчетвером? Потому что защищаю своё личное пространство?
— Да! Эгоистка! В нормальной семье всё делят. Всё общее. А ты цепляешься за свою квартиру, как за последнее.
— Потому что это моё! Я за неё работала! Я её купила! Я имею право решать, кто здесь живёт!
— Нет, не имеешь! — свекровь шагнула вперёд. — Ты жена моего сына! Значит, часть семьи! А в семье имущество общее!
— Квартира куплена до брака! По закону она моя личная собственность!
— Плевать я хотела на твои законы! Мы родители Дениса! Мы имеем право жить с сыном!
— Не в моей квартире!
Татьяна Михайловна схватила со стола чашку, швырнула в стену. Чашка разбилась, осколки разлетелись по полу.
— Ты бессердечная стервозная баба! Выгоняешь стариков на улицу! Пусть мёрзнут, пусть голодают!
— Я никого не выгоняю! Я просто не пускаю в свою квартиру!
— Это одно и то же!
— Нет, не одно и то же! Вы взрослые люди! У вас есть пенсии! Снимите жильё!
— На какие деньги? Аренда стоит двадцать-тридцать тысяч! У нас пенсии по семнадцать-девятнадцать тысяч! Не хватит даже на однушку!
— Тогда снимайте комнату. Или ищите социальное жильё. Обращайтесь в соцзащиту.
— Ты хочешь, чтобы мы жили в комнате? В коммуналке?
— Я хочу, чтобы вы не навязывались в мою квартиру!
Денис встал. Подошёл к Виктории. Попытался взять за руку.
— Вика, успокойся. Давай обсудим спокойно.
Виктория отдёрнула руку.
— Обсудим? Что обсуждать? Твои родители приехали с вещами, заявили, что будут здесь жить. Без моего согласия. Без предупреждения. А ты поддерживаешь их. Что тут обсуждать?
— Они мои родители. Я не могу их бросить.
— Никто не просит бросить! Помоги им найти жильё! Плати за аренду! Но не подселяй их ко мне!
— Вика, мы семья. Должны помогать друг другу.
— Помогать — это одно. А жить в тесноте — другое.
— Потерпим немного. Родители найдут что-то своё, съедут.
— Когда найдут? Через год? Через два?
— Не знаю. Но мы должны дать им крышу над головой.
Виктория медленно отошла. Смотрела на мужа долгим тяжёлым взглядом.
— Значит, ты согласен, чтобы твои родители жили здесь?
— Да.
— В моей квартире?
— В нашей.
— Нет. В моей. Куплена мной. На мои деньги.
— Мы муж и жена. Всё наше общее.
Виктория покачала головой. Улыбнулась холодно.
— Понятно. Всё понятно.
Развернулась к Татьяне Михайловне и Владимиру Петровичу. Посмотрела на них внимательно.
— Хотите жить вместе? Отлично! Только не в МОЕЙ квартире!
Свекровь выпрямилась.
— Что ты сказала?
— Я сказала — убирайтесь. Все трое. Немедленно.
— Ты не можешь выгнать нас!
— Могу. Это моя квартира. Мое имущество. И я решаю, кто здесь живёт.
— Денис! — Татьяна Михайловна повернулась к сыну. — Ты позволишь этой девке выгонять твоих родителей?
Денис стоял, опустив руки. Смотрел в пол.
— Мама, давай не будем скандалить.
— Не будем? Твоя жена выгоняет нас на улицу, а ты молчишь!
— Вика, может, всё-таки…
— Нет, — Виктория подошла к чемоданам. Схватила один, потащила к двери. — Никаких «может». Уезжайте. Сегодня. Сейчас.
Татьяна Михайловна ринулась к невестке. Попыталась вырвать чемодан.
— Отпусти! Это наши вещи!
— Именно! Ваши! Забирайте и уходите!
— Мы никуда не пойдём!
— Пойдёте. Или я вызову полицию.
Свекровь застыла. Лицо побагровело.
— Полицию? На родителей мужа?
— На незаконно проникших в моё жильё людей.
— Мы не незаконно! Денис наш сын!
— Денис — мой муж. Но квартира моя. И я не давала разрешения на ваше проживание здесь.
Владимир Петрович встал. Подошёл к жене, взял её за плечи.
— Таня, пойдём. Не надо скандала.
— Куда пойдём? У нас нет дома!
— Найдём. Снимем комнату. Или к Анне пока.
— К Анне? Она же нас выгнала!
— Не выгнала. Просто попросила освободите квартиру из-за ремонта. Значит, вернёмся к ней. Временно.
Татьяна Михайловна смотрела на мужа, потом на невестку, потом на сына. Денис стоял неподвижно. Молчал.
— Денис, ты действительно позволишь жене выгнать своих родителей?
Муж поднял глаза. Лицо было бледным.
— Мама, может, Вика права. Квартира маленькая. Нам будет тесно.
Свекровь отшатнулась.
— Ты… Ты предал меня. Собственную мать.
— Мама, я не предавал. Просто…
— Заткнись! — Татьяна Михайловна развернулась, схватила сумку. — Владимир, собирайся. Уезжаем.
Владимир Петрович начал молча складывать чемоданы. Виктория открыла дверь, вынесла один чемодан на лестницу. Вернулась за вторым. Свёкры вышли, не глядя на невестку. Денис стоял в коридоре, опустив голову.
Владимир Петрович тащил чемоданы, Татьяна Михайловна несла сумки. Спускались по лестнице медленно, тяжело. Виктория закрыла дверь. Прислонилась к ней спиной. Дышала часто.
Денис подошёл.
— Вика, зачем ты так? Они мои родители.
Виктория посмотрела на мужа. Глаза холодные.
— Собирай свои вещи.
— Что?
— Собирай вещи. Уезжай к родителям, к друзьям…
— Вика, ты серьёзно?
— Абсолютно. Ты выбрал их. Значит, живи с ними.
— Я не выбирал!
— Выбрал. Когда сказал, что они правы. Когда согласился подселить их сюда. Это был твой выбор.
— Но я твой муж!
— Ты сын своей матери. В первую очередь. Муж — во вторую.
— Это не так!
— Так, Денис. И ты это прекрасно знаешь. Собирай вещи. У тебя десять минут.
Муж стоял, открыв рот. Потом развернулся, пошёл в комнату. Виктория осталась в коридоре. Слушала, как Денис открывает шкаф, достаёт сумку, складывает одежду. Через пятнадцать минут он вышел. Сумка в руках.
— Вика, может, поговорим? Спокойно?
— Нет. Уходи.
— Я люблю тебя.
— Недостаточно. Уходи.
Денис постоял ещё немного. Потом вздохнул, открыл дверь, вышел. Виктория закрыла за ним дверь. Заперла на все замки. Села на пол в коридоре. Обхватила колени руками. Сидела так долго, смотрела в стену. Не плакала. Просто сидела.
Утром проснулась на диване. Не помнила, как сюда добралась. Встала, сделала кофе. Включила ноутбук, проверила почту. Всё как обычно. Работа, задачи, дедлайны. Только тихо. Никого нет. Только она.
Через неделю Денис написал сообщение. Просил встретиться, поговорить. Виктория согласилась. Встретились в кафе недалеко от её дома. Денис выглядел уставшим, осунувшимся.
— Вика, прости. Я был не прав.
— Знаю.
— Хочу вернуться.
— Нет.
— Почему?
— Потому что ничего не изменилось. Твоя мать по-прежнему считает, что имеет право на мою квартиру. Ты по-прежнему не умеешь ей отказывать. Всё будет повторяться.
— Я научусь. Обещаю.
— Не научишься. Ты всю жизнь под её влиянием. Так быстро не меняются.
— Дай шанс.
— Нет. Подавай на развод.
Денис побледнел.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Вика, мы же любим друг друга.
— Ты любишь мать больше. Это факт.
— Это не так!
— Так. И это нормально. Просто я не хочу быть на втором месте.
Денис замолчал. Смотрел в чашку с остывшим кофе.
— Хорошо. Я подам.
Развод оформили быстро. Имущества не делили. Детей нет. Через месяц всё было готово. Виктория получила свидетельство о разводе, положила в папку с документами. Закрыла папку. Выдохнула.
Год жила одна. Работала, приходила домой, готовила ужин, смотрела сериалы. По выходным гуляла по городу, встречалась с подругами. Не искала отношений. Не хотела повторения. Думала о том, что произошло, анализировала ошибки. Понимала — главная ошибка была довериться мужчине, который не умел защищать границы. Который всегда выбирал мать.
Через год познакомилась с Игорем. Программист из параллельного отдела, тридцать восемь лет. Спокойный, самостоятельный, уверенный. Разговорились случайно, обсуждали новый проект. Потом он пригласил на кофе. Виктория согласилась осторожно.
Встречались несколько месяцев. Игорь был другим. Не просил переехать к нему, не навязывался. Уважал её пространство, границы, решения. Рассказывал о родителях спокойно — живут в другом городе, общаются по видеосвязи, навещают раз в квартал. Не лезут в жизнь сына, не требуют внимания.
Однажды Виктория спросила напрямую:
— Если твои родители останутся без жилья, ты подселишь их ко мне?
Игорь посмотрел удивлённо.
— Нет. Это твоя квартира. Я помогу родителям найти жильё, буду платить аренду, если надо. Но подселять к тебе без твоего согласия — это неуважение.
— А если они будут настаивать?
— Я объясню, что это невозможно. Что у каждого должно быть своё пространство. Родители поймут. И потом у меня есть своя квартира, за это не переживай.
Виктория улыбнулась. Именно этот ответ хотела услышать.
Через год поженились. Игорь переехал в её квартиру. Жили спокойно, без конфликтов. Родители Игоря приезжали в гости, но останавливались в гостинице. Не навязывались, не лезли в дела молодых. Виктория чувствовала себя защищённой, уважаемой.
Однажды вечером сидели на кухне, пили чай. Игорь читал статью на планшете, Виктория смотрела в окно. За стеклом медленно падал снег.
— О чём думаешь? — спросил муж.
— О том, как хорошо, когда человек рядом уважает твои границы.
Игорь улыбнулся.
— Это база. Без уважения нет отношений.
— Не все так думают.
— Знаю. Но мы с тобой так думаем. Поэтому нам хорошо вместе.
Виктория кивнула. Допила чай. Встала, подошла к окну. Думала о том, как изменилась её жизнь. Как чуть не потеряла самое важное — своё пространство, свою независимость. Но вовремя остановилась. Защитила себя. И теперь живёт с человеком, который понимает её, уважает, поддерживает.
Квартира по-прежнему была её. Тридцать два квадратных метра в центре. Но теперь здесь жили двое. И обоим было комфортно. Потому что каждый понимал — границы важны. Уважение важно. Без этого нет семьи. Есть только попытка подчинить, контролировать, использовать.
Виктория развернулась к мужу. Улыбнулась.
— Спасибо, что ты есть.
Игорь поднял глаза от планшета.
— Взаимно.
Снег за окном падал тихо, укрывая город белым покрывалом. В квартире было тепло, спокойно.
